Критерий разумности - 8

Валентина Я иду в палату, чтобы разбудить Ксию, потому что у нее теперь новое сердце, да и все остальное починили малышке наши врачи. Не приведи Звезды, проснется и не увидит меня рядом — может испугаться или еще чего хуже. Родители Ли очень обрадовались тому, что у меня появились мама и папа. Они, оказывается, пытались мне дать тепло, но просто не знали, как это сделать лучше всего, поэтому и отступились. Однако я на них не сержусь. А еще мы переезжаем на Гармонию. Ли сказал мне, чтобы я занималась малышкой, а потом связался с моим папой и с Наставником еще, поэтому супруг будет нас ждать уже там. В огромном доме Винокуровых, где очень много детей, но при этом есть где остаться одному, если надо. Винокуровы селятся рядом друг с другом, не расползаясь по планетам, потому Дом Винокуровых — это достопримечательность Гармонии, как гласит справочник. Пройдя привычным светло-зеленым коридором, я поворачиваю направо и вхожу в палату такой же расцветки. Здесь в полупрозрачной капсуле готовится проснуться доченька. Она выглядит такой милой, как и все дети во сне, а индикатор состояния горит спокойным зеленым светом. Это означает — можно будить, доченька уже готова открыть глаза. Я трогаю пальцем сенсор, крышка поднимается, а затем уходит в сторону, при этом малышку закутывает в покров — это специальная ткань, чтобы люди не пугались своей обнаженности, особенно дети. Конечно же, Ксия немедленно оказывается в моих руках. Я целую ее в носик, идя по направлению к нашей временной каюте в госпитале. Тоже так принято — родители всегда рядом с детьми. А идем мы, чтобы одеться. Трансляция была вчера вечером, когда Ксия уже спала, а я нервничала. Мама котенка обратилась к Человечеству. Оказывается, дома котята предпочитают ходить на четырех конечностях, а в школе и на улице их просто заставляют на двух передвигаться, что им не слишком комфортно. Причина этого неясна оказалась женщине, но мучить ребенка не хочет никто, поэтому она попросила помощи. Это у нас обычное дело: если есть важная информация или вот в таких случаях — обращаются ко всем разумным. В целом задача решение имеет. Котятами в детском саду будут специально заниматься, чтобы разобраться, почему им некомфортно и как решить эту проблему, если это проблема. Потому что если это особенность расы, то наши инженеры что-нибудь придумают. Пока что решили с детским садом и школами. Более взрослые дети, считавшиеся у себя там уже выросшими, довольно спокойно передвигаются на двух конечностях, и в их отношении такой проблемы нет. Переломили их или приучили… Но вот малыши — с ними проблема, конечно. И мы ее будем решать сообща, разумеется, не мучая детей. Котенок мой изо всех сил не просыпается прямо до каюты. Я хотела Ксию в красивое платье одеть, но раз ей комфортнее на четвереньках, то будет комбинезон, он у меня тоже есть. Есть все для того, чтобы жизнь малышки была комфортной. Поэтому, зайдя в каюту, я укладываю Ксию на кровать, сразу же принявшись одевать. И вот теперь глазки широко распахиваются. — Доброе утро, доченька, — улыбаюсь я ей. — Сейчас оденем мою хорошую, покормим и полетим домой, хочешь? — Да-а-а… — негромко тянет она, а затем видит, во что я одеваю ее, и удивляется: — А почему не платье? — Потому что, лапуля, тебе неудобно на задних руках ходить, а в платье иначе будет некрасиво, — объясняю я ей, радуясь тому, что узнала, как дети называют руки и ноги. Кстати, у такого названия должны быть причины, но, думаю, люди уже догадались, а нет — Наставника спрошу. — Ты… ты знаешь? — пораженно спрашивает меня доченька. — И не хочешь… ну… — Никакого «ну» я не хочу, — улыбаюсь я ребенку. — Я желаю только, чтобы тебе было удобно. Она, конечно, не может слезки удержать, эмоции у моей лапушки. Не умеет она их сдерживать, да и не надо. А вот что мне интересно — ей четыре, а речь правильная, совсем не детская. Надо будет спросить Наставника, с чем это связано, потому что мало ли какие травмы у моей доченьки. Кормлю я ее из бутылочки, потому как ей так удобно и приятно. Ну тут есть еще один нюанс: правильные ложки, для котят предназначенные, нас дома ждут, а сюда их еще не привезли. Этим деткам совсем не подходят наши столовые приборы, поэтому для котят специальные сделаны. Я ей, наверное, в первый раз больно сделала… Знать бы тогда… «Вылизав» Ксию щеточкой, я беру ее на руки, отправляясь к рейсовому на Гармонию. Что интересно — доченька ни о чем не спрашивает, а только головой крутит, сидя у меня на руках. Я пока не хочу ее из рук выпускать, вот не хочу, и все! И мама рядом с нами идет, улыбаясь. — Не хочется выпускать? — она все-все понимает, ведь это же мама! — И не надо, внучке так комфортнее. — А как правильно называть твою маму? — тихо интересуется у меня Ксия, явно забыв, что об этом уже спрашивала. — Правильно — бабушка, — объясняю я ей, погладив по голове. Малышке меняли сердце, поэтому небольшая забывчивость может случиться, мне об этом доктор рассказал, и мама потом повторила, поэтому я и не волнуюсь. Главное же, что доченька улыбается и совсем тихо, едва слышно урчит. Она у меня чудо просто. Мама еще говорит, что мы с ней очень похожи, поэтому «тараканьи бега» будут. У нас нет уже давно тараканов — не захватило их с собой Человечество во время Исхода, а термин «тараканьи бега» ввел кто-то из Винокуровых, не помню кто. Этот термин стал уже вполне официальным, так иносказательно о психологических проблемах пубертата — и не только — говорят. Мы спокойно проходим по коридору до причального створа, почти незаметно оказавшись в широкой трубе рейсового звездолета до Гармонии. И будто возвращается наш первый день — меня приглашают в отдельную каюту. Лететь нам часа два, но я с ребенком, поэтому нам и каюта, где Ксия может поиграть, посмотреть экран или просто поспать. Только спать чудо мое не хочет, она желает с мамой обниматься. И, надо сказать, я это ее желание разделяю. — Вот прилетим, познакомлю тебя с братьями, — улыбается мне мама. — Будешь ты у них самой любимой младшей сестренкой. — Ой… — тихо сообщаю я, даже и не представляя себе, как это будет. — Маме не страшно? — сразу же спрашивает Ксия. — Маме не страшно, — отвечает мама. — Мама твоя удивилась просто. Неужели я попала в свою мечту? В детстве я мечтала о большой семье, но родители на мне остановились, у них была работа, хотя я до сих пор толком не знаю, чем они занимались и как погибли. Но я обязательно выясню, потому что разнятся сведения, при этом я точно знаю, что у Человечества так быть не может. Вот я и искала разгадку одна, а теперь у меня есть… братья. И Ксия. И Ли. И родители! Я точно попала в свои детские мечты. Сейчас мы летим в мой новый дом, на Гармонию, где нас ждут. Великие Звезды, я уже и забыла, каково это — когда ждут, а рядом сидит моя мама, она меня гладит, будто маленькую, и рассказывает Ксии, как у нас дома хорошо. Она рассказывает моментально принятой свой внучке, но на самом деле мне, и я слушаю ее, с трудом удерживаясь, чтобы не открыть рот от удивления. Мы летим домой. Наставник Новости очень динамичные, кроме того, их много. Однако что-то мне не нравится в истории Валентины. Вика ее согрела, себя наверняка вспомнила, но сама суть. Тот факт, что дети у нас превыше всего, не означает, что на взрослых наплевать. Кроме того, гибель людей — случай неординарный, а после Витиного путешествия еще и практически небывалый. Именно поэтому я считаю, что в этой истории что-то нечисто. К счастью, у меня есть к кому обратиться с подозрениями. Тронув сенсор и выбрав абонента, некоторое время жду, мысленно выстраивая беседу. Феоктистов — товарищ занятой, ответить может не сразу, но я подожду, ибо любопытно уже запредельно. Вот наконец проходит контакт, на экране появляется озабоченное лицо. — Наставник? — удивляется он. Это мое звание и привычное обращение. — Какими судьбами? — Непростой вопрос, Игорь Валерьевич, — вздыхаю я. — Послушай, что у меня есть, и скажи, что я придумываю. — Ага, придумываешь ты, как же, — хмыкает он, явно устраиваясь поудобнее, судя по колыханию экрана. — Ты интуит, и дело касается твоей семьи, — утвердительно произносит он, показывая, что готов слушать. — Вика моя девочку удочерила, — улыбаюсь я. — Так что да, дело семьи касается. И я начинаю рассказывать ему о том, что удалось найти, и о том, что я надумал. Ситуация у нас скорее непонятная, чем сложная. Сложность в том, что документов оказывается мало, по крайней мере тех, к которым у меня доступ имеется. И это очень необычно, ибо такие вещи у нас обычно не секретят. — Получается, она потеряла родителей чуть ли не в день своего совершеннолетия, — объясняю я. — При этом никто не почесался. И тут еще одна странность — муж Валентины. По документам он появился после гибели ее родителей, но по рассказам — нет, а ты же помнишь… — Еще как помню, — кивает мне фактический глава нашего «Щита». — Ну с секретами мы разберемся прямо сейчас. Давай общую, — командует он кому-то. Он открывает мне доступ к запросам через его терминал. Я уже успокоенный, по привычке даю запрос школьной характеристики девочки и получаю… Пустоту. Так как товарищ Феоктистов все видит, он сразу же становится не просто серьезным, а хмурым, ибо такого просто быть не может. Теперь уже он включается в поиск, запросив личное дело и дав целевой запрос в школу. — Не понял, — констатирует глава организации, в прошлом называвшейся контрразведкой. — Как так? Я тоже не понимаю, как такое возможно, ибо ответ школьного разума «данных нет» мне сильно не нравится. Мы переглядываемся и начинаем запрашивать уже по всему жизненному пути ребенка, не фигурирующего нигде. И вот этот результат не нравится уже щитоносцу, ибо такого не может быть даже теоретически. — Девочку под мнемограф надо, — заключает он. — Может быть, хоть там найдется что-нибудь. А мы пока покопаем. Насколько я понимаю ситуацию, у нас откуда-то взялась совершеннолетняя девушка с развитием на восемнадцать лет, о которой нет никакой истории. Хорошо, а родители? В личном деле должны фигурировать родители, где они? Я даю запрос на поиск указанных в документах уже члена моей семьи родных. Феоктистов подтверждает, отлично меня понимая. А я думаю связаться с Викой, но тут же останавливаю себя: идея плохая, у малышки котенок, а дочка почувствовала бы, если что-то было нечисто. Да и Маша ее видела что в госпитале, что на «Панакее». То есть вряд ли именно инфильтрация — а что тогда? Этот вопрос мы обязательно решим, просто попросим, и все. Травмировать девочку раньше времени совсем не нужно, хоть и кажется мне… Есть ощущение вмешательства наших старых знакомых. И если это так, то мотив можно будет узнать через Арха. А вот если вдруг выяснится, что она все помнит достоверно, нужно будет исследовать уже серьезно. С тихим писком коммуникатор напоминает мне о моем запросе. Отлично, и что же у нас имеется? Я уже ожидаю подсознательно увидеть тот же ответ, но сюрпризы у нас на этом явно не заканчиваются. Информация есть, причем не самая понятная, потому что по такой причине должны были известить «Щит». Итак… «Светлана и Игорь Трясогубовы, дочь Валентина Трясогубова. Исчезли при невыясненных обстоятельствах»… Когда?! Мой взгляд прикипает к дате, которой быть просто не может, тем не менее она есть. Самое начало Третьей Эпохи, то есть очень много лет назад. Мой дар сразу же активируется, заставляя меня дать запрос на подтверждение школы, да и всей истории из Центрального Архива. — Вот это номер… — негромко произносит Игорь Валерьевич, читая ответ. Тут я с ним согласен, потому что Архив ответ дает и данные у него есть. Но вот как это возможно технически, я не понимаю. Будь девочка творцом, можно было бы предположить хоть что-нибудь, ведь о творцах мы до сих пор знаем очень мало, но госпиталь сообщает, что даров не обнаружено. Именно это и ставит меня сейчас в тупик, потому что в перенос во времени я как раз верю, только вот как это было осуществлено технически — не понимаю. — Так, — вздыхает Феоктистов. — Ты сделаешь мнемограмму как сможешь, а мы начали копать давнюю историю. Потому разбираемся. — Да, тогда все складывается, — я киваю, ибо историю знаю хорошо. — В Третью не до травмированных взрослых было, так что верю. Но вот у нас почему не почесались? — Разберемся, — неприятно оскаливается щитоносец, которому не нравится такое видимое равнодушие. Да и кому оно может понравиться? Я отключаюсь, простившись, но все еще нахожусь в своих думах. Если предположить временное смещение, все совпадает, кроме факта того, что школьную программу Валя должна знать, иначе бы ее просто не допустили к обучению. Если же не говорить о времени, то сказка у нас, выходит, со всесильными Творцами связанная. А тут уже важен мотив. Взглянув на часы, я замечаю, что новая внучка уже скоро будет дома, время подготовиться к торжественной встрече. Нужно показать потерявшемуся ребенку, что ей очень рады, что она важная, любимая и никогда больше не будет одна. А мотив… Даже если предположить самые фантастические вещи о засланцах — у нас дома вдосталь квазиживых, так что об этом можно не думать, несмотря на папин еще принцип: «Лучше быть параноиком, чем трупом». Впрочем, тут мы подстраховались. Вот с котятами у нас ворох прочих проблем, которые нам и решать. Сейчас отдохну чуть, и начнем над ними работать вместе с коллегами-учителями. Дети превыше всего. В этой фразе сама суть Человечества, поэтому мы справимся.