Основной инстинкт

      Агата вставила ключ в замочную скважину, попадая не с первого раза, и раздраженно провернула его внутри. Она так устала, что готова была обидеться на дверь за то, что та встала преградой на ее пути. Голова начинала побаливать. Едва войдя внутрь, девушка скинула с ног ботинки, не пытаясь поставить их ровно, и направилась в свою комнату.       На середине лестницы ее остановил оклик Адама. Агата успела забыть, что брат был дома, и потому вздрогнула, когда его вопрос нарушил уже привычную ночную тишину комнат. Она, не особо разбирая, что именно от нее хотел Адам, отозвалась, что готовилась к экзамену с друзьями, и скрылась в своей спальне. Только усевшись на кровать она подумала, что не ужинала. Но никакого желания вновь спускаться вниз и выискивать в холодильнике еду не было.       Ничто так не изматывало ее, как собственные нервы. Весь день напряжение было выкручено до предела, как тумблеры громкости на радиоприемнике. И как устаешь от орущей музыки, так и она больше не могла выносить ни единой мысли в своей голове. Агата прикрыла глаза. Попыталась выстроить стену между собой и обступившей ее со всех сторон реальностью.       Она провалилась на несколько часов в тревожный сон, полный обрывков прошедших и грядущих событий, что нагрянули в виде досаждающих образов. Очередной из них заставил ее сбежать, чтобы сделать передышку.       Агата проснулась посреди ночи, все еще лежа в своей одежде поверх смятого на кровати покрывала, которым, видимо, пыталась укрываться. Уставилась в угловатый скошенный потолок и затем села. Надоедливые образы отступили под грозным взглядом царствовавшей вокруг спокойной, размеренной ночи, проникавшей в комнату через приоткрытое окно. Это был как раз тот час, когда мерещится, что утро либо не наступит вовсе, либо нагрянет не скоро; время кажется точно засахарившимся и вязким.       Не раздавалось ни одного лишнего шороха. Темнота вобрала в себя все окружающее пространство, оставляя только нечеткие контуры вещей. Эта обстановка, эта комната стали столь привычными, что Агате не приходилось напрягаться, чтобы угадывать, какие именно предметы прятались в особенно затененных углах. Можно было поверить, что здесь она и жила уже много лет. Что родилась в этом самом городе, выросла в этом доме и в этой же комнате когда-то играла с куклами и разрисовала обои за шкафом. Можно было оставить позади все другие места, в которых ей доводилось ночевать, убедить себя, что их не было вовсе.       Размышляя об этом, Агата будто зависла на поверхности воды, покачиваясь на ее мягких, накатывающих изредка волнах, всматриваясь в тонкую линию водной глади. Ее взгляд наполовину озирал пространство над зеркальной поверхностью, а на другую — смотрел сквозь расплывчатую сине-зеленоватую толщу озера, пронизанную солнечными бликами. И нечто резко потянуло ее вниз.       Адам настойчиво убеждал ее поверить в новую жизнь: те обстоятельства, в которых она оказалась, фальшивые документы с фальшивым прошлым, этот дом и их пародия на брата и сестру, которые пытаются ужиться под одной крышей. Только все время в этом городе Агата боролась с чувством, что она может подойти к стене и проткнуть ее пальцем, как бумажный плакат.       Сонливость напрочь покинула тело, став забытым, незнакомым ощущением. Агата смяла в пальцах края простыни, прикрывая на мгновение глаза. Она погружалась все дальше в глубину, бросив попытки сопротивляться, но казалось, что уже с той стороны она видит блеск расплывчатого солнца. Несколько месяцев события из ее прошлой жизни возникали в голове, как фрагменты бредового сна, а теперь она переставала верить в реальность настоящего.       Часы показали время десятилетней давности, возвращая ее к исходной точке, когда ей на самом деле было шестнадцать. Глаза защипало. Забытые мягкие, изящные мечты. Как струящийся сквозь шторы свет солнца. Как семена одуванчика, сдуваемые ветром. Мир вокруг сиял золотом, и она еще не знала его цену. Теперь от этих ощущений закололо сотнями крохотных иголочек внутри. Сидя в темной комнате, в которой существовали в этот час только серые цвета, она вспомнила, сколько красок на самом деле видела прежде.       Острова простирались от моря до моря на горизонте. Горы вздымались посреди них, разделяя все земли на две части. Вершины блестели холодным снегом. В лесах жили существа, которых никогда прежде она не знала.       Агата видела чудеса, которых не могло быть. Пламя не обжигало кожу. Солнце загоралось на севере и поднималось над долинами, цветы звенели, остекленев от мороза. Картины прошлого отпечатались на сетчатке ее глаз, каждое мгновение закристаллизовалось внутри: дракон выныривал из-под поверхности озера, стволы деревьев меняли цвет, под ее ладонью проваливалась стена. Воспоминания выступали ярко среди мрака спальни. Был дворец из камня и был дворец изо льда. Было то, во что теперь никто не поверит, если она расскажет.       Но это не значило, что ее не будут спрашивать. Вопросов, наоборот, будет становиться только больше. А доверия все меньше. Она видела взгляды Стайлза на себе, полные подозрений. Поэтому ей и нельзя было сближаться с другими людьми. Наверное, пройдет не так много времени, прежде чем Дерек сочтет и ее слишком опасной неизвестной угрозой.       Агата больше не ощущала себя в своей комнате, не могла нащупать кровать, на которой сидела. Видения были такими реалистичными, что от них сложно было очнуться. Среди прочих теней и блуждающих по стенам образов — взгляд в обрамлении светлых ресниц, зрачки, затапливающие радужки. Глаза цвета осенних небес с затерянным в них солнцем. Нейт. Когда вечерняя дымка опускалась над полем, и запах цветов прибивался к земле, он шагал рядом, так, что можно было коснуться его плеча рукой. Когда они закрыли плотнее двери, чтобы не слышать звуков оркестра, и луна поднималась над белым дворцом, он стоял с ней на балконе. И он был рядом, когда солнце, зависшее над пустым миром, било в его спину, так ярко, что тени на траве казались красноватыми. Каждое мгновение, с тех пор, как ей было шестнадцать лет. Любое воспоминание вело к нему. Он просил ее закрыть глаза, когда над ними взрывались огни и, на ощупь хватая его руку, Агата не ощущала страх. Он садился рядом в темноте на кровать и искал ее глаза, чтобы убедиться, что она в порядке. Всю историю.       В коридоре возникли тихие шаги Адама. Но их звук казался таким далеким. Агата не могла оторваться от видений. Эти секунды… Теплые улыбки Нейта, которые Агата ловила между новыми испытаниями, приготовленными жизнью. Пока она могла дотянуться до него кончиками пальцев, колонны мира стояли нерушимыми.       Адам замер на пороге ее комнаты, обнаруживая, что она не спит, а почему-то стоит в темноте, задумчивым взглядом скользя мимо предметов. В выражении его лица мелькнула тревога. Но он еще медлил, не решив, должен ли вторгаться. Агата знала, почему брат беспокоится о ней и не хочет, чтобы она вспоминала то, что было раньше. Потому что там, среди фрагментов ее памяти…       Она распахивает дверь своего небольшого дома-укрытия, в надежде встретить Нейта, но на пороге неизвестные. Лезвие ножа входит по ручку в ее живот. Яд разбегается по венам. Кровь стекает вниз, падая крупными каплями и напитывая одежду. Еще удар, и еще один, и еще, пока Агата не перестает считать, теряя сознание. Кровь проедает пол, расползается по нему.       Агата зажмурилась. Перед ее глазами застыла картина неприятного, липкого пятна, в которое она наступает краем ботинка. Сознание истерически забилось внутри, точно желая разбить свою клетку. Кожа похолодела от выступившего на ней пота. Как много крови — думает она — когда это было? Светлые, короткие волосы теребил ветер, когда вдвоем они стояли над долиной цвета кирпича, кончики этих волос искрились на солнце, а потом они же окунулись в бордовую лужу и окрасились в странный, неестественный цвет. Видения смазываются, не давая пробиться сквозь их толщу, становятся густыми, как оплавившаяся резина.       Агата начала мелко дрожать. Она видела: огромная, рваная дыра там, где должно быть сердце. Начинающееся пламя. Подбирается все ближе, щекоча кончики ее пальцев. Оно горячее, слишком горячее. Трескаются и выпадают со звоном окна. Пламя на сильной тяге вырывается из стены и своими языками сжирает комнату. Слишком жарко, слишком светло для ночи. Адам вошел в ее спальню, за один шаг оказываясь рядом с Агатой. Девушка ощутила его руки, прижимающие ее к нему. Его осязаемость постепенно возвращала разум в реальность.       Девушка медленно подняла руки, обвивая плечи Адама в ответ. Не так часто брат позволял ей это делать. Но сейчас его присутствие рядом было почти жизненной необходимостью.       Должно быть, Адам был прав, спрятав ее так далеко, в этом небольшом городе, где все ее прошлое казалось иллюзией. Но она никогда не сможет стать прежней, как бы он ни лелеял эту мысль. Наспех возведенные дамбы не могут долго сдерживать давящий на них поток воды. Каждый день Агата все больше ощущала масштаб внутренних разрушений и то, насколько неуместной она была в обычной жизни.       Кажется, Адам вобрался в ее мысли, уже чрезмерно хорошо освоился в ее голове. Он забирает некоторые частички воспоминаний. Будто извлекает осколки из руки, в которой треснул стакан. И тревога, которая уже ощутимо сдавила горло, исчезает, становясь беспричинной. Почему он до сих пор не стер все ее воспоминания о прошлом? Почему не внушил ей, что здесь их настоящий дом, и всегда было так? Наверняка ее бы больше не посещала бессонница.

***

      Агата проспала. Сбежала по лестнице, понимая, что уже не успеет позавтракать; она перекинула сумку через плечо, проверяя, что ничего не забыла. Адам сидел на кухне, потягивая кофе из большой кружки. Заметив Агату, он окликнул ее. — Возьми, — брат кивнул в сторону завернутого пакета, стоявшего на краю стола.       Девушка удивленно остановилась в коридоре. Вошла в кухню и с сомнением приблизилась к странной упаковке, заглядывая внутрь. Кажется, Адама даже позабавил ее пораженный вид, но он не показал этого. В пакете был завернутый бутерброд, несколько фруктов, вода и маленькая таблетница. — Что это? — Собрал тебе перекус в школу.       Встретившись с удивленным взглядом Агаты, он добавил: — Я слышал, что так делают в семьях.       Его вид казался отстраненным и в целом безразличным. Таким, каким и представал всегда. Какая ложь. Агата завернула пакет назад и, поблагодарив брата, двинулась к двери. — Прими таблетки, — бросил ей в спину Адам, все еще словно между делом, — Они должны помочь нормализовать сон.       Агата вышла на улицу, дожидаясь, когда из-за поворота появится машина Эллисон. Они решили обойтись без тренировки этим утром, посчитав, что им хватило вчерашних приключений и можно немного отдохнуть. Но Арджент обещала подкинуть ее до школы.       Напротив дома вдруг затормозила черная камаро.       Агата закатила глаза и покачала головой, скрещивая руки на груди. Окно опустилось, и за ним показался Дерек в солнцезащитных очках. — Нет, даже не думай, — проговорила Агата, делая шаг назад и протестующим движением вытягивая руки, — Неа.       Тогда Дерек вышел из машины, обогнул авто и открыл дверь пассажирского места. Замер, выжидая. — Что дальше? Затолкаешь меня внутрь силой? — девушка изогнула бровь.       Дерек смял губы, точно прикидывая, и затем кивнул. Агата не могла видеть его глаза за темными стеклами очков, но ощущала его взгляд на себе. Шумно выдохнула и все же села. Тогда Дерек захлопнул дверь за ней и занял водительское место. Отъехал.       Агата делала вид, что просто добирается до учебы на школьном автобусе. Хотя не обращать внимания на сидящего рядом привлекательного альфу было временами затруднительно. Она набрала сообщение Эллисон, что доберется до школы сама. Пустым взглядом окидывала улицы, по которым они проезжали. — Ты в порядке? — поинтересовался Дерек. Он не спешил переходить к тому, зачем ему вообще понадобилось подвозить ее утром, — Выглядишь более утомленной, чем обычно. — Правда не знаешь, почему? — Агата окинула его злым взглядом.       Она вспомнила о таблетках, про которые сказал ей Адам. Открыла пакет. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы разложить все на коленях, включая бутылку с водой, которая чуть не укатилась под сиденье. Таблетка отдалась на языке неприятным привкусом трав, и девушка поморщилась, дергая носом. Дерек проследил за ее действиями, нахмурившись. — Это от проблем со сном. И прочих моих приколов со здоровьем, — ответила Агата на его незаданный вопрос, — И нет, если ты меня укусишь, мне не станет легче, хотя я вообще не понимаю, откуда у тебя такое рвение покусать меня.       Хейл недовольно отвернулся, сосредотачивая внимание на светофоре: — Ты сказала, укус убьет тебя, и я это запомнил, — проговорил он сквозь зубы.       Агата знала это. Но у нее не было настроения и сил, чтобы подбирать фразы, которые пришлись бы по душе оборотню. Она подперла голову рукой. Заметила, что Дерек вел машину аккуратно, хотя едва ли он делал так, когда ездил один. — Случилось что-то еще, верно? — проговорил Хейл, не отвлекаясь от дороги.       Девушка набрала воздух в легкие: — Да, представь, у меня есть неприятности помимо ваших сверхъестественных разборок! И я даже не про то, что мне каким-то образом надо сдать кучу экзаменов, к которым я так и не начала готовиться.       Слишком много агрессии. Агата прикрыла глаза ладонью на мгновение. Усталость плохо сказывалась на ее нервах. Уже спокойнее она договорила, понизив голос: — Существо, что напало на меня и вызвало пожар в моем доме. Оно живо. И идет по моим следам вот уже несколько месяцев.       Дерек резко повернул голову в ее сторону. Его губы слегка разомкнулись от удивления. — Не знаю, почему оно до сих пор не добралось до меня, — заключила девушка задумчиво.       Ей было тревожно постоянно ощущать, что где-то поблизости сидит черт в табакерке. Она бы предпочла, чтобы тот уже выскочил. — Я могу помочь, — серьезно проговорил Дерек, и брови девушки взлетели вверх.       Этих слов она совершенно точно не ожидала от альфы. Не сейчас, когда еще ночью она размышляла над тем, что он скоро может захотеть ее убить. — С чего вдруг тебе это делать?       Осанка Хейла напряглась, мышцы задвигались под тканью футболки: — По-твоему, я буду держаться в стороне, дожидаясь, пока с тобой расправятся? — он бросил на Агату косой взгляд.       Девушка свела ладони на коленях перед собой. Впилась ногтем в большой палец другой руки. — Я разберусь, — тихо произнесла она, — Я прикончу эту тварь. Каким угодно способом и любой ценой. — Ты едва способна отбиться от канимы, — заметил Дерек. — Я могу быть очень изобретательной, — едко кинула Агата в ответ. Откинулась назад на своем месте.       Ее голова немного покачивалась от движений машины. Дерек тихо усмехнулся: — И при всем при этом ты считаешь меня злым за то, что я хочу остановить каниму. — Я не ангел, Дерек. И плохой пример для подражания, — Агата обвела его медленным взглядом, прищуриваясь, — И перестань делать вид, что мы друзья, мы уже определились, что это не так. Скажи прямо, что тебе от меня надо.       Нижняя губа Дерека зло дрогнула. Но он не стал вступать с Агатой в новую словесную перепалку: — Твой транквилизатор. Чтобы поймать каниму. — Ты уже знаешь, кто это?       Дерек медленно кивнул и проговорил: — Джексон.       Девушка молча согласилась с ним, признавая, что это самый вероятный подозреваемый. Джексон был в доме с ними вчера и исчез, когда появилась канима. Агата задумалась, оценивая ситуацию: — Зачем ему все эти убийства?       Дерек лишь покачал головой. Ответа на это он не знал. Хотя в представлении Агаты это был один из самых важных вопросов. — Даже с тонной транквилизатора ты не справишься без помощи, — добавила она. — Хочешь, чтобы я объединился со Скоттом? — Скоттом. Охотниками. Полицией. Тебе пригодятся любые союзники. По брошенному на нее поверх очков взгляду альфы она поняла, что ее предложение не особо пришлось ему по душе. — Ладно. Ограничься Скоттом и его компанией. Приведи их ко мне, и я дам тебе столько транквилизатора, сколько у меня сейчас есть. Я даже присоединюсь к вашей забавной миссии.       Пальцы Дерека медленно постукивали по рулю. Он размышлял. Спустя минуту он сказал с едва прикрытой усмешкой: — А я думал, ты хочешь подготовиться к экзаменам… — Не училась хорошо, нечего и начинать, — хмыкнула Агата, вдруг как будто испытывая облегчение от собственных слов.