Неоновая рапсодия

      Майк ждал их у главного входа в клинику. Одетый в белую рубашку и джинсовые шорты он был воплощением летней беззаботности. Уткнувшись в телефон, мужчина набирал сообщение и улыбался. Когда механические двери разъехались в стороны, Майк поднял голову и увидел Эрвина, приближающегося в компании напряжённо выглядящей брюнетки. Друг предупредил, что будет не один, но от грозного вида женщины Майку стало не по себе. Удивлённо вскинув брови, но он тут же скрыл замешательство за широкой улыбкой. Заблокировав телефон, Майк поспешно убрал устройство в карман и помахал в приветствии.       — Приветики!       Эрвин подошёл ближе и протянул руку. Градус замешательства подскочил на несколько пунктов, но Майк решил подыграть и пожал протянутую ладонь.       — Как официально! — хмыкнул он нервно, и от его смешка Эрвин будто очнулся. Вынырнул из каких-то свинцовых раздумий. Хмурое лицо Смита расслабилось, и он улыбнулся.       — О, старые привычки, — нервно усмехнулся себе он, — задумался. Привет!       — Здрасте, — глупо пробормотал Закариас, переводя взгляд с Эрвина на женщину.       Смит сделал шаг назад и, проведя в воздухе дугу от приятельницы к тренеру, представил своих друзей друг другу.       — Майк Закариас, мой тренер. Ханджи Зоэ, подруга детства и мой лечащий врач по совместительству.       Привычно деловитый тон Эрвина, который непроизвольно проскальзывал на тренировках, позабавил бы Майка, но тот был слишком напряжён прохладным видом докторши. Растянув губы в нервной улыбке, он протянул руку.       — Очень приятно! — задорнее чем, хотелось, сказал Майк, но новая знакомая лишь смерила его изучающим взглядом.       — Это мы ещё увидим, — буркнула она скептично. Майк посмотрел на Эрвина с немым вопросом. Поймав его взгляд, тот многозначительно долго не прерывал зрительного контакта, прежде чем пояснить.       — Ханджи не одобряет «махания палками».       — О-о-о, — протянул, мол, «ну теперь понятно», Закариас и обратился к Зое. — Это многое объясняет. Уверяю Вас, Ханджи, ничего опасного для здоровья мы не делаем. Алкоголь не в счёт.       Не отпустить глупую шуточку Майк просто не мог и уже мысленно дал себе пинка за то, что не уследил за языком. Однако ситуация разрешилась неожиданным для него путём: сдержать улыбку Ханджи не удалось, Майк это заметил и почувствовал, как напряжение начало понемногу отпускать.       — Бокал хорошего красного ещё никому не вредил, да, зануда? — подмигнула она Эрвину.       Тот одобрительно кивнул.       — Согласен.       Ханджи снова обратилась к Майку. На этот раз женский голос звенел воодушевлением, и такая быстрая яркая перемена приятно удивила мастера боевых искусств.       — Перейдём на ты? — протараторила она. — Официоза мне и на работе хватает.       — Отлично, — засиял Закариас, — меня он тоже напрягает. — Он развёл руки и оглядел парочку: — Ну, что? Идём?       Взгляд Зоэ загорелся, будто только этого она и ждала — чтобы кто-то наконец-то позвал её пообедать и можно набить пузо до отвала жирным, но вкуснейшим фастфудом.       — Да, пошли! Я голодна как волчара. Веди.       — Нам в ту сторону, — указал Майк за спину и, развернувшись, зашагал в нужном направлении. Ханджи поспешила за ним и в присущей ей манере начала «допрос».       — Так в чём заключается суть айкидо? Это же что-то типа аэробики с деревяшками?       — Не совсем, — уклончиво ответил Майк и принялся объяснять, в чём заключалась главная идея духовно-физической практики.       — Спелись, — покачал головой Эрвин и поспешил вслед за ними.       Кафе и впрямь оказалось недалеко от больницы, где проходил лечение Эрвин. Пока Майк и Ханджи увлечённо болтали о тонкостях айкидо, он молча шёл рядом и разглядывал магазинчики в здешней части города. Мотаясь в этот район несколько раз каждые полгода на протяжении последних трёх лет, Эрвин не обращал внимания на то, что находилось у него прямо под носом. Смотрел, но не видел, а теперь взгляд то и дело цеплялся за вывески, витрины антикварных и цветочных магазинов, булочных и кондитерских, за столики на террасах кафе, открывших летний сезон.       Около одного из них они и остановились. Эрвин огляделся. На улице стояли лишь пара столов под зелёными зонтиками, а дальше, за огромными окнами виднелось и само кафе, где глаз радовали естественные цвета: дерево и зелень. Порыв ветра колыхнул кованую вывеску и та качнулась, приятно скрипнув.       — Пришли! — указал Майк на входную дверь. Однако глаза Эривна не отрывались от названия кафе.       «Кушель», — прочёл он.       — Ва-а-ау! — воскликнула Ханджи, оглядывая место. — А здесь очень даже ничего! Вкусно кормят? — обратилась к Майку с животрепещущим вопросом.       Тот поднёс собранные пальцы ко рту и причмокнул, раскрывая их.       — Муа-х! Отменно! — и поднял большой палец вверх для пущей убедительности.       — Отлично! — ещё больше воодушевилась Зоэ, подняв сжатые к груди кулаки. — Идём?       — Угу, — кивнул Эрвин, всё ещё глядя на вывеску.       Майк подошёл к двери, распахнув её перед друзьями. По ту сторону раздалась трель музыки ветра, оповещая персонал о новых посетителях. Эрвин помедлил и последовал за друзьями.       — Ну и свинья же ты! — услышала троица вместо приветствия: бариста, стоявшая спиной к двери, обращалась к своему напарнику. По-видимому они так были увлечены спором, что не заметили, как кто-то вошёл. Другой бариста же стоял к первой полубоком, — точнее возвышался над ней, будучи на голову выше, и, не отрываясь от телефона, небрежно бросил.       — Да пофиг вообще.       Голос парня показался Эрвину смутно знакомым.       — Не обязательно же быть таким грубым! — девушка продолжила наседать на напарника. Тот отложил-таки телефон и обратился к ней с вселенской усталостью и нотками раздражения в голосе.       — Ты чего такая доставучая сегодня, Изи? Отвали, а? И без тебя тошно. Я и так… — что он хотел сказать дальше, осталось загадкой для Эрвина, потому что душещипательную сцену нарушило громкое майковское:       — КХАХ! — сымитировал он приступ кашля в кулак.       До парочки бариста вмиг дошло, что они были больше не одни. Девушка крутанулась на месте и неестественно широко заулыбалась, однако Эрвин глядел на парня. Того словно пыльным мешком из-за угла хлопнули.       — Ой, — воскликнул он, опомнившись, — здрасте, профессор Смит!       Эрвин не заметил, но всё же две пары изумлённых глаз сначала вылупились на него, а потом на парня. Майк посмотрел с каким-то восхищенным одобрением, Ханджи — с гордостью, будто сама сделала друга человеком. Эрвин узнал в высоком юноше своего нерадивого, но талантливого студента.       — Здравствуй, Жан! — сказал он и первым подошёл к стойке.       — Не думал, что увижу Вас здесь, — почесал затылок Жан. — Что Вам приготовить?       На этот раз он обратился ко всем. Ханджи и Майк последовали примеру Эрвина и уже разглядывали меню, что было вывешено за спинами бариста. Выбор блюд оказался скудным, зато ассортимент напитков впечатлял, особенно список сортов чая.       — У нас сегодня тыквенный суп и пироги с разной начинкой на обед, — вклинилась девушка-бариста, у которой на груди висел бейдж с именем Изабель. — Также, обратите внимание на десерты. Мы их сами делаем.       — Именно, — поддакнул Майк. — Десерты здесь можно с пальцами съесть. Такие они замечательные.       — Господин Закариас дело говорит! — согласился Жан, бросая в сторону профессора пугливые взгляды.       — Босс сам выбирал рецепты, — гордо похвасталась Изабель и открыла близ стоящее меню на страницах с выпечкой, которая манила своими красочными фотографиями. Ханджи придвинула его и вчиталась в описание каждого блюда.       — Майк, ты здесь часто бываешь, да? — спросила она, не поднимая глаз.       — Бываю, но не часто, — покачал головой тот. — Помогал с открытием. А кстати, Изи, а где Леви?       Изабель развела руки.       — Сказал, что сегодня вряд ли будет. У него какие-то срочные дела.       — Жаль, — выдохнул Майк. — Давненько я его не видел. Хотелось бы узнать, что там у него стряслось. Ладно, в другой раз тогда.       Он легонько хлопнул по столешнице и повернулся к друзьям:       — Вы готовы заказывать?       — Не знаю, как вы, но я ещё утром была готова, — с энтузиазмом отозвалась Ханджи и принялась перечислять свой выбор блюд.       Она взяла всего по чуть-чуть, Майк — побольше сладкого, даже кофе выбрал с двойным сиропом, сливками и шоколадной трубочкой в качестве украшения, а Эрвин ограничился мясным салатом и холодным чаем.       Свободный столик у окна показался всем отличным местом: светло, достаточно просторно и улицу видно. Стол большой и круглый, кресла удобные, с мягкими подушками. Где-то над головой играл динамик с ласкающим слух ненавязчивым амбиентом, а из кухни доносились ароматы прямо из детства: выпечка, травяной чай с нотками лимона. Сейчас, когда в кафе не было других посетителей, Эрвин снова почувствовал себя будто у родителей на кухне. Давно ему не было так уютно, чему он чрезвычайно обрадовался и посмотрел на довольных и расслабленных друзей. Ханджи сметала всё с тарелок со скоростью звука, а Майк снова достал телефон, прежде чем взяться за еду и, улыбнувшись, обратился к Эрвину.       — Тебе от Нанабы большой привет.       — Приятно, — улыбнулся он и сделал глоток чая. — Ей тоже большой. А почему она к нам не присоединилась сегодня?       — Занята. Сегодня день персональных тренировок, с самого утра проводит. Написала вот, пока есть минутка.       Эрвин нахмурился, почесал бровь и задумчиво предложил:       — Значит, надо как-нибудь встретиться и сходить куда-нибудь всем вместе.       — Обязательно надо! — согласился Майк. Он сфотографировал свой и обед и отправил фото, вероятнее всего Нанабе, после чего убрал устройство и с огромным аппетитом взялся за еду.       — А фто татая Мамаба? — спросила Ханджи с полным ртом. — Эфо… КХА! — стукнула себя в грудь, хлебнула воды под озабоченными взглядами мужчин и заговорила нормально: — Это ещё одна ваша подруга?       — Моя невеста, — ответил Майк.       Как это он сказал. «Моя невеста». Столько глубины, теплоты, уверенности и спокойствия заключалось в этих двух словах, что Эрвин вдруг понял, как тонкая игла зависти вонзилась куда-то между рёбер и там начало предательски саднить. Он как-то разом сник и вместо того, что бы есть, начал гонять помидорки по тарелке.       Сложно.       Эрвин искренне радовался за них, но от того, какими они были порой приторно счастливыми, его обуревало чувство досады по их недостижимой вере друг в друга, доверию и уважению. Той самой взаимной и крепкой любви, будь она неладна. Нужно ли это было Эрвину сейчас? Скорее нет. Хотел бы он этого? Возможно. Отказался бы, появись такая возможность? Он не такой дурак, чтобы отказываться.       — Прошу меня извинить, — отложив приборы, Эрвин поднялся из-за стола и направился в сторону уборной.       В стерильной чистоте комнаты для мужчин он скинул с себя пиджак и положил на соседнюю раковину. Расстегнул ворот рубашки и, пустив холодную воду, зачерпнул немного в раскрытые ладони и нырнул в них лицом. Разгорячённую кожу приятно покусывала прохлада, дышать стало чуть легче. Эрвин растёр глаза и выпрямился, запуская влажные пальцы в волосы, зачёсывая их назад. Вода и прохлада работающего кондиционера сделали своё дело, и Эрвина немного отпустило. Немного, но не совсем.       Он снял запонку с рукава, закатал его, обнажая предплечье, и уставился на никотиновый пластырь. Внезапная мысль, что за раздражением и резкой сменой настроения стояла попытка бросить курить, озарила светлую голову. И почему-то сейчас, как никогда, за одну затяжку хотелось отдать последнее. Увы и ах, но для Эрвина Смита уговор (даже с самим собой) был дороже денег, поэтому он, недолго думая, сорвал утренний патч, кинул в контейнер для мусора, и вместо одного налепил целых три.       Ухватившись за раковину, чтобы не потерять равновесие, он прикрыл веки и просто кайфовал. Низко опущенная голова уткнулась подбородком в грудь, но в ней стало так восхитительно пусто и легко, что все проблемы показались мизерно незначительными. Момент упоения никотином, однако, продлился недолго, потому что Эрвин услышал зычные возгласы Майка из зала. Заинтригованный, в чём же дело, Эрвин быстро привёл рукав в порядок и поспешил на громкий звук.       — Ну вот! — воскликнул друг. — А Изи сказала, что тебя сегодня можно не ждать!       Эрвин вышел из-за угла и остолбенел. Рядом с Майком стоял невысокий человек, чей силуэт показался до агонии экстаза знакомым. Отпечатался на сетчатке. Вонзился в сердце, сорвавшись с полотен на бешеной скорости вниз.       Голубые глаза широко распахнулись. Дыхание замерло, и когда этот человек обернулся, Эрвин мог бы поклясться, что почувствовал, как сердце застучало в горле. Сейчас за затяжку он бы отдал душу дьяволу.       Лицо его было закрыто защитной маской, на глаза надвинута кепка так, что из-за аксессуаров не разглядеть черт, но когда он поднял голову, Эрвин увидел раскосые, полные густого дыма глаза. И этот острый, режущий без ножа взгляд.       — Эрвин, иди поздоровайся с моим лучшим другом!