Error

После странного визита к Димитреску Хеди старалась избегать замка по меньшей мере две недели. У неё были смешанные чувства. Сёстры вели себя… странно. Впервые в жизни она испугалась их. Хеди не было страшно, когда они в подробностях рассказывали о своих деяниях, когда они калечили слуг на её глазах, когда они показывали свои коллекции оружия, которые хотя бы раз, но были замазаны кровью. Просто разговоры не откладывались в её памяти как нечто ужасное и опасное. Она никогда не думала о том, что почувствует их агрессивную натуру на себе. Хеди действительно испугалась, когда Кассандра толкнула её к стене и зажала своим телом, а две другие сестры не стали препятствовать ей. Тогда она успела подумать о многом и ни о чём одновременно. Она просто застыла на месте и ждала. Потом пришла Альсина, и ужасный вечер превратился в одно из лучших воспоминаний в её жизни. Леди Димитреску позволила ей свободно прикасаться к себе, и впервые Хеди не было так стыдно и унизительно осознавать свою симпатию по отношению к неофициальной тёте. Она была очень молода, но не глупа. Хеди уже давно поняла, что её влюблённость заметили и отвергли. Альсина была чересчур холодна и безразлична к её чувствам, не подпуская девочку близко. Но сейчас из-за запаха всё изменилось. Хеди не знала, почему он так взбудоражил всех женщин Димитреску, но, несомненно, занесла это в плюс для себя. Впервые Альсина проявила благосклонность и не отстранилась. И ей это понравилось. Девочка вернулась домой красная, разгорячённая и воодушевлённая. Улыбка не сходила с её лица даже утром. Но тем не менее как бы Хеди ни хотелось снова почувствовать Леди Димитреску рядом с собой, она воздержалась от визитов в замок и ограничилась телефонными разговорами с Альсиной. Та рассказывала девочке в основном о своём бизнесе. По её яркому голосу Хеди довольно быстро поняла, что виноделие её страсть. Кажется, единственная. Альсина не так много говорила о музыке, как о различных сортах вина, методах его приготовления и покупателях. Несмотря на то, что девочка мало что понимала, ей нравилось слушать Леди Димитреску и просто наслаждаться её голосом. Она обещала ей прийти на следующей неделе, но не была уверена, хотела ли встретить сестёр. Когда до визита оставалась всего пара дней, Хеди была полна решимости избегать их общества и провести день с Альсиной. Так было до тех пор, пока в её комнате не послышался странный звук. Была поздняя ночь, девочка уютно свернулась под одеялом. Открытое окно в комнату тихо заскрипело, и по подоконнику на пол поползли тысячи мух. Хеди слышала шуршание маленьких лапок сквозь сон, но не проснулась. Три сестры, ставшие незваными гостями, материализовались вокруг постели, заслоняя собой первые лучи солнца и прохладный ветер из окна. Бэла, желая осторожно разбудить её, положила руку на спрятанную под одеялом ногу и сжала. Хеди пошевелилась, дёрнув ногами и убирая одеяло с головы. Её глаза долго не открывались, а дыхание было тяжёлым от глубокого сна. Бэла, решив, что та снова заснула, опять сжала её ногу, и глаза девочки открылись. Несколько мгновений ничего не происходило: Хеди открыла глаза и смотрела куда-то сквозь Даниэлу и Кассандру, которые стояли прямо перед её взором. Потом же она очнулась и быстро прижала руку ко рту, заглушая крик, а свободная рука прижала одеяло к груди. — Пожалуйста, не кричи, — тихо сказала Бэла, убирая ладонь с её ноги. Хеди переводила испуганный взгляд с одной на другую, её грудь быстро поднималась и опускалась, а щёки побагровели. — Мы пришли тебя разбудить, — Даниэла отошла от кровати и потянула за собой Кассандру, чтобы девочка успокоилась, — мы хотим сделать тебе сюрприз. — Нет! — почти закричала Хеди, подтягивая колени ближе к себе и укрываясь одеялом как щитом. — Нет, Господи! Уйдите отсюда! — Нет, подожди! — Бэла тоже сделала два шага назад. — Дай нам всё объяснить. — Нет! Нет! Почему вы залезли ко мне в окно ночью?! — Сейчас четыре часа утра, нам, кстати, уже пора, — прошептала себе под нос Кассандра. Хеди её, конечно, не услышала. — Послушай, пожалуйста! — Бэла вытянула пустые руки перед собой и отошла ещё дальше. — Я понимаю, как это выглядит, но выслушай нас, хорошо? Если тебе не понравится то, что мы скажем, мы уйдём. Хеди, всё ещё полная паники и шока, молчала. Она медленно успокаивалась. Теперь её руки лежали на коленях, щёки снова стали бледными, а глаза не блестели остатками сна. Девочка полностью проснулась и медленно кивнула, поощряя Бэлу продолжать. — Мы очень виноваты перед тобой. Прости нас, если сможешь. Это тяжело объяснить, но твой запах привлекает нас не так, как других, — старшая Димитреску кинула быстрый, незаметный в темноте взгляд на сестёр, и те одобрительно кивнули, — мы просто… не сдержались. Я могу обещать тебе, что такого больше никогда не повторится. — Где гарантии? — после недолгой тишины спросила девочка. Бэла сглотнула, чувствуя её запах на каждой вещи в комнате. Везде. — Гарантий нет. Ты должна просто верить, — вмешалась Даниэла. Её голос был пониженным и глубоким. Она, как и все, сожалела о своих действиях. — Ты верила нам до этого. Мы уверяем, что ничего не изменилось, ты такой же член семьи и очень дорога нам. — Вы ворвались ко мне в комнату ночью для извинений? — прервала её девочка. По какой-то причине, которую она ещё не поняла, Хеди не хотела слушать их оправдания. Она знала, что Альсину её запах привлекает точно так же, но она не вела себя так. Она не напала. Хеди была раздражена прерванным сном и вторжением в её комнату, что стало ещё одним аргументом к тому, чтобы просто выгнать их и не слушать извинения. — Нет. Мы хотим доказать тебе, что ничего не изменилось, и нам можно доверять, — Бэла кивнула в сторону окна, — совсем скоро рассвет, если ты пойдёшь с нами, мы успеем к началу. — Я никуда с вами не пойду! — твёрдо ответила девочка. — Извинения приняты. Уходите. — Хеди, — впервые заговорила Кассандра, — в соседней деревне идёт ярмарка. Сегодня последний день и закрытие. Я думаю, ты захочешь это увидеть. — Ты ошибаешься, я не хочу это видеть, — Хеди демонстративно улеглась обратно на кровать и закрыла глаза. — Неужели тебе не хочется посмотреть на людей? Сомневаюсь, что Карл хотя бы раз водил тебя в деревню, — Даниэла подошла чуть ближе к кровати. Несколько её мух закружились над головой девочки, — Возможно, то, что ты увидишь, будет лучше, чем экран телевизора и книги. Хеди упрямо лежала с закрытыми глазами, но внутренне уже успела взволноваться. Младшая Димитреску была абсолютно права, говоря, что Карл ни разу не водил её в деревню. В детстве она исследовала мир сама, в том числе и с помощью сестёр, но её прогулки быстро пресекли, так что не осталось ни одной возможности посмотреть на людей. Девочка никогда не думала об этом, но на самом деле она действительно была очень ограничена и совсем не знала мир. Даже такой маленький, как её собственный. О настоящем, большом мире, который показывали в фильмах, говорить не приходилось. Неудивительно, что предложение посмотреть на настоящую ярмарку в деревне, неподконтрольной Миранде, было очень соблазнительным. — И где эта деревня? — незаинтересованно спросила Хеди. Её слова были приглушены подушкой, но сёстры прекрасно слышали. — За горами. Старая шахта в них соединяет нашу деревню с той, — ответила Даниэла. Она взяла на себя смелость присесть на край кровати и снова сжать ногу девочки. — Если мы выйдем через час, то успеем как раз к началу. — Ты заинтересована, — прокомментировала Бэла, видя, как Хеди сводит брови вместе и поджимает губы. Несколько минут снова стояла тишина. Бэла вертела головой, запоминая комнату девочки, Кассандра, прислонившись к стене, разглядывала скудный пейзаж за окном, а Даниэла переминалась с ноги на ногу. Никто из сестёр не прерывал Хеди. — Хорошо, — наконец сказала она и откинула одеяло в сторону, — но мы должны вернуться до вечера. И одно условие — вы не будете меня трогать. Сёстры согласно закивали. Как бы тяжело ни было сдерживаться рядом с ней, каждая из них была готова попробовать. Они хотели понравиться ей. Хеди хватило полчаса, чтобы собраться. Бэла, Кассандра и Даниэла вышли на улицу через окно и ждали её у ворот, в то время как девочка прошла через комнаты Карла, убеждаясь, что её отсутствия не заметят. Судя по закрытой двери в его спальню, он всё ещё спал и вряд ли зайдёт к ней утром. В последнее время Гейзенберга не интересовало ничего, кроме старых чертежей в кабинете. Они не разговаривали друг с другом дольше пяти минут, Карл больше не спускался в лабораторию и почти не интересовался её передвижениями днём. Хеди определённо стало легче покидать фабрику для визитов к другим лордам и не быть замеченной, но такое апатичное состояние Карла пугало её. Она надеялась на то, что информация Герцога будет достаточно полезной, чтобы снова вернуть его к жизни. Даже если после этого он никуда её не выпустит. Девочка вышла из главных ворот, встретившись с сёстрами ниже по дороге. Она всё ещё не была уверена в своём желании увидеть людей с ними, но тем не менее собиралась дать им шанс. Даниэла была права, говоря, что раньше она свободно доверяла сёстрам и не обращала внимание на их натуру. Они никогда не давали повода сомневаться в них. И Хеди хотела бы оставить всё без изменений. В идеале девочка хотела быть им той, кем была до эксперимента — членом семьи, другом и названной сестрой. Не любовным интересом. Они прошли привычным маршрутом до замка, но мимо главных ворот. Сёстры обогнули свой дом и спустились к узкому, поросшему деревьями и кустами берегу реки. Хеди следовала за ними немного позади, запоминая дорогу. Солнечные лучи только начали оттенять собой мрак ночи, поэтому она не сразу увидела то, перед чем остановились Бэла, Кассандра и Даниэла. Поначалу ей показалось, что дальнейший путь пройдёт через лес из-за плотных зарослей прямо в небольшом ущелье, но потом Кассандра распалась на мух и исчезла прямо между кустов. — Что это? — спросила Хеди, подходя ближе к двум оставшимся сёстрам. — Вход в шахту. Она функционировала очень давно, ещё во время войны, но была повреждена изнутри — кажется, разбомбили — поэтому уже больше семидесяти лет никто туда не спускается, — ответила Даниэла, отодвигая руками пышные ветви деревьев. Только тогда девочка увидела часть большой арки из старого, разбухшего от дождей и поеденного насекомыми дерева. Теперь между зеленью леса можно было разглядеть очертания входа. — Не бойся, мы много раз исследовали её, никакой опасности нет, — быстро добавила старшая Димитреску, — тем более, что спускаться мы не будем. Нам нужно только пройти под горой и выйти на другой стороне. Хеди сдавленно кивнула. Перспектива пройти в тёмном, замкнутом коридоре под тоннами камней и дышать спёртым сухим воздухом не увлекала её. Кассандра вернулась через несколько минут. Она, убедившись, что внутри безопасно, вошла обратно. Девочка пересекла порог шахты последней, привыкая к её темноте. Не было ничего, кроме длинного прямого коридора, вырезанного прямо в скале, и лифта. Кабина заржавела, несколько деталей не хватало, канаты выглядели слишком старыми, чтобы быть безопасными. — Мы не воспользуемся им, — сказала Бэла, проследив за взглядом девочки, — мы спустим тебя на несколько этажей вниз, а потом поднимем обратно на другой стороне с помощью мух. — Мух?! — воскликнула Хеди. Её голос отразился от стен коридора и, искажённый, вернулся обратно. — Не волнуйся, метод действенный, — Кассандра встала прямо около лифта и рассыпалась на тысячи мух. Огромный рой создал звонкий гул в шахте. — Встань сюда, — старшая Димитреску подтолкнула её к краю, — мы создадим подложку. Ты будешь падать вниз, мухи потянут тебя вверх, и ты не разобьёшься. Даже не ударишься. Пока Бэла пыталась уговорить её прыгнуть в рой мух, Даниэла присоединилась к сестре. Насекомых стало в два раза больше. Они сгруппировались под полом лифта, создавая живую плотную подушку прямо под ногами Хеди. — Я не… — она сглотнула вязкий комок страха. Кто знал, сколько этажей предстоит преодолеть, и слепо доверять хрупким насекомым, даже таким большим… Это было похоже на безумие. — Доверься, — старшая из сестёр сжала её руку, — ничего не случится. Ты не упадёшь, не разобьёшься, не поранишься. Бэла пополнила собой рой, и Хеди осталась одна. Мухи медленно сели на ноги и талию, и ей оставалось только расслабиться и упасть вниз. Падение было действительно медленным. Насекомые так плотно облепили всё её тело, что ей даже не удалось увидеть, насколько глубока шахта. Они пролетели всего два этажа, прежде чем ноги коснулись земли. Сёстры вернулись в свои обличия и двинулись вперёд в темноту. Они шли наверное полчаса, время здесь растянулось и как будто бы перестало иметь значение. Никто из них не взял фонарь, поэтому Хеди, вцепившись в рукав Даниэлы, которая шла последней, просто старалась не упасть. Спёртый воздух с примесью пыли забивался в нос, а темнота заставляла глаза напрягаться, но она отбросила неудобства. Возможно, это того стоит. Они дошли до конца и поднялись на два этажа вверх так же, как и раньше. Подъём занял больше времени, тем более, Хеди боялась упасть даже больше, чем когда спускалась, но в итоге она почувствовала землю под ногами и увидела слабый свет на выходе из шахты. Вскоре они снова вышли на солнце, и девочка смогла вдохнуть чистый тёплый воздух. Дальше сёстры потянули её куда-то вниз. Они шли по узкой тропке — назвать дорогой заросшую землю с пышными кустами на пути и камнями под ногами никак не удавалось. В низине между горами приютилась деревня. Идти до неё было ещё долго, но отсюда, с вершины шахты, Хеди могла хорошо её рассмотреть. Деревянных домов, как в её родной деревне, почти не было, только на окраинах, рядом с полями. В основном на улицах преобладали двухэтажные коттеджи из дерева и кирпича, с плотными красными крышами, было несколько вытянутых домов в три этажа, формировавших центр деревни, небольшая белая церковь и ещё одно здание из белого, но уже потёртого временем кирпича и округлой серой крышей. В этой деревне было в два раза больше людей, больше жизни, больше шума и веселья. — Почему она не под контролем Миранды? — Когда-то была, — ответила Бэла, потянув до сих пор стоящую на месте девочку вниз, — но после войны Миранда потеряла своё влияние на неё. Она приняла решение изолировать нашу деревню от других, и теперь к ней нет дороги. — Что это значит? — девочка поспешила за старшей Димитреску. Две младшие сестры уже стояли у подножия крутого холма, с которого они как раз спускались. — Все дороги вокруг деревни заброшены или повреждены настолько, что там невозможно проехать, это отрезает нас от ближайших городов и деревень, а единственный когда-то безопасный проход между этой деревней и нашей — шахта — уничтожен. Это всё, что сказала Бэла. И всё, что хотела услышать Хеди. Она не знала, что здесь творилось двадцать-тридцать лет назад, даже во время войны, но сегодняшние результаты старых решений говорили только о том, что Миранда намеренно изолировала и себя и всех остальных от мира. И, естественно, не только из-за боязни потери людей. Если бы кто-то узнал, что совсем рядом гуляют ликаны, почти что животные — смертельно опасные и неестественные, люди постоянно пополняют собой местное кладбище, а всей деревней управляет кучка лордов, никак непохожих на людей, то их как минимум бы арестовали власти. Потом бы убили. Если бы ей не хотелось сбежать отсюда, забыть кошмары, связанные с Мирандой, и спасти свою семью, то Хеди бы отдала должное проделанной работе. Выхода действительно не было. Сёстры надели на головы капюшоны, низко опустив их на глаза, и Кассандра с Даниэлой подхватили её под руки. Через несколько минут хождения по высоким кустарникам они вышли на нормальную протоптанную дорожку вдоль поля пшеницы. Совсем скоро показались первые дома и люди. Многие из них как и они шли в сторону центра деревни. Дети, смеясь, пробегали мимо, толкали их в ноги, бросали на землю что-то похожее на конфетти. Хеди улыбалась вместе с ними. Ей передалось их веселье и возбуждение. Когда она и сёстры достигли главной площади, Хеди невольно остановилась, потянув за собой и Кассандру с Даниэлой. Трёхэтажные дома были выстроены вокруг большой каменной площади, где сейчас было не протолкнуться от количества людей, старые фонари украшены цветными, развевающимися на ветру лентами, на палатках с товарами разноцветные плакаты, ленты и даже цветы, в центре, перед главным зданием деревни, установлена деревянная сцена, на которой сейчас играли музыканты. Глаза Хеди загорелись. Она видела такое только в фильмах, могла представить это в голове, основываясь на книгах, но не надеялась увидеть вживую. Конечно, масштаб ярмарки был скудным: украшения только на главной площади, сцена маленькая; но люди вокруг веселились, смеялись, хлопали музыкантам, ругались с продавцами и просто жили. Их серая, блёклая деревня так сильно отличалась от этой, что девочке даже показалось, что она спит. Но Даниэла разрушила чары очарования, потянув её в толпу. Ещё одна особенность — всем плевать на них. Несмотря на то, что сёстры выделялись чёрными платьями в пол и капюшонами на лицах, и она была одета во всё чёрное и глазела по сторонам так, будто только что вышла из леса, их фигуры совсем не привлекали внимания. Даже обычно любопытные дети просто пробегали мимо, не цепляясь взглядом. В своей деревне они были богами, а здесь обычными людьми. Младшая из сестёр повела её вдоль прилавков. Хеди увидела множество безделушек: дешёвые украшения из ярких бусин, цветы и растения, фрукты, овощи и сладости, статуэтки, книги, диски с фильмами и одежду. Девочка жадно вглядывалась во всё, на что хватало взгляда. И тёплая рука младшей Димитреску в её руке придавала ей уверенности. Около часа Хеди потратила на то, чтобы просто посмотреть на товары и людей. На то, как они взаимодействуют друг с другом и с ней. Никто не боялся прикасаться к ней или к Даниэле, дети могли запросто потянуть их за одежду, ворчливые женщины подталкивали в плечи, когда они загораживали собой проход, некоторые мужчины открыто глазели. Они не знали их имён, личностей и статуса. Девушки так просто смешались с толпой. От осознания этого Хеди снова остановилась прямо посреди площади. Было бы так в Лондоне, если бы план Карла сработал? Она бы стала одной из них, переняла бы их привычки, манеры и жизнь? Что бы могло случиться, если бы они с Карлом убежали вместе? Смогли бы они просто забыть прошлое и быть частью жизни обычных людей? — Ты меня пугаешь, — прошептала младшая Димитреску ей на ухо. Девочка невольно вздрогнула и обернулась. Даниэла была плотно прижата к ней сзади, чтобы другие могли спокойно обойти их, но не трогала её, — почему ты постоянно останавливаешься? — Часто здесь такое? — вместо ответа на вопрос Хеди задала свой. Она хотела видеть это чаще. Хотела больше эмоций. — Не знаю, мы очень редко приходим сюда. Нам повезло увидеть афиши в этот раз. Девочка покрутила головой в поисках того, чего ещё не видела. На глаза ей попалась лавка, затерянная в тени домов. Почти все проходили мимо, и лишь пара женщин в возрасте что-то обсуждали с продавщицей. Лавка бы и не привлекла её внимания, если бы ткань на столе не была кроваво-красного, кричащего цвета, на нём не стояли банки с чем-то, что раньше явно было живым, а под брезентом не висели скелеты маленьких животных. Хеди протиснулась сквозь людей, потянув Даниэлу за собой. Подойдя ближе, она увидела, что большинство товаров были ненастоящими, скелеты пластмассовые, а банки наполнены искусственными частями тел, но были и действительно стоящие вещи. Те, которые могли бы понравиться ей. Она посмотрела на подсвечник в самом углу стола. Он был с тремя рожками, выполненными в виде бутонов роз, и обнажённой женщиной в модельной позе вместо обычной скучной ножки. Серебро, из которого он был сделан, немного потёрто, но это никак не портило внешний вид. — Ты хотела бы такой? — спросила младшая Димитреску, проследив за горящим взглядом девочки. Хеди не ответила. Её щёки невольно покраснели. Насколько неправильно бы было передаривать подарок от Даниэлы её матери? — Я бы хотела такой, но не для себя, — честно ответила Хеди и обернулась, желая увидеть её реакцию. Поймёт ли Даниэла, что она хочет сделать подарок кому-то другому. Несколько мгновений они стояли молча, глядя друг на друга искрящимися глазами. Но после Димитреску просто кивнула и купила подсвечник. Её лицо при этом никак не изменилось, Даниэла отдала ей завёрнутую в бумагу покупку и бережно взяла за руку. Она отвела её к одному из домов, дверь которого была открыта. Они поднялись на самую крышу без лишних свидетелей, где Бэла и Кассандра уже ждали с покрывалом и корзинкой сладостей с ярмарки. — У нас есть подарки для тебя, — Кассандра подняла перед собой несколько книг, перевязанных тонкой верёвкой. Бэла же держала в руках диски с новыми фильмами. — Кажется, сейчас не мой день рождения. — Это в качестве извинения, — старшая из сестёр легко улыбнулась, — ну, и небольшой концерт. Но за качество мы не отвечаем. Хеди искренне счастливо улыбнулась им и заняла место в центре покрывала. Сёстры расселись вокруг неё, и Кассандра вручила свой подарок первой. Она нашла на ярмарке книги Толкина «Властелин колец», и хотя девочка не знала эту серию и автора, история о магии, мифических существах и обычных людях привлекла её внимание. И обложка была на удивление новой, кожаной, с золотым тиснением. Бэла отдала новые диски в числе которых были документальные фильмы, мультики, новые фэнтези, исторические фильмы и популярные в этот год ужасы. Даниэла, как показалось Хеди, уже сделала свой подарок, но она достала из кармана простой серебряный браслет, который был куплен явно не здесь. Он был сделан из простой тонкой цепочки и украшен маленькими драгоценными камнями, которые ярко сияли в свете солнца. Он точно был дорогим. Они просидели на крыше дома до обеда, дожидаясь, пока объявят концерт. Хеди поймала себя на мысли, что всё встало на свои места. Как когда сёстры учили её метать ножи или водили её по садам замка. Они не пытались коснуться её, не делали комплиментов, и только облепившие её мухи, впитывающие её запах, всё ещё напоминали ей о возникшей привязанности Бэлы, Кассандры и Даниэлы. Когда солнце начало клониться к западу, на площади стало шумно. Люди столпились вокруг сцены, на которой стоял человек в костюме. Видимо, местный представитель власти приветствовал жителей деревни и гостей, давая разрешение начинать концерт. Конечно, то, что происходило дальше, сложно назвать полноценным концертом. Сначала всё те же музыканты, после них какие-то актёры, после снова музыканты. Через несколько часов половина зрителей разошлась, и остались в основном дети, но Хеди не утратила интерес. Она наблюдала за людьми и их живыми эмоциями до тех пор, пока солнце не начало садиться. Сёстры, поначалу комментируя сценки, уже устали и развалились на покрывале. Чья-то рука была накинута ей на талию, но Хеди не замечала, устремив взгляд вниз. — Пора собираться назад, — Бэла подняла голову с покрывала. Ей хватило тридцати минут, чтобы устать от однотипного шоу. — Наконец-то, — едва слышно пробормотала Кассандра. Хеди кивнула. Сёстры не спеша собрали покупки пока девочка стояла на краю крыши и последние минуты наблюдала за концертом. Кроме музыкантов и нескольких сценок ничего не было, поток людей становился всё более редким, но Хеди подумала о том, что это всего лишь маленькая деревня с маленьким бюджетом и неизвестными выступающими. А что могло быть в крупном городе? Она видела настоящие концерты звёзд в фильмах, видела парки развлечений, где кто-то выступает каждый день, видела всегда оживлённые улицы, множество машин и магазины. Там была настоящая свобода. С тяжёлым сердцем она покинула крышу и, пройдя мимо людей, направилась за сёстрами к шахте. Около фабрики она была уже на самом закате. Пока Хеди тихо шла по коридорам, стараясь не привлекать внимания, сёстры так же, как и утром, забрались через окно и оставили подарки на столе. — Мы надеемся, тебе понравилось, — как только девочка вошла в комнату и закрыла дверь на замок, сказала Даниэла. — И также надеемся, что ты больше не испытываешь к нам… ну, ничего плохого, — Бэла подошла ближе и взяла её за руку. Хеди посмотрела на их переплетённые руки и прислушалась к себе. Ничто внутри не говорило ей оттолкнуть её и бежать. Также не было ни единой капли отвращения. — Думаю, что нет, — пробормотала себе под нос девочка, растянув губы в короткой, нежной улыбке. Бэла ответила своей улыбкой, по обычаю больше похожей на оскал, и вылетела из окна. Даниэла тоже сжала её руку и последовала за сестрой. Осталась только Кассандра. Не то чтобы она не собиралась уходить, но и касаться Хеди тоже не хотела. Это было заметно по её спрятанным за спиной рукам и взгляду, который был направлен в сторону. Хеди сама взяла её за предплечье. — Я не обижаюсь на тебя, Кэсс, — её голос заставил среднюю Димитреску повернуться, — я испугалась тогда, да, но если ты не будешь больше… Всё будет хорошо. — Ты можешь обижаться на меня сколько угодно, но я не хочу, чтобы ты боялась, — прошептала Кассандра, медленно проводя пальцами по сжимающей её руке девочки. — Я думаю, что не боюсь, — она смущённо заулыбалась, — могу привыкнуть. — Ты позволишь? — тихо, на грани шёпота спросила Кассандра, и Хеди, не совсем понимая, что она хочет, кивнула. Когда Кассандра взяла её ладонь в свою и поднесла к губам, оставляя на её коже горячий влажный след, сердце девочки невольно подскочило в груди. Казалось, её щёки снова потемнели. Чёрные губы средней Димитреску растянулись в довольной улыбке. — До встречи, — рой мух вылетел из окна и присоединился к другим. Хеди несколько мгновений наблюдала, как множество насекомых скрываются в закатом небе, и закрыла окно. На её коже горел поцелуй, несколько бледных чёрных пятен от помады на костяшках пальцев и скромная улыбка на лице.