Error

Ни с чем они так и не разобрались. Ночь спустя Хеди встала уставшей, нервной и потрёпанной, сразу же направляясь на нижний этаж. Карл работал над уборкой всю ночь, поэтому в цеху было относительно чисто. Дым рассеялся, а останки солдат свалены одной грудой у стены. Только капли чёрной густой крови и запах разложения и гари напоминали о том, что перед ней не простой беспорядок, а разрушенная армия, на которую было потрачено несколько лет. В лаборатории не лучше. Да, лорд убрал и тут, но лужи непонятной маслянистой жидкости, перевёрнутые столы и пустые полки, где больше не стояли банки Каду, также говорили о визите Миранды. Хеди вышла обратно на жилой этаж, не в силах находиться там. Не только потому, что запах и остатки дыма ещё долго будут наполнять нижние этажи, но и из-за того, что попросту больно видеть, как все их труды валяются там разрушенные и опозоренные. Девочка помнила, как ещё пару лет назад она сидела рядом с Карлом и считала уравнения, пока он трудился над эскизами солдат, над чертежами или спаивал провода между собой. Тогда осуществление этих идей казалось таким далёким, почти нереальным, но сейчас все работы и мечты лежали погребённые под гневом Миранды. Даже не верилось. Не верилось, что всё произошло так быстро. Чуть больше суток, и не осталось ничего. — Ты с утра так закидываешь? — Спросила Хеди, усаживаясь напротив Карла на кухне. Он сидел с полным до краёв стаканом виски в руке и размеренно отпивал из него. — Нет, начал только час назад, — Гейзенберг криво улыбнулся. Она отвела взгляд на окно, не желая смотреть на его лицо. Хеди знала, что максимум неделя, и все, даже самые глубокие раны, заживут, а синяки пройдут, но в данный момент лорд всё ещё выглядел крайне потрёпанным, хотя и весёлым. Кожа немного распухла, ладони в тонких порезах, плащ порван в нескольких местах. Она не видела повода для улыбок. Хеди казалось, что сегодня утром чувство вины пройдёт, ведь краем сознания она понимала, что вина на другом человеке, что все они жертвы разрушающихся амбиций, но увиденное собственными глазами говорило о том, что этого можно было избежать. Возможно, если бы Хеди настояла на том, чтобы остаться на фабрике, такого бы не произошло. — Что нам теперь делать? — Ничего. Карл всё пил. Кажется, для него проблемы уже не существует. Хеди барабанила кончиками пальцев по столу. В ней кипела злость и желание отомстить. За разрушенную работу, за унижение, за уродство, за порушенную, как карточный домик, гордость. — Ты знаешь, где сейчас Миранда? — Ушла. Рано утром Альсина сообщила о том, что пернатая сука свалила далеко и надолго. Просила, кстати, передать, что очень недовольна твоим поступком. — Она знает? — Хеди не была уверена, хочет ли слышать ответ. Что бы почувствовала Альсина, зная, что её названный брат и его подопечная готовили целую армию? Что один из солдат был сделан специально для неё и её дочерей? Вряд ли она была бы просто недовольна. — Знает. Все знают, — Карл растянул губы в усмешке и снова отпил. Снова и снова. — И какие нынче у лордов настроения? — Хеди смотрела на него с опаской. Если бы факт наличия армии против богини вскрылся, то они попали бы не в лучшее положение. В задницу, проще говоря. Самый верный и надёжный последователь в прошлом оказался вдруг предателем и мятежником. — Я не думаю, что Миранда кому-то рассказала о том, что здесь нашла. Ей не нужны распри внутри «дружного коллектива». Насколько я смог узнать, она уходила в спешке, дала Альсине только поверхностные указания и объявила, что ты больше не являешься претендентом на сосуд. — Ты думаешь, она нашла кого-то ещё? — ещё несколько лет назад девочка посочувствовала бы несчастному, на которого упал глаз безумной богини, но не сейчас. Не в нынешних обстоятельствах. Сейчас отвлечение внимания было бы очень кстати. — Она определённо точно нашла кого-то ещё, — лорд откинулся на спинку стула, — Осталось узнать кого. — И ты думаешь, что именно из-за того, что вскоре ей снова понадобится помощь лордов, она не вскрыла твои заскоки? — Я надеюсь на это. Теперь у сучки есть очень жирный козырь против нас. Одним своим словом она может натравить эту свору идиотов на нас и не оставить здесь и капли крови. Теперь мы должны быть предельно осторожны, Хеди. Мы не строим новую армию и не обсуждаем то, что произошло. Она только недовольно поджала губы. Карл был прав: если Миранда объявит о том, что лорд был предателем, они потеряют не только дом и влияние, но и доверие других лордов и деревни. И это лучший расклад. Их могли просто убить. Люди, знающие о том, что происходит в этой деревне, какая сила здесь заложена, какие зверства здесь творятся, не смогут просто так уйти. Но почему Миранда так и не сделала этого? Разве ей не доставило бы удовольствия то, что неудачный эксперимент в её лице и предателя разорвут на части? Было ли ей уже плевать? Карл сказал, что найдено что-то новое. Что-то явно сильнее неё, сильнее всех лордов. Срываться с места из-за меньшего она бы не стала. Может быть, Миранда так близко подобралась к цели, что мелкие развлечения названных детей уже были просто несущественны? Может быть, это был тот самый сосуд, после которого они все стали бы не нужны? И тогда действительно было бы всё равно на предателей и преданных. Потому что в конечном итоге Миранда всё равно бы получила своё. Вернула бы дочь и избавилась бы от неудач. Хеди поёжилась, прогоняя плохие мысли. Она ушла. Оставила её в покое. У неё появился кто-то ещё. Возможно, судьба очень жёстко имеет их обоих, но не время. Время снова на их стороне. — Ты не думал просто оставить всё это? — Осторожно спросила девочка. Она знала, что у Карла личные счёты, что это всё началось задолго до её рождения, но раз уж он не собирался отказываться от неё, то и побег теперь не казался худшим вариантом, — Мы можем уйти в лучший момент и забыть об этом. Ты сам сказал, что Миранда нашла новую жертву, если она вернёт дочь, то какое ей дело до нас, двух сбежавших. Вместо ответа Гейзенберг залпом допил алкоголь и встал. Больше он ничего не сказал, просто уйдя. Потекли дни. Всё становилось только хуже. Они буквально ничем не занимались. Ходили по фабрике, словно два призрака. Иногда даже не пересекались. Хеди застряла в подвешенном состоянии страха и возмездия. Ей то хотелось самостоятельно встать за станок и наклепать новую армию солдат, то бросить всё и сбежать. Карлу было хуже. Он не подавал вида своего почти полного отчаяния, улыбался, делал вид, что чем-то постоянно занят, но на самом деле Хеди видела, как ему плохо. Он начал пить каждый день. На завтрак, обед и ужин. Сигары выкуривались пачками. Дверь кабинета теперь была закрыта. И она ничем не могла помочь. Она была той, кому нужна помощь. И Гейзенберг упрямо делал всё, чтобы девочка чувствовала себя комфортно. Где-то с месяц они просидели взаперти. Хеди очнулась лишь когда жара на улице начала добираться и до стен фабрики. Было начало мая. Девочка поняла, что отдалилась от реального мира только когда начала слышать звон телефона в кабинете Карла почти каждый день. Он, естественно, не отвечал, поэтому Хеди ждала, пока лорд уйдёт, и отвечала сама. В основном звонила Альсина, которая, как только слышала голос девочки в телефоне, сразу же отчитала её за непослушание. Про ту ночь и её последствия ничего не сказала. Моро звонил, только чтобы узнать как у них дела и не навестят ли они его. Раз эксперименты были уже не нужны, он хотел показать ей окрестности водохранилища. Донна позвонила только один раз с приглашением присоединиться к чаепитию, которое организует Энджи. Поскольку Беневьенто позвонила последней, Хеди согласилась прийти на выходных. По коротким разговорам с лордами стало понятно, что Миранда действительно не сказала им ни слова. Что ж, она сделала хоть что-то хорошее. В выходные Хеди собралась в гости к Донне. Карл отказался идти. Он был не в состоянии не раздражать даже её, не то что Энджи, которая бы с радостью поругалась с ним. Впервые в жизни она шла к другим лордам одна, но, несмотря на недавние события, страха не было. Без присутствия Миранды в деревне уже ничто не могло ей навредить, так что Хеди сполна насладилась хорошей погодой, солнцем и лёгким тёплым ветром. Казалось, за месяц без свежего воздуха её лицо стало ещё бледнее, да и сам внешний вид вызывал скорее неприятное удивление. Возможно, сейчас Хеди была больше всего похожа на Энджи. В особняке Беневьенто её встретила тишина и пустая гостиная. Она, не в первый раз ощущающая на себе необычное гостеприимство хозяек, прошла сразу в подвал. — Наконец-то, быстрее показывай! — Как только девочка преодолела лестницу, Энджи появилась из-за угла и набросилась ей на ноги. Хеди едва успела поймать куклу. Возбуждённая Энджи размахивала руками и вертела фарфоровыми глазами, пытаясь разглядеть изменения. Девочка поставила её на ближайший стол и отошла на безопасное расстояние, чтобы маленькие ручки случайно не стянули с неё одежду. — Я не думаю, что это хорошая идея. — Хеди посмотрела на Донну в поисках помощи, но та не отрывалась от росписи новой куклы на соседнем столе. — То есть огромной суке и её рою ты всё показала, а нам нет? — Энджи! — Донна подняла голову. Если бы лицо не было скрыто, то они наверняка увидели бы осуждающий холодный взгляд. Но кукла не прислушалась, подбежав к краю стола и вцепившись в рубашку Хеди как клещ. Хорошо, что не начала дёргать. Под давлением её бесстрастного, но сурового лица девочка всё-таки сняла перчатку, которую теперь носила постоянно, и задрала рукав до плеча. Энджи тут же коснулась её кожи, заинтересовавшись рисунком из чёрных вен. Бесшумно со спины к ней подошла и Донна. Как только холодные бледные пальцы дотронулись до плеча, Хеди вздрогнула и обернулась. Впервые она видела леди Беневьенто так близко. Сквозь вуаль едва-едва была видна её белая кожа и несколько чёрных прядей волос, упавших на лоб. Ещё она заметила что-то большое, мясистое и совершенно необычное на её лице. Это было похоже на паразитирующий нарост прямо на правом глазу. Ради приличия Хеди не стала заострять внимание на её лице, хотя было трудно отвести взгляд от шишки, натягивающей вуаль. Она вспомнила Моро с его многочисленными отклонениями от нормального человека и поняла, что удивляться тут нечему. В конце концов, теперь и она была особенной. — Как интересно, — очень тихо сказала Донна, проводя пальцами от плеча до запястья. — Теперь ты ещё больше похожа на цветок, — Энджи подняла голову, — Правда, не так красива. Хеди криво улыбнулась и переключилась на Донну. Та всё ещё сосредоточеннно изучала её и о чем-то думала. — Теперь у тебя есть запах, не так ли? — Она мягко развернула девочку лицом к себе и взяла её за руку. Хеди отметила её необычайно холодную кожу. — Я и говорю, как цветок, — Энджи захлопала в ладоши и закружилась на столе. — Да. Сёстры Димитреску говорили о чём-то подобном, но я не знаю, что это значит. — На самом деле, ничего особенного, просто ты пахнешь как цветок, — снова сказала кукла и указала пальцем на шкаф в углу. Хеди посмотрела на него и увидела неприметную тонкую вазу, наполненную нескольким цветами. Теперь стало понятно. Кажется, её запах был похож на запах заражённых цветов, растущих вокруг особняка Беневьенто. — И чем же они пахнут? — Ничем и всем одновременно. Для каждого человека запах индивидуальный, иначе они бы не попадались в сети, — непринуждённо ответила кукла. Хеди пожала плечами. Запах был последней темой, которую она хотела бы обсудить, ведь, по сути, он ничего не менял. — Как Гейзенберг? Всё ещё плачет где-то на фабрике? — Энджи с интересом посмотрела на неё. — Нет, конечно. С Карлом всё хорошо… он… он в небольшой депрессии, но скоро оклемается, — девочка коротко улыбнулась, растерянно переглядываясь с куклой и её хозяйкой, — У нас всё хорошо. Энджи лукаво посмотрела на Донну, но ничего не сказала, молча спрыгивая со стола. Леди Беневьенто тоже вернулась к своей работе. Хеди незаметно выдохнула. Вряд ли Карл был бы рад, если бы она открыто распространялась о его состоянии и начинающемся алкоголизме, но и ничего не сказать тоже не могла. Лорды всё знали и, скорее всего, понимали, что в ближайшее время он ни с кем не будет контактировать. Оставалось как всегда говорить, что у них всё хорошо. Энджи наконец пригласила её к столу. Она действительно накрыла низкий детский столик, расставила чашки и тарелки с печеньем. Для Хеди осталось лишь одно свободное место, остальные были заняты жуткого вида куклами величиной не больше самой Энджи. Они подёргивали руками, головами, глаза кружились в глазницах, а рты беззвучно открывались, но они не были одушевлёнными. Ни одна из них не могла самостоятельно встать или говорить. Энджи любезно предложила ей портвейн, аргументируя тем, что чай закончился, и ближайший час Хеди распивала алкоголь, закусывая печеньями, и отвечала на бесконечные вопросы куклы. Её интересовала каждая деталь той ночи, но девочка предпочитала давать односложные, ничего не значащие ответы. Те события принесли так много горя, что Хеди хотела поскорее стереть их из памяти. В итоге, когда портвейн закончился, Энджи убежала наверх за новой бутылкой, но так и не вернулась. Чтобы не сидеть в компании кукол, наблюдающих за ней, Хеди встала и решила помочь Донне. Она до сих пор кропотливо расписывала лицо очередной куклы и, казалось, была далеко отсюда. — Донна, ты знаешь, кого нашла Миранда? — Хеди навалилась на стол, отмечая, что кукла на столе была очень похожа на тех, что сидели за столом. Она уже шевелила руками и ногами. — Нет. — А на сколько она ушла? Карл сказал, что она уходила в спешке. Донна на мгновение подняла голову, под вуалью наверняка прятался укоризненный усталый взгляд. Хеди смутилась и отвернула голову к забитым шкафам. Там тоже сидели куклы и также наблюдали за ней. От их количества становилось дурно. — Спроси того, кто владеет информацией, — она вернулась к кисточке и краскам, — Спроси того, кто часто покидает деревню. Девочка нахмурилась и уже хотела сказать, что в деревне нет людей, которые хотя бы раз покидали её, но потом до неё дошло, что Донна говорила о Герцоге. О единственном человеке, который имел беспрепятственный доступ во внешний мир. Если хорошо заплатить, то он может достать весьма ценную информацию. — Спасибо. — Будь осторожна. Если Миранда отвернулась от тебя, это не значит, что опасности нет. Хеди кивнула и ещё раз поблагодарила её. Она не думала о том, что теперь кому-то будет интересно то, чем они занимаются на фабрике, да и Миранда уже всё знала и сама уничтожила угрозу, но Донна всё же была права. Они с Карлом всё ещё находились под наблюдением. Казалось, ни у кого из лордов не было таких проблем, и никто, кроме них, не жил на пороховой бочке. До самого вечера Хеди сидела вместе с леди Беневьенто, разделяя с ней приятную тишину и наконец-то принесённый Энджи портвейн. Ей всё же удалось немного разговорить Донну, и та рассказала немного интересной информации о цветах. Как уже говорила кукла, они не имели определённого запаха, не имели одной цветовой гаммы и были устойчивы к болезням. Они были неприхотливы в уходе и не цвели разве что зимой, когда земля слишком сильно промерзала. Хеди находила много общего между ними, но до сих пор не понимала, какое это могло иметь значение. Возможно, теперь они привлекали людей запахом на равных, но Хеди не умела травить и убивать. Энджи предположила, что это всё из-за того, что её мать, будучи беременной, отравилась этими самыми цветами, и их частички остались в плоде. Теперь воздействие Каду просто раскрывало их потенциал внутри неё. Возможно, это было ещё не всё, возможно, если бы Миранда продолжила эксперименты, Хеди приобрела бы ещё много способностей, ведь цветы могли туманить сознание сами по себе, и для Донны были лишь проводниками, но девочка была рада тому, что всё закончилось. Поздно вечером она ушла домой. Тёплая погода разморила её, поэтому, войдя на фабрику, Хеди нашла Карла в подобном ей состоянии на кухне. Он не спросил, как у неё дела и не делал ничего полезного, что-то записывая в папку. Выглядел он не лучшим образом. Потрёпанный, нерасчёсанный и несобранный. Хеди невольно смутилась из-за своих чувств. Ей было жаль неизвестного миру гения, сейчас стремительно затухающего, как свеча. Лорд говорил, что у него зреет новый план, и они не собираются убегать, но не было видно, чтобы он над чем-то думал. Скорее, делал вид и пил, а когда напивался, уже не притворялся, что занимается чем-то важным. Хеди коротко поприветствовала его и накрыла ему на стол из остатков завтрака, чтобы Карл опять не напился, и коротко оповестила о том, что возьмёт немного денег. Он только кивнул и не отреагировал. Несколько дней девочка тоже сидела без дела, но в основном составляла примерный список того, что хотела получить от Герцога и собирала предполагаемую сумму. Информация, а особенно о Миранде, стоила дорого, поэтому Хеди выносила понемногу каждый день, избегая пропажи большой суммы денег в один день. На неделе Герцог наконец приехал. Карл не вышел за ненадобностью. Теперь он ничего не заказывал. — Добрый день, миледи, очень рад видеть вас, — добродушный торговец улыбнулся ей. Хеди кивнула в ответ, сразу переходя к делу: — У меня есть очень особенный заказ, — девочка достала из заднего кармана штанов листок с записками, — Я заплачу полную стоимость сразу, только достаньте мне это. — Очень интересно, миледи, — Герцог достал толстую сигару, — Продолжайте. — Так, — она расправила листок, ещё раз пробигая глазами по тексту, — Вам наверняка известно, что Миранда покинула деревню в поисках нового человека для эксперимента. Я хочу знать, где она сейчас, кто ей помогает, если такие люди есть, за кем она охотится, и когда может вернуться. Если это возможно, я хочу получать информацию постоянно. — Это непросто и дорого стоит, миледи, — Герцог выдохнул в потолок. От одного вздоха маленькое помещение, которое он занимал, заполнилось тяжёлым дымом, — И я могу предположить, что лорд Гейзенберг не знает о ваших планах? — Лорд Гейзенберг занят другими делами, — твёрдо ответила девочка, — Так вы поможете? — Конечно. Давно у меня не было таких интригующих заказов. — И ещё я хочу полной конфиденциальности. Готова доплатить, если понадобится. — Ну что вы, миледи, я не монстр, чтобы трясти с вас за каждый пункт, — он достал кожаную книжечку из нагрудного кармана и что-то записал. — И сейчас вы можете заплатить только половину. В конце концов, конечная стоимость заказа будет известна только после исполнения. Хеди молча кивнула и протянула торговцу деньги. — Подождите, пока я составлю договор. Хеди присела на стул рядом с прилавком и смотрела на то, как Герцог возится с бумагами. Он указал все перечисленные ей пункты, добавил свои и приложил к нему деньги. После она, удивляясь его дотошности, просто поставила свою подпись. — Ах да, миледи, я чуть не забыл передать вам посылку, — он достал маленькую резную коробку и отдал ей в руки, — Я думаю, вы поймёте, от кого она. — Спасибо. Хеди ушла, держа коробку у груди и гадая, не Альсина ли прислала ей презент. Последний месяц они общались только по телефону, Леди не настаивала на её присутствии в замке, а девочка не собиралась навязываться и пока не хотела оставлять Карла. Возможно, в этой коробке лежало то, что заставит её прийти к ней добровольно. Войдя в комнату и закрыв за собой дверь так, будто за ней следили, Хеди села на кровать и положила коробку на колени. Неясное волнение заставило её ёрзать на месте. Она открыла её, подмечая затёртую позолоту и выступающий герб Димитреску на крышке. Внутри, на чёрной бархатной подушке, лежали три пышные розы. Тёмно-красная, ярко-жёлтая и приглушённо-зелёная. — Блин, — Хеди поджала губы, закрывая коробку и отставляя её в сторону. Это не то, на что она надеялась. Не то чтобы она ждала знак внимания от Леди Димитреску, но и розы от её дочерей тоже были нежданными. Хеди с подозрением поглядывала на коробку, не зная, что делать. Они едва подружились, едва нашли общий язык, но эти розы портили их хрупкие отношения. Не хотелось расставаться с единственными девушками, с которыми она могла общаться. Ещё немного подумав и так и не придя к какому-то единому выводу, Хеди решила договориться о визите в замок и разобраться с сёстрами лично. И вернуть розы отправителям.