Error

Хеди и не заметила, как быстро пролетели два месяца лета. Жаркий август заявил свои права буквально неделю назад. Сады цвели, солнце нагревало так, что днём выйти на улицу было проблематично; ветер, казалось, вовсе пропал, и всюду яркие запахи цветов и спелых фруктов. Обучение у сестёр закончилось. Своеобразный экзамен Хеди пришлось сдавать всего несколько дней назад. Её привели в уединенный уголок сада, где уже были подготовлены все виды её оружия и мишень. Девочка была счастлива увидеть всё те же раскрашенные доски, а не какую-нибудь служанку, в слезах и соплях ожидающую смерти из-за промаха. Хеди была уверена, что, будь это так, она бы её убила. Как и ожидалось, самым простым было пару раз выстрелить из ружья, предоставленного Даниэлой. Почётное второе место в соревновании досталось Бэле, но только из-за того, что Хеди снова не рассчитала силу и пустила два ножа мимо мишени. Кассандра стала последней. В тот момент Хеди с замиранием сердца ждала её реакции. Она не смогла отбить ни одной атаки средней Димитреску, несколько раз свалилась на землю под её натиском и получила свежие порезы на руках и шее. Могло показаться, что за три месяца обучения девочка так ничего и не поняла, но на самом деле Кассандра просто не хотела поддаваться. Она сражалась так, будто Хеди была как минимум очень опытным фехтовальщиком. Не удивительно, что девочка не смогла её ударить. Хеди ждала взрыва эмоций, толпы мух, кусающих её кожу, криков и была готова убежать, но этого не последовало. Кассандра хотя и была расстроена, но не рассердилась. Она просто сказала девочке больше никогда не брать в руки тесак и не позориться. Смесь удивления и недоверия наверняка отразилась на её лице, но девочка только согласно кивнула. Сёстры стали заметно мягче и терпимей к ней. Не то чтобы это что-то изменило, Хеди не доверяла им так же, как и они ей, но проявленная ими сдержанность немного порадовала её. Осталось узнать, с чего бы это, и на сколько их хватит. Хотя тот день и так был полон сюрпризов, в конце недели Димитреску преподнесли ещё один. Едва она пересекла порог замка, Даниэла поймала её за руку, быстро протараторила что-то о недостатке времени, хорошем настроении своей матери, и вытащила её обратно на улицу. Они обогнули замок и вышли к спрятанным за каменными стенами конюшням. — О нет… — Хеди нахмурилась, наблюдая за тем, как Бэла выводит из ворот огромного чёрного коня, а Кассандра идёт за ней с седлом в руках. Приятно, что сёстры всё-таки выполнили обещание и добились конной прогулки у Леди Димитреску, но девочка не горела желанием натирать задницу в седле. Она надеялась, что они, как обычно, забудут о своих словах. — О да, Хеди! Не вижу радости на твоём лице! — Бэла радостно улыбнулась ей и поманила рукой. — Знала бы ты, как дорого мы заплатили за это, — сказала Даниэла, подталкивая её в спину. Хеди нехотя приблизилась к коню, который вблизи размерами походил на машину. Его шерсть блестела на солнце, длинная густая грива заплетена в косы, мощные ноги нетерпеливо приминали траву, а чёрные глаза смотрели куда угодно, но не на неё. Казалось, он и не увидел перед собой такую мелочь. — Пока Кассандра седлает Роша, у тебя есть время познакомиться с ним. Это поможет тебе с управлением, — Даниэла, игнорируя любое сопротивление, взяла Хеди за руку и положила её ладонь на морду коня. Она не была в восторге от прикосновения к нагревшейся шерсти и звуков, которые издавал Рош. Было ощущение, что ему эта идея не нравится так же сильно, как и ей, но конь, в отличие от застывшей на месте Хеди, не стеснялся выражать своё недовольство постукиванием копыт и фырканьем на среднюю Димитреску, которая закрепляла ремни. Девочка ещё раз окинула его взглядом и подумала о том, сколько костей она сломает, если Рош вдруг не захочет везти её на своей спине. Или как сильно ей прилетит копытом в грудь, если она продолжит стоять рядом с ним. — Не бойся, — Даниэла склонилась к её уху и самостоятельно провела ладонью девочки по морде и шее коня, — Он просто упрямый. Если ты проявишь к нему доброту, Рош сделает тоже самое. Не надо дёргаться, кричать или бить его по рёбрам. — Я поняла, — недовольно ответила Хеди. Не то чтобы ей были нужны наставления младшей Димитреску, ведь делать резкие движения рядом с огромным и не очень-то дружелюбным животным она не планировала. Кассандра наконец закрепила все ремни и подошла ближе. Её рука легла на нос Роша, а глаза остановились на девочке. Та сглотнула колючий комок, застрявший в горле и отвела взгляд. Хеди ещё не была уверена, обижается ли Кассандра на то, что не смогла научить её фехтованию и заняла последнее место. Внезапно её ноги оторвались от земли и в моменте её опустили в горячее от солнца седло. Не успела опомниться, как одна нога уже была перекинута через широкую спину коня, а руки уложены на рожок. Она возвышалась над головами сестёр, над двумя слугами, что присматривали за конюшней, и даже над воротами, из которых появился Рош. — Выдвигаемся, — громко сказала Бэла, беря поводья в свои руки и потянув за них. Конь сделал первый шаг вперёд, и Хеди покачнулась на его спине. В этот момент она поняла, какое огромное под ней седло, как широко раздвинуты её ноги и как неустойчива её поза. Она решила не двигаться, чтобы не свалиться на землю. Когда они прошли мимо первых деревьев, она наконец заметила, что одной сестры не хватает. Бэла вела коня впереди, Даниэла была рядом с ней, тихо о чем-то говоря, но не Кассандра. Осознав это, Хеди едва подавила дрожь в пальцах, крепко цепляющихся за седло. Она опять что-то задумала. Что-то несомненно плохое для неё и весёлое для всех остальных. — Хеди? — её позвали. Она была так отвлечена отсутствием средней, что не заметила, как младшая пыталась привлечь её внимание. Она оторвала взгляд от узкой дороги перед ней и посмотрела вниз, на Даниэлу, которая теперь шла рядом с ней и улыбалась. — Ты боишься? — Немного, — призналась девочка, понимая, что Даниэла спрашивала про коня, — Я люблю животных, но на тех, кто может причинить мне вред, я предпочитаю смотреть издалека. — Ни одно животное не сможет причинить тебе вред! — усмехнулась Даниэла. Она занесла руку и несколько раз шлёпнула Роша по мощной шее. Он, к счастью, никак не отреагировал, — Так что наслаждайся видом с высоты. Вряд ли мама позволит этому повториться. — Конечно, — тихо и недовольно ответила девочка. Каждый шаг коня отдавался ей в копчик, а ноги не доставали до стремени, так что наслаждаться она никак не могла. Она не знала, сколько прошло времени, но солнце, пробивающееся из-за листьев, начинало нагревать её голову, несколько капель пота скатились по её вискам, ладони уже давно вспотели и кожа просто каталась по седлу, но Хеди всё-таки смогла найти в этой прогулке что-то хорошее. Например, чуть ли не впервые именно она могла следить за сёстрами, а не они за ней. Сейчас, когда они не находились под постоянным наблюдением матери и слуг, их взаимодействие было более интимным и свободным. Теперь Хеди хорошо это понимала. Одной рукой Бэла держала поводья, другая же была заключена в руке Даниэлы. Их переплетенные руки покачивались между телами, их по-настоящему добрые улыбки были обращены друг к другу. Это было немного, почти ничего по сравнению с выступлением в оперном зале, но очень мило. Ещё год назад Хеди и не подумала бы, что сёстры Димитреску способны на ласку и нежность, даже если и между собой. Глядя на них, она невольно подумала, сможет ли когда-нибудь вот так же непринуждённо держаться за руки с Альсиной. Сможет ли искренне ей улыбнуться. Позволит ли ей Леди Димитреску обнять её вот так, с нежностью. Хеди никогда бы не попросила её о большем. Не попросила бы снять перчатки, если она того не захочет. Не попросила бы ответных улыбок и прикосновений, прекрасно зная, что Альсина не воспринимает её как девушку. Она бы просто хотела… Хеди мотнула головой и пришла в себя, когда большой рой мух стремительно приблизился к ним. Насекомые прошли сквозь её волосы, задерживаясь на коже и одежде, описав круг вокруг коня и собравшись в Кассандру. В её руках было четыре ружья. Девочка чуть ли не застонала от раздражения. Они снова пытались втянуть её в очередное дерьмо. Не говоря ни слова средняя Димитреску вручила ей в руки оружие и взяла поводья у Бэлы. — Я видела маленькое стадо оленей на берегу, — это было всё объяснение, которое подарила ей Кассандра. Её сёстры, тоже принявшие по ружью, растворились в насекомых и направились к предполагаемому месту отдыха животных. Хеди не успела возмутиться, как Рош побежал рысцой. Ей пришлось временно закрыть рот, зажать оружие между собой и седлом и вцепиться руками в рожок. Они сразу же свернули с нормальной ровной дороги, петляя между деревьями, так что девочке приходилось ещё и пригибать голову. Охота. Эти идиотки тащили её на охоту. Не спросив, хочет ли она того, наверняка не уведомив мать. — Кассандра… останови его, я не хочу, — лепечет Хеди, понимая, что ладони скользят по рожку, и ружье медленно скатывается вниз. — Тебе нужно научиться стрелять в подвижные цели, — легко отвечает она, всё ещё ведя коня по каким-то дебрям, — Мы поможем, всё будет хорошо. Больше девочка не видит смысла говорить. Она смиренно, хотя и с раздражением, принимает свою судьбу чуть позже быть обруганной не только Альсиной, но и Карлом. Постепенно они приближаются к берегу реки. Его не видно за растительностью леса, но до ушей Хеди долетает шум воды и животных, собравшихся около неё. Сёстры ждут на маленькой полянке. Бэла берёт поводья у Кассандры и привязывает Роша к толстой ветке дерева, Даниэла же хватает девочку за руки и опускает на траву. Хеди осматривает невероятно тесную поляну. Трава изрядно притоптана чьими-то ногами, некоторые тонкие, молодые ветки сломаны, а листва общипана. Она не охотник, но может сказать, что это уединённое место когда-то служило пастбищем для маленького стада оленей. — Здесь? — с обречённостью в голосе спрашивает девочка. У неё было желание закончить с этим как можно быстрее. — Да. Ты слышишь? Они совсем рядом, — Бэла оборачивается в сторону берега, — Четыре туши. Хеди заряжает ружье и ждёт. Кассандра и Даниэла крадутся на берег, в то время как Бэла заходит девочке за спину и опускает ладонь на её плечо. Она тихо бормочет ей на ухо о том, чтобы она возвела оружие перед собой и держала палец на курке, ведь сёстры поведут оленя прямо на неё. Это был хороший шанс свалить животное одной пулей, попав между глаз или хотя бы в сердце. Девочка не была уверена, что убьёт оленя, если он понесётся прямо на неё, но спорить не стала. — Приготовься, — Бэла, уловив испуганные фырканья животных на берегу, сжала плечо Хеди. Казалось, не прошло и минуты, как она услышала многочисленный топот копыт и жужжание роя. Испуганные олени не видели перед собой ничего, кроме узкой тропинки между деревьями, ведущей прочь с берега, в безопасность леса. Хеди не успела прицелиться, когда раздался выстрел и её тело отбросили в сторону одним сильным толчком. Она полетела на траву, выпуская ружье из рук и ударяясь лбом. Позади раздался животный стон, полный боли, и восхищённый вздох какой-то из сестёр. — Попала! Если честно, я не ожидала. Хорошая работа, Хеди, — Даниэла потянула её за плечи и подняла на ноги. Девочка отряхнула себя от травы и посмотрела на то, что, возможно, можно было считать удачной охотой. Кассандра стояла около туши оленя с довольной улыбкой на лице, Бэла выглядела такой же удовлетворённой, держа в руке серп, который проткнул шею животного насквозь. Сам олень лежал на траве без движения, с открытыми в ужасе глазами и залитой кровью шерстью. — Это я его так? — Хеди перевалилась с ноги на ногу. Она не знала, как реагировать на то, что убила кого-то. Даже если это бестолковое животное. Шерсть, испорченная тёмной кровью, стеклянные глаза, не двигающаяся грудь и мысль о том, что он ещё тёплый, взбудоражили её. — Возможно, это была не лучшая идея — гнать его прямо на тебя, но ты справилась, молодец, — Даниэла одобряюще похлопала её по спине и провела ладонью ниже. — Ты попала ему в шею, а я закончила работу, — Бэла повернула серп в руке и шея оленя изогнулась с отвратительным хрустом. Хеди ясно увидела маленькую дыру в её основании. Старшая Димитреску вынула своё оружие, и хлынуло ещё больше крови. Кассандра и Даниэла привязали его за задние ноги к седлу, пока Хеди направлялась на берег. Песок был протоптан копытами, лёгкие волны приносили водоросли и прочий мусор прямо к её ногам, но, несмотря на ужасный запах, зелёную воду и жару, она нашла вид на противоположный берег красивым. Но едва она успела найти место для короткого отдыха, как кусты позади зашуршали, и появилась Даниэла. Хеди закатила глаза и отвернулась, не желая обращать на неё внимание. — Расстроена? — казалось, младшей Димитреску не нужно чьё-то внимание, чтобы начать. Ей наплевать, что она говорит в спину, — Или испугана? Девочка не спешила с ответом. В целом она не чувствовала вины из-за забранной жизни, но и не было удовлетворения, которое, она была уверена, испытывали сёстры. Больше её интересовало другое. Зачем это всё. Раньше, ещё в начале, Хеди могла сказать, что спор был лишь на интерес, но не сейчас, когда она уже обучилась. В какой-то момент сёстры всерьёз взялись за дело, и приколы кончились, теперь она знала все тонкости работы с оружием. — Зачем? — Хеди обернулась через плечо, находя яркие золотые глаза, — Для чего вы тратите своё время, я никогда не стану охотником и уж точно не стану убийцей. Кровь не приносит мне удовольствия. — Это не для удовольствия, — довольно резко ответила Бэла, появляясь за спиной сестры, — И не ради крови. — Возможно, ты думаешь, что мы ждём, пока ты оступишься. Возможно, мы излишне жестоки к тебе. Возможно, ты ненавидишь нас, но мы не хотим смотреть, как ты погибаешь. Кассандра, незамедлительно присоединившаяся к ним, села рядом с Хеди. Слышать эти слова именно от неё было неожиданностью, но девочка сдержала себя от закатывания глаз. — Для нас ты семья. Да, ты слабая, несуразная, глупая и обидчивая, но семья, — Бэла обошла Кассандру и Хеди, и присела на корточки. Их взгляды одновременно остановились на блондинке, — И мы хотим научить тебя защищаться. — Карл защищает меня. — ответила девочка, прижимая колени к груди. Ей не нравился этот разговор, не нравилось, к чему он ведёт. — Карл не всегда будет рядом. — Ты ещё молода, и я уверена, что никто не рассказывал тебе, что творилось в деревне тридцать лет назад, — теперь к их импровизированному кругу присоединилась и Даниэла. Она села рядом на песок, — Миранда всегда преследовала лишь одну цель и никогда не платила за это. — Она постоянно пропадала в поисках подходящего образца. К тому времени близлежащие деревни уже были разорены, и она нашла что-то за их пределами. — Миранда никогда не беспокоилась о последствиях, Хеди. — Охотники на монстров, разозлённые и обиженные люди, просто родственники пропавших приходили в деревню, и не все из них были настроены мирно. Было время, когда мы получали кровь законно, убивая тех, кто сеял хаос в деревне. — Эти люди не представляли для нас опасности, но тебе, как самой слабой из нас, может быть тяжело защищаться. — Вы намекаете на то, что вскоре история повторится? — почти шёпотом спросила девочка. Она знала, на что порой может толкать отчаяние, и могла представить, что творилось в деревне тридцать лет назад. — Мы не знаем, — ответила Бэла, — Но хотим, чтобы ты была готова. Мама говорит, что Миранда снова собирается уйти, и надолго, а когда так происходит, вместе с ней возвращаются неприятности. — Не притворяйся, что вид мёртвого животного поразил тебя, — Кассандра взяла её за подбородок и повернула к себе, — Я точно знаю, что тебе плевать на чужие жизни. Ты просто должна привыкнуть к виду крови, не обязательно входить во вкус, чтобы уметь убивать. Жизнь есть у каждого из нас и если ты будешь думать о том, имеешь ли право убить кого-то, то убьют тебя. Не задумывайся, кто что сделал в жизни, все люди жестоки и циничны, абсолютное большинство заслуживает смерти. — Слишком жестоко просто убивать и всё. Если рассуждать как ты, то мы заслуживаем смерти в первую очередь, — Хеди сжала запястье Кассандры, побуждая отпустить её подбородок, но та не отреагировала. Её глаза светились даже при свете дня. — Ты всегда ставила себя на одну сторону с людьми, Хеди, но ты не они. Ты такая же, как мы. Не жди снисхождения за то, что решила быть доброй. У тебя впереди много лет, ты ещё увидишь, как сильно люди не любят тех, кто отличается от них. Тогда у тебя не возникнет таких глупых мыслей, — её пальцы сильнее сжали кожу. Хеди почувствовала острое желание прекратить этот разговор и сбежать. — То, что я не питаюсь страхами, не значит, что я не принимаю себя. — Возможно, но ты должна научиться убивать, и мы тебе поможем. Дальнейшее нас не интересует. Будешь ли ты убивать ради удовольствия или только при необходимости, решать только тебе. Её оскал украсил чёрные губы. Хватка на лице Хеди ослабла, но большой палец успел очертить контур её нижней губы. Девочка тут же отодвинулась. — Я поняла, — всё, что ей удалось сказать. Объём информации давил на неё. Пока сёстры прохлаждались без дела, Хеди задумалась о словах средней Димитреску. То, что Миранда несла с собой ворох проблем не было новостью, она уже знала, что имя богини можно смело поставить в одну строчку со словом проблема. То, что заставило её уйти в себя, было более глубоким и едким вопросом. Была ли права Кассандра? Действительно ли Хеди ставила себя рядом с людьми? Ей всегда казалось, что нет. Она не росла и не жила среди них, ей было комфортно с Карлом, который среди людей заработал бы статус сумасшедшего убийцы, комфортно с Альсиной, слишком жестокой женщиной, любящей и поощряющей насилие, комфортно с Донной, играющей самым дорогим подарком человека — разумом, как игрушкой, и почти комфортно с Моро, просто больным. Хеди не считала их монстрами и до этого момента никогда не думала о том, что все они живут жестокостью. И она тоже. Она оскверняла могилы и трупы людей, что запрещалось верой и моралью, не интересовалась жизнью слуг в доме Димитреску, не собиралась им помогать, никак не реагируя на их избиение и унижение, да и в целом Хеди до сих пор не сделала лишь одного — не убила человека. Причисляет ли это её к монстрам? Или к людям? В конце концов, многие из них были такими же, как и они, только скрывали. Получается, Кассандра была права. Хеди, сама того не замечая, относила себя к людям, желая быть ближе к нормальной жизни, но забывала о том, что жила так, что обычный человек бы вздрогнул от страха и отвращения к ней. Её действительно не волновали чужие жизни, чужая боль и страдания. Безразличие ко всем, кроме тех, кто формировал круг близких, следовало за ней по пятам, и, возможно, Кассандра так же была права в том, что ей стоит научиться убивать, но об этом девочка думать не хотела. Думать о том, что случится, когда она занесёт руку над человеком, что он сделает, когда поймёт, что Хеди собралась его убить, было… неприятно. Обратный путь до замка ей разрешили идти пешком, поскольку Рош был нагружен оленьей тушей, волочившейся прямо за ним. Хеди заметила, что конь был спокоен, не испугавшись ни выстрелов, прозвучавших прямо перед его мордой, ни мёртвого животного. В любом случае девочка была рада, что они не задержались в лесу, ища встревоженного коня. Меньше, чем через два часа они достигли ворот, которые были широко открыты. Рош остался на попечение конюхов, а тело было доставлено под крышу замка. Несколько служанок сразу взялись за работу. Одна забрала ружья, неся их на место, две другие прибежали с вёдрами и тряпками, оттирая ещё свежую кровь с плитки, ещё три взяли оленя за верёвки и потащили на кухню. Теперь у Хеди были свободные часы до ужина, которые она провела в одиночестве и тишине. Карл, который пришёл с ней утром, до сих пор не появился, и девочка даже не знала, были ли он сейчас в замке. Были это очень срочные дела, или лорд начинал оставлять её Димитреску по привычке, зная, что ничего не случится – непонятно, но Гейзенберг стал всё чаще пропадать. На ужин девочка пришла в числе последних. Сёстры и Альсина уже заняли свои места, Кассандра рассказывала матери о сегодняшней охоте, не упоминая при этом то, что Хеди была с ними; несколько девушек бегали из кухни в столовую и обратно, сервируя стол. — Хеди! Сегодня мы попробуем нашу добычу с охоты, быстрее садись, — Даниэла, первая заметившая её, ухмыльнулась, получая в ответ короткую улыбку. Хеди заняла своё место рядом с ней, и служанки вынесли первое блюдо. За несколько часов, прошедших с охоты, они успели потушить мясо, приготовить несколько гарниров, салатов и наверняка десерт. Девочка попробовала то, что ещё утром было живым и бегало по лесу, чувствуя немного жёсткое, но терпкое мясо на языке. Раньше она не была уверена, что поступила правильно, но сейчас все сомнения ушли. Ради такого ни на что не похожего вкуса стоило охотиться. — Мисс? — женский голос позвал её откуда-то слева. Она повернула голову и увидела возвышающуюся над ней юную девушку с яркими рыжими волосами, собранными в небрежную косу, большими карими глазами, чёрными кругами под ними и худым бледным лицом. Но не её внешний вид или графин с соком в руках привлёк внимание Хеди. На её тонкой шее было несколько очень ярких багровых точек, а кожа усеяна синяками, уже зелёными, с крупными коричневыми пятнами. Она подняла графин выше, спрашивая, нужно ли наполнить бокал, на что Хеди согласно кивнула. Когда служанка наклонилась к столу, девочка смогла детально разглядеть её шею, замечая, что точки были укусами, но их размер не давал понять, кто именно это сделал. Сердце Хеди неприятно кольнуло, она нахмурилась, проследив за девушкой до самых дверей кухни, и повернулась к Даниэле, не замечающей ничего, кроме вина и вкусной еды. — Даниэла? — немного неуверенно позвала девочка. Стоило ли спрашивать? У неё было плохое предчувствие. Младшая из сестёр подняла голову от тарелки и заинтересованно посмотрела на неё. — Что с этой девушкой? — Хеди кивнула в сторону служанки, на краткий миг снова появившейся в столовой. — Это Виолетта или Виола или… — Даниэла задумалась, — Я не знаю её имени. Если ты спрашиваешь, что случилось с её шеей, то мама знает лучше. Эта служит только ей. Ещё один неприятный укол сердца и уголки её губ опускаются сами собой. — Не питай напрасных надежд, Хеди, — последнее, что она говорит прежде, чем продолжить ужин. Несколько минут девочка сидит без движения, обдумывая. Теперь её сердце гулко бьётся о рёбра, а сок, предоставленный этой служанкой, горчит на вкус. Ей кажется, что лицо кривится само собой, а кончики пальцев немеют. Если вначале ужина она и была в приподнятом настроении, то сейчас об этом не было и речи. Её глаза несколько раз осматривают Альсину во главе стола и возвращаются обратно в тарелку. Лучше бы она промолчала.