Error

Моро прислал приглашение. Карл сказал ей об этом утром и предупредил, что в случае отказа они проявят неуважение к лорду и он обязательно нажалуется Миранде. Хеди мяла в руках немного влажную бумагу и бегала взглядом по ровным тонким строчкам. Если кратко, то Сальваторе приглашал их на свою территорию для проведения испытаний, которые помогут Матери Миранде, остальным лордам и ей самой лучше понять её силы. Хеди посмотрела на Гейзенберга, надеясь получить разъяснения, но он не отвлёкся от завтрака. Карл был слишком спокоен и собран для человека, который в прошлую их встречу вёл себя слегка… агрессивно. — Я так понимаю, мы принимаем приглашение. — Она отложила письмо и принялась за еду. Девочку не очень радовала перспектива снова увидеть Моро. — Без вариантов. Ответ уже отправлен. — Хеди прервалась на несколько секунд, так и не поднеся кружку с чаем к губам. Плечи невольно вздрогнули. Она не могла представить себе испытания. Никто из лордов никогда не рассказывал, через что им пришлось пройти, чтобы раскрыть и обуздать свои способности. И что могут сделать с ней. Даже если девочка и не была знакома с болью, мерзкое чувство, когда кожа натягивалась, а потом рвалась от чего-то острого, когда вены лопались от игл, всегда присутствовало. И, естественно, отвратительный факт того, что на самом деле никто кроме Карла не пытался помочь. Все они действовали в соответствии с приказом Миранды и использовали Хеди только для экспериментов. Конечно её нельзя убивать, но в остальном ограничений нет. В общем, девочка старалась ничего не ждать от этого дня. Кроме, разве что, возвращения домой в целости. Вряд ли Моро забыл о том, что хотел получить образец её кожи. Через несколько дней рано утром Гейзенберг повёл девочку к мельнице. Она смутно помнила дорогу и владения лорда, но не могла отделаться от мурашек и тяжести в груди. Карл почему-то так ничего и не сказал, был спокоен и молчалив. Хеди нервничала. Она не обращала внимание ни на что вокруг, закрывшись в своём пузыре тревоги, пока лорд не подтолкнул её в плечо. Девочка подняла голову. С тех пор как она была здесь в последний раз ничего не изменилось. Сейчас было начало лета, так что вода ещё не цвела, но запах тины и дохлых рыб доносился даже до холма, на котором они остановились. Старая мельница всё так же стояла чуть набекрень, крыша давно потеряла цвет, кустарник около узкой дорожки разросся до огромных размеров. Если бы Хеди не жила с Карлом, то подумала бы, что дом Моро выглядит неопрятно и заброшенно, но поскольку горы строительного мусора и никакого ухода за территорией было обычным делом, она не испытывала неприязни. Возможно только немного жалости, ведь Сальваторе не в состоянии справиться сам, а зная мнение других о нём, просить помощи бесполезно. Они спустились с холма и попали прямо на порог небольшой пристройки у мельницы. Здесь запах давил сильнее и девочка глубоко задышала, чтобы поскорее привыкнуть к нему. — Вы пришли! — Радостный голос Моро поприветствовал их. Карл кивнул ему, но Хеди не обратила на Сальваторе внимание. Её взгляд был прикован к Энджи, которая выбежала из-за угла и захлопала в ладоши. Последнее, что девочка ожидала увидеть, так это других лордов. Не сказать, что это приятный сюрприз. — Проходите скорее! Мне не т-терпится начать! — Сальваторе отошёл в сторону и Гейзенберг потянул её за собой внутрь. Девочка не стала заострять внимание на скудном интерьере, вместо этого посмотрев на притаившуюся в углу Донну. Она немного склонила голову и Хеди ответила тем же. Для неё увидеть здесь леди Беневьенто было шоком. — Альсина не смогла приехать, — сказал Моро, замечая взгляд Хеди, — Но мы справимся и такой группой. Прошу! Он побежал куда-то вниз. Девочка едва рассмотрела в полумраке комнаты узкую лестницу. Она выжидающе посмотрела на Карла, но тот только вздохнул и мотнул головой, безмолвно говоря следовать за Сальваторе. Понимая, что открытый рот и удивление на лице как минимум невежливо, Хеди опустила глаза в пол и сделала первый шаг в направлении лестницы, как перед ней мелькнуло свадебное платье, а через мгновение левая нога отяжелела. — Ну наконец-то! Вы очень долго ходите! — Энджи повисла на её штанине, цепляясь за ткань как клещ, — Мы здесь с десяти утра и устали ждать! — Ещё нет двенадцати, так что не ной и отцепись. — Карл отвёл ногу в сторону, предупреждая куклу о скором ударе, но та поняла раньше и со смехом ускакала вниз. Донна бесшумно последовала за ней. — У тебя есть план? — Одними губами спросила Хеди. Её взволнованный взгляд не отрывался от тёмного угла и пропасти внутри него. — Вроде того, — Гейзенберг положил ладонь на её спину и подтолкнул, чтобы она наконец-то спустилась, — Моро не так умён и безумен, как Миранда. Он ничего не выкинет, я уверен в этом. Девочка мотнула головой и пошла к лестнице. Чем дальше в подвал ступали её ноги, тем меньше света было перед глазами. Так же под землёй мерзкий запах водорослей и рыбы почти исчез, но зато появился другой, затхлый и тяжёлый. Его Хеди могла терпеть намного дольше. Пройдя по невероятно узкому и тёмному коридору, пару раз наткнувшись на что-то железное на полу и подняв лишний шум, она вышла на свет. В конце коридора было всего три комнаты, в две из которых вели арочные проёмы, а комнату прямо перед её лицом закрывала дверь с большим замком на ручке. Рука Карла легла на левое плечо и Хеди повернула голову. Свет исходил именно из подобия лаборатории. Даже из коридора ей было видно всё небольшое убранство, один единственный письменный стол, множество заставленных полок, один шкаф с прозрачными дверцами и какие-то аппараты. Его лаборатория не шла ни в какое сравнение даже с лабораторией Карла, что уж говорить о Миранде, но Хеди заметила, что это место было для него особенным. Пол был чистым, стол убран, на стенах несколько бумажек с записями, аппараты хоть и не новые, но ухоженные. Моро хранил здесь намного больше личных вещей. Если наверху стояло только самое необходимое, то здесь она увидела даже забавные статуэтки в виде маленьких деревянных козлов на нижних полках. — Проходи, д-дорогая. — Сальваторе мельтешил от одной полки к другой, собирая что-то в своих руках. Донна непримечательной статуей стояла в дальнем, свободном от оборудования углу, а Энджи бегала за лордом и передразнивала его. Хеди вошла в лабораторию. Карл повторил её движения и громко вздохнул, чем заставил Моро поторопиться. Вскоре на столе оказалась большая коробка, наполненная шприцами, пробирками и тетрадями. Хеди села на единственный в комнате стул и закатала рукава. — Не волнуйся, Хеди, я только возьму чуть-чуть крови, — Моро покопался в коробке и вытащил инструменты для сбора, — Ты н-не передумала насчёт кожи? Хеди и Карл вздохнули почти одновременно. Оба понимали, что снова отказать, но уже в присутствии Донны было бы не только подозрительно, но и оскорбительно, поскольку Сальваторе работал на благо Миранды и мог потребовать всё необходимое для экспериментов. — Как это будет? — Спросила девочка, наблюдая за тем, как Моро распаковывает шприц. — Ничего страшного, я срежу маленький участок кожи, возьму анализ жировой ткани под ней и всё, — он постарался улыбнуться, но вышел кривой оскал, — Ты не почувствуешь. — Тогда бери. После того, как две пробирки были наполнены свежей кровью, возбуждённый хорошей новостью лорд снова побежал к шкафам. Энджи тоже носилась вокруг, пританцовывая и причитая, что скоро будет много крови. Девочка ей, конечно, не верила. Моро наконец что-то нашёл. В его руках оказались странного вида иглы, крупные шприцы и скальпель. Прежде, чем он успел подойти к столу, Карл приблизился к ней и взял за подбородок. Он отвернул её лицо в сторону и шёпотом велел закрыть глаза. Хеди всецело доверилась ему, расслабив шею и позволив своей голове упасть на его ладонь. Она почувствовала остриё скальпеля на коже предплечья, потом тонкие иглы и холодный воздух, щипающий обнажённые мышцы. От ощущения того, что под её кожей копошится что-то постороннее, холодное и твёрдое, ей пришлось сжать зубы. — Вот и всё, — Сальваторе издал очень странный звук, похожий на причмокивание, и девочка почувствовала, как пластырь закрывает рану, — Я думаю, что с заживлением проблем не возникнет. Карл, я п-попрошу тебя позвонить мне, когда рана полностью затянется. Карл не позволил ей увидеть пробирки и отступил назад только когда стол был чист. Не то чтобы Хеди пыталась увидеть то, что собрал Моро, но небольшой соблазн сорвать пластырь и посмотреть на свою руку всё же был. Она решила, что займётся этим дома. — Большое спасибо, Хеди, — Сальваторе кивнул ей, — И Карл. Я считаю, что смогу найти что-нибудь интересное. — А что Матерь Миранда? Есть новости? — Убедившись, что ничего острого больше не будет, Гейзенберг отдалился в другой угол, скинув куклу со стула и заняв её место. Энджи, впрочем, не обиделась, вместо этого начав наматывать бодрые круги по лаборатории. Её истеричный смех заглушил то, что пробормотал себе под нос Сальваторе. — Матерь Миранда забила хер! Собирай свой хлам обратно, Моро, твои услуги больше не понадобятся! — Так же быстро, как эти слова слетели с деревянных губ, кукла вдруг замерла. Донна взяла её под контроль и больше не позволила выражать собственные мысли. Карл и Сальваторе никак не отреагировали, но рот Хеди невольно приоткрылся в шоке. Не в первый раз она слышала от Энджи довольно жёсткие и грубые слова в адрес не только других лордов, но и себя, но девочка всегда была уверена в том, что фигура Миранды неприкосновенна. Очевидно, это правило действует не для всех. — У Энджи сегодня очень… игривое настроение. — Хеди криво улыбнулась, разряжая обстановку. — Она любит говорить невпопад. — Короткое замечание от Донны закончило этот разговор. Через несколько неловких минут тишины Моро продолжил эксперименты. Обычные медицинские проверки были не для неё, поэтому лорд подготовил свои. Первым делом Сальваторе положил Хеди на кушетку и надел на голову какой-то прибор. Она поморщилась, когда присоски сжали кожу на висках, и уставилась в потолок. Ничего не происходило. Все три лорда стояли рядом и с неподдельным интересом пялились в монитор, где размеренно скакали несколько тонких линий, Моро попутно что-то заполнял, а девочка начала маяться от скуки уже на второй минуте. Она пересчитала корешки книг на полках, подробно рассмотрела деревянный потолок и редкие трещины на нём, и мяла пальцами платье Энджи, которая, всё ещё управляемая Донной, послушно лежала на груди Хеди и играла с кончиками её волос. Минут пятнадцать ни один из наблюдавших, казалось, даже не моргнул. Лишь изредка Моро мог резко вскинуть голову и начать причитать себе под нос. Карл несколько раз вытягивал руку вперёд и указывал на монитор, после чего получал от названного брата восхищённые комментарии, а Донна наклоняла голову к плечу. Хеди поняла, что все кроме неё понимают что происходит. Если так пойдёт дальше, день будет не жутким, а очень скучным. Прошло, наверное, полчаса. Гель почти впитался и вокруг присосок начался зуд, мышцы немного затекли, а ноги подрагивали от нетерпения, когда Сальваторе наконец-то удовлетворился картинкой с монитора и выключил его. Тетрадь была отложена, а аппарат снят с её головы. Хеди рывком вскочила на ноги и устало вздохнула, потирая кожу головы. — Это чудесно, д-дорогая, я впечатлён! — Моро снова криво улыбнулся, — Обычно при каком-либо вмешательстве в организм в первую очередь страдает мозг, но у тебя всё так хорошо! Ты — настоящее сокровище! Не зная, комплимент ли это, Хеди не нашла ничего лучше, чем смущённо улыбнуться и поблагодарить. Она не совсем понимала, почему её мозг не должен был работать, ведь паразит отравил её организм лишь частично, но не сказала ни слова. В целом, достаточно и того, что всё хорошо. Далее уже более радостный лорд повёл её к аппаратам. Только подойдя ближе Хеди смогла заметить поверхностные повреждения на приборах. Всё бы ничего, но это были следы когтей. Все ручки, металлические вставки и даже стены рядом были исполосованы царапинами. Глаза девочки немного округлились. Она не удержалась от того, чтобы не окинуть удивлённым взглядом Сальваторе Моро. И дураку понятно, что царапины оставлены ликанами, но… Моро их здесь воспитывает? Как такой маленький, неуклюжий, болезненный и дряхлый человек может контролировать ликана — буквально дикое, бешеное животное? Карл неправ, Сальваторе очень интересная личность. Особенно сейчас, когда завеса его характера приоткрывается. Он попросил её встать на аппарат, смутно напоминающий обычные весы для взвешивания и снова надел на неё провода. В этот раз кожаный ошейник, такие же браслеты и палочка с холодным круглым наконечником, которую Моро держал в руках. По ходу дела он объяснил, для чего использует аппарат. Ошейник и браслеты считывают колебания пульса, в то время как палочка передаёт заряд тока. Хеди догадалась, что этот аппарат использовался для дрессировки ликанов и зачем её к нему подключили. Нечувствительность к боли, конечно. Пока что только Карл и Миранда видели это своими глазами, но теперь, когда Сальваторе начинает с малых разрядов тока и заканчивает большими, а пульс так и не подскакивает, свидетелями становятся ещё двое. Когда ток проходит по её коже и невольно сжимает мышцы, Хеди находит в этом толику веселья, в то время как Гейзенберг тихо кипит от злости в углу. Она знает, как ему это не нравится и как он оскорблён самим фактом того, что приходится молчать и терпеть. И девочка не понимает, как на это реагировать. С одной стороны его надутые щёки, сжатая от злости челюсть и выражение крайнего недовольства на лице когда Моро чуть ли не подпрыгивает от восхищения очень комично, но с другой ей самой тоже некомфортно от того, что два других лорда смотрят на неё как на мышь в экспериментальном лабиринте. В данный момент Донна и Сальваторе воспринимают Хеди не более, чем приятную загадку. Головоломку без одной детальки. Это не может не огорчать. И это то, с чем Карл до сих пор не примирился. Не освобождая девочку от аппарата, Моро бросается к столу и пишет. Донна же помогает ей снять ошейник и браслеты. Хеди машинально потирает покраснение на коже и переводит взгляд с Карла на Сальваторе, который, кажется, несколько увлёкся. Сейчас он был похож на писателя, которого только что посетило вдохновение. Синие губы плотно сжаты, громоздкая голова качается в такт неустанно работающей руке, хилые тонкие ножки слегка подрагивают от волнения. Он наконец-то дорвался до того, что так много лет было недоступно и теперь старался запечатлеть на бумаге каждую деталь. — Это всё? — Спрашивает Хеди, не слишком надеясь на положительный ответ. Вряд ли лорд не воспользуется возможностью и не выжмет из этой встречи максимум пользы для себя и Миранды. — Ещё нет, я бы х-хотел провести ещё один тест, — ответил Моро, как только записал всё, что хотел, — Брат, сестра, я хочу п-поговорить. Леди Беневьенто идёт к выходу без возражений. Карл же окидывает Сальваторе таким холодным и злым взглядом, что тот останавливается и, запинаясь и истекая слюной, что-то бормочет себе под нос. Гейзенберг даёт Хеди понять, что она остаётся здесь и уходит. Моро идёт последним, его радость улетучилась так же быстро, как и её скука, когда лорды покинули лабораторию. Не думая о том, что возможно сейчас этажом выше Карл снова распсихуется, Хеди спешит к шкафам. Как и ожидалось, полки в основном наполнены книгами и личными дневниками, но есть пара интересных для деталей. Девочка совсем не обратила внимание на то, что шкафы едва достают ей до макушки, а сверху стоит только то, чем Сальваторе пользовался редко. Покрытые толстым слоем пыли статуэтки, ненужные книги, мусор в виде почти сгнивших от времени листов и, неожиданно, фотографии в рамках. Они занимали сразу две верхние полки и были отодвинуты к стене, чтобы непрошенные гости заметили их не сразу. Выше стояли заключённые под стеклом портреты лордов, включая самого Моро, ниже портреты дочерей Альсины, Энджи и одна пустая рамка. Это выглядело как самопроизвольный алтарь, которому самое место в церкви. Миранда занимала самую вычурную и большую рамку, Хеди даже смогла разглядеть на ней золото, дальше по величине Альсина и Карл, а уже потом Донна и сам владелец этих портретов. Бэла, Кассандра и Даниэла стояли прямо под матерью, что легко определяло их принадлежность к дому Димитреску. Энджи занимала место под Донной и… пустая рамка под Карлом была предназначена для неё. Девочка удивлённо приподняла брови, когда поняла это. Вторым чувством, посетившим её, было смущение. Моро желал получить её фотографию, чтобы пополнить семейный алтарь? Он считал её своей семьёй? Он же не видел её годами, они общались всего несколько раз и Карл открыто выказывал ему своё презрение, но он всё равно относился к ним обоим как к родне? — Удивлена? — Голос Энджи заставил Хеди вздрогнуть и отпрянуть от шкафа будто она делала что-то предрассудительное. Кукла, больше не находившаяся под влиянием Донны, подбежала к ней и дёрнула за штаны, прося взять её на руки. Растерянная Хеди подчинилась. Энджи протянула руки к своему портрету и поставила его рядом с портретом своего создателя. — Бедный Сальваторе делает вид, что у него есть семья. — Кукла коротко посмеялась над своими словами, а Хеди нахмурилась. Лорды не являются семьёй, но высмеивать убеждения и желания Моро для неё было низко и недостойно. Девочка тоже представляла их как извращённую, но семью. С таким же успехом Энджи могла посмеяться и над ней. — Не говори так. — Хеди опустила куклу на пол, вернула фотографии на места, и отошла, больше не желая прикасаться к такому сокровенному для Сальваторе уголку. — Не делай вид, что тебе его жалко, — Энджи, пританцовывая, снова приближается и сжимает её одежду в своих деревянных пальцах. Если бы она была способна выражать эмоции, то на её лице была бы очень хитрая улыбка, — Когда тебя снова посетит приступ жалости, вспомни, что он при первой же возможности сдаст тебя и Гейзенберга Миранде. Она больше ничего не говорит, оставляя Хеди в полном смятении. Кукла несколько раз подскакивает, явно довольная собой, а Хеди чувствует, что её лицо немеет, краснеет и бледнеет всего за пару секунд. Были это всего лишь глупые слова для очередной насмешки или прямой намёк на то, что Беневьенто всё знает? Но как? Она неподвластна наркотическому влиянию цветов, а Карл бы почувствовал вторжение в свой разум. Так что же это? Внезапно Хеди буквально подпрыгивает на месте, когда этажом выше слышатся крики. Карл срывается на Моро, но до лаборатории доходят лишь обрывки фраз. Девочка мгновенно переключает своё внимание на ссору, стараясь уловить хоть что-то конкретное. Хорошо слышно возмущение Гейзенберга по поводу возраста Хеди, Сальваторе сдавленно ему отвечает, Донну не слышно вовсе. Затем почти сразу на лестницу обрушивается топот сапог. Она увидела очень разозлённого Карла на пороге, а за его спиной Донну. — Если не позволишь, это сделает Миранда. — Её шёпот ещё больше сбил девочку с толку. Мало того, что Гейзенберг ворвался в лабораторию в состоянии психоза, за ним по пятам следовала леди Беневьенто, а Моро всё ещё спускался, будто они гнались за ней, так ещё и это… предупреждение? — П-пожалуйста, Карл, — Сальваторе, видимо, наткнулся на что-то в коридоре, поскольку грохот сотряс деревянные стены и он ещё больше замедлился, — Это не опасно. Несколько долгих секунд, которые показались ей часами, они с Карлом смотрели друг на друга. Он был в бешенстве, она в недоумении. Оставалось только догадываться, что такого предложил Моро. — Он хочет опробовать на тебе сыворотку. — Почти прорычал лорд. Девочка нахмурилась и посмотрела на Сальваторе, который не мог отдышаться после забега с верхнего этажа. — Хорошо? — Неуверенно ответила Хеди, всё ещё ничего не понимая, но думая, что выбора особо нет. Они попали в очень неприятную ситуацию, когда отказ мог понести за собой серьёзные последствия. — Видишь, Карл, она не п-против, — лорд Моро взялся за раздутое горло, выравнивая дыхание, — Я обещаю, что не причиню в-вреда! Ещё где-то минуту напряжённую тишину в комнате разбавляло только тяжёлое дыхание Сальваторе. Карл пялился на неё так, будто она должна была отказать и убежать. Хеди, в свою очередь, давала ему понять, что не владеет ситуацией и ничего не может сделать. Она кусала губы от растерянности в которую её поставили лорды. Гейзенберг медленно выдохнул и поправил плащ, который в этом не нуждался, только для того, чтобы привлечь всеобщее внимание. Он протянул девочке руку и повёл наверх. Донна и Энджи последовали за ними, в то время как Сальваторе остался внизу, поднимая грохот из пробирок и шприцев. Она ничего не сказала, когда он вывел её на улицу и, всё ещё держа рядом, велел остановиться недалеко от берега. Кукла опять закружилась вокруг них, а Донна спряталась в тени от покосившейся крыши будто боялась солнца. Пока было время, Хеди прислушалась к себе, с удивлением отмечая, что не чувствует страха и волнения. Ничего, кроме усталости. Девочка улыбнулась, наверное впервые не чувствуя страха в присутствии сразу двух лордов, и повернулась лицом к Карлу, чтобы он понял, что с ней всё хорошо и хотя бы немного успокоился, но ничего сказать ей не дал шум из дома. Сальваторе спешил к ним, по дороге задевая всё, что плохо лежит. — Не волнуйся, Хеди, всё будет хорошо, — солнечный луч блеснул на тонкой игле в руках Моро. Глаза девочки непроизвольно расширились, когда она увидела размер шприца. В два раза больше обычных, наполненный чем-то мутным, с толстой длинной иглой на конце, — Пожалуйста, ляг на спину. Пребывая в лёгкой форме удивления, Хеди выполняет его просьбу, опускаясь на прохладную траву и смотря на окруживших её лордов снизу вверх. В её глазах читается немой вопрос. — Это специальная сыворотка для проявления способностей, Хеди, ничего опасного. Она была придумана всеми нами и мамой Мирандой около двадцати лет назад для того, чтобы удачно прошедшие имплантацию люди могли раскрыть весь свой потенциал. Смысл в том, что сыворотка влияет на мозг и вызывает галлюцинации. — Я ничего не поняла. — Говорит Хеди, всё ещё рассматривая шприц в руке Моро. — Он хочет проверить, есть ли у тебя вторая форма, — раздражённо отвечает Гейзенберг, снова бросая на названного брата очень гневный взгляд, — Она есть у всех нас кроме Донны. — А я тут при чём? Что за вторая форма? — Монстры, Хеди! Монстры! — Кукла захлопала в ладоши и рассмеялась. Девочка всё ещё не очень понимала, что за вторые формы и монстры. Никто никогда не упоминал ни о чём подобном, поэтому она не могла связать эти слова в единое целое. — Сыворотка заставляет мозг транслировать твои худшие страхи. Когда человек борется с тем, что его пугает, вырабатывается адреналин, который заставляет его действовать. Когда человеческие силы иссякают, а опасность возрастает, может проявиться вторая форма. Более сильная, быстрая, большая и какая угодно, но способная бороться. Сыворотка направлена на то, чтобы подвести человека к моменту, когда мозг решает, что тело не справляется и меняет его. — И вы все тоже… прошли через это? — Теперь ей было уже не так беспечно, как две минуты назад. На ум приходили только страшные монстры из сказок, с огромными нелепыми телами, искривлёнными мордами, множеством зубов и острыми когтями, но Хеди по-прежнему не могла связать эти образы с лордами. — Мы немного старше сыворотки, — Моро попытался улыбнуться, — До тебя она успешно применялась на ликанах, так что никакого вреда не принесёт. После неё может остаться внутреннее смятение, страх, возможна даже истерика, но и мы здесь для того, чтобы помочь тебе после. Физического вреда не будет. — То есть, — Хеди сглотнула, стараясь собрать услышанное вместе, — Эта сыворотка разбудит во мне вторую форму-монстра? Карл и Сальваторе согласно промычали. Девочка немного поёрзала на траве, неуверенная в том, что задумка Моро сработает. Вторые формы есть у всех лордов кроме Беневьенто и понятно почему — они достаточно сильны даже в человеческом теле, но она? Хеди с трудом верилось в то, что сейчас из неё выскочит монстр. — Если не сработает, ты не расстроишься. — Гейзенберг наклонился к ней и приподнял за плечи, чтобы другому лорду было удобнее сделать инъекцию. Моро приблизился к ней на расстояние вытянутой руки и резко ввёл иглу под кожу шеи. Она не успела испугаться из-за выбранного им места укола, как по венам потекла очень холодная вязкая жидкость. Она потекла вниз к плечу и вверх, минуя затылок и пробираясь к вискам. Голова закружилась. Хеди уже не чувствовала, как Карл с осторожностью положил её обратно. Перед глазами почти мгновенно поплыло, а тело перестало реагировать, но прежде, чем провалиться в темноту, она ощутила небывалую лёгкость, будто её подбросили в воздух. Потом резкий удар о землю и широко раскрытые глаза. Полная темнота, словно веки плотно прижаты пальцами, из горла не доносится ни единого звука и только уши всё ещё улавливают что-то там, далеко во мраке. Хеди не понравилось состояние полного бездействия, но небольшое замешательство от ситуации прогнал навязчивый учащённый стук сердца. Её сердца. Она начинает волноваться. Какие-то голоса приближались. Слева, справа, сзади и прямо перед лицом. Они окружили её в плотный кокон. Теперь она могла разобрать их детальнее. Женский смех и полушёпот, в котором угадывалось её имя. Хеди не могла ответить. Вдруг перед лицом сверкнули блики золота. Что-то острое и тонкое едва не дотянулось до неё. Ещё один приступ паники быстро накрывает с головой, когда девочка понимает, что не чувствует ничего. Она не чувствует тела. Она не сможет увернуться. Голоса становятся громче. Теперь это просто бессвязные оглушительные слова, мешающие ей сосредоточиться. Но среди них есть один мужской. Он не рядом, не кричит её имя, не смеётся. Это Карл. Его низкий угрожающий тембр можно узнать из тысячи. Хеди не понимает, что происходит, на кого он так кричит, но сильно бьющееся сердце подсказывает, что дальше не следует ничего хорошего. И действительно. Сильнейший страх прошибает её как кинжал, когда Карл вдруг начинает кричать. Хеди хотела бы закричать следом, но из горла по-прежнему не выходило ни звука. Ей оставалось только слушать, как крики прерывается болезненными стонами, как ломаются кости и кровь капает на пол. Девочка пытается рвануться вперёд, пытается разглядеть его силуэт в темноте, но вместо этого чувствует огромное давление на себя. Что-то очень сильное и грубое медленно тянет её вниз, будто топит в болоте. Это последнее, что она запомнила перед тем, как резко проснуться. В первую очередь Хеди видит обеспокоенное лицо Гейзенберга. Затем чувствует его крепкую руку на своём плече и слабость в теле. Сердце всё ещё бешено бьётся о рёбра, конечности дрожат и кажется несколько капель пота только что скатились вниз с её кожи, но она очень рада тому, что кошмар закончился. Что на самом деле с Карлом всё хорошо. Такой короткий, но яркий сон оставил ощущение потерянности и ядовитый страх даже после того, как она оглядела Гейзенберга и убедилась, что с ним ничего не произошло. — Не расстраивайся, Хеди. — Сказал приближающийся Моро. До окончания сна он стоял в тени вместе с Донной, ожидая её превращения, но после немного разочарованно подошёл ближе. Очевидно, что никаких изменений в девочке не ожидается и он не знал, хорошая ли это новость. Как к этому отнесётся Матерь Миранда. — Да, Хеди, не расстраивайся, — Энджи положила свои холодные ручки ей на шею, — Вокруг тебя и так много монстров. — Что же, если бы она сказала, что ей глубоко плевать на то, что внутри не оказалось монстра, то это было бы приуменьшением. Карл помог ей подняться на ослабевшие ноги и провёл в дом на диван. Вероятно, испытания кончились. Моро взял свою тетрадку и принялся записывать. Иногда Хеди отвечала на его вопросы, но в остальном все лорды придерживались тишины. Было ясно, что она не превзошла ожиданий, но, с другой стороны, что они хотели, Хеди самая слабая из всех и ожидать, что из её тела вдруг вырвется смертоносный монстр было глупо. Девочка не испытывала угрызений совести из-за их неудачи. После того, как Сальваторе детально расписал последствия эксперимента, их наконец отпустили. Карл, всё ещё недовольный, повёл её домой. — Почему так расстроен? — Спросила Хеди, без интереса смотря себе под ноги. Этот сон пошатнул её внутреннее спокойствие. До этого момента девочка никогда не думала о том, что Карл может стать мишенью. Для неё он был защитником и наставником, поэтому Хеди была уверена, что он не может оказаться под ударом. Подсознание же давно знало о том, что лорд может пострадать из-за неё. — Да потому что я сразу сказал, что никакой второй формы у тебя нет и никогда не будет! Нет, надо же проверить, увидеть собственными глазами! Идиоты! — Последнее слово Гейзенберг выплюнул словно яд. Хеди коротко улыбнулась. — Так у тебя есть вторая форма? — Вроде того. — Карл не собирался рассказывать больше, но девочка, развеселённая его словами, не планировала отставать. — И что же это? — Молчание, — Что-то большое и страшное? Есть когти или клыки? — Лорд не ответил, — Может, хвост? Это животное или что-то похожее на человека? — Он не отвечал, поджав губы и упорно игнорируя её. Хеди это раззадорило, — Покажешь? — Конечно, держи карман шире! — Теперь он возмутился, заставив её рассмеяться в полный голос. Как же просто можно было вывести Карла из себя.