Error

— Хеди, пожалуйста, сосредоточься. Ты ещё ни разу не попала. — Бэла мягко опускает ладонь на плечо девочки и её поза медленно расслабляется. Она глубоко вздыхает, но послушно отпускает напряжение в ведущей правой руке и целится в мишень на другом конце сада. Рывок, и нож летит в большую раскрашенную доску, застревая где-то на краю и едва не сваливаясь на землю. — Уже лучше. — Говорит Хеди, принимая из руки старшей Димитреску следующий нож. — Плохо, — отрезает Бэла, перемещаясь за спину девочки и массируя её плечи, — Если ты перестанешь летать в облаках, будет лучше. — Я поняла. — Ворчит она и снова бросает нож, но на этот раз неуспешно. Лезвие с глухим стуком ударяется о доску и падает. В последние две встречи в замке Димитреску каждая из сестёр считала своим долгом указать ей на её настроение и излишнюю задумчивость. От этого Хеди раздражалась сильнее и природное упрямство внезапно лилось наружу. Именно из-за этого Кассандра неделю назад была так недовольна первой тренировкой и вспылила, раскидав клинки по полу оружейной. Не сказать, что девочке это не понравилось. Выводить сестёр из себя и наблюдать, как они носятся вокруг в невозможности ударить или нажаловаться матери было довольно занимательно. — Перерыв, собери упавшие ножи. — Бэла разочарованно отпрянула в сторону. Хеди подошла к мишени и собрала холодное оружие в руки. Девушка вернулась к сёстрам. Кассандра и Даниэла тихо переговаривались недалеко от места тренировки и не вмешивались в процесс. Никто из них не хотел оказывать медвежью услугу другой и подрывать своё право на первое место. Когда Бэла подошла к ним достаточно близко, младшая из сестёр ядовито усмехнулась. У Даниэлы, которая вытянула третий номер в жребии, ещё не было возможности позаниматься с Хеди, но она была уверена в почти мгновенном успехе. Научить стрелять из ружья намного легче, чем метать ножи и драться на клинках. — Успокоилась? — Спросила Кассандра, как только девочка присоединилась к ним. — Я буду спокойна, если вы будете молчать. — Дерзко, — средняя Димитреску распалась на мух и оказалась за спиной Хеди, прижимая её к себе за плечи, — Пойми, Хеди, что тебе уже стоит научиться скрывать свои эмоции. Иначе все вокруг будут знать, что у вас с Карлом что-то произошло, — руки в перчатках очертили плечи и спустились вниз, на талию, — Я ведь права? — У нас всё хорошо. — Девочка затряслась, чтобы руки Кассандры упали, и снова взяла нож. Ей не хотелось говорить о своих проблемах. Точно не с ними. Бэла кивнула и тренировка продолжилась. За час она смогла забросить только четыре ножа, один из которых лишь едва вошёл в дерево и через несколько минут упал. Хеди была недовольна результатом, но не спешила злиться. У них есть ещё три месяца, у каждой из сестёр по четыре занятия. Возможно к середине лета она будет хорошо владеть хотя бы одним из трёх видов оружия. Вообще в этом было мало смысла и девочка имела полное право работать плохо просто из принципа, но Димитреску, помимо распределения наград между собой, пообещали ей устроить прогулку на Роше — личном коне Альсины. Хеди не была уверена, что хочет, и что они вообще исполнят обещание, но посмотреть на то, как они умоляют свою мать было бы приятным бонусом за их поддразнивания. Итак, Бэла осталась недовольна. Её подопечная так и не смогла забить в дерево хотя бы половину ножей. Радовало лишь то, что Хеди, похоже, сразу усвоила технику, но никак не могла прицелиться и рассчитать силу броска, отчего оружие либо не долетало, либо летело мимо. Девочке же, наоборот, казалось, что занятие прошло продуктивно. В отличие от Кассандры, которая просто пихнула ей тесак в руки и наказала целиться в шею, Бэла дала чёткие указания, рассказала о нюансах и даже подобрала набор ножей специально для неё. Хеди вынесла несколько важных правил при обращении с холодным оружием и была уверена, что если случится так, что придётся защищаться и ей при этом крупно повезёт, то удастся даже кого-нибудь убить. После занятия сёстры убрались в саду, пряча мишень и ножи от посторонних глаз, а ближе к ужину все они удалились в гостиную. На пути туда девушки обсуждали промахи в обучении Хеди, но та особо не прислушивалась, снова уйдя в свои мысли. Когда гостиная наполнилась, настала тишина. Кассандра, занявшая место напротив угрюмой девочки, усмехнулась. Все три сестры знали о её метаниях, поскольку мама обсудила с ними перспективу пополнения семьи ещё одним человеком уже давно, и средней Димитреску не терпелось узнать, что об этом думает Хеди. Хотя, по ней и так было видно, что возможность уйти с грязной затхлой фабрики и поселиться в роскоши замка её не прельщает. — А давай поиграем, Хеди, — Кассандра жутко улыбнулась, показывая нечеловеческие клыки, и обернулась к сёстрам. Даниэла села прямее, всем своим видом демонстрируя готовность поддержать её. Бэла, обычно не дающая младшим дразнить ребёнка, ничего не сказала, но её золотые глаза зажглись интересом, — Я постараюсь угадать, о чём ты думаешь. Идёт? Девочка резко вскинула голову и нахмурилась. — Давай, Хеди, — Настаивала средняя Димитреску когда не дождалась ответа, — Я обещаю, что угадаю с трёх раз. — Пожалуйста, отстань от меня, Кэсс. — Девочка отвернулась к окну, показывая своё нежелание и надеясь на то, что кто-то остановит её. — Один — ты думаешь явно не о сегодняшнем занятии, и я осмелюсь добавить, что оно тебе не понравилось. Хеди подняла уголок губ. Кассандра оказалась не совсем права, считая, что занятие с Бэлой ей не понравилось. Метательные ножи были восприняты гораздо лучше клинков. — Два — ты не думаешь обо мне, — золотые глаза пробежались по сёстрам, — Ни о ком из нас. Кассандра поджала губы, пытаясь скрыть улыбку. Она была в предвкушении истерики. — Остаётся только одно. Ты думаешь о маминых словах. О переезде, я угадала? Лицо девочки вытягивается в удивлении, но той реакции, которую так жаждала Димитреску, она не даёт. Вместо испуга и громких слов Хеди просто кривится в недовольстве и поворачивается к ней всем телом. — И что? — Как «и что»? Разве я не права? — Даниэла за спиной старшей сестры скрывает озорную улыбку под капюшоном. Её мухи садятся на плечо Кассандры и шепчут, — Или это более деликатная причина? Может ты думаешь о ком-то другом? Щёки девочки невольно теплеют и окрашиваются в нежно-розовый. Две младшие коротко смеются. О, для каждого ещё не созревшего подростка это была больная тема. Даже если мысли Хеди не занимал ни один человек, только от одного упоминания о возможной симпатии она смутилась. И Кассандра солгала бы, сказав, что прекрасный розовый цвет на бледных щеках не притягивает взгляд. — Мы просто не понимаем, что так расстраивает тебя, — Бэла строго посмотрела на своих сестёр, — Что плохого в том, чтобы жить здесь? Мама готовит комнату для тебя, выделит личную служанку, каждый день ты будешь есть только изысканные блюда, носить самые лучшие платья, вскоре мама подарит тебе твоё первое украшение. Я уверена, что это будут бриллианты. У нас огромная библиотека, прекрасный сад, оперный зал, винные комнаты. Почему ты относишься к этому с таким негативом? — Мне нравится там, где я живу, и я не хочу ничего менять. — Девочка надулась и отвернулась от них. Этот нелепый разговор начинал её раздражать. — Я безмерно уважаю лорда Гейзенберга, но он действительно не очень-то справляется с тобой, Хеди, — Даниэла рассыпалась на рой и перенеслась за спинку дивана, на котором сидел ребёнок, — В твоём возрасте ты знаешь и умеешь гораздо меньше, чем могла бы, проживая здесь. Он не раскрывает твой потенциал. — Я до сих пор не могу понять, почему Миранда отдала тебя ему, зная, что его фабрика не песочница для детей, а он сам не воспитатель, — Кассандра нахмурилась, представляя свою жизнь там, — Он не сможет довести дело до конца. — Я считаю, что тебе не хватает его внимания, — сказала Бэла, — Не думаю, что лорд Гейзенберг уделяет тебе достаточно времени, он очень редко отрывается от работы. — Он не хочет заниматься тобой, Хеди, ты уже должна понимать это. — Пятнадцать лет впустую, а ведь ты могла бы стать одной из нас! — Переезд всегда так волнителен! Не переживай, Хеди, Карл вряд ли расстроится. Они всё говорили и говорили. Казалось, что их слова действительно превратились в рой и жужжали прямо у неё в висках. На голубые глаза навернулись злые слёзы, а горло сжало от сдерживаемых рыданий. Хеди уставилась в одну точку на полу и пыталась заглушить их противные голоса другими мыслями. Каждое слово резало её по сердцу, душа сотрясалась от обиды. Как они могли судить его? Какое имели право высказываться о том, чего не знают? — Закройте рты! — Девочка вскочила с дивана и грубо сбросила чью-то руку со своего плеча, — Я не хочу слышать это дерьмо! Вы ничего не знаете о нас и о том, как мы живём! Я никогда не променяю фабрику и Карла на вашу компанию! Хеди пересекла гостиную, которая после её слов погрузилась в тишину, и обернулась только у двери. — Идите в жопу! Она хлопнула дверью и куда-то ушла. Бэла и Даниэла переглянулись, а Кассандра, довольная собой, откинулась на спинку дивана. Младшая Димитреску указала рукой на дверь, спрашивая, нужно ли вернуть ребёнка в комнату, но старшая махнула рукой. Вряд ли после такого Хеди станет слушать. Девочка же поднялась на этаж выше, попадая на личную территорию Альсины, и нашла не заставленный цветами и вазами подоконник. Рукавами рубашки она вытерла несколько слёз, потёрла нос, и села. Возвращаться в гостиную и терпеть сестёр до самого ужина она не собиралась. В голове вертелись их ядовитые слова. Почему они так сказали? Может быть Карл грубый, нелюдимый, недоверчивый, злой, даже жестокий, но эти качества он показывает всем, это его лицо вне фабрики, но настоящего Карла знает только она. Разве хоть одна Димитреску, включая саму Альсину, желают с ним общаться? Разве они интересуются его жизнью и работой? У домов настолько плохие отношения, что судить Гейзенберга просто несправедливо. Прежде чем говорить такое ей в лицо, посмотрели бы на себя. Животные повадки, агрессивность, неоправданная жестокость, безумность, жадность. Вне взора матери сёстры становятся неуправляемым клубком проблем, и разве это то воспитание, которым так гордится дом Димитреску? Вот такой бы она стала, если бы всё сложилось иначе? Лучше жить на фабрике, в грязи и кучах железа, но оставаться человеком, чем быть окружённой золотом и роскошью, но постоянно создавать хаос вокруг себя. Хеди подтянула колени к груди и положила на них щёку, наблюдая за работой слуг в саду. После часа размышлений внутри не осталось ничего. Есть ли смыл злиться и обижаться на них? Казалось, сёстры Димитреску питались её негативными эмоциями, им нравилось задирать и доставать её. До ужина оставалось не больше двадцати минут. Это девочка поняла по тому, как на этаже ниже резко повысилась громкость. Три роя мух подняли шум и спустились в столовую. Поскольку никто кроме неё и сестёр ужинать не собирался — Альсина работала допоздна, а Карл воспользовался возможностью и спустился в подвал, чтобы найти там ненужное железо и, может быть, даже тела служанок — она не собиралась спускаться и нервничать ещё больше. Вместо этого она сидела на подоконнике третьего этажа и наблюдала за садом до самого заката. Две девушки окучивали многочисленные цветы, ещё одна осторожно подрезала кустам омертвевшие ветки и засохшие бутоны, а единственный мужчина забрался на лестницу и подрезал крону деревьев. — Почему ты тут сидишь? И почему одна? — Девочка вздрогнула от внезапного голоса Альсины и резко обернулась. Она, как всегда, не услышала её шагов. Леди Димитреску стояла в конце коридора с мундштуком в руке, её голова немного наклонена в сторону, шляпа создаёт густую тень на лице и декольте. Не обращая внимания на каменные мышцы, Хеди слезла с подоконника и огляделась. Из окна на пол коридора льются первые лучи закатного солнца, птицы за окном поют свои последние песни. Видимо, она действительно засиделась. — Просто. — Тихо промямлила Хеди, не зная, что делать дальше. Альсина очень серьёзно относилась к дисциплине в своём доме и то, что она нарушила правило быть под присмотром сестёр до тех пор, пока не придёт кто-то ещё, сильно огорчило бы её. — Просто, — Леди растягивает это слово с улыбкой и зажимает мундштук между губ. Густое облако дыма вырывается прямо под шляпу, — Где мои дочери? Почему они отказались от своих обязанностей? — Я сама ушла и не хотела бы видеть их рядом с собой. — Девочка сглатывает, когда замечает, как вздрогнули идеальные брови Альсины. Сложно сказать, раздражена ли она, но Хеди очень надеялась на то, что избежит наказания. Женщина ничего не говорит, только снова подносит мундштук к губам. После её рука в перчатке призывно вытягивается вперёд. Поколебавшись несколько мгновений, Хеди всё же пересекает коридор и сжимает их руки вместе. Альсина медленно тянет её куда-то вглубь и у девочки невольно пересыхает в горле. Она никогда не была на этаже Леди Димитреску и на самом деле не собиралась сюда лезть. Хеди планировала вернуться до того, как её заметят. Поход был не долгий, в другом конце коридора открывается дверь, и Хеди заходит первой. Сразу за ней, нагибаясь, Альсина. Девочка мельком осматривает комнату и понимает, что её привели в кабинет. Он был выполнен в тёмных оттенках, с прожилками золота на стенах, мебели, занавесках, и даже некоторые статуэтки дополняли собой золотую композицию. Посередине, на ковре, огромный стол с идеальным порядком, по бокам два обычных, наполненных книгами шкафа и один винный. Если бы Хеди не знала, в чей кабинет зашла, то сказала бы, что он слишком стерильный для использования. Ни одна бумажка не выбивается из стопки, ни один карандаш не валяется на столе, ни одна книга не выбивается из порядка на полках и даже винный шкаф не имел некрасивых пустых дыр. Это слишком контрастировало с привычным девочке хаосом Карла и слегка резало глаза. Альсина взяла её за плечо и направила к креслу перед столом, а сама подошла к одному из шкафов. Хеди села на предложенное место, чуть не утонув в огромном кресле, когда перед ней появилось два бокала и бутылка вина. — Расскажи мне, что у вас случилось. — Леди взяла бутылку в руки и медленно вкрутила в пробку штопор. Хеди завороженно наблюдала за тем, как пробка ползёт вверх, как раздаётся приглушённый хлопок и как багровая жидкость наполняет хрусталь. Она даже не сразу нашлась с ответом. — Мы поспорили, вот и всё. — Альсина опускается в своё рабочее кресло и двигает один из бокалов в её сторону. — Если бы это был просто спор, ты бы не ушла. — Они сказали несколько обидных слов о Карле, я ушла потому, что не хотела это слушать. — Она ответила грубо и опустила глаза на бокал, — И я прошу тебя не говорить с ними об этом. — Хеди не желала вмешательства Альсины из-за того, что после этого сёстры не прекратили бы свои оскорбления, к ним бы просто прибавилось что-то из разряда «только не жалуйся маме». Она была уже взрослой девочкой, чтобы самостоятельно разобраться с нападками в адрес своей семьи. — Я понимаю, зайчонок, но, к сожалению, не могу оставить это без внимания, — Альсина быстро осушила свой бокал и потянулась за бутылкой, — В моей семье оскорбление других лордов неприемлемо. Это грубое нарушение правил и за это они будут наказаны. Но, — женщина тепло улыбнулась Хеди, — Я не заставлю извиняться перед тобой. Это останется на их совести. Девочка ответила ей короткой улыбкой и кивком головы. Не самое плохое предложение. — Могу я спросить? — После нескольких минут тишины сказала Хеди. Альсина мягко кивнула, — Можешь рассказать мне о Миранде? Она не отвела взгляд даже когда женщина немного изменилась в лице. Девочка чувствовала, что щёки теплеют от смущения, а кончики пальцев начинают танцевать на бокале, но не отвела взгляд. Хеди хотела узнать, сможет ли заручиться помощью дома Димитреску в подходящий момент или наоборот, никаким образом не вовлекать в происходящее. В конце концов, сёстры не любят Миранду и есть шанс, что такое мнение они переняли от матери. — Я просто… — Под пристальным взглядом женщины было очень трудно собраться. Хеди невольно начала ёрзать на месте, — Я просто не совсем понимаю всю концепцию происходящего и хотела бы узнать об этом лучше. В конце концов, мне придётся взаимодействовать с ней. — Ах, вот в чём дело, — Альсина, казалось, расслабилась, — Теперь я лучше понимаю твой вопрос. Хеди поджала губы и перевела взгляд на окно. Прошло от силы десять минут, но она уже жалела, что начала этот разговор. Наверное, Карл был прав, говоря, что она часто лезет в дерьмо с головой. — Я полагаю, ты хочешь узнать о том, почему Миранда объект поклонения в деревне и почему главная среди нас, — совсем нет, но она покорно кивнула и постаралась унять нервозность в ногах, которые беспорядочно бились о кресло, — Я была первой, на ком был применён Каду. Точнее, первой выжившей. Альсина прервалась, задумавшись. Её глаза немного потемнели и прищурились. Палец в перчатке медленно закружил по ободку почти пустого бокала. Девочка проследила за её движениями, не замечая, что краснеет. Её горло мгновенно пересохло, а тело бросило в жар. — Миранда пытается вернуть дочь. Каду предназначен для того, чтобы менять тело и разум, делать из человека пустую оболочку, — золотые глаза поднялись к Хеди. Та отвела взгляд на свой бокал, который наверное уже успел нагреться от её руки, и наконец сделала первый глоток, — До меня Миранде не везло. Вместо того, чтобы приумножить сильные стороны человека, Каду растворялся в слабостях. Это была неутешительная закономерность. Я тоже подверглась мутациям и была непригодна для продолжения экспериментов, но Миранда не отвернулась от меня. Она увидела во мне потенциал и обучила. Много лет мы были… компаньонами. Именно поэтому она является лидером. Потому, что создала нас. Я, так же, как и остальные лорды, очень благодарна ей за то, что имею сейчас. Снова короткая передышка, но только для того, чтобы обновить вино в бокале. — Говоря о Миранде, как о религиозной фигуре, то это в каком-то роде вымысел. Ничего божественного она, естественно, не делает, но людей необходимо держать под контролем. Ты уже взрослая и должна понимать, зачем это делается. Нам нужны ресурсы, нужна рабочая сила и еда, что предоставляет нам деревня. Такой метод контроля стар как мир и один из самых эффективных, — Альсина немного наклонилась и тени от свечей заплясали на её коже. Её улыбка вызвала в девочке мелкую дрожь, — Ты не должна бояться её, зайчонок, всё будет хорошо. Миранда не сделает тебе ничего плохого. Леди Димитреску встала, с изяществом, доступным только ей, обогнув стол. Её массивная фигура остановилась прямо за спинкой кресла девочки, и рука опустилась на плечо. — Но если это продолжит беспокоить тебя, я залечу все твои раны. — Хеди едва не поперхнулась, заметив, что её сердце с силой бьётся о грудную клетку. Паника медленно росла внутри неё и даже успокаивающие поглаживания Альсины не помогали. Девочка сделала необходимый глоток вина, чтобы унять боль в горле. Насыщенный вкус поздних ягод немного вразумил и заставил мыслить ясно. Вместо того, чтобы думать о Леди, стоящей за её спиной, Хеди сосредоточилась на вине, подмечая, что почти не чувствует горечи алкоголя. Девочка глубоко вздохнула. — Очень вкусное вино. — Хеди улыбнулась, не замечая, как дёргаются уголки её губ. Альсина отступила к винному шкафу, кончиками пальцев очерчивая бутылки. — Я полагаю, это твой первый раз, поэтому выбрала лёгкое вино, — Леди повернулась к ней лицом, и Хеди незамедлительно кивнула. До этого момента она ещё не пробовала алкоголь. Карл всегда пил только крепкие напитки и пахло от них так резко, что девочка и не хотела пробовать, но это вино ей понравилось, — Я угодила тебе? — Да, большое спасибо. Я не думала, что мне понравится, но оно действительно чудесно. — Она заметила, что плечи Альсины слегка опустились, а губы растянулись в гордую улыбку. Женщина достала ещё одну бутылку и поставила на стол. Хеди наконец немного успокоилась, чувствуя внутри себя остатки той бури, что совсем недавно сотрясала её тело. Она сделала ещё пару глотков вина. Девочка не понимала, почему так вспотела, успела замёрзнуть, и ещё раз вспотеть. Почему дрожь охватывает её конечности, почему взгляд метается по комнате. Казалось бы, Альсина приняла интерес девочки за чистую монету, беспокоиться было не о чем, но почему тогда она чувствовала такое волнение? Почему ей всегда казалось, что Леди Димитреску уже всё знала и просто игралась с ней как с неразумным ребёнком? Или дело было в другом? Хотя одно она знала точно. Больше никаких серьёзных разговоров с Альсиной. Хеди просто не может сохранять спокойствие рядом с ней. — Время, Хеди. Уже слишком поздно. — Леди Димитреску снова подошла к ней и протянула руку. Она залпом допила остатки вина и приняла её руку. Девочка вышла из кабинета первой, с наслаждением вдохнув прохладный свежий воздух коридора. Возможно ей показалось, но внутри действительно не хватало воздуха. Или это было из-за её волнения, которое начало отпускать только сейчас, когда Хеди ясно осознавала, что сегодня они с Альсиной больше не останутся один на один. Её плечи расслабились, сердцебиение наконец-то ушло из горла обратно в грудную клетку, а дрожь пропала. Женщина повела её вниз, где не было никого кроме Карла. Он выглядел весьма довольным. Очевидно, что в подвалах замка нашлось что-то очень полезное. Альсина передала девочку Гейзенбергу и не забыла про вино, которое ей вручила. Хеди с удивлением приняла холодную бутылку. Она была настолько отвлечена, что не заметила, что Леди взяла её с собой. — Ты ведь не против небольшого подарка, Карл? — Альсина бросила на него острый взгляд, но девочка не заметила в нём той привычной для обоих неприязни. Видимо сегодня, пока она проводила время с сёстрами, им действительно удалось договориться. — Пусть возьмёт, — отмахнулся лорд, — Сгниёт в шкафу как и остальные твои подарки. — Вам обоим не помешало бы привить хороший вкус, — Альсина ухмыльнулась, — Твоё пойло никуда не годится. — Да, да, да, — Карл взял Хеди за предплечье и развернул в сторону дверей, — Бывай. — До встречи, зайчонок. Брат, если захочешь снова порыться в мусоре, буду тебя ждать. — Девочка помахала Альсине на прощание. Когда двери замка закрылись, оставляя их на улице, она тут же перевела взгляд на Карла. Редко когда он был в таком хорошем расположении духа. — В подвале так воняет, ты не представляешь, — Гейзенберг ответил на её заинтересованный взгляд короткой усмешкой, — Не удивлён, что сестрица дала добро на расчистку. — Нашёл что-то стоящее? — Конечно! Альсина сама не знает, какое богатство считает за мусор. Я уже переправил домой очень много металла и даже нашёл один пригодный труп, — Карл искренне улыбнулся, открывая для неё дверцу кареты, — Мечта, да и только. Надо бы почаще спускаться в чужие подвалы. — На очереди подвал Донны? — Хеди удобно устроилась на сиденье, положив вино рядом с собой. Карл, по обыкновению, занял место напротив. — Свой мусор она вынесет сама. Не хочу марать руки в остатках чьих-то тел. — Странно слышать такое от тебя. — Хеди удивлённо подняла брови, вспоминая, что лорд иногда забывал про перчатки, когда начинал работать с трупами. — Это другое, — Карл перестал улыбаться и посмотрел на неё серьёзнее, — Кто знает, что она с ними делает. После нескольких минут раздумий, Хеди утвердительно кивнула. Это правда, все лорды знали о жестокости Донны, но никто не знал, где она проявляется. Вполне возможно, что попавшие к ней люди встречают очень мучительный конец. Остаток дороги Гейзенберг восторгался добром, которое набрал в подвале, но она слушала его только вполуха. В её голове вертелось много других мыслей. Сегодняшний день, слова сестёр Димитреску, та самая ссора в цехе и то, к чему всё это привело. На самом деле ни к чему конкретному, что до сих пор так волновало её. После того, как Хеди была практически доведена до предела упрямостью лорда, он смягчился и сказал, что скоро даст ответ. Пошла вторая неделя, девочка сидела как на иголках, но Карл молчал. Казалось, одновременно изменилось всё и ничего. Оба делали вид, что ничего не произошло, девочка училась и развлекалась, Гейзенберг работал. Хеди иногда вела себя отстранённо, Карл чаще выходил из себя. Вот так они и топтались на месте, тратя нервы и время. Девочка смотрела в его глаза, сейчас не скрытые очками, слушала его голос, следила за движениями и мимикой, за его позой, и думала, что переживала лучший момент за последние две недели. Момент, когда стена обиды и упрямства с обеих сторон была сломана простым весельем. Жаль, что Карл так редко искренне улыбался ей. — Поставь бутылку к остальным. — Как только они оказались дома, сказал Гейзенберг. — Но Альсина отдала её мне! — Почти обречённо ответила Хеди. Она надеялась, что он сделает вид, будто не заметил, как девочка потащила вино в свою комнату. — И она твоя. Как только я вылью алкоголь, заберёшь бутылку к себе и поставишь на самое видное место. Хеди закатила глаза, но смиренно изменила маршрут на кухню. Под пристальным взглядом Карла она поставила бутылку к другим подаркам Димитреску. Закрывая дверцу, Хеди подумала о том, что при таком раскладе у неё ещё будет время опустошить бутылку, ведь девочка знала, что лорд только напускает на себя вид строгого воспитателя, но на самом деле больше никогда не заглянет в этот шкаф. Девочка коротко улыбнулась, попрощалась с Карлом, и ушла к себе.