Error

К Моро Карл идти не собирался, о чём сказал ему в конце недавно прошедшего собрания. Водяной расстроился, пытался уговорить его на поездку, даже звонил, но Гейзенберг остался непреклонен. Водохранилище Хеди сможет посетить только… в идеале никогда, но поскольку это невозможно, то хорошо бы года через два. Слишком опасно даже не из-за антисанитарии и полуразрушенных строений, а из-за самого хозяина территории. Моро не умел сдерживать вторую форму, из его рта постоянно лилась кислота, его кожу поразила болезнь. Сальваторе Моро был тем субъектом, которого хорошо бы вообще изолировать от общества, не то что от ребёнка. Но лорд так же понимал, что он тут же побежит жаловаться Миранде на его непослушание. Сейчас было хорошо. Пернатая сука не показывала своего интереса и, казалось, забыла о ребёнке, поэтому даже самое незначительное внимание с её стороны могло навлечь очень большие проблемы. Это затишье он прерывать не собирался и поспешил выйти с водяным на компромисс. Карл предложил ему короткую встречу на нейтральной территории, недалеко от водохранилища. Так будет честно, Моро возьмёт и узнает всё, что захочет, а они не приблизятся к опасной территории. Это единственное, на что он мог пойти. Моро ничего не осталось, кроме как, скуля, согласиться. Хеди была не очень рада этой новости, но стойко вытерпела её. Ей не хотелось видеть его, общаться с ним, даже стоять рядом. Из того, что она знала и видела, Моро представлялся девочке самым опасным и скучным. И она действительно чувствовала опасность. Такого не было ни с Альсиной, ни с сёстрами Димитреску, ни с Донной и её куклой. Если с ними Хеди не всегда понимала, что такого может произойти, если она пойдёт наперекор словам Карла, то здесь была на сто процентов с ним согласна. Даже Энджи пугала не так сильно из-за того, что, по факту, не могла нанести девочке физический вред, а вот Моро вполне мог. Его мозг был сломлен и подавлен, никакого контроля над своим телом и силой он не имел, и Хеди это пугало. Вот тут действительно могло произойти что угодно, и это не шутка. Примерно неделю Хеди готовилась к встрече. Прежде всего её волновал запах тухлой рыбы и внешний вид Моро. Она пыталась убедить себя, что ничего такого в этих феноменах нет и кривить лицо в отвращении не нужно. Нельзя. Сальваторе мог легко обидеться на любое её движение, на любое неправильное слово или взгляд, и тогда могло случиться страшное. Она даже боялась представить, какие последствия может нанести даже одна капля кислоты. Ей не будет больно, но кожа сгорит, оставив на своём месте открывающую мясо дыру. А если он чем-то болен, и Хеди подхватит это? Её опять подкосит на кровать, как в прошлый раз, или будет хуже? Вдруг её лицо покроется такими же гнойными наростами? В общем, девочка боялась приближаться к нему, и Карлу пришлось насильно тащить её за собой. Был очень подходящий момент подразнить её тем, что он, вообще-то, тоже её неофициальный родственник, с которым нужно завести такое же хорошее знакомство, как и с остальными, но Гейзенберг не стал. Он тоже боялся. Удалённость от воды ещё не означала безопасность. Наконец показалась продолговатая поляна. Карл заметил там Моро с какой-то коробкой в руках быстрее, чем он его, и остановил хмурую процессию. Хеди врезалась ему в спину и подняла глаза. — Ты же всё помнишь? — Настороженно спросил лорд у девочки, которая выглядела действительно напуганной. — Да, — она крепко сжала его запястье, — Я надеюсь, ничего не произойдёт. Гейзенберг вздохнул. Он тоже. Карл снова потянул ребёнка за собой и они показались из-за деревьев. Едва увидев их, Сальваторе улыбнулся так широко, что можно было сосчитать все оставшиеся при нём зубы. Даже на открытом воздухе стойкий запах тины и рыбы дошёл до носа девочки. Она запретила себе хмуриться. — О, о, Хеди! Ты так выросла, — Моро потянул к ней одну свободную руку, но опомнился и вернул её обратно к груди, — Ты так красива! — Спасибо. — Смущённо пролепетала девочка, не зная, как правильно реагировать. Моро поставил коробку на землю и открыл. Хеди с любопытством заглянула внутрь. Хорошо знакомые ей колбы для сбора крови, пара пустых пробирок, что-то несомненно острое в прозрачной упаковке, а снизу что-то непонятное. Что-то цветное и тонкое, похожее на книжки. — Я н-начну, если ты не против. — Он достал колбу для крови и маленький острый ножик. Девочка посмотрела на Карла и только после его одобрения протянула руку. Моро надавил лезвием на палец и подставил колбу. Хеди с интересом наблюдала за тем, как её кровь медленно стекает по прозрачным стенкам. Сальваторе удовлетворительно хрюкнул, обращая колбу на солнечный свет, пытаясь что-то там рассмотреть. Хеди прижала руку к груди и снова посмотрела на лорда. Тот неоднозначно пожал плечами. Ему тоже было интересно, что водяной пытался там разглядеть. — Очень хорошо, — он убрал кровь обратно в коробку, — А теперь кожу. — Кожу? — Ребёнок отошёл на два шага назад. Кожу даже Миранда не брала. — Ты не фанатей, Моро. Никакой кожи. — Карл немного закрыл собой девочку, снимая с глаз очки. — Но кожа м-мне нужна! — Сальваторе резко развёл руками, что немного напугало Хеди. Она сделала ещё пару шагов назад и спряталась за внушительной фигурой Гейзенберга, — Ты не п-представляешь, как много можно узнать, исследуя образцы к-кожи. — Нет, я сказал, — Карл угрожающе навис над ним, — Ей всего двенадцать, а ты собираешься кожу срезать? Идиот? Хеди удивлённо открыла рот и немного потянула за ткань плаща. Что он делает? Зачем злит и пугает его? А что если Моро не сдержит вторую форму? — Т-ты не понимаешь! Мама будет довольна! — Нет, — на этот раз Гейзенберг угрожающе прошипел, полностью закрывая ребёнка своей спиной, — Я всё сказал. Можешь взять ещё кровь, но не кожу. Моро начал пыхтеть себе под нос, сжимая руки и дёргая свою мантию. Хеди испуганно закрыла глаза. По носу снова ударил тухлый запах, но на этот раз прибавилось что-то ещё. Запах гари, как будто что-то медленно тлело. Девочка медленно выглянула из-за плаща. Моро копался в коробке, вытаскивая пробирки и рассовывая их по карманам. Жжёный запах исходил от сухой травы, на которую попало несколько капель кислоты, упавших с его губ. — Хорошо, — он поднял коробку и протянул её Хеди, — Возьми. Это тебе подарок. Она осторожно вытянула руки, стараясь не касаться испачканных чем-то мокрым частей. Её взгляд опустился вниз, на дно коробки. Какие-то пластиковые книжки с яркими обложками в очень большом количестве. Хеди не поняла, что это такое, и подняла заинтересованный взгляд на Карла. — Это диски с фильмами и мультиками, Хеди. Лучшие коллекции, — Сальваторе разъяснил быстрее Гейзенберга, но, увидев непонимающий взгляд ребёнка, повернулся к нему и развёл руками, — Ты выбросил телевизор? — Очень давно. У меня есть дела помимо бесполезного втыкания в экран. Моро нахмурился, но потом попросил девочку снова поставить коробку на землю, и, доставая диск за диском, начал рассказывать краткий сюжет и как он работает. Всего за полчаса Хеди узнала, что такое телевизор и видеоплеер, куда вставлять диски, чтобы увидеть картинки, и как с ними обращаться, чтобы они не сломались. Оказывается, Моро заказывал у Герцога по несколько штук на каждый день рождения девочки, но Карл не подпускал его к маленькому ребёнку, и за несколько таких лет накопилась целая коробка. Она была польщена тем, что Сальваторе сделал ей такой подарок, но на то, что Карл запрещал ему подходить к ней в детстве, обижаться не собиралась. Тогда бы ребёнок не понял его как человека, а сейчас Хеди могла судить, что он не так плох, как кажется на первый взгляд. Несмотря на то, что прошло всего минут сорок, Моро всё ещё держал себя в руках, говорил с ней вежливо, не запинался, и, оказалось, был не глуп. Это не значило, что Хеди резко стало плевать на его внешний вид, мерзкий запах, и страх перед его неконтролируемой второй формой исчез, но Сальваторе уже не представлялся ей монстром. Может быть со временем она даже сможет побороть своё отвращение. Встреча очень быстро подошла к концу. Карл сказал, что на первый раз достаточно. Хеди забрала коробку, поблагодарила Моро, и ушла за лордом. Теперь ей предстояло очень сложное задание — убедить лорда купить телевизор и видеоплеер. Девочка занялась этим как только они оказались дома. Удивительно, но Гейзенберг почти не сопротивлялся, в конце концов согласившись купить маленький телевизор и поставить его в детскую. Хеди и не думала, что Карл сделал это специально. Он как никто другой знал, как бывает сложно отлепить людей от экрана, и рассчитывал наконец получить время для работы. Пусть ребёнок смотрит свои мультики, зато не будет проситься в гости, и лорд снова восстановит свой режим. Первый «жизнеспособный» образец был почти готов. За месяц Гейзенберг устроил девочке маленький кинотеатр. Пришлось протянуть несколько проводов, сделать перестановку в её комнате, потратиться на технику, но Хеди была довольна. Как он и предполагал, ребёнок сидел у телевизора всё свободное время. Пару раз Хеди даже удалось затащить к ним домой Альсину и заставить её смотреть мультики. Жаль, тогда у него под рукой не было фотоаппарата. Сестрица сидела с таким непередаваемым лицом, что такое хорошо бы запечатлеть, но на самом деле Карл её понимал. Ему тоже не нравилось смотреть эти ванильные, слепящие яркими цветами мультфильмы, но пока это было всё, что можно предложить ребёнку. Документальные или научные фильмы были бы для неё непонятны, классика американского кинематографа скучной, а развивающие сериалы уже не по возрасту. Всем приходилось молча терпеть её мультики. За два месяца спокойной работы лорд почти закончил прототип солдата Айнса. На данном этапе результат ему нравился, огромный бур вместо левой руки, множество вставных металлических деталей и хорошо живущее Каду. Он полностью функционировал, крепко стоял на ногах, успешно атаковал, но этого было мало. Гейзенберг прекрасно знал, что способен на большее, а именно на чип управления. Этот солдат для самостоятельности не подходил, тем более, в случае успеха планировалось пустить его в широкое производство, поэтому управление было необходимым. Карл не собирался полностью контролировать каждый шаг солдата, ему хорошо бы просто выбирать для него цели. Другими словами, Айнс должен получиться полностью автономным на действия, но не должен начинать без отмашки. Именно этим он и занимался. Несмотря на то, что Хеди быстро прилипла к экрану, ему всё ещё удавалось утянуть её на работу. Она была свободолюбивой, но покладистой, поэтому Гейзенберг продолжал учить её по расписанию и время от времени задействовать в разработке солдат. Айнс очень ей понравился. В частности, из-за того, что в нём была воплощена именно её идея. Бур вместо когда-то прогнившей руки действительно впечатлял. Карл не доверил ребёнку основную работу, заключающуюся в создании чипа, зато девочка принимала активное участие в его проверке. Гейзенберг сконцентрировался на том, чтобы сделать себя и Хеди невидимыми для солдата, и для этого были нужны тщательные проверки. Если допустить ошибку, потом это может обернуться очень серьёзными последствиями. Он выкатил рабочий компьютер на полигон и посадил ребёнка на кресло. Хеди должна была следить за тем, чтобы силуэт лорда не помечался на экране как потенциально опасный объект. Радиус чипа был не таким большим, как хотелось бы, но и триста футов было вполне хорошим результатом. Лорд не собирался использовать солдат просто так, их основное предназначение убить Миранду, и, он был уверен, даже с такого маленького расстояния чип успеет распознать её силуэт. После успешного завершения первого теста, они поменялись местами, и теперь девочка ходила по полигону, а лорд смотрел на экран компьютера. Она тоже не помечалась чипом как опасный объект, и в целом Гейзенберг был доволен. Теперь дело за малым — провести тест на ликанах, приделать чип в голову солдата, и снова провести тест. В течение двух недель Карл активно работал над этим для того, чтобы скорее запустить производство. Конечно, для этого нужны подходящие трупы, много металла, ещё минимум сотня чипов, но зато прототип будет готов. А с этими мелочами он справится за месяц… Осенью Айнс был готов. Лорд с трудом отлепил ребёнка от телевизора и потащил в полигон для того, чтобы он оценил его кропотливую работу. Ну, и немного своей работы. Они снова оказались в комнате управления, с окна которой открывался вид на огромное пустое помещение и маленькую серую точку в углу. Солдат бестолково бродил вдоль стены, волоча за собой длинный тяжёлый бур. Гейзенберг включил компьютер и настроил чип. Экран окрасился зелёным цветом. — Я открою? — Хеди подняла руку над рычагом, поднимающим ворота, но лорд шлёпнул её по ладони и вернулся к компьютеру. — Ещё рано, — он дождался, пока солдат не отойдёт от ворот, чтобы он не накинулся на мясо сразу, и ещё раз проверил экран. Чип в его голове так же чётко транслировал пустое зелёное помещение, — Открывай. Она дёргает за рычаг, и ворота едут вверх. Снова в маленьком помещении за ними расположились несколько ликанов. Довольно слабых, но способных дать отпор и без наводящего альфы. Карл жертвует ими, надеясь на хороший результат. Экран по-прежнему горит зелёным, но на фоне голых стен обозначается несколько силуэтов. Чип фиксирует ликанов в рамки и ждёт. Пока на солдата не будет совершено нападение, он будет стоять и ждать приказа — это то, к чему Гейзенберг и стремится. Две пары глаз молча смотрят на экран. Лорд нажимает кнопку, и Айнс начинает движение. Он получил сигнал о том, что цели нужно устранить. Айнс неуклюже двигается к целям, выпячивая бур вперёд. Эти ликаны ждать не стали. Стычка произошла быстро. Три больших тела прижали солдата к стене, но бур быстро пригвоздил одно из них к полу, а остальных двух откинул. Хеди с интересом следила за боем, в то время как Карла волновал только экран. Рамки, в которые чип зафиксировал силуэты, скакали перед ним с невероятной скоростью. Время от времени они спадали, и программе приходилось снова их выделять. Такого быть не должно. Мутировавшая Миранда будет двигаться со скоростью, превышающей ликанов почти вдвое, так что придётся либо довести чип до идеала, либо отказаться от этой идеи. Но он, конечно, отказываться не собирался. В сравнении с теми далёкими проектами, прогресс настолько ушёл вперёд, что останавливаться было бы глупо. Бой закончился быстро. Бур хоть и был тяжёл и медлителен, но свою работу выполнил. Три трупа валялись на полу и заливали его свежей кровью. — Как тебе? — Спросил Гейзенберг, выключая экран компьютера. — Крутой! — Хеди повернулась к нему с сияющими от восторга глазами, — Такой сильный! Я до сих пор не понимаю, как ты умудрился поставить его на ноги! — Ну, как поставил, расскажу позже, но Айнс не так крут, как хотелось бы. Во-первых, бур явно тяжеловат, во-вторых, фиксатор слетает. — Фиксатор, это? — Девочка указала пальцем на компьютер. Карл кивнул, — Значит, поправим. Но согласись, он очень хорошо справился! Лорд неопределённо пожал плечами. С одной стороны он согласен с ребёнком, Айнс действительно хорош, качественно сделан, проработан, эффективен, но только против обычных противников. Нет никаких сомнений, что несколько таких солдат положат целую стаю ликанов, но цель работы заключалась в уничтожении более сильного и умного противника. И для того, чтобы добиться этого, нельзя ставить напротив сегодняшних результатов галочку. — Тебе не нравится, да? — Хеди прищурила глаза, распознавая реакцию лорда как разочарование. — Не то чтобы. Просто слишком много нюансов. — В конце концов, можно взять количеством. Я думаю, армия солдат просто задавят Миранду. — И будет армия хлама, — Карл усмехнулся, — Ты смотришь на ситуацию со стороны зрителя, а мы с тобой не зрители, а актёры и режиссёры, понимаешь? Будет только один шанс, и нам нельзя его упускать. Либо всё, либо ничего. Девочка промолчала, а Гейзенберг не стал на неё давить. Он понимал силу возраста. Хеди ещё мала для того, чтобы смотреть на мир серьёзно, без розовых очков и грёз в голове. Пока она может себе это позволить, предлагать безумные идеи, смеяться над проблемами, но потом Карлу придётся многое объяснить. Плохо было то, что первая встреча с Мирандой ничему её не научила. Хеди не видела в ней опасности. Она вообще жила слишком беззаботно для человека со статусом «эксперимент». И Гейзенберг правда не знал, как это изменить. Но об этом он будет думать потом. Карл смотал оборудование и перенёс его в кабинет. Девочка снова засела в комнате, а лорд вернулся за Айнсом. Предстояло отключить его и отправить в лабораторию для дальнейшего исправления чипа. Он не мог допустить ошибку. Нет. Не когда в его жизни появился смысл. Не когда единственной целью стала не месть за свою испорченную судьбу, а сохранение другой.