Error

Одиннадцать дней Карл был в постоянном напряжении и ожидании худшего. У него не хватало знаний сказать, что может быть дальше, да и фантазия, если честно, подводила. Странно, страшно, но лорд продолжал исправно выполнять свои обязанности, на время забрасывая работу, Миранду, заботы о деревне и прочую хрень. Только ребёнок, мокрые полотенца, и отвлекающие разговоры. Утром двенадцатого дня температура наконец-то преодолела отметку меньше тридцати восьми, а к вечеру уже упала к норме. К Хеди вернулись ещё не все силы, но она уже самостоятельно вставала с постели, ела, принимала душ. Гейзенберг был рад. Как же он боялся, что произойдёт что-то плохое. Что зайдёт он в комнату, а девочка бьётся в предсмертных судорогах, изо рта кровавая пена, руки безжизненно свисают с кровати. Что сидит он рядом, привычно отжимая полотенце, а яркие голубые глаза вдруг меняют цвет на красный, золотой или ядовито-зелёный, кожа смертельно бледнеет, вены вздуваются и почти прорываются наружу. Хуже всего, конечно, было бы зайти в комнату и увидеть на мокрых простынях… мёртвое тело. Но этого не случилось. И Карл действительно был рад, что всё закончилось. Никто не отменял кота в мешке, но болезнь точно отступила. Как и предполагалось, её организм справился с чужеродной жидкостью и минимизировал ущерб. По крайней мере, так было внешне. Лорд не знал, какие изменения произошли внутри, но вид девочки был всё так же хорош. Никаких кругов под глазами, сигнализирующих о недостатке сна, вес не изменился, хотя ребёнок ел вдвое меньше обычного, кожа привычного тёплого оттенка. В общем, Хеди приняла душ и стала прежней. Как только болезнь закончилась, в груди Гейзенберга поселилось стойкое тёплое чувство. Только после он вдруг осознал, что не давал себе продыху, а сейчас всё напряжение спало. Это ощущают все родители, когда ребёнок наконец перестаёт тяжело болеть? Очень интересно. Даже приятно. Он запомнит это. Сама девочка, с её же слов, тоже не увидела изменений. Несколько следующих недель она проверяла себя на наличие способностей, но тщетно. Карл конечно смеялся с того, что время от времени ребёнок пытается что-то поднять силой мысли, налегает на неподъёмные предметы и что-то из себя выдавливает, но наблюдал с осторожностью. Благо, у неё хватило ума не сигать с крыши в надежде на крылья. На самом деле это было превосходно. Результат не разочаровал. Как бы плохо это не звучало, но чем посредственней ребёнок, чем меньше в нём отличий от обычных людей, тем лучше. Если всё продолжится именно в таком унылом и расстраивающем некоторых темпе и никаких неожиданных всплесков не будет, то в конце концов Миранда разочаруется в своём выборе и отстанет. Конечно никто не знает, какая именно часть организма всосала в себя сыворотку, ведь девочку не резали, не били, не травили и тому подобное, но то, что было у него на виду прямо сейчас точно радовало. Через месяц всё забылось. Они вернулись в привычный темп жизни. Хеди продолжала учиться, Карл работал над своими проектами, а пару раз в неделю их дела совмещались. Стоит отметить, что девочка изрядно понабралась опыта и уже была полноценным маленьким помощником. Раньше на любое предложение лорда, которое надо было записать, прилетала куча вопросов. Он прерывался, объяснял, показывал на практике и из запланированной работы выполнялось процентов шестьдесят. Сейчас же Хеди писала молча, пристально следила за ним, и несколько раз даже приняла участие. Он дал ей присоединить пару кабелей и закрыть руку робота металлом. Ребёнок был вне себя от счастья, ну и он, в принципе, тоже. В конце февраля заявилась Миранда. Точнее, позвонила и потребовала кровь девочки. Гейзенберг с готовностью предоставил. Несмотря на то, что сам он опытов не проводил, да и мало что в этом понимал, волнения не было. Он уже устал бояться. Пора бы уже не только ему, но и всем остальным признать, что девочка пуста. Просто сосуд, принимающий всё и не дающий ничего взамен. Это факт. Целых двенадцать лет доказывали это на практике, и пусть сучка смотрит и пыхтит сколько угодно, вряд ли что-то можно изменить. Ждать ответа от богини не пришлось. Его просто не было. Вместо этого позвонила Альсина и сообщила о том, что запрет на посещение других лордов снят. Сестрица была рада, но с сожалением передала, что Миранда рекомендует посещать в основном водохранилище Моро. Всем ясно, для чего это сделано. Водяной единственный из всех настолько предан богине, что не забьёт на приказ и будет поставлять ей любую информацию. Наконец-то она дала Сальваторе шанс блеснуть, но вряд ли он его не просрёт. Гейзенберг чувств Альсины не разделял. У него и так на работу времени нет, а теперь те жалкие крохи ещё и сократить придётся. Хорошо, что Хеди пока об этом не знала. Истерики и крики из-за того, что Димитреску обещала что-то показать ему не нужны, поэтому они спокойно продолжали работать над роботами и оттягивать неизбежное как можно дальше. Тем более, носиться из одного конца долины в другой только для того, чтобы родственнички полапали и хорошенько обсмотрели ребёнка, он не хотел. По своей воле лорд на такое не пойдёт. После двенадцатого дня рождения девочки, которое отметили как и прошлое, но с меньшим размахом и количеством гостей, Альсина пригласила Хеди к себе. Она так восхваляла замок, его золотые комнаты, благоухающий сад, величественные статуи и огромную территорию, что совсем забыла упомянуть о прогнившем кровью подвале, женских криках по ночам и ужасных сухих тварях, бывшими когда-то этими женщинами. Карл с наигранным интересом слушал её россказни, подавляя в себе отвращение к лицемерию сестрицы. Интересно, что сказали бы убитые за промахи женщины и замученные ради забавы мужчины, зная о том, что замок на холме всего лишь красивое историческое место, в котором живут богатые люди, а не рассадник смерти и паразитов. Карл ничего не сказал и на возмущения ребёнка ответил фотоаппаратом, который давно обещал купить. Повезло, что девочка ещё не вышла из возраста, когда внимание рассеянно и не составляет труда его переключить. Лорды разошлись ни с чем. Где-то через неделю заявился Моро и распинался о своих владениях так же красиво, как и Димитреску. Они оба успели его достать, но лорд не забывал о ребёнке, который в такие моменты всегда стоит рядом с ним, и отказывал вежливо. Видит Бог, его терпения на долго не хватит. Несмотря на то, что Хеди была не слишком огорчена отменённой прогулкой до водохранилища, ей хватало наглости обижаться за отказ Альсине. Гейзенберг действительно не выдержал. Постоянные визиты, звонки лордов и обиды ребёнка вынудили его пойти на очень серьёзный шаг, который должен был поумерить пыл девочки. В конце апреля он набрал Донне Беневьенто. Всего пара минут разговора, и женщина пообещала подумать над тем, что можно сделать. Приказ действовал для всех, но это не значило, что все были готовы, так что Карл отнёсся с пониманием. Он терпеливо дождался, пока Беневьенто не наберётся смелости перезвонить и назначить встречу. Он просто представил, сколько сил Донна потратила, чтобы набрать его номер и сказать два предложения. Несколько дней спустя она явилась к воротам. Они беспрепятственно открылись перед ней и большая железная дверь на фабрику пропустила внутрь. Гейзенберг уже был готов к предстоящему испытанию и собрал Хеди. Донна не отличалась гостеприимством и никогда не пускала на свою территорию, так что страшно представить, что они с куклой там намутили, но всё равно лучше, чем терпеть Димитреску или Моро. — Донна. — Карл немного опустил голову в знак уважения к названной сестре и тут же вернул её в прежнее положение. Беневьенто пришла без куклы, что очень порадовало лорда. Хотя бы полчаса дороги пройдут в тишине. Женщина тоже склонила голову и вуаль колыхнулась. Она неслышно вздохнула и наверное опустила взгляд на стоящую рядом с ним девочку. Хеди уже не пряталась за его плащом когда было страшно, но пока не научилась это скрывать. Каменное лицо без единой эмоции лишь подтверждало страх перед тёткой в чёрном. — Прошу за мной. — Едва слышимый бесцветный голос отразился от пустых стен коридора. Она развернулась и если бы не платье, которое вторило в такт юрким шагам шуршанием, показалось бы, что Донна поплыла по воздуху. Хеди посмотрела на Карла, но тот только приспустил очки и подмигнул. Он считал Беневьенто лучшим вариантом не просто так. Во-первых, бешеная кукла немного осадит ребёнка и он перестанет проситься в гости, а во-вторых, Донна покажет и расскажет ему о планах Миранды. Она была именно тем человеком, который сделает и расскажет всё, лишь бы отстали, так что Гейзенберг не видел в этом проблемы. Женщина ведёт их прямо сквозь лес где-то полчаса. Хеди эти места знакомы, поэтому всё свободное время она уделяет изучению странной женщины. На собрании она смотрела куда угодно, но только не на неё. Невзрачная фигура в чёрном где-то в углу церкви так и осталась незамеченной. Сейчас девочке представился шанс разглядеть неофициальную тётю хотя бы со спины. Её шаги плавные и тихие, под ногами не хрустит трава, не ломаются ветки, руки сложены спереди, открывая хрупкую фигуру, затянутую в чёрный, узкие плечи и спадающую до середины спины вуаль. Если бы не слова Карла, то ей Донна показалась бы самой обычной, застенчивой и не опасной женщиной. Но лорд в подробностях рассказывал о всех и ребёнок знал, что леди Беневьенто больна и имеет очень опасные способности. Эти факты влияли на её желание находиться с этой женщиной в одном помещении. До сегодняшнего утра Хеди действительно думала, что поедет к Альсине, наконец увидит замок, сады, а Гейзенберг тащил её к водопаду. Она туда не хотела. Наконец вдали появляется большой дом, стоящий почти что на обрыве. Шум воды резко вбивается в уши, а свежий запах заполняет нос. Хеди бегло осматривает дом и замечает в окне маленький светлый силуэт. Он скрывается так быстро, что по коже девочки бегут неприятные мурашки. Энджи хорошо ей запомнилась и даже не появляясь в поле зрения пугала. На собрании она только убедилась в том, что она «заносчивое, дерзкое, наглое, приставучее полено». Дверь в дом открывается без малейшего шума. Донна проплывает внутрь, Карл заходит следом, и последним переступает порог ребёнок. Внутри очень просторно и светло. Многочисленные лампы и большая люстра дают достаточно света для необходимого уюта. Взгляд девочки зацепился за большую картину над лестницей, накрытую тёмной тканью. Из книг она знала, что так делают, когда человек на картине умирает. Может, Донна кого-то потеряла и поэтому носит чёрное? Впрочем, посмотреть ещё что-то ей не дают. Оказывается, Донна уже куда-то ушла, Карл последовал за ней, но не найдя рядом ребёнка, вернулся и потянул его за руку. Так они оказались в гостиной. На низком столике четыре чашки с чаем, одна из которых опрокинута, а содержимое разлито по поверхности, большой чайник с яркими цветочками и две чашки с печеньками. Гейзенберг вальяжно усаживается на один диван, в то время как Донна садится на краешек второго напротив. Хеди занимает место рядом с лордом, всё ещё смотря на лужу чая. — Ну, что молчим? Давай, рассказывай. — Говорит Карл, закидывая одну руку на низкую спинку дивана. — Чай? — Девочка еле слышит, но всё-таки согласно кивает и берёт чашку в руки. Чай холодный, но пахнет от него приятно. Мятой и, может быть, малиной. — Стой! — Шипящий высокий голос заставляет её вздрогнуть. Хеди замирает, прислушиваясь к очень быстрым звонким шагам за диваном. Старая кукла в сером свадебном платье и фатой выбегает из укрытия, неся на тонких ручках третью тарелку с печеньем, и ставит её на центр стола. Одна печенька с огромной горы падает на стол, заваливая его крошками. — Теперь можно, — Энджи забирается на диван рядом с Донной и складывает ручки на потрёпанном платье, — Мы очень рады принять вас. Снова кукла смотрит только на неё. Деревянные глаза медленно двигаются, и Хеди кажется, что она даже слышит характерный скрип дерева о дерево. Она подносит чашку к губам и делает глоток довольно вкусного чая, чтобы избежать её взгляда и успокоить себя. — Мы тоже очень рады, — Карл кисло ухмыляется и закидывает ногу на ногу, — Рассказывайте, что мы будем делать. Очень интересно. — Мы хотим знать, Карл! — Кукла мерзко верещит шестерёнками, наверное, имитируя рык, — Ты многое скрываешь. — Просвети меня. — Лорд разговаривал свободно, чувствуя своё превосходство, в то время как Хеди не знала, что делать. Он не объяснил ей как себя вести. Обидит ли она Донну, если ничего не съест или печенья наоборот формальность. Как она отреагирует, если девочка не проявит интереса к разговору. Разозлится ли она, если Хеди станет открыто разглядывать её. — Энджи спрашивает о здоровье девочки. Я не хочу навредить. — О здоровье ребёнка известно всем, — Карл бросил взгляд на Хеди, жующую печенье и запивающую его чаем, — Кроме вас, видимо. — Какие результаты, Карл, — кукла встрепенулась, запрыгнув на стол, — Нам важны результаты. — Слушай, термитник, будь доброжелательней, — лорд закинул ногу на край стола, раздражая Энджи ещё больше, — С таким отношением к тебе люди не потянутся. Кукла снова по-своему зарычала и опустилась Донне на колени. Настала тишина, нарушаемая только хрустом печенек. Хеди не останавливалась, заедая напряжение и небольшой страх. Печенье, кстати, на удивление вкусное. Пробуя холодный чай, она думала, что едва сможет его откусить, но каждое из трёх предложенных видов удивило девочку насыщенным вкусом и мягкостью. — Карл, есть изменения? — Донна предприняла ещё одну попытку разговорить брата. — Ты что-то видишь? — Лорд указал рукой на занятую своими делами девочку, — Внутренних изменений тоже нет. Опять тишина. Гейзенберг тихо кипел злостью от того, что приходилось отчитываться перед названной сестрой, Беневьенто, видимо, о чём-то думала, Хеди не спеша ела, а Энджи, удовлетворённая ответом, спрыгнула с колен и постучала деревянными каблучками куда-то в сторону. Вскоре она прибежала обратно в гостиную с охапкой цветов. Едва завидев знаменитые в деревне жёлтые цветы с большими, сочащимися пыльцой лепестками и толстыми стебельками, Карл сжал кулаки. — А ну стоять! — Когда Энджи пробегала мимо, он вырвал цветы из её рук и вытянул руку в сторону. Пыльца тут же посыпалась на рукав его плаща и осела на ковёр, — Совсем охуели?! — Отдай, отдай! — Кукла прыгала над его рукой, тщетно пытаясь достать до цветов. Пыльца покрывала её лицо и фату, блистая на свету как частички бриллиантов. — Если ты сделаешь это, Донна, то получишь в два раза сильнее! — Прорычал Гейзенберг, сминая цветы в кулаке, — Я не позволю сделать из ребёнка подопытную крысу! Беневьенто мягко поднялась и огладила несуществующие складки на платье. Энджи, повинуясь немой команде, перестала прыгать и отошла в другой конец комнаты. Женщина подошла к Карлу и положила свою холодную руку на его всё ещё сжимающую цветы ладонь. — Я не хочу навредить, но хочу проверить. Разве ты не хочешь узнать, восприимчива ли Хеди к пыльце? — А ты думаешь, она стала суперменом? — Он нахмурил брови, пренебрежительно глядя на руку Беневьенто, — Думаешь, сыворотка сделала невозможное? Донна замолчала и села обратно. Энджи прибежала к ней на колени. Она явно не собиралась отступать, но Карл не собирался соглашаться. Он прекрасно знал, что пыльца делает с мозгом, на что способна с виду отрешённая от жизни Донна, получив контроль над человеком. Лорду не хотелось потом откачивать ребёнка и лечить его психику. — Я всё тебе сказал, — Гейзенберг небрежно откинул цветы в дальний угол и отряхнул плащ, — Хеди, пошли. Девочка, до этого тихо сидевшая в уголке дивана, поднялась, поставила пустую чашку на стол, и немного склонила голову перед Донной и её куклой. — Неподчинение Миранде приводит к последствиям. — Проскрипела Энджи, явно говорящая за хозяйку. — Я не подарю тебе ещё одну игрушку, — Карл взял ребёнка за плечо и развернул к выходу, — Так и передай. Но прежде, чем Хеди успела сделать пару шагов из гостиной, Энджи прыгнула на стол и громко хлопнула в ладоши. В комнате поднялось небольшое желтоватое облако пыльцы, которое быстро достигло цели. Девочка вдохнула её и тут же закашлялась. Её глаза наполнили слёзы, рука схватилась за горло. Лорд не успел вовремя среагировать на выходку куклы, но успел схватить её за фату и волосы до того, как она сбежала бы обратно к хозяйке. — Убью. — Карл крепко сжал кулак и поднял сопротивляющуюся куклу над полом. Он был рад, что ему впервые дали официальный повод превратить её в труху. — Стой… Карл! — Девочка, всё ещё пытаясь откашляться, схватила его за руку и потянула на себя, — Мне просто… попало не в то горло. — Карл, — Донна вскочила, взяла куклу в свои руки, но не дёрнула, опасаясь, что её голова останется у Гейзенберга, — Пыльца не действует. — Оставь, Карл, — Хеди переместила руку на кулак лорда, — Всё нормально. — Её лицо сильно покраснело, щёки мокрые от слёз, а рука поочерёдно зажимала то нос, то горло. Гейзенберг нехотя выпустил куклу. Беневьенто мягко опустила её на пол. Энджи, поначалу мерзко ворча, а потом, отойдя на безопасное расстояние, смеясь, убежала наверх. — Что значит «не действует»? — Он снова был на грани срыва, жалея о том, что оставил молот дома. Женщина обошла диван и положила призрачно бледные руки на мягкую спинку. Она очень долго думает над ответом. — Я пыталась взять контроль, но пыльца быстро рассеялась. — Что это значит? — Хеди выглядывает из-за плаща лорда, заинтересованно уставившись на Донну. Её рука всё ещё лежит на горле, но теперь пальцы просто потирают красную кожу. — Чтобы получить контроль нужно время. Мне не хватило времени, ты подавила её, — голова Беневьенто мягко склоняется в сторону, — Не знаю, как объяснить. Это сложно. — Сложно пару слов сказать? — Полный возмущения Карл сделал пару шагов вперёд, намереваясь плотно насесть на сестру до тех пор, пока не получит внятный ответ. — Перестань считать себя самым умным, Карл! — Кукла снова заверещала, но в этот раз откуда-то сверху. Послышались короткие хлопки словно она прыгала, планируя свалиться со второго этажа прямо им на головы, — Здесь у тебя нет права голоса! Топот продолжается на лестнице и доходит до гостиной. После всё снова затихает и это значит, что она ступила на ковёр. Где-то здесь, под ногами. — Хочешь ответы? — Хеди подскакивает. Энджи как-то оказалась за её спиной и сильно напугала. Девочка запутывается в своих ногах и с глухим стуком прислоняется к стене, — Мы тоже хотим. Деревянные глаза куклы горят. Хеди никогда бы не подумала, что сможет увидеть в маленьких потресканных бусинках столько эмоций. Презрение, превосходство, нетерпение, злость, радость. Была бы Энджи человеком, то тряслась бы от переполняющих её чувств, но поскольку её тело из дерева, то дрожали только глаза. Хеди невольно отступает назад до тех пор, пока не упирается во что-то твёрдое, возможно шкаф. Карл резко хватает куклу за руку и снова поднимает вверх. Вторая его рука дёргает девочку ближе к себе и заводит за спину. — Возьми её в руки и не отпускай! — Гейзенберг небрежно бросает Энджи в руки Донны и указывает ей на диван. Под давлением Хеди тоже занимает своё место. Несколько минут, и всё возвращается в начало, — Начнём ещё раз. Карл очень раздражён, и очень чутко чувствует это именно ребёнок, которому выпала честь прижаться к нему. Ладонь, накинутая на её плечи, сильно напряжена, тяжёлое дыхание, нахмуренные брови. Только болтающая ножками Энджи была довольна тем, что довела его. — Мы хотим узнать, что девочка получила от Матери Миранды, — Энджи ткнула в ребёнка пальцем, — И ответ «ничего» не принимается. Хеди показалось, что зубы Карла заскрипели. Или это была кожа перчаток? Она никогда не видела того, кто смог бы вывести лорда на эмоции всего за… сколько они здесь? Полчаса? Минут сорок? Даже Альсине приходилось тратить намного больше времени, да и раздражался Гейзенберг только в одиночестве, когда никого рядом не было. Энджи же буквально как красная тряпка для быка, словно ждёт, что на неё накинутся. После этого у девочки появились серьёзные основания бояться её. Карл не стал долго молчать, заводя короткий, но информативный монолог. Начиная с самого собрания и заканчивая результатами болезни. Он говорил одновременно всё и ничего. Хеди не услышала, чтобы лорд сказал Донне о том, что она не чувствует боли или не подвержена болезням, зато в деталях рассказал о том, что принесла сыворотка. Хеди её заболевание не казалось чем-то важным, но возможно леди Беневьенто это что-то да скажет. После рассказа снова наступает тишина. Донна не подаёт признаков жизни, а Энджи качает головой. Вроде она довольна ответом. Кукла удовлетворённо кивает, ёрзает на коленях хозяйки, и начинает давать Гейзенбергу ответы. По крайней мере Хеди так кажется. Энджи верещит, рычит и говорит такие нелепые вещи, что девочка просто сидит молча и надеется на то, что Карл потом всё доступно объяснит. Лорд же слушал внимательно, вычленяя из бреда и хвастовства полезные вещи. Как оказалось, пыльца работает совсем не так, как ожидалось. Цветы растут и выделяют пыльцу сами по себе, сами по себе заражают людей, а Донна лишь может контролировать их воздействие на мозг. Когда она сказала, что пыльца не действует на девочку, то очень сильно преувеличила, но, тем не менее, над Хеди очень сложно получить контроль. Энджи сказала, что Беневьенто успела лишь «прикоснуться», а потом пыльца перестала действовать. Организм быстро избавился от угрозы, но это не значило, что контроль над ней получить невозможно. Конечно это не было озвучено, но Гейзенберг и без этого понял, что если обеспечить пыльце постоянный доступ к мозгу, то Хеди станет очередной марионеткой Беневьенто. Естественно кукла не сказала всё, что лорд хотел бы узнать, но, тем не менее, ответ на конкретный вопрос дала, и он не то чтобы был разочарован. Можно сказать, Хеди имеет устойчивость к пыльце, что являлось неким преимуществом. Конечно, только при условии, что Донна об этом не доложит. Карл благодарно кивает собеседницам и тяжело поднимается с дивана. Он намеревается наконец-то покинуть этот жуткий дом, вздохнуть спокойно, и больше никогда не возвращаться, но девочка почему-то ещё сидит. — Ты кое-что мне обещал. — Хеди выразительно посмотрела на него. — Что ещё? — Ты как-то сказал, что я смогу учиться у Донны, — Она переводит взгляд на леди Беневьенто, — Можно будет приходить и учиться? — Чему такая крошка хочет научиться? — Энджи пару раз хлопает в ладоши и чуть ли не подпрыгивает на коленях Донны. Видно, что вопрос либо позабавил, либо искренне обрадовал её. — Рисовать и шить. Я знаю, что Донна самостоятельно делает кукол с нуля и хотела бы… — Девочка не договаривает, краснея. Для неё комфортным было только общение с Альсиной, Карлом и сёстрами, а Донна и её кукла всё ещё вгоняли в ступор и страх. — О-о, как это мило, — Энджи всё-таки вырывается из рук и прыгает на пол. Её тельце плавно двигается по комнате, руки подняты над головой, носочки туфель вырываются из-под платья, — Карл, она будет шить тебе штаны и рубашки. Может быть и мне тоже. Она продолжает трещать и кружиться вокруг диванов, а Хеди терпеливо ждёт ответа. Наконец Донна едва заметно кивает и девочка выдыхает. Она отвечает таким же незаметным благодарным кивком и встаёт с дивана. Теперь можно отправиться домой. — До встречи, Хеди! Мы будем тебя ждать! — Кричит Энджи, когда гости переступают порог дома. Её смех отражается от окон, что заставляет Хеди вздрогнуть. В ней нашлась смелость запросить уроки, но вот как пережить их она не подумала. Если Карл согласится, то ей точно будет нелегко поладить с куклой. — Скажи мне, — начал лорд, когда небольшая территория Беневьенто осталась позади, — Зачем ты открыла рот? Зачем тебе эти уроки? Тебе шмоток не хватает или карандаш из рук валится? Зачем ты создаёшь себе проблемы? — Ну… — Хеди не нашла ответа. С одной стороны, она ждала, пока Гейзенберг вставит в расписание дополнительные уроки уже слишком долго, а Донна когда-то сама предлагала научить её, но с другой… С другой стороны было очень страшно. Донна была слишком замкнутой и непонятной, да и кукла не внушала доверия. Если бы они были двумя разными личностями, то у Хеди не возникло бы таких сомнений, ведь все люди разные и что один имеет спокойный характер, а другой взбалмошный и злой вполне нормально, но тот факт, что это одна и та же личность, расколотая на два тела… Вот, что пугало. Какой бы тогда была Донна, если бы Энджи не было? — Уже жалеешь? — Не сказала бы, что жалею, но… хочу попробовать. У тебя слишком мало свободного времени, а Донна сама хотела. — Я не стану запрещать, но спрошу, уверена ли ты? — Карл чуть приостановился, чтобы ребёнок поравнялся с ним, — Потому, что если да, то потом ты не отвертишься. Будешь ходить и в дождь, и в мороз, и в бурю. — Я понимаю, — Хеди сглотнула. Частички пыльцы всё ещё давали о себе знать, — Дай мне время, и я скажу. — Хорошо, а теперь ответь мне, действительно ли ты подавилась, — лорд притянул девочку к себе и приобнял за плечи, — Или сделала это для того, чтобы я не прибил куклу? — Действительно, Карл, — Хеди подняла на него глаза, чтобы Гейзенберг увидел правду, — Когда Энджи хлопнула, я открыла рот и нечаянно вздохнула. Пыльцы оказалось очень много и она… какая-то жёсткая. Осела на горле и вызвала кашель. Чистая правда. — А почувствовала что-то? Какое-то воздействие? — Думаю, что нет. Ну или не поняла этого. — Хорошо. — Дальше шли в тишине. Карл так и не убрал руку с плеч девочки, поэтому идти было не очень удобно, но зато спокойно. Под его руками она чувствовала себя защищённой и была не против небольшого неудобства. Хеди оглядывалась вокруг, размышляя над встречей. Она так и не поняла большинство слов куклы, но пока не решалась спросить у того, кто понял. Карл не казался доброжелательным к Беневьенто и она не хотела снова разжигать в нём злость. Кажется, сегодня они оба получили достаточно и лучше закончить день на спокойной ноте, поужинав чем-то вкусным, а потом выпив чаю. Карл всегда всё ей рассказывал, поэтому у неё ещё будет время.