Error

Хеди вышла из комнаты будто вор из богатого особняка. Её глаза внимательно оглядели тёмный пыльный коридор с обеих сторон. В стороне кухни всё тихо, да и около полигона тоже. Карл вроде с самого утра на нижнем этаже, значит, получится тихо уйти. Девочка закрыла дверь и быстрым шагом направилась к двери. Осталось всего полчаса до того, как Альсина буквально поймает за руку и поведёт на уроки. Ребёнок дошёл до просторной площади около входной двери, которая у них считалась за коридор. Углы завалены запылённым металлом, строительный мусор на полу, отсутствие дневного света, но одинокая лампочка на потолке и две деревянные тумбочки как будто создавали видимость жилой территории. Хеди ещё раз оглянулась и открыла железную дверь. В глаза ударил яркий солнечный свет, а растрёпанные волосы подхватил пока ещё тёплый ветер. Хеди выскользнула на улицу. Она делает это уже второй раз. Сбегать с уроков не входит в её привычки, и совесть немного мучает, всё-таки она расстраивает и Карла и Альсину, но сегодня поступить иначе просто не может. Домашнее задание не сделано, настроения нет, да и погода хорошая, а в конце сентября такое застанешь редко. Девочка пробегает по территории и со всей силы наваливается на ворота. Не сразу, но они поддаются, маленькой щели достаточно для того, чтобы детское тело вылетело на волю. Не отходя от ворот, малышка снова осматривается вокруг. Не исключено, что тётя Альсина, припоминая прошлый наглый уход с уроков, приедет раньше, Карл тоже может вдруг выйти во двор, не хотелось бы нарваться на кого-то из них. Наконец Хеди собирается, глубоко вдыхает свежий осенний воздух, и срывается с места. Она ещё не до конца понимала, как рассчитывать расстояние, но если где-то полчаса бежать от ворот прямо, а потом свернуть налево, то можно выйти на высокий холм, с которого удастся увидеть и часть деревни, и мельницу Сальваторе Моро. Об этом месте в прошлый побег рассказали сёстры. Точнее, Бэла, Кассандра и Даниэла. Им в своём детстве тоже было интереснее гулять. Хеди добирается до места через сорок минут. Лёгкие горят от бега, ноги тяжелеют, а глаза от встречного ветра слезятся, но девочка останавливается только когда достигает верхушки холма. Внизу, около устья реки, впадающей в водохранилище, роилось большое количество мух. Малышка отдышалась, выпрямилась, и только потом помахала им рукой. Сёстры радостно направились в её сторону. Произошедшее полгода назад никто из них не вспоминал. Альсина внимательно выслушала все детали своего пятнадцатиминутного ухода. Голая правда, это вышло случайно, но наказание за то, что игрались ребёнком как мячиком дочери всё равно получили. Даже несмотря на то, что в распоряжении сестёр имелось целых три огромных роя, вычистить подвал до скрипа было очень сложно. Особенно когда там не убирались годами, пыль превратилась в часть пола и стен, а плесень от постоянно стекающей туда крови буквально сжилась с замком. Девочки не держали зла ни на мать, ни на Хеди. Ну действительно сами виноваты. Ребёнок, к слову, тоже претензий не имел. А особенно когда старшие сёстры извинились и больше не втягивали в подобные игры. — Привет, Хеди. — Первой рядом с ней материализовалась Даниэла. За ней подтянулись и сёстры. Кассандра была непривычно растрёпанной и сосредоточенной, а лицо Бэлы так вообще засеяли маленькие капельки крови, которые вполне могли сойти за веснушки. — Привет, вы с охоты? — Хеди села на тёплую траву и вытянула гудящие ноги. Круглые щёки то ли от жары, то ли от бега налились насыщенным красным. Первый побег с уроков вышел спонтанно и слегка нелепо. Был вторник, предстояло занятие с Альсиной, Хеди уже ждала у ворот без сопровождения Карла. С недавних пор ему стало лень подниматься на верхний этаж и потом топать обратно. Первыми к фабрике прибыли три роя. Сёстры сообщили, что сегодня у них другие планы и на уроке они присутствовать не будут. Оказалось, дочери Альсины традиционно вышли на охоту. Хеди стало очень интересно, тогда она не понимала значения этого слова, и, ни минуты не раздумывая о последствиях, увязалась за мухами. Девочки не были против, но сразу предупредили, что Хеди уже достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки. Димитреску вернули девочку прямо под ворота вечером, а сами ушли домой с крупной добычей — три кабана. Конечно всё время охоты Хеди сидела на одном месте, ковыряясь в кустах и слушая крики испуганных, а после и тяжело раненых животных, но сам факт того, что она, считай, без взрослых где-то в лесу да ещё и вместо уроков очень возбуждал. Она была довольна, а вот Альсина испереживалась, Карл тоже был поднят на уши, так что ей досталось, но не сильно. Девочка отделалась предупреждением. В следующий раз для того, чтобы погулять нужно лишь спросить разрешение, а не уматывать куда-то за доли секунд. Хеди приняла эти слова буквально, но с каждого занятия никто отпускать не собирался, вот она опять и сбежала, мысленно давая себе обещание, что это последний раз. — Да, но сегодня без добычи. — Кэсс повела плечами, будто стряхивая накопившееся напряжение, и кинула измазанный кровью серп на землю. — О, ты не представляешь, что произошло, — Даниэла казалась самой чистой и спокойной из всех словно не принимала участия в охоте. Рыжая девушка уселась рядом с ребёнком и уставилась на лес, — Мы обнаружили целое стадо оленей. Прикинь, в нашем лесу и целое стадо! — Младшая Димитреску восторженно обвела рукой деревья, — Так вот, мы погнались за ними, но в итоге не поймали ни одного. Видимо, ближайшую неделю наши служанки на голодном пайке. — А почему не поймали? — Хеди было действительно интересно. Она ни разу не видела ни этих оленей, ни охоту в принципе. — Ну как, поймали… — Начала средняя дочь, указывая рукой на свой серп, но за неё закончила Бэла: -… Мы зацепили одну, но она упала в реку и течение куда-то отнесло её тушу, мы уже не стали преследовать. — Бэла была не очень довольна, но не из-за того, что нечем кормить служанок. На них плевать. Сам факт того, что добыча так глупо слетела с крючка огорчал. — Вы охотились вдвоём? — Нет, мы все охотимся, Хеди, — Даниэла тоже достала свой серп и показала буквально пару маленьких разводов свежей крови, — У нас определённая тактика. Я преследую и загоняю добычу, а Кэсс и Бэла рвут на части. Ну, и я там чуть-чуть. — А почему ты? — Хеди с интересом разглядывала кровь. На солнце она блестела как драгоценный камень, а подтёки походили на шёлковые ниточки, которыми были расшиты некоторые наряды Альсины. Стоит сказать, что девочка реагировала на красную жидкость спокойно, Карл давно объяснил, что это такое и откуда. — У неё единственной мухи с жалом. — Ответила Бэла. В подтверждение её слов на пальцы Хеди сели две крупные мухи. Если приглядеться, то правда можно заметить тонкое острое жало. Девочка осторожно поднесла руку ближе. Насекомые вели себя так, словно не зависели от Даниэлы, с упорством тёрли лапки, их прозрачные крылышки подрагивали, а тельца слабо сияли зелёным. Но, будто читая мысли девочки, неожиданно мухи одновременно повернулись на неё и поменяли цвет на ярко-рыжий. Они взлетели с ладони ребёнка и осели в волосах младшей Димитреску, мгновенно теряясь в прядях. — Круто! — Хеди широко улыбнулась, демонстрируя ещё несколько появившихся дырок. Сложно представить, что три года назад она пыталась давить их. Сейчас же немного надоедливое жужжание и едва касающиеся голой кожи волосатые лапки, которые потом оставляли эфемерный зуд, стали частью её жизни. — И что это ты тут делаешь? — Бэла опустилась на корточки, совсем неэлегантно поставив локти на колени. — Я просто немного устала, вот и всё. - Хеди отвела взгляд от старшей Димитреску. Даже несмотря на то, что они ей рассказывали про своё обучение, девочка всё ещё не исключала возможности увидеть неодобрение или, того хуже, осуждение на лицах сестёр. — Да брось ты, — весело сказала Дэни, видя смущение ребёнка. Ей стало немного жаль Хеди, ведь она ещё маленькая, не может удержать свои желания, не может взвешивать решения, а потому мучается. Младшая Димитреску посадила её на свою талию, а сама легла на траву, — Мы тоже сбегали, только не как ты. Мы уносились так далеко, что мама до сих пор не знает, где мы были. — Это точно, — Кассандра тоже неожиданно влилась в разговор, падая рядом с сестрой, — Мы так не хотели сидеть в душной библиотеке и зубрить учебники, я как сейчас помню это чувство. Знаешь, как будто тебя посадили в коробку. — На этих словах Кэсс непривычно глупо улыбнулась. Ей было несвойственно выражать положительные эмоции, только негативные и едкие, но сейчас и сёстрам, и Хеди показалась та самая юная Кассандра. Во времена своего детства средняя Димитреску не была такой. Никто из них не был похож на свои давние, «детские» версии. Их характеры были не сформированы, они ничего не знали о мире и об окружающих людях. Тогда не приходило в голову пугать сельчан, убивать ради забавы и плеваться ядом. Это уже потом, когда впечатлений хватило с головой, они поменялись. Бэла стала серьёзней и спокойней, контролировала себя и сестёр и не позволяла себе ребячества. Кассандра больше никому не доверяла, почти перестала показывать истинные эмоции, а свои личные границы, которые частенько нарушали не только сёстры, научилась очень жёстко отстаивать. Даниэла же абстрагировалась от внешнего мира, больше не находила радостей в простых вещах, а многих мирских вещей так и не поняла. Им троим было вполне комфортно с новыми личностями и в кругу только своей семьи. — Мы не жалеем о своих поступках потому, что они были детскими, и ты не жалей, — Бэла присоединилась к сёстрам, занимая место прямо на Кассандре. Её голова уместилась на груди, золотые волосы легли на траву, а капельки крови размазались по платью сестры, — Ты ещё маленькая, Хеди, тебе свойственно совершать ошибки и жить одним днём. Не думай, что мама на это обидится. — Нет, она точно обидится, — поправила Даниэла, бездумно накручивая прядь детских волос на палец, — Надуется, прямо как ты, но потом простит. Как же можно не простить такую щекастую… девочку. — О, это точно, — блондинка мгновенно среагировала на упоминание щёк, протянула руку и схватилась за одну, — Такую мягкую девочку. — Ну хватит. — Хеди немного отвернулась, чтобы напрягающие касания прекратились, — Я поняла вас. Больше они не разговаривали. Хеди слезла с Даниэлы и пересела на крутой край холма. После их слов волнение и стыд немного угасли, но полностью, конечно, не ушли. Наверное, она ещё не достигла нужного уровня безразличия, чтобы не волноваться из-за такой мелочи, но в любом случае, как говорит Карл, раз дело сделано, ничего не исправить. Не побежит же она сейчас домой. На данный момент девочку немного больше волновало другое. Раз выпала возможность, она внимательно всматривалась в другой берег водохранилища. Там, едва прикрытая возвышенностями, стояла старая мельница, скрип которой был слышен даже здесь. С такого расстояния она казалась очень маленькой, даже игрушечной. Хеди и сейчас, и в прошлый побег всё пыталась рассмотреть Сальваторе Моро. В её памяти о нём осталось мало. Резкий, отталкивающий запах рыбы и нескладная фигура. Об остальном, а именно о внешности, характере и способностях, она знала только от Карла. Он говорил, как ей казалось, что-то нереальное, будто он представляет собой сгусток плесени и гнили, горбатый и слюнявый. Хеди не то чтобы не верила, но такое описание подстёгивало убедиться самой. На протяжении получаса девочка сидела на одном месте и не обращала внимания на то, что творилось у неё за спиной. А была бы она чуть взрослее, и для неё это стало бы намного интересней высматривания Моро. Сёстры зря времени не теряли. Когда Хеди слезла с младшей Димитреску, та перекатилась на бок и придвинулась ближе к Бэле и Кассандре. В отличие от них, ей было совсем не обидно из-за неудачной охоты. Она скорее была рада хорошей встряске, а вот сёстры выглядели задумчивыми. Хотелось стереть грусть с их лиц. И Даниэла прекрасно знала, как. Рыжая девушка протянула руку к щеке Бэлы. — Вы так расстроены, — Она едва двигала губами, со стороны казалось, что Даниэла ничего и не сказала, но Бэла и Кассандра прекрасно слышали, — Думаю, нам стоит снять напряжение. Бэла блаженно прикрыла глаза и, схватив младшую Димитреску за запястье, притянула ещё ближе. Блондинка соскользнула одной ногой на траву и освободила сестре место на втором плече Кассандры. — Напряжение и усталость, — Кэсс ухватилась за талию младшей, сжимая пальцами тут же распадающееся на мух платье, — Пустые погони очень утомляют. Даниэла медленно наклонилась к Бэле и дотронулась кончиком языка до капелек крови на её лице. Мгновенно вспыхнувшая игривость отразилась в лёгкой судороге летающих вокруг и закрывающих сестёр словно щит насекомых. Обычно в такие моменты средняя Димитреску не позволяла себе резкости, но сейчас, подчиняясь не отпускавшему тело напряжению, схватилась за волосы младшей сестры и грубо направила её удовлетворённое лицо на себя. Хотелось аккуратно, но страстно коснуться её приоткрытых губ, совершить уже ставший традицией ритуал, и снять с неё платье. Бэла бы привычно подошла сзади и задрала край её одежды, пока средняя сестра занята младшей, провела бы по ногам и выше, оставляя на шее лёгкие поцелуи. Как всегда всё начиналось бы нежно и осторожно, будто сёстры впервые прикасаются друг к другу, но потом перешло бы в торжество настоящего безумия, разорванной одежды, укусов и очень грубых, но таких желанных действий. Кассандра прекрасно понимала, где она находится, и кто сидит совсем рядом, но это не мешало разуму нагло лгать ей и заставлять вспоминать её голую кожу на коже сестёр, садящихся на неприличные и откровенно зудящие от желания места насекомых, и ласковый смех. Средняя дочь Альсины не сдержалась, из горла вырвался тихий утробный рык. Она коснулась губ старшей, опуская голову Даниэлы к своей шее. Бэла с готовностью ответила, но не забывалась, не открывая губы и не позволяя Кассандре кусаться. Очень осторожно, будто боясь расстроить, блондинка оторвалась от средней Димитреску и приподнялась на локте. Только сейчас она заметила, что мухи образовали вокруг их сплетения плотное кольцо. Бэла провела по губам языком и села на колени. Её мухи успокоились и вернулись к хозяйке. Даниэла и Кассандра всё ещё были заняты друг другом, но без прежней решительности. Движения расслаблены, на лицах приятная истома. Все они понимали, что не время для уединения. — Хеди, что ты делаешь. — Бэла переместилась ближе к девочке и положила немного дрожащие ладони на её плечи. Она попыталась поймать направление её взгляда, но ничего интересного не увидела. — Хочу увидеть Сальваторе Моро, — ещё несколько мгновений Хеди пыталась что-то разглядеть, но потом повернулась на старшую Димитреску. Её абсолютно не волновало происходящее за спиной блондинки, — Он правда похож на монстра? — Да, лорд Моро ужасно выглядит. Мама не любит, когда он приходит в гости, после него всегда остаётся след. — Бэла немного приподняла уголки губ, припоминая его последний визит. Мама едва сдерживала лицо от презрительного скривления, пока её младший брат, сам того не замечая, помечал слизью всю мебель в замке. — Карл тоже не любит, когда он приходит, — малышка ткнула пальцем куда-то в мельницу, — Это он? Старшая Димитреску снова посмотрела в сторону владений Моро. Да, если бы на её месте сидел кто-то другой, то вряд ли ему бы удалось увидеть несколько серых невзрачных существ около воды. — Это ликаны, Хеди, выходцы Миранды. — Бэла наконец почувствовала облегчение. Сёстры успокоились, вызванное возбуждением напряжение улеглось. Она глубоко вдохнула, после звучно выпуская из лёгких воздух. — Как это? Они такие же, как и мы? — Нет, — Кассандра наконец поднялась с земли, блаженно оглаживая своё тело и поправляя волосы, — Это неудачные эксперименты. В большинстве случаев люди превращаются в них, грязных тупых животных, остальные умирают. — Ты ни разу не видела их? — Это уже Даниэла, которая так же сбавила обороты и присоединилась к беседе. У неё в голове была та же мысль, что и у сестёр. Поскорее отнести ребёнка домой и наконец заняться делом, — Карл держит на фабрике целую стаю. — В смысле? — Хеди, кажется, искренне удивилась. Похоже мама была не права, утверждая, что на территории Гейзенберга для ребёнка опасно. — В прямом, они обитают где-то у вас, но если тебе очень интересно, лучше спросить у Карла. Мы не много знаем, — Бэла выпрямилась во весь рост и взяла Хеди за руку, — Пойдём, мы отведём тебя домой. — Уже? — Девочка попыталась высвободить свою ладонь из хватки Димитреску, но та лишь сильнее её сжала, — Я думаю, Альсина ещё зла. — Она в любом случае будет зла, чтобы не отхватить, тебе надо лишь вовремя появиться. — Кассандра не стала ждать, пока малышка пойдёт сама, подхватила и понесла на фабрику. За ней последовали и сёстры… Альсина стояла на заднем дворе фабрики и нервно сжимала в руке мундштук. За последние десять минут она сделала всего около трёх затяжек, и сигарета тлела зря. Леди Димитреску бегло оглядывала территорию вокруг забора, то и дело возвращаясь глазами к какому-то месту, где, как ей показалось, мелькнул ребёнок. Гейзенберг снова позволил ей сбежать неизвестно куда и даже не зашевелился, чтобы исправить положение. Естественно, зачем начинать поиски, Хеди ведь целых шесть, она уже вполне самостоятельна, да и в лесу никакой опасности для неё нет. — Ты меня достала уже. — Высказался Карл, сидящий подле Димитреску, на старом хламе, и тоже выкуривая сигарету. Он конечно не показывал, но тоже, между прочим, волновался. Плечи были предельно напряжены, а скрытый очками взгляд смотрел в землю, пока мозг судорожно пытался составить маршрут Хеди. В прошлый раз было легче, Альсина пыталась найти сама, а он узнал только в последние десять минут. Сейчас же паника была разведена прямо в дверях. — Я ничего не говорила. — Альсина не повернулась, предпочитая снова игнорировать хамоватого братца. — Ты своим присутствием меня бесишь, — Гейзенберг сделал последнюю длинную затяжку, прежде чем кинуть окурок под ноги и притоптать носком ботинка, — Я же сказал, что она вернётся, ты можешь ехать домой. — Интересно, как же ты узнал, что она убежала, кажется, я попросила тебя осмотреть фабрику. — Альсина положила одну руку под грудь, а другую поставила на неё локтем. Так дым от мундштука не скапливался под шляпой. — Карты раскидал, блять, завались. — Лорд положил локти на колени и сцепил руки в замок. Ну что опять этому ребёнку не понравилось, что он решил сбежать. Почему бы не закатить истерику или не перевернуть комнату, почему именно сбежать. Такими темпами он очень скоро лишится волос, ведь седеть уже некуда. — Знаешь, я не удивлена, что это произошло, — Карл закатил глаза. Началось. Очередная воспитательная беседа, очередной бесполезный выброс её величия, — Тебе же плевать, где она может находиться, ты никак не заботишься о безопасности Хеди. Если она вернётся покусанная ликанами, я тебя убью. — А если покусанная твоими сучками, я убью тебя, — Карл встал и, сложив ладони в карманы плаща, приблизился к Димитреску. Его поднятый к верху взгляд метал молнии, — Договорились? Леди кинула на него один презрительный взгляд и снова отвернулась. На языке вертелась куча угроз за оскорбление её любимых дочерей, но она понимала, что, сказав их, упадёт до его уровня. Вместо этого женщина ядовито ухмыльнулась, прикурила, а потом медленно проговорила: — Как трогательно. Ты волнуешься, что мои девочки могут её покусать, — Гейзенберг удостоился ещё одного надменного взгляда, — В такие моменты ты так похож на настоящего отца, Карл, готов рвать за свою названную дочь. — Она мне не дочь. — Холодно ответил лорд. Ещё чуть-чуть, и он точно пизданёт по её зонту чем-нибудь тяжёлым. — О, да? Тогда ты не будешь против, если на следующей неделе я приглашу Хеди к себе на ужин. Будут фирменные блюда, но не вино, не волнуйся, ей ещё рано. — Димитреску самодовольно подняла уголки губ и удовлетворённо прищурила глаза, наблюдая, как Карл буквально за секунды краснеет от злости. Его глаза темнеют, зубы сжимаются и кажется даже слышится скрежет зубов. Смотря на это вызванное её рукой представление, Леди испытывала сразу два противоречивых чувства. С одной стороны так нравилось его дразнить, видеть его по-детски несдерживаемую злость, сжатые в тонкую полоску губы и вздымающуюся грудь. Альсина прекрасно знала, что от слов, обозначающих родство, он вздувался как лягушка на болотах Моро. С другой же, его несдержанность не шла на пользу. Уже на протяжении как минимум трёх лет Леди замечала, как с каждым её словом безразличие медленно отступало. Гейзенберг действительно беспокоился за девочку. За бешеным взглядом и оскалом он всеми силами пытался скрыть, как ему неприятно слышать, что Хеди когда-нибудь может попробовать человеческое мясо или кровь. Когда-то навязанный ему ребёнок неожиданно встал на первое место. Гейзенберг чувствовал, что его грудь вот-вот порвётся от напряжения. За пеленой гнева он слабо видел рожу Димитреску, но отчётливо ощущал желание наконец сломать этот аристократичный утончённый нос. Слова по типу «отец» или «дочь» действовали на него как красная тряпка на быка. Он никогда не был отцом и никогда не станет, но девочку просто так не отдаст. Мысли Альсины были с точностью верны, его коробило от перспективы отпустить её в загаженный кровью замок. Становилось плохо от того, что Хеди может есть себе подобных. Лорд повторит себе и окружающим ещё тысячу, да хоть миллион раз, что никогда не станет для ребёнка родным человеком, но издеваться над неокрепшим умом, мазать на белом листе вонючей кровью, едкими чёрными чернилами с запахом цветов или гнилью не позволит. Лорд едва сдержал порыв притянуть к руке молот, глубоко вздохнул, и отступил. Провоцировать Димитреску умеет, но Карл так же научился не поддаваться. В конце концов, за всю ту долгую жизнь, проведённую бок о бок, сестрица кидала уйму угроз, выполнив максимум треть. Вполне возможно, что и эта окажется пустой, ведь она тоже привязалась к девочке, это трудно не заметить. Гнетущее молчание, которое оставили за собой слова Альсины, никто прерывать не собирался. Воздух между ними пропитался напряжением. Как бывало и на собраниях, и на редких неформальных встречах, они просто разошлись по разным углам, молчали, смотрели кто куда, но в мыслях возвращались друг к другу, обещая себе когда-нибудь всё-таки убить. Так прошло около десяти минут. Над фабрикой поднимался лишь дым от новой сигары Гейзенберга и мундштука Леди. Карл всё никак не мог успокоиться, чувствуя, как руки просто необходимо почесать о чью-то морду. Альсина же была полностью сосредоточена на окружающих её звуках. Непонятные движения в траве за забором вряд ли можно принять за шаги, а гоняющий хлипкие листочки ветер не похож на шорох одежды. Димитреску очень хотела услышать её приближение первой не для того, чтобы ткнуть в эту ситуацию нос братца, а чтобы волнение наконец перестало сжимать её стан. За прошедший час в голове Леди побывали самые разные мысли. От действительно жутких, до более менее щадящих. Она не могла даже предположить, куда могла убежать Хеди, в их долине было очень много удивительных мест и одновременно ничего интересного. А если считать и то, что ребёнка вполне могли позвать с собой её дочери, то последствия приобретали печальный характер. Сколько бы раз Альсина их не наказала, они не поменяют своего отношения. Для Бэлы, Кассандры и Даниэлы Хеди была не более, чем игрушкой, маленьким человеком. Девочка же, тем временем, спешила домой. Сёстры оставили её на краю леса, прямо напротив фабрики, и живо улетели в замок. Прежде чем приблизиться к воротам, малышка ушла вглубь леса, нашла красивый красный цветок, вовремя вспомнив, что весной они с Альсиной его проходили. Это мак. Только тычинки и рыльце были странного цвета, не привычно чёрного, а зеленоватого, почти как вода в водохранилище Моро. Хеди решила, что маленький презент, хоть и не очень хороший на вид, но капельку умерит обиду и злость Леди. Она действительно не собиралась её обижать. Ребёнок побежал в сторону фабрики. Довольно быстро достигнув ворот, Хеди проскользнула на её территорию и встала на одном месте. Она уже слышала шаги Альсины и Карла. Их недовольные голоса переплетались, и девочке было не очень понятно, ругаются они из-за неё или друг с другом. — Когда-нибудь я тебя побью, — первое, что выдал ей Карл, складывая руки на груди и осматривала с ног до головы. Хоть его взгляд и был скрыт очками, девочка прекрасно знала, что он горит, — Куда ушла? — Зачем ты ушла, Хеди? — Перебивает его Альсина. Теперь она поднимает растерянный взгляд на Леди. В прошлый раз такого не было, её почти не заметили, взрослые ругались между собой и после лишь вынесли свой вердикт. Хеди открыла рот, не зная, на какой вопрос ответить. Потом вспомнила, что в руке ещё сжимает цветок. Малышка закрыла рот, сглотнула, и подошла к разозлённым взрослым ближе. — Прости, пожалуйста, — Хеди протянула вверх красный мак. Как только Альсина приняла его, девочка повернулась на Карла, — И ты тоже прости, пожалуйста. — Ты была у Донны? — Едва осмотрев заражённый цветок, Леди нахмурилась. Особняк Донны и прилегающая к нему территория, пожалуй, были самыми опасными местами для ребёнка. Даже подвал её замка не идёт ни в какое сравнение. — Нет. — А где ты была? — Карл подхватил её и понёс внутрь. Он всё ещё был зол и едва сдерживался. — Я гуляла. — Хеди налегла на его плечо и смотрела на реакцию идущей позади Альсины. Ей явно не понравился презент. Малышка поджала губы. Она же говорила, что любит цветы. Может, просто не маки? — Хеди, вот скажи мне, — Гейзенберг занёс её в детскую и поставил ногами прямо на стол, — Мы тебя бьём? Может, издеваемся над тобой?  — Нет. — Не совсем понимая даже смысл слов, ответила девочка. Она чувствовала себя очень плохо, не ожидая такой реакции. — Тогда какого хера ты смоталась?! — От эмоций кулаки лорда непроизвольно сжались. Хотелось отлупить девчонку выше юбки, чтобы наконец поняла, что гулять одной очень опасно. Она, что, не знает, где живёт? Ей никто не говорил? Сама не видит, кто её окружает? — Успокойся, — Альсина с трудом вошла в комнату. Золотой взгляд бегло осмотрел лорда и только потом остановился на ребёнке, — Я уверена, что Хеди больше так не сделает. Можешь идти, я сама с ней поговорю. — Не поговоришь. — Сквозь зубы выдавил Гейзенберг. Не хватало ещё, чтобы эта сучка ей какую-то херь навешала, ведь их взгляды на жизнь здесь очень разнились. — У меня ещё есть время, уроки не окончены. — Женщина сохраняла на своём лице безразличие, хотя душа была одновременно и спокойна, и встревожена. Она дома, целая и здоровая, но с заразным цветком. Хорошо, что братцу до растений дела нет. Несколько мгновений они сверлили друг друга взглядом. Карл сдаваться не собирался, но всё-таки ушёл. Раздувать конфликт с обилием мата и обещанием рукоприкладства при ребёнке не имеет смысла. Пусть говорит, на данный момент бóльший авторитет для Хеди имеет именно он. Разберётся сам, она больше не сбежит. Альсина закрыла за лордом дверь и села в кресло, которое уже как год стоит здесь специально для неё. Хеди спустилась со стола и подошла к Леди. Маленькая ладошка дотянулась до крупной, лежащей на коленях руки. — Ты сердишься? — Большие голубые глаза так и манили поскорее простить шалость, но Димитреску была непреклонна. Леди закусила щёку изнутри и нахмурилась. — Да, я сержусь на тебя. Возьми учебник и тетрадь, — Хеди побежала исполнять, схватила с полки шкафа всё нужное и вернулась обратно. Альсина посадила её на свои колени и, проигнорировав тетрадь с домашним заданием, открыла учебник, — Где ты взяла этот цветок? — Нашла в лесу, — девочка завертела головой, пытаясь посмотреть в глаза Альсины, — Я думала, тебе понравится. — Зайка, дорогая, смотри, — женщина поднесла мак ближе к ребёнку, — Цветок заражён. Видишь цвет тычинок? Такие цветы нельзя трогать, нельзя вдыхать их запах, это опасно для здоровья. Больше не трогай такое, хорошо? — А, я поняла, — Хеди выдернула мак из рук Леди и бросила на пол. Потом уберёт, — Хорошо. Всё оставшееся от уроков время Димитреску посвятила растениям. Она показывала ребёнку картинки из книги, читала необходимую информацию, и коротко объяснила, почему не стоит трогать заражённые цветы. Хеди кивала головой и внимательно слушала. От того, что Альсина не упрекнула её в побеге, она испытывала необычайное облегчение. Девочка была даже рада, что всё вышло так, как вышло. Когда время кончилось, Леди бегло проверила тетрадь, черкнула в ней ручкой, и на следующий вторник оставила Хеди исправлять ошибки и ещё раз прочесть главу про цветы. Девочка проводила Альсину до самых ворот, держась за её платье и улыбаясь. Малышка обняла её за ноги и снова извинилась. Димитреску приняла её слова без энтузиазма, но не ругалась и даже не скривила лицо. После того, как женщина покинула территорию фабрики, Хеди побежала к Карлу. Она была уверена, что он тоже уже не злится. Гейзенберг сидел в своей спальне и пытался отвлечься от мыслей перебором забытых раскрасок Хеди. Наверное, его бешенство от произошедшего не утихнет до вечера. Как же он был зол, как напряжён и обижен. Мелочь снова спустила его слова на похуй и нагло убежала. Какого хера она заставила его волноваться?! Почему ей так насрать на него?! Карл столько в неё вложил, столько нервов убил, столько потратил, и речь даже не о деньгах! Всё это он сделал не для того, чтобы ей откусили жопу за пределами фабрики или опять облапали сучки Альсины. Он просто, блять, хочет, чтобы она доросла целой. Это так много? Что ему надо сделать, чтобы это случилось? Приковать к кровати цепью? Надеть ошейник с датчиком передвижения или сразу сдать Миранде в лабораторию? — Карл… — Лорд поднял глаза с рисунков на мнущуюся на пороге девочку. О, она была весёлой, давилась улыбкой и смущённо прятала руки за спиной. — Ну и что она тебе сказала? — Он отложил листы на кровать и тяжело поднялся. — Сказала не трогать цветы в лесу. — Какие правильные слова, — Хеди зашла в комнату, закрыла дверь, и села на кровать, — Расскажи мне, зачем ты убежала? — Ты сердишься? — Девочка сжала в руках жёсткое покрывало. Она думала, Карл уже успокоился, — Прости меня, сегодня я не хотела учиться. Я понимаю, что поступила неправильно, но очень хотелось гулять. — Сколько раз мне повторить! — Лорд прервал её слова грубым вскриком. Девочка замолкла, — С кем ты гуляла? — С-с девочками, — от волнения и непонятного настроения Карла, Хеди начала заикаться, — Они не виноваты, не надо ругаться с Альсиной. Я сама ушла, и они встретились мне на пути. — Знаешь, Хеди, — устало выдохнул Карл, садясь на корточки рядом с кроватью, — Ты не глупый ребёнок, ты не непонимающий простых слов ребёнок. Ты умная, воспитанная девочка, так почему ты опять меня не послушала?! Хеди тут же захотела возразить ему, но лорд грубо опустил кулак на кровать, поднимая в воздух пыль и призывая слушать молча. — Сколько раз мне ещё повторить не ходить с сучками Альсины? Сколько раз повторить, что они опасны? Они тебе не сёстры! Знаешь, что такое сёстры? Так вот они ими не являются! — Карл слишком завёлся. Его терпение лопнуло. Мало того, что сегодня она довела его нервы, так ещё и ушла с этими насекомыми! Дальше последовала воспитательная беседа на повышенных тонах. Гейзенберг разошёлся и некоторые слова выкидывал не думая. В его планах было донести, что нельзя быть такой ведомой, нельзя доверять тем, кого он просит обходить стороной. Хеди же слушала и едва сдерживала слёзы. Её маленькая грудь тряслась, покрывало в руках дрожало, а ноги сплелись между собой. Карл, сам того не замечая, говорил о том, кто она есть на самом деле. Эксперимент. И все окружающие её лорды тоже эксперименты. У неё была семья только до рождения, как только она впервые открыла глаза, осталась одна. Девочку засунули в их гадюшник насильно, никто её здесь не ждал и к себе под крыло брать не собирался. Хеди не дослушала, выбежала из спальни лорда и скрылась в своей комнате. Девочка упала на кровать и накрыла голову и тело одеялом. Нет, она не билась в истерике, не была напугана и не тряслась. Только слёзы до сих пор не остановились, а пальцы ещё дрожали. Карл повышал голос постоянно, к этому она привыкла с детства, но его слова… Неважно, каким тоном он их сказал, спокойным, поучительным, резким, он их сказал. Его слова очень её задели. Хеди не поняла ни про эксперименты, ни про людей, которые были с ней до рождения. Для себя она выделила лишь несколько главных предложений, которые никогда не хотела услышать. У неё нет семьи. Она одна. Девочка не могла это принять, Альсина читала ей очень много книг с самыми разными сюжетами. Про любовь, предательство, дружбу, семью. На их содержании она строила свою жизнь. Она никогда не называла взрослых мамой и папой, уже понимала, что они ими не являются, но считала их родными. Кто ещё мог быть её семьёй, как не люди, которые окружали её с самого детства? Кто они тогда? Почему Карл так сказал? Кто он ей? Почему она одна, когда рядом с ней те, кто воспитывает и учит её, с кем ей хорошо, с кем она смеётся и плачет, играет и помогает. Почему он так сказал? Хеди думала об этом до самого утра. Ей было жуть как обидно слышать такие жестокие слова от самого близкого человека. Он же являлся для неё всем. Весь её мир строился на Карле, девочка подстраивалась под него, старалась быть как он, видела в нём пример. Даже Альсина не была так близка, не была такой понимающей и весёлой. Кто он, если не семья? Карл тоже не мог заснуть. Лорд заперся в кабинете с новой пачкой сигар и бутылкой виски. Ни то ни другое не было открыто. Он опустил голову на сложенные на столе локти и сидел так всю ночь. Он переборщил. Очень переборщил. Минимум половина не должна была быть сказана, но уже ничего не исправить. В конце концов, он хотя бы сказал правду. И старался сделать это как можно мягче. Но всё равно не смог. Оборался на шестилетнего ребёнка, какой молодец. Указал ей место в мире, дал пищу для размышлений, просто красавчик. Гейзенберг не считал, что сказал что-то лишнее, нет, рано или поздно она бы всё узнала. Не от него, так за воротами ещё куча людей, которые с радостью расскажут её дальнейшую судьбу. Вот что это было слишком рано — да. Шесть лет, а он ляпнул, что у неё нет семьи, что её ждёт настоящее месиво и море крови. Всю ночь он не пытался оправдать себя и найти способ попросить прощения. Карл старался понять, как им теперь жить дальше. Ребёнок обижен, непонят и обруган. Естественно на какое-то время они станут друг другу чужими, но вот этого времени просто нет. Неизвестно, сколько им осталось, может четыре запланированных года, может Миранда захочет забрать её раньше. Рано утром он потащил её на завтрак. Хеди была спокойной, бессонную, совсем как у него, ночь выдавали лишь красные пятна на лице и распухшие глаза. Девочка поздоровалась с ним, крепко схватила за плечи, но за столом молчала и не поднимала взгляд. Щёки практически лежали на тарелке, а руки грубо катали по столу хлеб с маслом. Гейзенберг не пытался заговорить. Понимал, что ей нужно хотя бы чуть-чуть драгоценного времени. После завтрака они занялись математикой. Она была собрана и с готовностью отвечала на вопросы, но потом ушла в комнату. Лорд глубоко вздохнул, из-за его ебанутого характера начинался полный пиздец. А ведь он не хотел стать ей врагом. Карл добивался лишь того, чтобы Хеди не жила иллюзиями.