Error

Вот уже как месяц Альсина не посещает Хеди и пытается разобраться со своими накопившимися делами. Весна была в самом разгаре, хорошее время, чтобы уделить внимание ребёнку или своим дочерям, но случилось так, что времени не хватало почти ни на что. Через неделю предстояло принять в штат новых служанок, а через месяц, в мае, отправить заказчикам вино, и именно с ним у неё появились неожиданные проблемы, повлёкшие почти полное очищение крыла для прислуги от этой самой прислуги. Несколько дней назад Леди Димитреску поручила дочерям расфасовать бутылки по ящикам и на каждую из них приклеить соответствующую этикетку. Девочки прекрасно знали свою работу и никогда от неё не отказывались, но часто не хотели целыми днями сидеть в подвале, а особенно когда на дворе цвела весна. Альсина отнеслась к их просьбе о помощи снисходительно и предоставила трёх служанок, но кто знал, что одна из них окажется настолько безрукой? Дочери ворвались к ней прямо посреди дня, когда она была занята работой, и сообщили, что Лейла, девушка, заведующая кухней, уронила стеллаж с вином на продажу. О том, что именно они кинули её в этот стеллаж Альсина узнала позже, в тот день Леди Димитреску были не важны причины. Лейла умерла быстро, лишилась головы, двух других утащили в подвал, остальных же, тех, кто попался под горячую руку, женщина оставила без конечностей. Злость на то, что из-за бестолковых служанок она потерпит убытки держалась ещё долго. Стоило один раз пустить людей в святая святых замка, как от него не осталось ни следа! В итоге вина на продажу почти не осталось, а штат слуг уменьшился на шесть голов. Теперь же Димитреску в срочном порядке решала этот вопрос. С обычным вином проблем не так много, она всегда была предусмотрительной и за год закупоривала больше тридцати бутылок. Придётся самой остаться без отборного вина удачного года, но взять из запаса, а вот с особой маркой стоило повозиться. Из года в год заказы почти не менялись. Весна и зима. Сорок бутылок. Мог меняться лишь состав. На эту весну дом Димитреску должен отправить во внешний мир двадцать четыре бутылки обычного вина и шестнадцать Sanguis Virginis. На данный момент не хватало восемнадцать, половина из которых особая. Альсине пришлось пойти на небольшую хитрость, вскрыть обычное вино того же года и добавить в него кровь виновных. Люди никогда не поймут подмены. — Мама, ты занята? — Дверь в кабинет Альсины приоткрылась и в щель просунулась голова Даниэлы. Леди оторвалась от счёта убытков и, слегка приподняв уголки губ, повернулась к дочери. — Да, дорогая, занята, что случилось? — Лорд Гейзенберг звонит, — Даниэла немного замялась. В доме действовало негласное правило — отвечать на звонки может только сама Альсина, но поскольку телефон трещал уже больше десяти минут, младшая Димитреску не сдержала любопытство и решилась поднять трубку, — Он требует тебя к телефону. — Даниэла… — Леди устало вздохнула. — Мама, я знаю, но лорд Гейзенберг очень настойчив, — рыжая девушка поджала губы, накрашенные чёрной матовой помадой, но потом поспешила виновато улыбнуться, — Прости, пожалуйста. Больше не повторится. Дверь так же тихо закрылась. Альсина сняла очки и, поставив точку в тетради, положила ручку на стол. Если это опять одна из его глупых прихотей, которые он выдаёт за желания ребёнка, сначала она скинет трубку, а потом свесит её с телефона. Младший несносный братец откровенно достал тратить её деньги на свои нужды. Выйдя из кабинета, Леди медленно направилась в соседнюю комнату. По дороге она презрительно оглядывала рамы картин и напольные вазы. Зоркий взгляд подмечал даже самый тонкий слой пыли. Она никогда не терпела даже малейшего беспорядка в доме, всё и всегда должно быть вычищено до блеска и стоять на своих местах, но именно сейчас приходилось мириться с запахом пыли и грязи на коврах. Служанок осталось слишком мало, чтобы успеть убрать весь замок и при этом не мозолить глаза. Димитреску согнулась и открыла дверь в комнату. На срывающемся телефоне тоже лежала пыль, а особенно она была заметна в свете закатных лучей солнца. Альсина поджала губы, сняла трубку, и прежде чем поднести её к уху, смахнула перчаткой пыль. — Альсина Димитреску слушает. — Женщина положила руку на поясницу, большим пальцем размеренно надавливая на болючее место. От долгой сидячей работы спина болела уже несколько дней. — Здорóво, сестрица, — с долей веселья произнёс Гейзенберг, — Что-то я тебя уже месяц не вижу, уже начал забывать как ты выглядишь. Скажи честно, застряла где-то в проёме? Ты только попроси, я по доброте душевной помогу, вытащу. — Что тебе надо. — Беззлобно ответила Леди. Эти подколы она выслушивала несколько раз за неделю. Больше достало, чем злило. — Звоню сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться! — Неужели? — Чёрные брови поднялись вверх. Золотой взгляд поймал несколько частичек пыли, летающих вокруг. Не то чтобы её заинтересовали его слова, но послушать очередной выброс детских идей было занятно. — Предлагаю честный обмен, сестрица. Ты мне служанку, я тебе ребёнка… На время, конечно. Обещаю, что следить не буду, можешь утащить куда вздумается. На несколько мгновений воцарилось молчание. Карл терпеливо ждал ответа, а Альсина пыталась обдумать и правильно понять его слова. Служанки являлись её имуществом и их могла попросить только Матерь Миранда. Димитреску всегда знала, что ей они нужны как расходник на опыты, а зачем Гейзенбергу? — Зачем тебе. — Не спеши надумывать, — у него явно было слишком хорошее настроение, что Альсину нервировало, — Мне просто срочно нужен живой человек, а где ещё, как не у тебя в замке рассадник жизни. — Ещё раз повторяю, зачем тебе служанка. — Леди начинала медленно выходить из себя. Такой наглости от братца она ещё не видела. Просить у неё служанок! — Тебе-то какое дело. Не говори мне, что волнуешься хотя бы за одну из них. — Ты ничего не получишь! — Сквозь плотно сжатые зубы произнесла Леди и с силой положила трубку. На позолоте появились мелкие трещины, а в воздух поднялись ещё несколько частичек пыли. Больше телефон не звонил и Димитреску вернулась к делам. За неделю удалось восстановить все бутылки вина. Со служанок натекло достаточно крови даже для того, чтобы сделать запас на следующую зиму, но убытки всё же были ощутимы. Одна криворукая девушка в один момент лишила её нескольких тысяч лей. К концу апреля заказ был восстановлен и закрыт в ящиках с гербом дома Димитреску. Немного позднее Матерь Миранда привела служанок. В этом году было слишком худо, всего лишь девять, четыре из которых не достигли семнадцати. Богиня предупредила её, что с каждым годом женщин становится всё меньше, поэтому вполне возможно, что следующей весной рабочей силы не будет. Альсина была недовольна. Во-первых, возрастом девушек. Чем меньше лет, тем меньше работы они могут выполнить, а одна вообще оказалась с дефектом. Немая. Во-вторых, если брать в расчёт и тех, кто занимается кухней, и мужчин, что работают на улице, количество слуг достигало двадцати трёх. Очень мало, не хватит даже чтобы вычистить северное крыло. Конечно Альсина приняла необходимые меры, наказала дочерям как можно меньше к ним приставать, хотя бы до зимы, и заказала у Герцога необходимые медикаменты, но даже так шанс того, что к следующей весне останется хотя бы десять был мал. Как только слугам распределили обязанности, Кассандра сообщила, что опять звонит телефон. Альсина уже догадывалась, кто мог так настойчиво требовать разговора, поэтому без энтузиазма направилась в комнату. Как и ожидалось, телефон опять разрывался. — Альсина Димитреску слушает, — Как только Леди сняла трубку, передразнил Гейзенберг, — Что-то надумала? — Ты не понял, что я сказала в прошлый раз? — Равзе ты не хочешь провести с Хеди целый день? Ты не представляешь, как она по тебе соскучилась. — После послышалось шуршание и приглушённый голос лорда, — На… К уху прикладывай… Это тётка Альсина… Альсина… Да. — Привет! — Звонкий голос Хеди. Невольно Леди улыбнулась. Месяц для детей слишком долгий срок, она уже могла и забыть её. — Привет, зайка, что там Карл затеял? — Не знаю, он сказал, что ты возьмёшь меня гулять. — Для трёх лет девочка всё ещё плохо говорила. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять слова ребёнка. Димитреску недовольно поджала губы. Матерь Миранда дала добро на её обучение и она хотела заняться этим уже этой весной, и если бы не Лейла… — Конечно возьму, дай-ка мне Карла, — снова шорохи и голоса, а потом в трубку тяжело дыхнул Гейзенберг, — Зачем тебе служанка. — Отымею во все щели, — сказал Карл, чем выбил из Леди весь воздух. Что он сказал? — Повторяю, тебе до них никакого дела. — Как ты смеешь так выражаться при ребёнке?! — Трубка телефона опять попала под раздачу, заскрипела и покрылась новыми трещинами. — Как будто она понимает, что я говорю, да, ребёнок? — Видимо Гейзенберг повернулся к Хеди и даже получил от неё ответ, — Ну давай, сестрица, дорогая, я же знаю, как тебя бесит моё присутствие, так у тебя есть возможность избавиться от него. — В ближайшую неделю я не смогу прийти. — Нехотя Леди сдалась. Идея погулять с ребёнком наедине и даже познакомить с дочерьми была слишком соблазнительной. И как-никак её братец прав, ей абсолютно плевать на дальнейшую судьбу служанки. — Ничего страшного, мне не к спеху, — снова шорохи и трубку пару раз дёрнули, — Мы договорились? — Договорились. — На этот раз трубка опустилась мягко. Покупать её ребёнком очень низко, но от Карла ожидать другого было нельзя. И она бы и не согласилась, если бы не преследовала собственные цели. Первым делом познакомить Хеди с девочками, так как они уже давно просятся с ней к лорду Гейзенбергу. Раньше Альсина считала, что малышка ещё слишком мала для этого, всё-таки Бэла, Кассандра и Даниэла те ещё шкодницы, могут навредить маленькому ребёнку. Сейчас же Хеди три и время для знакомства самое подходящее. Потом же нужно с ней поговорить, расположить к своей семье. Желание забрать её себе всё ещё было и будет. Что бы братец ей не говорил. Леди Димитреску покинула комнату и вернулась в зал. Там командовали её дочери. Новые и старые слуги снова стояли по стойке смирно, пока Даниэла кружила над ними роем, Бэла голодно оглядывала, а Кассандра выбирала себе новую личную служанку. Альсина остановилась на последней ступени лестницы и положила руки на мраморные перила. Средняя дочь преисполнилась важности, хотя скорее играла, строгим взглядом обводя каждую неровно стоящую женщину. Она знала, что её боятся и нагло этим пользовалась. Леди не мешала им до тех пор, пока рука Кассандры не дёрнула из толпы худую тёмноволосую девушку. Казалось, жизнь побила её ещё до замка, так плохо она выглядела. Волосы похожи на солому, кожа чересчур бледная, глаза навыкате от испуга, руки трясутся. Милая дочь любила таких. Любила сначала возвышать их перед остальными, напоминая ей о её положении, а потом обрывать крылья мнимой власти и самой добивать пташку. Только после того, как Бэла отпустила слуг, Альсина спустилась к дочерям. Кассандра шепнула своей новой служанке на ухо идти наверх и готовить её покои, пока старшая и младшая Димитреску удобно устраивались на диване. По лёгкой улыбке матери они поняли, что их ждут хорошие новости. — Девочки, настало время познакомиться с Хеди, вы ведь хотите? — Альсина увидела задорные улыбки на лицах дочерей. Конечно хотят, три года слышать о ней лишь из уст матери, а сейчас увидеть вживую. — Конечно, мама, конечно, — ответила за всех Кассандра и, подвинув сестёр, заняла место на диване, — Когда идём? — Пока не знаю, сначала нужно разобраться с нашими проблемами. — Леди изящно опустилась на диван напротив, закидывая ногу на ногу и правой рукой ищя в кармане пиджака мундштук. — Но вино уже готово к отправке, какие ещё проблемы. — Возмутилась Бэла. После случая в подвале она считала себя виноватой и ответственной за произошедшее, поэтому сбор новых бутылок контролировала лично, а после в деталях доложила матери. — Бэла, помимо самого заказа есть и другие дела. Я же всему вас учила, много тонкостей, каждую из которых нужно проработать, и только потом уйти на отдых. — Мама, а когда у неё день рождения? В марте же? Мы же подготовили ей небольшой подарок. — Даниэла подорвалась с дивана и сделала круг вокруг свой семьи. В отличие от сестёр она была не обеспокоена ни вином, ни чем-либо ещё, зная, что за неё всё сделают идеально. — Последний день марта. — Она наконец достала мундштук и зажигалку. Приятная горечь табака расслабляла. — Замечательно, надеюсь, она нас не разочарует. — Прежде одно условие, дорогие, — Альсина выдержала паузу, привлекая внимание дочерей, — В целях безопасности и конфиденциальности лорд Гейзенберг не должен вас видеть. Вы должны ждать нас в лесу, без резких звуков и драк. И конечно же в подобающем виде, никакой крови на лицах и тёмной одежды. Вы должны произвести на неё хорошее впечатление, она должна ждать вашего прихода, а не бояться упоминания ваших имён. — Хорошо, мам. — Хором ответили сёстры и превратились в рой, направляясь в свои комнаты. — Как думаете, на кого она похожа? — Сквозь жужжание спросила Даниэла. Она единственная из всех думала о Хеди слишком часто. Рыжая девушка наконец не чувствовала себя младшей тупенькой сестрой, за которой постоянно нужен глаз да глаз. — Она рождена обычной крестьянской женщиной, Дэни. Она не похожа ни на кого из лордов. — Бэла вернулась в человеческое обличие первой, открывая дверь в свою комнату. — Да я не об этом, — младшая Димитреску тоже закрылась в своей тёмной комнате. Каменные стены никогда не были для сестёр помехой, они прекрасно слышали друг друга, — Она похожа на человека, или на Моро? — Мама не говорила о мутациях. — Непринужденно ответила Кассандра, разбирая кровать и доставая с полки любимую книгу. На сегодня дел больше не было и можно немного отдохнуть. — Ну, она много чего не говорит. — Если она похожа на Моро, я к ней не подойду. — Ядовито ответила средняя дочь. Раньше она об этом не задумывалась, но сейчас хватило пары секунд, чтобы чётко обозначить свою позицию. Если у Хеди есть малейшие мутации, Кассандра к ней не притронется. — Я тоже, так что, Даниэла, Хеди будет вся твоя. — Бэла же скорее смеялась. Она знала, какую неприязнь испытывает мать к Моро, так что была уверена, что та не подошла бы к ребёнку, будь она полноценным мутантом. Мама всегда тепло отзывалась о Хеди. Альсина решила все проблемы только к следующей неделе. К этому времени девочки уже были готовы. Каждая тщательно вымыла лицо от крови и надела чистые свежие одежды. Бэла сделала спокойный, но выразительный макияж и выбрала светлый костюм, прям как у мамы. Кассандра решила не заморачиваться, макияж не исправила, чёрные губы и такие же чёрные глаза остались, но привычное платье с капюшоном сменила на другое. Даниэла же даже убрала непослушные волосы в причёску и сложила цветные карандаши и альбом в праздничную коробку. Этому подарку уделили внимание все. Бэла сказала, что Хеди хотела бы получить, Кассандра выбрала обложку альбома, Даниэла карандаши, а мама оплатила. Альсина уехала к Гейзенбергу утром, оставив сёстрам корзинку с большим пледом и вкусностями для девочки. Никто её нести не хотел. Кассандра предложила честно сыграть и проиграла, так что ровно к одиннадцати утра Бэла и Даниэла уже были на опушке напротив фабрики, а средняя Димитреску бубнила под нос ругательства и дотащилась на десять минут позже. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, за пределами территории замка они передвигались роем. Две сестры добрались без проблем, легко и быстро, а вот маленькие лапки Кассандры тащили корзинку из последних сил и нехотя, мама явно положила туда что-то лишнее. — Что там наложено то! — Зло воскликнула средняя сестра, собираясь в человеческий облик и кидая корзинку на траву. — А, я фотоаппарат положила, — без задней мысли ответила Даниэла, вытаскивая плёночный аппарат примерно девяностых годов, — Прости, Кэсс, но всё честно. — Откуда у тебя фотик? — Перебила на гневом полуслове сестру Бэла, выхватывая фотоаппарат из рук младшей и рассматривая его со всех сторон. Конечно все они были образованными и шли в ногу со временем, но такие штуки дома не валялись за их ненадобностью. — Взяла у служанки. — Пожала плечами Даниэла. — Ты спёрла у служанки фотик? — Теперь блондинка держала его немного брезгуя. Аппарата касались неумелые руки человека. — Отдай сюда! — Фотоаппарат вернулся к временной хозяйке, — Не спёрла, а взяла на время! Я не собираюсь присваивать чужие вещи, даже если и бестолковой служанки. Я просто хочу сделать пару фотографий. — А плёнка там есть хоть? — Кассандра мгновенно остыла как только подумала насколько сильно достанется младшей Димитреску от матери за то, что она… спёрла вещь у служанки! — Есть. И вообще вы не о том думаете! Вот откуда у простой служанки такой фотоаппарат, вот это уже вопрос. — Дэни, вдруг это семейная реликвия, а ты взяла и стащила, — средняя Димитреску закружилась роем вокруг сестёр и материализовалась уже на ветке дерева, вырывая у рыжей аппарат и тоже внимательно рассматривая, — Он не такой дорогой, как ты думаешь. Мама будет недовольна. — Вы больные? Я же сказала, что попросила, взяла на время! — Бэла и Кассандра лукаво переглянулись. Им троим очень просто попросить что-то у человека. Порой хватало лишь одного кровавого оскала, чтобы люди побросали свои вещи и куда-то убежали. — Хорошо, хорошо, фоткай сколько хочешь. — Даниэле наконец вернули аппарат и она убрала его обратно в корзинку. Да, может она поступила неправильно, ведь мама учила, что чужие вещи, чьими бы они не были, брать нельзя, но сейчас, при ребёнке, она же не будет ругаться. Ещё несколько минут сёстры просидели на опушке в тишине, как их и просили. Кассандра перевернулась на широкой ветке на спину и волновала рукой листву, Бэла замерла и вслушивалась в звуки, а Даниэла расстелила плед и увалилась на него, закидывая ногу на колено и наслаждаясь ярким солнцем, выглядывающим из-за крон деревьев. В этом году весна была хороша и пришла довольно рано. Если бы не домашние дела, каждая из сестёр брала бы от этого времени года всё. — Идут. — Приглушённый голос старшей Димитреску почти затерялся в шуме леса, но сёстры услышали. Размеренные, лёгкие шаги матери действительно были уже близко, а вместе с ними и звонкий детский голос. Сёстры не сдвинулись с места, но у каждой было лёгкое волнение. Их головы посещали разные мысли. Пара мгновений и из-за толстых стволов деревьев показался край шляпы. Мама вышла на поляну с маленькой девочкой на руках. Все три головы повернулись на ребёнка одновременно. Бэла и Даниэла не выразили никаких эмоций, а вот на лице Кассандры появилась усмешка. В лёгком светло-зелёном платье чуть ниже колен и того же цвета ботиночках Хеди почему-то выглядела смешно. Такая несуразная, неаккуратная, пухлая. — Смотри, кто здесь, — Леди Димитреску опустила голову вниз, обращая взор на притихшую малышку, и указала рукой вперёд, где были девочки, — Твои старшие сёстры. — Какая она… — Кассандра слезла с дерева и с помощью роя оказалась около мамы самая первая, — Я не так её представляла. — Хочешь её взять? — Альсина вытянула руки, на которых сидела Хеди. Она вцепилась в платье Димитреску мёртвой хваткой, во все глаза смотря на среднюю дочь. Ребёнок явно не хотел оказаться на чужих для неё объятиях. — Я хочу! — Воскликнула Даниэла, отталкивая сестру и довольно грубо хватая девочку с рук матери. Младшая Димитреску не дала Хеди время рассмотреть и потрогать себя, а сразу начала качать вверх вниз и что-то быстро говорить. Такая тряска мало кому понравится, вот и девочке тоже не пришлось по вкусу. Едва она открыла рот, чтобы громко попросить о помощи, пара других таких же грубых рук прижала её к себе, но уже сзади. — Я тоже хочу её потрогать, Дэни. Моя очередь. — Кассандра заставила сестру отпустить ребёнка и отвернулась от неё, чтобы та снова не забрала его. Средняя дочь Альсины девочку не трясла и не рассматривала. Она подкинула её немного вверх и поймала, повторяя так несколько раз. У Хеди едва хватало силы открыть рот. Сильное давление на грудь, когда Кассандра её ловила, не давало даже продохнуть. Девочка почти задыхалась. — Какая ты уродинка, Хеди. — Смеялась средняя сестра. Всё это происходило так быстро, что Альсина едва успевала проследить за мелькающим около дочерей светло-зеленом платьем. Она поднимала и отпускала руки в смятении, из горла вырывались испуганные вздохи, а глаза пытались уловить опасность для девочки. Не такое знакомство Леди планировала устроить. — Кэсс, не надо. — Послышался голос Бэлы над головой сестры. Старшая поймала ребёнка прямо над руками Кассандры, опускаясь на землю и прижимая его к себе. Она чувствовала, как Хеди трясётся от страха. — Что вы творите?! — Гневный голос Альсины пригвоздил дочерей к месту. Димитреску вышла из оцепенения и в несколько шагов преодолела расстояние до Бэлы, забирая ребёнка себе, — Это не игрушка, а ваша сестра! Маленькая, беззащитная сестра! Хеди наконец позволила себе громко заплакать. Звонкий голос был наполнен паникой, лицо спрятано на груди Альсины, а руки со всей силы сжимали в кулаках её платье. — Прости, мама, — Кассандра виновато опустила взгляд, а в след за ней повторила и Даниэла, — Просто мне в детстве нравилось, когда ты меня подкидывала, вот я и подумала… — Я учила вас летать! — Злость сотрясала всё тело Леди, — Она не похожа на вас, Хеди пока не проявила никаких способностей, но даже если это и случится, то летать как вы она не будет. Примерно десять минут стояло молчание. Лишь шум леса и плач ребёнка разрывали тишину между семьёй Димитреску. Альсина успокаивала девочку, шепча ей ободряющие слова и с осторожностью поглаживая спину. Хеди уже не плакала, только всхлипывала, но поворачиваться на тех, кто её напугал, пока не собиралась. Бэла давно села на плед и обхватила колени руками. Её мухи плавно подлетали ближе к маме и ребёнку, слушали, а потом удалялись. Даниэла всё это время оставалась на месте и только кидала взгляд на корзинку. Хотелось достать фотоаппарат, вряд ли Хеди его видела, и попробовать успокоить, но мама пока была на взводе. Неподходящее время. Кассандра же искренне не понимала, что сделала не так. В далёком детстве, когда она и сёстры только появились, мама учила их управлять роем, помогала понять, что они и мухи единое целое. Она подкидывала каждую из них высоко к небу и отходила в сторону, чтобы они могли распасться на насекомых и избежать падения. Кассандре очень нравились такие занятия, она даже хитрила и специально терпела неудачи. В те моменты, которые средняя Димитреску считала золотыми и трепетно хранила в своей памяти, они с мамой были неразделимы. Семьёй. Кэсс чувствовала защиту, поддержку, крепкую, сильную руку матери. Она чётко понимала, что мать её не оставит и поможет. В годы учёбы они были близки как никогда. Поэтому она и подумала, что такой же способ поможет Хеди довериться ей, но ошиблась. Видимо, она действительно была слишком простой. — Всё хорошо, мам? — Нарушила неловкую тишину Даниэла. Ей осточертело сидеть на месте просто так. — Хеди, повернись же, они больше не будут, обещаю. — Девочка наконец поддалась уговорам Альсины. От её вида всех сестёр почти одновременно передёрнуло. Лицо покрылось красными пятнами, глаза опухли, рот измазан в соплях и слюнях. Страшное зрелище. Хеди внимательно осмотрела каждую из девочек. Взгляд был полон обиды и страха. — Бэла, дай мне салфетки. — Старшая дочь мгновенно исполнила просьбу мамы, вкладывая в её протянутую руку одну салфетку из корзинки. Леди аккуратно вытерла лицо девочки от влаги и посадила на плед рядом с Бэлой. — Привет, — тихо сказала блондинка и осторожно коснулась ладонью поджатых под себя коленей девочки, — Я Бэла. Твоя самая старшая сестра, — Хеди опустила взгляд на траву и пихнула её руку своими, но Бэла не сдалась, — Прости Кассандру и Даниэлу, они пытались развеселить тебя, ведь ты была такой грустной. — Да, пухляш, прости, я больше не буду тебя подкидывать. — Кассандра оказалась рядом с ней. Пара мух сели на маленькие ручки. — Почему пухляш, Кэсс, — Даниэла тоже решила не отставать. Девочки окружили ребёнка в плотное кольцо, — По моему, она не такая пухлая, чтобы её так называть. — Ну не знаю, посмотри на неё, — средняя дочь Альсины подняла руку растерянной Хеди, — Смотри какая… ну, пухлая, так много кожи. Страшненькая, одним словом. — Она обычная. — Не согласилась Бэла. Для неё Хеди действительно была обычным ребёнком, она видела детей и страшнее. — Это обычное состояние для детей, дорогие мои, — Альсина тоже села рядом с дочерьми, замыкая круг, — В будущем её тело станет более изящным и женственным, — Леди кинула нежный взгляд на ничего не понимающую девочку, — Хеди станет красавицей. — Но сейчас она гадкий утёнок, — Кассандра снова довольно грубо взяла ребёнка и посадила на свои колени, — Может, мам, ты и права, и она станет прекрасным лебедем. — Осторожней, без грубостей. — Пока дочери всецело занимали внимание Хеди, Димитреску дотянулась до корзинки и открыла её. На глаза сразу попался старый фотоаппарат, которого здесь быть не должно. Как только она вытащила его на свет и недоумённо уставилась на дочерей, всё снова затихло. Руки, со всех сторон сжимающие и трогающие Хеди, замерли, а три пары золотых глаз уставились на мать. — Что это? — Девочка уже успокоилась и сейчас лишь была слишком заинтересована происходящим. Непонятная штука в руках Альсины привлекла её внимание. — Это фотоаппарат, Хеди, — Даниэла забрала его у недовольной матери и сразу же передала ребёнку, — Он делает фотоснимки. Запечатляет момент на бумаге. — Откуда он здесь. — Леди зло поджала губы. Что за непослушные девицы, сколько раз им не говори, всё делают по своему. — Мама, я попросила его у служанки и вечером верну. — Младшая сестра не смотрела в потемневшие глаза мамы, а помогала Хеди рассматривать аппарат и нажимать на кнопки. Альсина ничего не сказала, но девочкам и так было понятно, что дома их ждёт выговор. Хеди же начала сыпать вопросами, что ничего не понимает и хочет, чтобы сёстры показали, как он работает. — Мама, может, сделаем одно фото? — Бэла взяла фотоаппарат в свои руки и взглянула на мать. — Альсина, я хочу фото. — Хеди подползла к ней и забралась на колени. Имя Димитреску всё ещё давалось ей сложно, на этот лепет сёстры лишь улыбнулись. — Мама, бери Хеди и садись в середину, — Решительная Кассандра взяла всё в свои руки, в том числе и фотоаппарат, — Дэни, сгинь оттуда, это не твоё фото. Младшая Димитреску оскалила зубы, но растворилась в рое и ушла из кадра. Все три сестры встали скопом, Бэла и Даниэла пытались заглянуть в объектив, но Кэсс отталкивала их локтями, пытаясь найти нужный момент. Хеди не понимала куда смотреть, вертела головой и махала руками, в то время как Альсина замерла, снова надевая на лицо непроницаемую маску. — Мама, ты не на собрании, улыбнись. — Альсина слегка приподняла уголок губ, и сёстры поняли, что это на сегодня всё. Кассандра нажала на кнопку, запечатляя хорошую картину. Хеди открыла рот и обхватила руками большую руку Леди, отчего та улыбнулась чуть шире. — Хорошо получилось? — Даниэла забрала аппарат и открыла разъём с плёнкой, но Бэла оказалась быстрее, отбирая его себе и закрывая всё обратно. — Потом, Дэни, потом проявим и посмотрим. — Девочки, идите сюда. — Димитреску махнула руки и сёстры облепили её со всех сторон. Огромное количество мух подхватило фотоаппарат. — Кэсс, смотришь? — Взгляд средней дочери был пуст и размыт, мухами она смотрела в объектив. — Да, да, — она подняла руку, насекомые Бэлы и Даниэлы приготовились нажать на кнопку, - Сейчас! Девочки сделали ещё несколько фото и только потом аппарат, прежде ещё раз побывав в руках Хеди, отправился в корзинку. Ребёнок получил печенья, сок и уже свободно говорил с сёстрами. Они её конечно почти не понимали, но в такие моменты на помощь приходила Альсина, разъясняя дочерям некоторые слова. Она понимала Хеди всего лишь чуть лучше их и это было её упущение. Если бы за этот месяц она появилась на фабрике хотя бы раз… — Мама, а почему она вся в синяках? — Задала уже давно интересующий вопрос Бэла. На коже девочки было очень много пятен разных цветов и размеров. Одни почти прошли, другие она получила недавно. — Мне не больно. — Быстрее, чем ответила Леди, воскликнула Хеди. Альсина подняла брови в удивлении, она это уже слышала, но тогда не придала значения её словам. — А ещё я заметила, что она не пахнет, — Кассандра сжала пухлые щёки Хеди и повернула из стороны в сторону будто подтверждая свои слова, — Мама, ты уже пробовала её кровь? — Мне она кажется такой вкусной. — Поддержала сестру Даниэла, голодно облизнувшись, но в шутку. Хоть её резко изменившийся взгляд и хищный оскал и встревожили девочку, она не собиралась ни кусать, ни причинять боль. — Нет, девочки, и вам я запрещаю её кусать. — Конечно, мама, не думай, что мы настолько глупы. — Заверила Бэла, пока ребёнок дёргал её светлые волосы. Это не доставляло ей никаких неудобств, когда Хеди тянула за пряди, они рассыпались на мух. — Я думаю, что вы настолько жестоки, но никак не глупы. — Ответила Леди, прекрасно зная норов дочерей. Жестокости им не занимать. До самого вечера семья Димитреску развлекала Хеди. От страха не осталось ни следа, девочка играла с сёстрами без опасений. Альсина всего лишь наблюдала, стоило появиться тем, кто согласился играть с ней, как Леди стала не нужна. Она сидела на пледе и всё это время размышляла над словами Бэлы. Димитреску не ответила на её вопрос про синяки потому что сама не знала. Не было возможности спросить Хеди, Карл всегда был рядом и конечно же всегда бы всё отрицал. Но с другой стороны, Гейзенберг может и неверен Миранде, но точно не глуп. Намеренно бить ребёнка означало проявить открытое неуважение к богине. Он бы так не сделал. Альсина решила отнести ребёнка обратно на закате. Хеди уходить не хотела, но Леди пообещала ей ещё несколько таких встреч в этом месяце. Она была довольна тем, что план удался и малышке понравились её дочери. Честно говоря, были сомнения, но всё обошлось. Девочки вели себя прилежно. — Тебе понравилось, зайка? — Спросила Леди, неся Хеди на фабрику в одной руке, а другой держа подарок. Она была не в таком сильном восторге, как предполагалось изначально, но всё равно довольна, заверив Альсину, что потом покажет ей раскраски, что Гейзенберг нарисует. — Да! Это мои сёстры? — Двоюродные сёстры. Карл и я брат и сестра, у меня есть дети, у него теперь тоже, так что вы двоюродные сёстры, — видно, что Хеди мало, что поняла, но Димитреску и не пыталась объяснить доступно, — Но если ты хочешь, они могут стать тебе роднее. Девочка молчала, разглядывая брошь в виде трёх чёрных роз и иногда дёргала лепестки. — Ты понимаешь, зайка? Ты можешь стать дочерью и мне. Ты, Бэла, Кассандра и Даниэла будете моими, — время было почти на исходе, а Хеди всё молчала, — Хочешь? — Наверное нет. — Малышка подняла на неё глаза и в них отразилось ещё большее непонимание. Как же ей не хватает нормального воспитания и учёбы, братец совсем ничего не делает. — Но Карл же причиняет тебе боль, — она коснулась лилового синяка на коленке девочки, но та даже не скривилась, — Разве ты не хочешь… — Мне не больно, мне нравится с Карлом, он хороший. — Почему тебе не больно. — Не знаю, не больно. — Времени больше не было. Альсина опустила ребёнка на землю и вручила ей в руки коробку. Карл не встретил её, так что Леди самой пришлось провожать девочку до детской. — До встречи, Хеди. — Альсина снова взяла Хеди на руки и обвила руками настолько крепко, насколько позволяла их разница. Малышка прошептала ей какие-то невнятные слова и отпустила. Димитреску снова уходила из детской в смешанных чувствах… С самого утра у Карла было просто отличное настроение. Альсина забрала ребёнка до полудня и привела служанку. Все по договору. Девушка была хлипкой, маленькой и… немой, но ему было всё равно. Он же не разговаривать с ней будет. Гейзенберг позволил себе устроить небольшой выходной. Служанку усыпил препаратом и запер в лаборатории этажом ниже. Сам же налил себе стакан отменного виски, зажал в зубах сигару, и закрылся в кабинете. В последние три года тишина на фабрике была слишком редким гостем. Так он, напившись, и «трезвым» взглядом оценив последние наработки остался доволен результатом и решил не тратить время зря. Служанка была нужна лишь для эксперимента, заведомо обречённого на провал. Нужно было лишь посмотреть на то, что он хотел заменить металлом, вблизи. Когда он вышел из кабинета уже был закат. Красные лучи жаркого весеннего солнца создавали в серых коридорах фабрики видимость жизни. Была заметна летающая в воздухе бетонная пыль, хорошо просматривались следы от обуви на полу, ручки дверей блестели. Карл услышал шорохи в детской. Странно, он и не заметил, как сестрица вернула ребёнка обратно. По его мнению, слишком рано. Лорд открыл дверь в комнату и навалился на деревянный косяк. Хеди мельтешила по комнате, раскладывая игрушки и… альбом с карандашами. Он смутно припоминал, что такого у неё не должно быть. — Альсина одарила тебя презентами? — Беззлобно спросил Гейзенберг, чем заставил девочку чуть ли не подпрыгнуть. — Смотри. — Малышка напихала ему в руки все новые вещи. Альбом для рисования с цветами на обложке и огромная пачка цветных карандашей. Хороший подарок, полезный. — Хочешь мне помочь? — Карл положил хрень на комод и присел на корточки. Хоть он и не был трезвым, но хорошо понимал, чего просит у ребёнка. С того самого разговора он уделял ей больше времени. Хоть и скрипя сердцем, но позволял ей рисовать на старых чертежах прямо у себя на кровати. От маркеров, что практически растворяли тонкую бумагу, оставались следы, но Гейзенберг терпеливо молчал. Он делал ей всяческие поблажки и часто просил помощи. Вот как сейчас. Раньше ей было нужно закрасить ненужные кости на плакатах, сейчас же на живом человеке. Лорд решил, что ей лучше привыкнуть к смерти и жестокости в этих стенах с детства, чем каждый раз ловить ахуй в осознанном возрасте. — Конечно. — Гейзенберг подхватил её и направился вниз. Хеди почему-то была возбуждена, дёргала его за волосы, так что он был уверен, что дорогу до лифта она не запомнит. Лорд принёс её в лабораторию, где привязанной к медицинской кушетке лежала девушка. Повезло, что она ещё была без сознания. Он посадил ребёнка рядом и взял в руки маркер с тонким концом, который прежде использовал сам. — Смотри, что нужно сделать, — Карл вручил ей в руки маркер, — Следи за пальцем. Мне нужны ровные линии здесь, — он провел кончиком пальца чуть ниже плеча, — И вот здесь, — теперь он обвёл бледную кисть. — Кто она. — Хеди оглядела девушку, а потом подняла глаза на лорда. Как хорошо, что он приучил её незнакомые вещи не трогать. — Мой эксперимент. Если всё получится, я покажу тебе результат. Должен получиться крутой робот. — Что такое робот? — Давай потом, — отрезал Гейзенберг. Сейчас он не хотел ничего объяснять, — Давай, ребёнок, помоги мне, я не смогу нарисовать ровные кружки. Хеди с радостью сделала то, о чём просили. На руках служанки появились чёрные тонкие круги, обозначающие линии будущих разрезов. Карл поблагодарил её за помощь и отнёс обратно. Девочка уснула быстро, видимо, Альсина её измотала, за что ей спасибо. Ну а лорд, пока голова ещё приятно кружилась, вернулся резать руки.