Error

Сразу после собрания Миранда вернулась домой и поспешила навести порядок. Неприятный запах тухлой крови пропитал всю лабораторию. Богиня полностью убрала комнату, где пару суток назад лежала живая беременная девушка. Аппаратуру нужно было вернуть, оставшиеся препараты отложить. Около двух часов она протирала поверхности от крови, дезинфицировала инструменты и убирала всё на места. После, чтобы скоротать время до вечера, богиня решила разобрать бумаги и начать вести отчёт о новом эксперименте. Ей хотелось как можно быстрее, но непримечательнее навестить Михэя и сообщить ему о смерти ребёнка и жены. Решить проблему за один день и наконец уделить время другим проектам. Было только утро, до того, как сядет солнце ещё уйма времени, поэтому Миранда занялась аппаратурой. Написать владельцам и оповестить их о времени, когда она вернёт её заняло ещё час. Слишком мало. Богиня старалась занять себя, чтобы ненароком не начать думать о девочке. Мысли о том, что нашлось что-то новое, что ещё ни разу не было у неё в руках, грело душу… теплом? Возможно. Вообще богиня старалась не поддаваться ни ложным, ни вполне оправданным надеждам, ведь слишком долго её преследовали неудачи, но сейчас она медленно загоралась. И это было опасно. Она так же верила в удачу Альсины, так же верила в Карла, но не получилось. И те неудачи сильно расстроили её. Так сильно, что досталось подопытным. И ещё не было понятно, как точно работает пыльца. Миранда хотела проверить и это. То, что она вызывает подконтрольные Донне галлюцинации было известно, но ещё ни один отравленный ей не выживал. Обычно люди заражались если были слишком слабы, чтобы Беневьенто игралась с ними. Они умирали быстро и мучительно. В принципе, очень похоже на беременную, но почему выжил ребёнок было непонятно. Так же можно обратить внимание и на остальных подопытных. Раз пыльца дала такую неоднозначную, но плодотворную реакцию, то и кровь Альсины, и технологии Карла тоже могут быть полезны. Миранда зря не уделяла времени их экспериментам. Возможно, под её руководством, из этого может выйти что-то стоящее. Впрочем, она всё-таки отвлеклась, её ещё ждала работа. Примерно до восьми Матерь Миранда делала всё, что могло быть отложено на какое-то время, разбирала бумаги, даже провела уборку в доме. Когда солнце село, сменила свою человеческую форму на чёрную ворону и долетела до деревни. Найти среди одинаковых домов пристанище Михэя не составило труда. Богиня увидела его ещё издалека. Миранда села на низкую ветвь дерева и внимательно его осмотрела. Мужчина колол дрова на заднем дворе. Лицо Михэя стало похоже на лицо жены при смерти. Такое же худое, бледное и неподвижное словно из воска. Богиня с удовлетворённостью подумала, что он почти готов. Никаких новостей о жене, а потом внезапный удар смертью самого близкого для него человека и ещё одной маленькой девочки разрушит его на её глазах. Матерь Миранда влетела в открытое окно кухни и приняла облик человека. У этого разговора не должно быть лишних свидетелей. Оглядев комнату, богиня смогла оценить внутреннее состояние Михэя. Грязная посуда, пыль на полках, несколько банок законсервированной еды на столе, пол в грязных разводах. Он не обращает внимание на внешний мир, полностью уйдя в себя. Тогда будет проще. Где-то с полчаса Миранде пришлось ждать и слушать, как за дверью от ударов топора рвётся на части дерево. Каждая минута пребывания здесь злила её. Если сначала она хотела просто поговорить с ним и мягко надавить на больное, то сейчас больше склонялась к открытому убийству. И вообще, почему она сюда пришла? Для мелких дел у неё есть названные дети. Она могла бы дать отмашку тому же Моро, и он с радостью поскакал бы выполнять поручение. Но раз она уже была здесь, то отступать было бы глупо. Совсем чуть-чуть подождать, и богиня вернётся к работе… Михэй оторвался от дров только когда солнце вконец село и небо окрасилось тёмными красками. Зажглись первые звёзды, а холодный ветер с новой силой подхватил мелкие снежинки. Мужчина оставил топор рядом с большой кучей дров и вернулся домой. После тяжёлой работы руки гудели, поясница болела, а голова раскалывалась. Хорошо. Последний месяц Михэй не выдерживал давления своей души на разум и брался за любую работу, лишь бы отвлечься. Он колол дрова, помогал старым соседям, каждый день чистил снег. Делал всё, только бы не думать об Илине, но его положение усугубляли ещё и слухи. Он не знал, как, но о его несчастье узнали почти все. Теперь каждая неравнодушная женщина пыталась ему помочь, каждый человек смотрел ему в след. Они причиняли ему боль. Его односельчане не понимали, что Михэй хотел хоть на минуту забыть это. Что-то внутри жгло его так сильно, что не хватало сил. Нутром он чувствовал, что произошло что-то… плохое. Что-то подсказывало ему, что Матерь Миранда не смогла помочь. И разум, будто действуя против хозяина, подкидывал ему картинки февраля. Он смотрел на них по-новому. Уже тогда не было шансов, а он всё пытался разобраться сам. Идиот! Надо было просить помощи сразу, а не ждать и надеяться на себя. Он виноват. Его ошибка. Когда на кухне своего дома он увидел Матерь Миранду, на сердце лёг ещё один камень. Казалось, последний. Он не был рад её видеть. Михэй уже сам догадался, что его жена мертва и сейчас он видел перед собой лишь подтверждение этому. Богиня стояла в тени, луна освещала золотой нимб, делая её фигуру похожей на вестника смерти из древних легенд. — Матерь Миранда. — Мужчина заставил себя легко поклониться богине. Он глубоко вздохнул и сел за стол. — Михэй, — Миранда не стала ходить вокруг да около, она оказалась за спиной мужчины и положила на его напряжённое плечо свою холодную ладонь, — Должна сообщить тебе плохие новости… — Я знаю, — перебил богиню он. Мужчина закрыл дрожащими руками лицо. Казалось, что холод от руки жёг его даже через куртку, — Они не выжили. — Да, — полушёпотом подтвердила Миранда, — Такое произошло впервые, было слишком поздно, чтобы я могла им помочь. Михэй не ответил. Он не хотел и не мог ответить. Чувство потери крепко взяло его за горло. — Это я виноват. Я думал, что смогу ей помочь, но ошибся, — пальцы Михэя мелко задрожали. Он изо всех сил боролся с подступающими слезами, — Моя ошибка, моя. — Они ушли к Богу, Михэй, — Миранда не собиралась его разуверять. Признаться, она не ожидала, что он так сильно себя накрутит. И это было более, чем хорошо, — Они в лучшем мире, с ними всё хорошо. — Вы ведь сделали всё, что могли? — Не сомневайся, — Миранда отошла от него и остановилась у окна, — Но иногда даже я бессильна. Миранда больше не стала задерживаться. Она и так потеряла достаточно времени. Богиня, как и тогда, в церкви, растворилась в перьях, но только для Михэя. На самом деле она снова превратилась в птицу и устремилась обратно домой. Дело ещё не закончено. Нужно написать письмо главе деревни — Василе. Богиня не собиралась оставлять сельчанам живую память об этом громком происшествии. Чем быстрее всё забудется, тем меньше будет проблем. Миранда быстро написала письмо, в котором требовала Василе отдать территорию, сейчас принадлежащую Михэю, другой семье. Она была уверена, что в этом мире он надолго не останется, а пустовать дом не должен. Новая семья принесёт этому дому и соседям новые воспоминания, а Михэй и его жена останутся лишь страшной сказкой для детей. Напоминанием о том, что в лесу может быть опасно… Василе получил письмо утром. Он, как обычно, вышел на крыльцо и собирался зайти за своим другом Антоном и ещё несколькими добровольцами, ведь очищать от снега главную площадь кому-то надо, но письмо, лежащее на скамье у двери, привлекло его внимание. Мужчина сорвал с него печать Матери Миранды и внимательно прочитал содержимое. То, что было внутри, заставило его забыть о своих делах и уйти обратно в дом. — Луиза, — Василе нашёл жену на кухне, готовящую кашу для куриц, — Смотри. — Мужчина протянул ей письмо. Луиза вытерла руки о полотенце и приняла листок из рук мужа. Когда она прочитала послание богини, то не дала Василе ожидаемой реакции. Вместо того, чтобы удивиться вместе с ним, она снисходительно кивнула и вернула письмо ему. — Ничего не скажешь? — После недолгого молчания спросил мужчина. Для него то, что Матерь Миранда так спешно решила передать дом другим при живом владельце было удивительно. Раньше богиню мало заботили дела деревни, она могла прислать пару писем в год, и то только для того, чтобы они отобрали юных девушек для работы в замке. Сейчас такой интерес к Михэю и его семье казался странным и необоснованным. — Выполни приказ, — отозвалась Луиза и с лёгкой улыбкой продолжила варить. Василе поднял брови в удивлении, жена была очень спокойна, — А что ты хотел услышать? — Почувствовав взгляд мужчины, Луиза снова повернулась к нему. — Это не странно? — Он взмахнул письмом, — Михэй живой же, почему дом отдать? — Значит, он разочаровал Матерь Миранду, — всё так же спокойно ответила женщина, — Она никогда ничего не делает просто так. — А как я отдам дом при живом владельце? — Василе был недоволен тем, что решение о судьбе его собрата скинули ему. Как он сможет выселить Михэя на улицу? — Может, Михэй тоже болен? Мы этого не знаем, — Луиза сняла с плиты полную готовой каши кастрюлю, — Матерь Миранда не стала бы так жестоко с ним поступать, — она положила свою руку на плечо мужа, — Значит, на это есть причины. Василе не ответил, отложив письмо на стол и дойдя до двери. Спорить с Луизой бесполезно. Теперь целый день насмарку. Его голова будет занята приказом, домом и Михэем. Мужчина вздохнул, толкнул дверь и оказался нос к носу с заинтересованным Антоном. Стало ясно, что он что-то слышал и явно ждал объяснений. Василе только нахмурил брови, переступил порог, и махнул рукой, мол, потом. Антон понял и пошёл вслед за другом… — Так что там случилось? — Задал вопрос мужчина главе деревни. Они сидели вдвоём на скамье на заднем дворе Василе и тихо, в тайне от Луизы, распивали самогон. День выдался тяжёлым, снега навалило много, пришлось разгребать до вечера. Всё это время Василе был в раздумьях, но к вечеру Антон почти деликатно намекнул ему о письме. Василе не мог ему отказать. Антон являлся его верным другом, а вместе с этим тем ещё сплетником. Иногда Василе даже сравнивал его со старыми бабками с деревни, что обсуждают каждое брошенное около них слово. Антон никогда не отрицал, что не обделён любопытством. — Да ничего необычного, — Василе выпил рюмку и вдохнул запах недавно постиранной куртки, — Его жена не выжила, мне предстоит отдать дом новой семье. — Матерь Миранда не смогла помочь? — Антон повторил за другом. В отличие от главы деревни, он ни о чём не беспокоился, ему просто было интересно. Антон, как и все, узнал о Михэе случайно и, опять же, как и все, ждал развязки этой истории. — Не смогла. Я знаю не больше твоего, Антон, так что сказать что-то новое не смогу. — Василе достал бутылку из-под скамьи и наполнил рюмки. — Когда вернут тела? — Антон с радостью принял ещё одну порцию самогона. — Про тела ничего сказано не было. — Ещё одна странность, которую Василе не с кем обсудить. Про тела в письме ни одного слова. Неужели Матерь Миранда не собирается их возвращать? — Значит, они точно присоединились к Богу, это не плохо, — после нескольких минут тишины ответил Антон, — Михэй не должен так убиваться, Матерь сделала всё возможное. — Да, — Василе отвёл взгляд за забор. На землю падали маленькие снежинки, постепенно заметая следы, оставленные людьми. Этой ночью опять будет снегопад, — Нужно оградить территорию Леди Беневьенто. Такое не должно повториться. — Ты пойдёшь к ней? — Усмехнулся мужчина, уже самостоятельно подливая себе алкоголь, — Я не думаю, что Леди увидит около своих владений забор и сердечно отблагодарит тебя. На это Василе не ответил. Его друг был прав, чтобы сделать такое нужно как минимум получить разрешение, а после недавних событий даже он, мужик, боялся туда ходить. Кто знает, вдруг он тоже подхватит что-нибудь и не выползет. — Тогда будем молиться. — Василе поднялся и немного размял ноги. Хоть алкоголь и грел его, плохо утеплённые части тела всё равно замерзали. — Кому отдашь дом? — Антон униматься не собирался. Мужчина понимал, что его другу просто интересно, да и Василе обычно сам рассказывал ему всё, но сейчас он хотел, чтобы Антон ушёл. Хотелось подумать в одиночестве. Василе был расстроен. Предстояло впервые принять важное, влияющее на чьи-то жизни решение. Как-то решить проблему с домом, как-то успокоить народ. Он по себе знал, что когда слухи долгое время гуляют сами по себе, люди начинают придумывать всё новые и новые детали. Но прежде чем что-то кому-то говорить, нужно разобраться с собственными вопросами. Почему до этого Михэй никому не рассказал, почему Матерь не смогла помочь и почему тела не вернули. Когда-то давно Матерь Миранда сама установила правило единого кладбища. Это правило передавалось из поколения в поколение и ещё ни один глава деревни не смел его нарушить. Все сельчане погребаются в одном месте, но богиня сама нарушила своё же правило и не пожелала вернуть тела обратно. Да, такого ещё не случалось, она ещё не забирала больных людей, но это же не значит, что в таком случае действуют иные правила? Василе не исключал, что болезнь могла изуродовать их. Что с ними случилось оставалось лишь гадать, но усомниться в Матери мужчина не смел. Она правда сделала всё, что могла. — Эй, — мужчина моргнул и запоздало повернул голову на друга. Антон протягивал ему рюмку и приглашал сесть обратно, — Так кому дом. — Не знаю, — бросил он. Это тоже было неправильно. Дом принадлежал Михэю и он ещё был жив, как можно выставлять дом при живом владельце, — Посмотрю среди молодых семей. — Это правильно. Как раз им меньше делать. Там и кроватка наверняка стоит, и игрушки есть. — Антон усмехнулся. Василе недоуменно уставился на него. Как он может так говорить, у его собрата такое горе, а он… — Антон! Это ужасно! Ты че городишь? — А что? Что ты можешь сделать? За тебя уже всё сделали, только дом отдай и всё, копайся в огороде дальше. — Пиздец, — Василе не смог усидеть на месте, срываясь со скамьи и отходя от друга, — Ты больной? Ребёнок умер! Я сомневаюсь, что он успел родиться! И это пиздец какое горе для всей деревни! У нас и так детей по пальцам, а тут такое! — Что вы орёте? — Из дома мгновенно показалась недовольная Луиза. — Да ничего! — Василе уже не мог успокоиться. Ноги сами несли его то туда, то сюда, а руки сжимались в кулаки, — Ничего не случилось! Давайте дружно делать вид, что ничего не произошло. — Василе, успокойся, — Луиза выскочила на мороз и нежно коснулась локтя мужа, — Ничего уже не сделаешь. — Тебе всё ещё не кажется странным это, Луиза? Нет? — Мужчина грубо вырвал свой локоть из рук жены, — А вот мне да! — Василе, ты прав, это горе для деревни, но мы ничего не можем с этим сделать, — голос Луизы стал твёрже, — Даже наша богиня не справилась, а ты, простой человек, что можешь сделать? Василе остановился. Он пару раз глубоко вздохнул и разжал кулаки. Луиза была права. Во всём права, но это всё равно не усмирило его волнения. Слишком много событий для одного дня. — Это жизнь. Каждый день случается что-то непоправимое. Если мы продолжим убиваться горем, то работа встанет, — Луиза быстро оказалась на крыльце. Мороз пробрался сквозь её тонкое платье, — Они сейчас в лучшем мире, и мы помолимся за них и за Михэя. Женщина скрылась за дверью. Её слова остались висеть между разгорячённым Василе и растерянным Антоном. Глава деревни понимал всё, но пока не мог смириться с произошедшим. Первое, что он чувствовал, так это ответственность. Очень странная ситуация, но свои подозрения Василе оставит при себе. Матерь Миранда много лет помогала им во всём, дарила заботу и защиту, и то, что сейчас она не смогла спасти Илину и ребёнка лишь дело случая. Как бы он не сопротивлялся, придётся выполнить приказ или плохо будет не только Михэю.