A Gallows Marriage | Свадьба под виселицей

«Серая неясыть», Таун-хилл, 23:00

             Ночка у Джонатана Дэвиса выдалась тяжёлой.              На неделе у него сломался «Кавалер». Машина пару раз уже глохла, но он не придал этому значения, а теперь приходилось передвигаться на велосипеде или пешком. Его рабочие часы в «Теско» опять сократили, и всё бы ничего, если бы восемнадцатилетний менеджер Эндрю не оттащил его в подсобку и не отчитал за опоздания. В свои двадцать четыре Джонатан презирал мысль о том, что, чтобы сохранить работу, надо пресмыкаться перед ребёнком.              Мало того, Лиззи снова заговорила о свадьбе. При словах о браке Джонатан чувствовал себя так, будто чьи-то руки крепко схватили его за шею. Не то чтобы он не хотел на ней жениться. Они встречались почти два года, и она была ему верна. Он просто не горел желанием до конца своих дней застрять в их гадюшнике. Если через три года он всё ещё будет работать в супермаркете под руководством Эндрю, то спрыгнет с церковной колокольни.              Так он и оказался с двумя пинтами пива в «Серой неясыти». Старый паб манил чудаков и пьяниц, но выпивку продавали дёшево, и за стойкой всегда было свободное место. Джонатан знал, что Лиззи ждёт его дома. Тем утром она сказала, что хочет «поговорить о будущем». Вот он и сидел в пабе, пытаясь оттянуть неизбежную ссору.              — Эй, Джонни. — Он поднял взгляд на Мэри Энн Гиффорд, вставшую рядом с его табуретом. Светловолосая девушка с широкой улыбкой — она выглядела потрясающе. Джинсовая юбка низко сидела на бёдрах, открывая загорелую кожу живота, а в пупке поблёскивал крошечный бриллиант.              — Мэри Энн, — Джонатан кивнул ей и сделал глоток пенистого из уже тёплого стакана.              — Сегодня пьёшь один? — она наклонилась чуть ближе. Джонатан познакомился с Мэри Энн пару месяцев назад, в один из таких же вечеров в «Серой неясыти». С тех пор они провели вместе несколько ночей. Она была милой, симпатичной и доброй, а ещё ничего не знала о его отношениях. Джонатану нравилось, что Мэрри Энн едва доставала ему до плеч и то, как она восхищалась его телосложением.              «Ты как большой медведь, с тобой я ощущаю себя в безопасности», — прошептала она ему в первый вечер, когда они вместе вышли из бара. Если Мэри Энн и хотелось провести с ним на заднем сиденье «Кавалера» или в своей квартирке дольше нескольких минут, то она никогда не просила, а Джонатан — не предлагал. Порой он переживал, что Лиззи обо всём догадается, но после пары стаканчиков и ласковых прикосновений все тревоги улетучивались.              Мэри Энн села рядом и стала болтать ногами над липким деревянным полом паба. Они пели, как обычно, танцевали, пили и флиртовали, пока не опьянели настолько, что перестали думать о последствиях.              Выходя из паба, Мэри Энн крепко держала Джонатана за руку, гладила его грудь ладошкой и длинными ногтями цепляла ткань рабочей рубашки.              — Где твоя машина? — прошептала она, притягивая его к себе для поцелуя.              — Ай, чёрт, у магазина. Я шёл пешком, — пробормотал он ей в волосы, от которых пахло духами и лаком. Теми же духами, которыми пользовалась Лиззи.              — Ничего, можем пойти ко мне. Это недалеко. — Мэри Энн потянула его за руку, будто они никогда у неё не были. Они шли по тёмным улицам, останавливаясь ради объятий, беспорядочных поцелуев и грубых ласк.              — Что за херня! — Джонатан полетел на землю. Он упал на бок, а когда посмотрел, обо что споткнулся, то увидел велосипед с соломенной корзиной.              — Это мой велосипед. — Джонатан повернул голову на приглушённый голос. Возле кондитерской кто-то сидел. На первый взгляд незнакомец был похож на подростка — худощавого настолько, что сильный порыв ветра мог бы оторвать его от скамейки. Уличный фонарь над ним подсвечивал бритую голову.              — Да, но твой велик посреди тротуара, — Джонатан встал и отряхнулся. Вот так начало вечера — какой-то придурок оставил свой велосипед, так что он споткнулся. Мэри Энн смотрела на странного мальчишку, слегка прячась за спиной Джонатана. Воспоминания о том, как она хвалила его внушительные габариты, и в целом паршивость всего этого дня распаляли.              — Если бы ты смотрел, куда идёшь, а не исследовал, что у неё там во рту, то, наверное, и не споткнулся бы. Я его никуда не прятал. Сложно не заметить большой блестящий велосипед, — незнакомец громко расхохотался.              — Постой-ка, я видел тебя в пабе. — Джонатан вспомнил, этот парень (потому что в ярком освещении паба он точно выглядел как взрослый парень) показался ему чудны́м: пришёл без денег и выглядел потерянным, словно никогда раньше в таких местах не бывал. Рич, один из завсегдатаев, сжалился и купил ему пару кружек пива. Парень напился и ушёл, пока Мэри Энн и Джонатан были увлечены друг другом.              — А, точно. Вы тоже показались мне знакомыми. Помню, я ещё удивился, зачем такая красивая девушка тратит время на уродца вроде тебя, — заострённое лицо парня расплылось в широкой ухмылке.              Щёки Джонатана пылали. Он всегда стеснялся своей внешности, именно поэтому так много времени проводил в спортзале. А этот ублюдок был хорошо сложен, и черты его лица выглядели утончёнными — если бы не заляпанные треники, Джонатан назвал бы его красавцем. Он даже заметил, что Мэри Энн бросала на этого белобрысого взгляд, когда тот заказывал у бармена ещё порцию.              Усмехаясь до румянца на бледной коже, парень потёр глаза, раскинул локти на спинку скамейки и задрал голову.              — Без обид, но ты до её уровня не дотягиваешь — это факт. Вдохновляет, правда. Любовь такая непредсказуемая. — Джонатан чувствовал, что Мэри Энн тянет его за руку, но он от неё отмахнулся.              — Да что за хрень ты несёшь, блядь, — Джонатан ткнул в него пальцем.              В ответ парень медленно встал, не переставая смеяться.              — Прости, ты не знаешь, что значит «непредсказуемая»? У меня сложилось впечатление, что у маглов схожая система образования. — Теперь он смотрел на Джонатана с жалостью.              — Слушай сюда, придурок, я не знаю, кто такие «маглы», я не магл. Я протестант. — Джонатан не понимал, что в его словах смешного, но блондин согнулся пополам, схватился за колени и завыл.              Джонатан был сыт по горло. Все тяготы этого дня разом нахлынули на него, и он схватил незнакомца за кофту. Мэри Энн что-то кричала, но ему было плевать, он уже завёл руку и ударил этого придурка в челюсть. Зубы хрустнули под его кулаком, и он мигом вздёрнул паренька за ворот.              — Теперь ты не такой умный, да, блядь? — процедил Джонатан. Блондин вцепился ему в руки и смог встать. Джонатан не осознавал, насколько тот высок, пока они не оказались почти лицом к лицу, и даже застыл на мгновение. Этот урод… улыбался. Он выглядел так, словно удар был самым смешным событием, которое могло с ним случиться, вот только смеха не было в глазах. Серые глаза были как два камня, совершенно мёртвые. Жуткое зрелище.              Отвлёкшись, Джонатан пропустил удар. Кулак, прилетевший в живот, мог бы его выпотрошить, но силы в нём было слишком мало. Тогда Джонатан вмазал блондинчику в висок, полностью дезориентировав. Тот упал навзничь, на булыжную мостовую, и тихо застонал. Джонатан ждал, что же этот умный ублюдок скажет. Ему стало даже жаль хилого идиота. Почти.              — Да я бы… лучше… умер… чем стал… тупее… тебя, — каждое слово давалось с трудом, но Джонатану было всё равно. Он пнул блондина в живот, тот вскрикнул и свернулся калачиком на земле, кашляя и хрипя.              — Пошёл ты! — выплюнул Джонатан и заодно толкнул ногой велосипед. Мэри Энн уже не было, видимо, сбежала.              Этот день не мог стать ещё дерьмовее. Он пнул камень, думая о мёртвых глазах, и пошёл по улице. В тот момент, когда Джонатан собирался завернуть за угол, он почувствовал, как чья-то рука с силой схватила его и дёрнула назад.              — Какого хрена!              А потом мир для Джонатана Дэвиса померк.