Чертог

      Громов просидел, погруженный в свои мысли достаточно долго, но все же собрался, тряхнул головой и встал. Он только сейчас понял, что все тело дрожит от холода, а с неба уже давно светят звезды. Посмотрев на свои красные и дрожащие руки, вор хмыкнул и направился в дом. Щенок увязался следом.       В доме первым он увидел спящего на диванчике Ржавого и, сглотнув, отвел взгляд.       — Сальви, а у тебя есть тут выпивка? — тихонько спросил Зейн, увидев девушку, и улыбнулся.       — Да, есть немного. — Она вышла из-за стола, где сидела за архаичным, на взгляд Зейна, монитором с игрушкой, и поманила его с собой на кухню. — Давай я тебе грог горячий сделаю, пока эти гаврики спят.       — Горячий? — удивился Громов, следуя за девушкой на кухню. — Будет кстати…       — Да, его делают из чая, рома и еще нескольких ингредиентов. Еще я умею делать горячий медовый виски. — Она закрыла за ними дверь на кухню, чтоб не тревожить спящих. — А то ты весь синий и не только потому, что морда кислая.       — Я в порядке, — хохотнул Зейн. — Я ведь теперь блондин, так что синий мне идёт. Да и морда у меня тоже в норме. — Не хорохорься передо мной, пожалуйста, — она поставила чайник и полезла в ящик бара за ромом. — Я не напрашиваюсь к тебе в душеприказчики и не прошу откровенничать, но вот этих вот приколов про «я в порядке», а сам на смерть похож, не надо.       Сальвия достала ополовиненную бутылку мутноватой янтарной жидкости. Отставила, сунулась в холодильник и выудила пару яблок и кокос.       — Просто скажи, что не хочешь это обсуждать, и я отстану.       — Тогда отстань, — пожал плечами вор. Он наблюдал, как Сальви готовила напиток, и, задумавшись, — ты ведь была против, чтобы я был тут, верно?       — Да, всё так, — она так же, как Громов, пожала плечами. — Однако я признаю, что это было скорее от упрямства и недоверия Серому, чем от того, что я имею что-то лично против тебя. Хотя иметь в окружении еще одного такого же непробиваемого — это интересный опыт.       — Ну, судя по всему, не такая уж ты и непробиваемая, раз я тут, — Зейн продолжал высматривать, как она готовила. — А ты куришь?       — Табак не курю, — девушка усмехнулась. — Мое упрямство не граничит с самовредительством, ну и, в конце концов, ты нам ничего плохого не сделал. Просто я голосовала за то, чтоб ты получил покой и забытьё, может быть, перерождение, а не вот это вот, как сейчас.       Сальви ссыпала мелко нарезанные фрукты в миску, посыпала специями и оставила постоять. Она отошла к окну, приоткрыла на проветривание, а потом выдвинула ящичек, где лежали фильтры, бумага и машинка для самокруток, пара пепельниц и жестяная банка без маркировки.       — Надо было тебе настоять…       — Серый и Ржавый слишком сильно тебя любят, чтобы согласиться потерять, как только нашли опять, а Красный сказал, что это судьба, что ты снова здесь, и надо прислушиваться к ее воле, и бла-бла-бла, его обычный фаталистский бред. Прости. — она неловко улыбнулась и вернулась к готовке.       Заварила крепкий черный чай, процедила, залила в две пивные кружки, ссыпала фрукты, добавила немного сиропа и по три шота рома в каждую кружку.       — Держи, — она поставила кружку перед Зейном и села со своей напротив.       Громов взял в руки кружку и улыбнулся, почувствовав, как по рукам расходится тепло.       — И правда горячий… спасибо, — вор сделал глоток. Пряный напиток на основе рома теплом прошел по пищеводу, а потом и по всему телу, — ланг ши (круто). Даже не думал, что алкоголь можно горячим пить…       — Приятного. Это моряцкий напиток, с тех времен, когда ходили под парусом. — она улыбнулась и приподняла кружку, сделав несколько глотков, затем потянулась за куревом. — Тебе сделать?       — Не откажусь, — вздернул бровями вор, немного помолчав, спросил, — истории Зака и Красного я слышал… А ты свою расскажешь, как тут оказалась? Была ли с Каем знакома?       — Моя история проста как мычание, — она сделала еще пару глотков и вскрыла жестяную банку, там обнаружилась сероватая нарезка, а в нос ударил пряный запах шалфея, — я обычно жила в обычном мире, но у меня прорезался талант. И благодаря ему я провалилась сквозь тонкую ткань реальности. Там меня через некоторое время отловили и пустили на запчасти. — Она скрутила первую сигарету и отдала ее Громову, — я с ним знакома не была, но однажды, очень давно, нас занесло в какую-то параллельную реальность, где другая я попалась ему на пути, он взял ее в ученицы. Кто знает, может, она жива до сих пор.       Она скрутила сигарету себе и прикурила.       — Нас тут не должно было быть. В смысле не нас вообще, а этих чертогов. Мы должны были быть как Бэсси, жить и перерождаться и не помнить, или просто раствориться, и всё. Но Зак вмешался, он что-то испортил, еще тогда, в самом начале. Намеренно, зная, что делать. И вот… Мы имеем то, что нас имеет.       — Да, он рассказывал, — Громов выпил, облизнул губы, покрутил скрутку и сунул ее в рот, — а почему тебя называют «Бульдозер»? Что ты им такого сделала?.. Где зажигалка?       Девушка щёлкнула пальцами, и над ее рукой появился огонек, она протянула руку, давая вору прикурить.       — Я не считаю, что я сделала что-то особенное, просто делаю по-своему. И в случае, когда против меня двое, а не трое, я, как правило, могу продавить или убедить. Ну и… Я разве что отвадила Красного от его навязчивого желания Ржавого потрошить. Но это давно было.       Она откинулась на стуле, закинув ноги на стол, и сделала глубокую затяжку, прикрыв глаза.       — Ааа… — протянул Громов, наконец поняв страх Зака перед Мантикорой.       Он затянулся, выпустив через нос дым, и посмотрел на самокрутку, такое он еще не пробовал. Зейн замолчал на некоторое время, наслаждаясь выпивкой и терпким сизым дымом. В голове вновь возник связанный Зак.       — Скажи, а этот злой брат близнец… его убить возможно?       — Убить возможно кого угодно, надо просто правильно подобрать способ. Насколько я знаю, этим вопросом сейчас занимается наш рогатый друг. Золотой дракон — это достойный трофей, тем более метаморф. — задумчиво произнесла девушка и нахмурилась, постучав пальцами по столу, — Меня больше другое волнует: как и зачем он вышел на нашего рыжего раздолбая? Не в смысле, что его поймали там, где поймали, а как эта падла пробралась к нему в чертог. — Сальвия подняла глаза на Зейна, чуть щурясь. — Кто-то показал ему дорогу, понимаешь? И Антарес нас ненавидит, ненавидит так, как каждый бы ненавидел искаженную версию себя, несущую все самые отвратительные нам черты… И он столько времени не показывался, а тут… Это не просто так все.       — Я думал об этом, — проговорил вор, — и помню, что Зак рассказывал про то, что в чертог можно прийти, если есть какая-то вещь — ключ. У Бастиана это был ошейник, — Громов замолчал, вспомнив, что на его шее все еще находится тот самый подарок, и, сглотнув, снял его и, погладив в руке, положил в карман, вновь обратившись к девушке, — к чему я это… Это кто-то из бывших любовников Зака, причём они были так близки, что он сделал ему ключ. И я бы хотел эту эгъуэн найти… Замолчав ещё ненадолго, проговорил, — и ещё… Я бы не хотел оставлять Зака в его чертоге, пока эту бичи не поймают и не убьют… Ты не знаешь тут достаточно безопасное место, чтобы туда никто не пробрался? Чтобы Зак с этим… пересидели там.       — Я уже думала об этом, — Сальви кивнула, — в смысле убежища. Я позову Малого и попрошу приглядеть за этими оболтусами, тем более что у него на корабле есть вполне компетентный медик, чтоб выходить «этого» с минимальными последствиями.       Сальвия потянулась, держа сигарету в зубах, и на глазах у Громова подросла и оформилась в девушку, на вид — его ровесницу, с той же прической, в той же одежде, только с более выраженными формами и выше ростом.       — А мы с тобой возьмем гончую и выследим эту эгъуэн. Что скажешь?       — Да… — он закусил губу и прищуренно на неё глянул, — когда мы его поймаем, ты оставишь меня с ним наедине?       — Даже могу подержать, если потребуется, — ее улыбка стала хищной.

***

      Они продолжили разговаривать, Сальвия объясняла Зейну про то, как это все устроено, и то, что на самом деле умеют и чем так ценны хеллхаунды. Красный держит псарню, и вообще эти твари выведены для того, чтобы искать свою цель вне зависимости от того, где он находится и как бы ни прятался. Есть чары, что защитят от них, но они все равно смогут привести в нужное место.       Постепенно разговор перешел в более расслабленное русло, когда в ход пошла новая кружка грога, Громов окончательно согрелся, а сигарета с шалфеем прогнала лишние негативные эмоции, девушка прокомментировала, что этот дым позволяет видеть мир как он есть, понимать, кто лжет или лукавит, и снимает с глаз линзы личного опыта. Сквозь этот дым и она не выглядела как ребенок, но и старой не была… Они как будто были именно что ровесники.       — Скажи мне, — вдруг спросила девушка, — как тебе здесь вообще? Не в моем доме, а в этом всем?       — Потрясающе, — Громов улыбнулся, затянувшись, покачал головой, — аж завораживает. Тут та ма да есть магия… Я про такое даже когда в детстве читал, не верил… А в остальном… Полно хуанчьоу, поэтому, кажется, вписался… Но если бы я выбирал, то предпочёл раствориться… Я ведь думал, у меня только два варианта. Быть там и смотреть на кластер Малыша или быть тут с возможностью трахаться, — он хохотнул, осушив последние капли грога, — как-то про то, что меня можно было растворить, никто не сказал… Но теперь уже какая разница. Я здесь, и тут неплохо. Внутренний космос малыша такой же потрясающий, как он сам… Думаю, привыкну…       — Обращайся, если будут зытыки. Я постараюсь помочь, а ты, может, за это приведешь в порядок мою технику, а то у меня частенько все просто горит в руках, — Винд весело хмыкнула, добродушно глядя на вора, — ублюдков тут действительно много. Серый жрет кого попало… Ну да ладно.       Она спустила ноги со стола и ненадолго вышла. Вернувшись, принесла коробку с нитками для вышивания в моточках и стала между делом плести цветной браслетик, похожий на те, что украшали ее руки.       — Но внутренний космос потрясающий, тут я с тобой согласна.       — Без проблем починю, — затянувшись, ещё немного подумал и спросил, — скажи, а Малой… Вроде так называли приёмного сына Кая… Он где-то тут? Он умер?       — Нет, с Костиком все в порядке, — девушка улыбнулась, — но наши чертоги связаны. Я учу его кое-чему, так что это будет не память и не поглощенная душа, а сам он, живой и настоящий. И он утащит Ржавого в наши общие воды, где его найдут только те, кто знает, где искать, а это… — она поиграла бровями, — только я.       — Тьеа ла… — вылупил глаза вор, — а в смысле он будет там? Я думал, вы просто личная шизофрения, мысли в голове. А он может появляться в чертоге?       — Константин это делает во время сна или медитации, собственно, как и Кай, в этом нет ничего особенного, — она пожала плечами, — Ну, если ты ранее прибегал к этому ментальному упражнению. Хочешь, я вас познакомлю?       — Да, будет интересно, — Громов затянулся в последний раз, и в пальцах остался маленький кончик, — только если Кай обо мне рассказывал, он разочаруется, — засмеялся он, наблюдая за тем, что делает Сальви, — если, конечно, рассказывал. Какой он?       — Он… — Сальвия обвела комнату задумчивым взглядом, — Ну, для начала постарайся особенно не пускать слюни, хотя то, что он блондин, конечно, тебе немного поможет. — Девушка хихикнула, — У Костика очень интересные взгляды на власть и ответственность и то, что ты можешь делать, а что нет. Надо сказать, что он, руководствуясь этими взглядами, уже однажды натворил дел, и это стоило бы ему жизни, если б Васко не познакомил тогда их с Эндрю и Каем. У него своеобразное понимание справедливости и правильных действий… Серое, других слов я не могу подобрать. Он не склонен к хвастовству, но и скромничать не будет. Мил, влюбчив, легкомыслен местами, очень талантлив в работе с амулетами, почти так же, как ты в работе с механикой.       — По поводу слюней не обещаю, — вскинул бровью Громов, хихикнув, — раз ты так сказал, он явно под мои вкусы подходит… Будет интересно с ним познакомиться. — Зейн поднялся, — может, по чайку бахнем?..       — Он немного выше тебя, широк в плечах, загорелый, мускулистый, с изящными сильными руками, покрыт гильдейскими татуировками. — Сальвия встала и снова поставила чайник, оперлась поясницей на столешницу, доплетая феньку. — Большой любитель покутить, когда представляется возможность. Тебе сколько рома в чай? Столько же?       — Чуть больше, — расплылся в улыбке Громов, — с тобой чай пить одно удовольствие.       — Приятно слышать. И это полностью взаимно.       Спустя еще кружку «чая» Сальвия закончила браслетик и кивком головы позвала Громова следовать за ней.       — Идем. Если уж тебя впечатлила магия, я думаю, тебе захочется посмотреть, должно получиться красиво.       Зейн поднялся с места и побрел следом за девушкой.       — Ты что-то задумала?       — Я задумала позвать Малого, и, если захочешь, ты сделаешь это сам. При помощи этой штучки, — она подняла зажатую в пальцах феньку.       Зак все еще спал, они прошли через гостиную, обулись и вышли в небольшой дворик ее домика. С обратной стороны, не видимой с тропы, откуда раньше приходил Громов, была деревянная лестница, ведущая к пристани, туда они и направились.       — В смысле позовешь? — ещё больше удивился Громов, — то есть он сюда придёт? Что делать надо?       — Да, все верно.       Они остановились на высоком пирсе, Винд взяла Зейна за руку и вложила нитяной браслет ему в ладонь.       — Это амулет, овеществленный зов. Тебе нужно надеть его и позвать, его имя Константин Йара, он услышит и придет. Если браслет развяжется и свалится или еще как-то иначе испортится, значит, все получилось.       Зейн покачал головой и надел браслет. Хихикнул, почувствовав себя немного глупо. Представил, если бы в своём мире он сделал что-то подобное, особенно если при Аско. Он бы точно отправил его в дурку.       — Константин Йара, — крикнул он, ещё шире улыбнувшись, — а ты уверена, что придёт? Его ведь не ты позвала, а неизвестный мужик.       — Его позвал амулет, — Сальви улыбнулась Зейну в ответ, поймав себя на том, что ей действительно приятно находиться рядом с этим человеком, нравится смотреть, как он улыбается, слушать голос, вообще взаимодействовать.       В этом не было никакого сексуального подтекста, в постели Громова она не захотела бы видеть совершенно, как и он ее, но вот так рядом, чтоб держать за руку и обмениваться короткими фразами… Это было приятно. И ощущалось гораздо гармоничнее, чем с Красным или Ржавым.       Она проследила взглядом соскользнувший с руки и канувший в воду браслет, кожей чувствуя поднявшуюся волну от воздействия. Ее почувствовал и Зейн: как будто по всему телу прошлись колкие мурашки, от затылка и вниз, к конечностям, а с кончиков пальцев соскочили в воду и ушли рябью к к горизонту, где на границе неба и моря на мгновение сверкнула лиловая вспышка и лучом ударила ввысь.       — Ты тоже это чувствовала? — вор всему удивлялся как ребёнок и также непосредственно реагировал. Для него это все было в новинку, но очень интересно. — И через сколько он придёт? И как? Там же, где мы появились, или все-таки в воде окажется? А то не зря же мы сюда пришли? Это ты так над ним прикололась… Или подожди, — глаза расширились, — ты ведь упоминала, что у него корабль… Он сюда прилетит на корабле? На целом корабле прилетит из своего чертога к тебе в чертог?       — Смотри, — Сальвия поймала одной рукой вора за плечи и указала пальцем на горизонт, туда, где в небо ушел лиловый луч, а теперь появился темный силуэт корабля с серыми расписными парусами. — Да, он приходит так же, как и вы, но Константин редко ходит пешком, он почти неотделим от своего корабля и команды.       — Что-то эта тень не смахивает на космический корабль… — разглядывал Громов прищурившись, вспомнив одну из книг отца, глаза распахнулись, и он повернулся к Сальви, — у него мореходный транспорт?       — Да, деревянный двухмачтовый бриг, двигающийся только за счет парусов и течения, — девушка выпустила его из случайного объятия и отступила на шаг.       — Теперь ждем, пока они доберутся и пришвартуются. Можешь понаблюдать за тем, как маневрирует «Серая стрела».       — Я никогда в жизни не видел кораблей на воде, — он вытягивался и рассматривал судно с открытым ртом.       Чем ближе подходил корабль, тем больше подробностей было видно. Зейн видел, как надувались паруса, как несколько человек команды натягивали снасти. А когда «Стрела» подошла достаточно близко и сбавила ход, стали слышны посвисты, которыми общалась команда, координируя свои действия.       Константин стоял у руля и выкрикивал короткие лающие команды, рядом с ним стоял здоровяк едва ли крупнее Зака и посвистом дублировал сказанное, а еще пятеро таких же здоровяков бегали по палубе, натягивая канаты. Они действовали слаженно. Паруса спустили, и по инерции судно подошло к пристани, поворачиваясь.       Со звериной ловкостью двое парней в одних только тонких рубашках и бриджах спрыгнули на пирс, поймали брошенные им концы и закрепили судно. Только после этого капитан отпустил рулевое колесо и помахал рукой, Сальвия, сияя, помахала в ответ и побежала туда, где спускали трап.       Громов остался на месте с отвисшей челюстью. С трапа уже спустился мужчина со светлыми волосами и обнял Сальви, но вор так и не смог пошевелиться.       Маленькая со счастливым визгом повисла у блондина на шее, они обменялись парой дружеских поцелуев, и он перехватил девушку за пояс, взяв подмышку.       На нем была белая шелковая рубашка с растянутой шнуровкой на груди, узкие штаны, высокие сапоги и тканевый пояс. Лицо и видимые части тела покрывали татуировки из линий и завитков, а на шее висел кулон в виде двух крюков, который когда-то носил Кай.       За ним как приклеенный шел тот самый красноволосый здоровяк, криво улыбаясь. Кудри его были собраны на сторону, а виски выбриты, что только подчеркивало острые уши. Почти такая же одежда, как у капитана, только рубашка синяя и выгоревшая на солнце, а татуировку на широкой груди частично закрывали такие же красные, как на голове, волосы.       — Ты нас познакомишь? — высокий звучный голос Константина оставался чистым, несмотря на то сколько ему приходится кричать.       — Да, конечно. — Сальви хихикнула и, когда ее таки поставили на ноги рядом с Громовым, показала ладонью. — Это Зейн Громов, его назвали Цепким, он четвертое сердце, а это Константин, наш пасынок, и Маата — его телохранитель и первый помощник.       Громов не мог оторвать взгляд с красноволосого помощника, продолжая сглатывать, а припухлость в области паха выдавала, какое впечатление произвела команда.       — А у твоего помощника всё такое большое? — выдал вор, прежде чем очнулся и, взмахнув головой, посмотрел на блондина. Зейн явно не услышал, что Сальви уже представила его и телохранителя. — То есть, привет. Я Зейн.       Маата вопросительно поднял бровь и самодовольно усмехнулся, Константин усмехнулся в ответ и на секунду закатил глаза.       Он подал руку вору.       — Привет. Я Константин, для своих Малой. А это Маата, мой помощник.       — Десятник наказал мне охранять своего сына, — пояснил красноволосый с сильным тяжелым акцентом.       — Да, Кай приставил его ко мне, — парень белозубо улыбнулся, откровенно рассматривая Зейна, — и на корабле крупное, может и не всё, но многие секреты таковыми перестают быть в общих купальнях.       — Не дразни его, Танг, — Ма по-собачьи принюхался.       — Оу… — проскулил вор, очередной раз сглотнув, мечтательно произнес, — общие купальни… Вместе купаетесь… Спинки друг другу моете… А я со всеми покупаться могу?       — Зейн, соберись, у нас дела, — Сальвия ущипнула вора под ребра, — но мы обязательно попросим Малого, после того как дела закончатся, потерпеть тебя на корабле пару недель.       — Да я могу и месяц, — открыто улыбнулся Константин, — мне не жалко. А что за дело?       Громов вновь стал откровенно пялиться на Маату, подмигнул ему, когда услышал Малого, вновь посмотрел на него.       — Может, Зак и его бывший с вами покататься? — вспомнив об деле, вор изменился в лице, сосредоточенно глядя на капитана, он не знал, насколько подробно Сальви готова ему рассказывать, поэтому сказал коротко, — у них проблемы…       — Это Антарес. — прямо проговорила Сальви.       — Блять, его же разорвали в клочья.              — Он сохранил целостность и теперь куролесит здесь. — девушка покачала головой, тогда как Маата тихо загудел, как недовольный зверь.       — В прошлый раз эта паскуда спиздила Васко, а теперь что? Хочет занять место Зака? Или что? — Константин недобро сощурился. — Иначе вы бы его не прятали.       — Мы пока не знаем. — Маленькая развела руками. — И мне нужна Сэн и пара из тех, кто может сойти на берег, потому что Бастиан в коме, а Зак немного не оклемался после серьезного отравления.       Константин бросил Маате короткий взгляд, тот кивнул, развернулся и убежал вверх по трапу.       — Отравили Зака? Я не ослышался? — уточнил капитан.       Громов, нахмурившись, посмотрел на Сальви.       — У меня такое ощущение, что ты не про выпивку…       — Его уработали чем-то спиртным со змеиным ядом, это он мне рассказал, когда я смогла его растолкать. Он устойчивый, но влито было много, и его рвало зеленью, — девушка растерянно развела руками, — и его точно били по голове.       — Я понял… — Константин положил руку на затылок и поискал глазами перед собой, — ладно хоть не Хатори. Пойдем, — он кивнул на домик, — остальные догонят.       Зейн помрачнел, нового он не услышал, и то, что его спаивали, для него не оказалось новостью, так же, что его били. Но когда он услышал это со стороны, вновь стало нехорошо и поднялась злость. Вор найдёт того мразину, из-за которого Зака поймали.       Громов шёл следом, погруженный в свои мысли, даже не заметив, что остальные зашли внутрь. Очнулся он, когда врезался в косяк двери.       — Та ма да… — выругался вор, потерев голову.       Когда они вернулись, Зак уже не спал. Он обнаружился на кухне около раковины со стаканом воды.       — Дядь Зак! — Константин развел руки для объятий. А драконыш прижал ладонь к виску, морщась от слишком громких звуков.       — Малой, у тебя голос как сверло…       — Я тоже скучал, — парень обнял Ржавого в приветствии и отступил, деловито осматривая слегка опухшую физиономию, попытался взять за подбородок, но драконыш болезненно шикнул, и капитан разжал руки. — Зубы все на месте?       — Да пофиг, новые отрастут. Ты как тут оказался?       — Сальви позвала, — проговорил Громов, и хоть он внешне не изменился, но услышав про зубы, почувствовал как злость подступила ещё сильнее. Вор улыбнулся, — собирайся, поплаваешь вместе со своим спасителем. Заодно присмотришь за ним, пока он не поправится.       — То есть сначала ты укоряешь меня, что я сбежал к одним мужикам, а потом отправляешь к другим? — драконыш улыбнулся ему и пошел навстречу, протягивая руки для объятий.       — Эти мужики, по крайней мере, проверенные, — хмыкнула Сальвия и вышла с кухни.       В гостиной послышались голоса, и Маленькая повела прибывших людей с корабля за раненым, она увела их в комнату, где тот лежал, и они стали переговариваться.       Зейн пошел навстречу Заку, по-прежнему не понимая, что должен делать, и его также разрывало внутри, но сейчас было не время и не место. Поэтому он вжался в драконыша, крепко обняв.       — Как ты? — уткнулся вор носом в крепкую грудь, вдыхая знакомый запах, перемешанный с алкоголем.       — Теперь лучше, — Зак обнял его и уткнулся губами в висок, — Намного лучше, Ангел…       — Я лучше вас оставлю, — смущенно проговорил Константин и вышел, прикрыв за собой дверь.       Ржавый немного отстранился и коснулся кончиками пальцев подбородка Зейна, заглядывая ему в глаза. Он ласково улыбнулся и замкнул нежный поцелуй, слишком хотелось снова почувствовать узкие губы, хотелось сгрести в охапку и не отпускать…       Зейн ответил на поцелуй, углубляя его. Внутри все горело, и тело отреагировало, и так приподнявшийся член стал до боли упираться в ширинку.       — Солнце, один поцелуй, и я готов кончить, — хихикнул Зейн, — как ты это делаешь?       — Я бы сказал, но боюсь, что ты опять назовешь это пьяным бредом. — Зак пососал нижнюю губу, хитро посматривая на Зейна, — А может быть, твоя задница просто соскучилась. — Ладони скользнули вниз по спине и сжали ягодицы.       — Определённо соскучилась, — ответил вор, подставляя задницу рукам. Он провел ладонями по телу, постанывая.       Ржавый снова уткнулся вору в висок и вдохнул запах любовника, прикрыв глаза.       — Я не хочу оставлять тебя, не хочу уплывать… Ты уверен, что это нужно?       — Тебя ищет злой брат-близнец из третьесортного фильма, — хмыкнул он, покачав головой, — да, надо… Пока Красный его не поймает.       — Предлагаешь мне побыть девицей в беде?       Зак понял, что его опять ведет, и отступил на шаг, приземлившись на стул, но вора из рук не выпустил и притянул, усаживая на себя верхом.       — А ты пока что будешь делать? Если его Красный ловит… Я сделал ему копье, ты добыл ему этот булыжник… Может, тогда вместе? Погрузимся на корабль вместе?       Громов уселся к нему на колени и обнял, положив голову на плечо.       — Нет… Я останусь, — проговорил он, поерзав задницей. Вор нехотя поднял голову и посмотрел в глаза, — и я хотел тебя спросить имена тех, у кого был ключ от твоего чертога… и где их найти…       — Моего чертога? — на лице отразилось беспокойство, — Это поэтому мы здесь, а не у меня? — он сглотнул и собрался, — Ключи были у Эдриана и у Джонси. Эдриан оттуда же, откуда Бастиан, я напишу тебе адрес, а Джонси, он… Он из Айдалиска, это мой родной мир, пригород Марайа и… Я не очень помню, где там, но помню название поместья… А… — он закусил губу, — У меня там все плохо, да?       — Не волнуйся так, приберем, — подмигнул Громов, улыбнувшись. Про себя запоминая имена, — и да, напиши адреса. Надо бы побеседовать. А сейчас надо бы узнать, как там дела, и собираться, — проговорил вор, но вопреки словам, задницу даже не попытался поднять, а только придвинулся ближе и стал пахом потираться о живот Зака.       Он почувствовал, как под ним поднимается крупный член, все сильнее и сильнее подпирая ерзающую задницу.       — Будет очень легкомысленно, если я тебя трахну на дорожку? — прошептал Ржавый и укусил Громова за ухо, — а то твоя задница, кажется, не согласна с тем, что надо куда-то идти.       — Есть такая традиция присаживаться на дорожку, — прищуренно улыбнулся Зейн, вздернув бровями, — не будем её нарушать…       — Не будем нарушать… — выдохнул Ржавый и впился в любимые губы, прижимая к себе любовника, с поцелуем в Громова пришли и ощущения от несдержавшегося дракониша, испытываемые чувства всей гаммы влюбленности, тепло к вору и тоскливые нотки из-за того, что Зак действительно не хотел никуда уходить.       Руки Зака скользнули вдоль тела и в пару ловких движений расстегнули на Громове штаны, длинные пальцы принялись ласкать член. Зейн застонал сквозь поцелуй, привстал, скинув с себя брюки и тут же уселся сверху. Он вновь жадно впился в губы, одновременно помогая освободиться от одежды. Зак приспустил штаны и взял любовника за задницу, раздвигая булочки. Он насадил вора на себя, проникнув головкой…       — Только постарайся не шуметь, хороший мой…       … И стал медленно входить в податливое, но такое тесное отверстие.       Зак был готов поклясться, что тело Зейна перестроилось специально под него, он так идеально входил внутрь, настолько ярко ощущался, что голова шла кругом.       — Мха-а…- закусил губы Зейн, продолжая стонать и насаживаться. Тело покрылось испариной, и когда член Зака проник до самого своего основания, вор был готов уже кончить, еле сдержавшись, он посмотрел похотливым взглядом, приподнимаясь и почти освобождая его, тут же в этот раз резко насадился. В этот раз Зейна затрясло, и он спустил на их тела.       Немного придя в себя, вор, усмехнувшись, продолжил приподниматься и опускаться, с каждым проникновением ускоряясь.       — Боги… — прошептал драконыш с выдохом, — какой ты чувственный… обожаю…       Он стал ласкать шею вора, целуя и прикусывая, пальцы сильнее сжали его задницу. Он стал подаваться бедрами навстречу, тяжело дыша и с трудом сдерживая стоны удовольствия. Зейн подставлял шею поцелуями, продолжая скакать сверху. Сердце билось как бешеное, стенки все еще сокращались после оргазма.       И то ли из-за сказывающего напряжения после всех событий, то ли вор просто очень соскучился по драконышу, но его собственный член вновь почти сразу же оживился, и стоны стали сильнее, чтобы их как-то заглушить, вор зубами вцепился в шею любовника.       Ржавый прижал его голову за затылок и встал, он усадил Громова на стол и стал быстро и часто в него вбиваться, так же придерживая одной рукой за бедро.       Такой прекрасный, такой желанный, такой жаждущий, такой преданный… Зейн стоил каждой той одинокой ночи, что прошло с тех пор, как он запал в драконово сердце.       Со стола свалилась пивная кружка и разлетелась вдребезги, а за дверью послышались голоса, Константин не пускал Сальвию на кухню, уговаривая подождать.       Вор крепко вцепился в плечи, вторя движениям драконыша. Тело горело и будто прошибало током. С ним было так хорошо… И когда очередной раз парень вбился внутрь, Зейн в помещении раздался стон на грани с криком.       — Сильнее…       Перехватив любовника за пояс, с каждым движением Зак тянул его к себе… Сильнее с каждым толчком, глубже…       Перед глазами вспыхивали искры…       Еще…       Он сжал пальцы так сильно, что под ними остались темные пятна.       Еще толчек, и, глухо рыкнув, Зак кончил, заполняя нутро Зейна горячим густым семенем.       Он замер, нависая над вором и уперевшись руками в стол, чтоб не свалиться от резкого приступа головокружения, и облизал губы.       У очень чувствительного тела после недавнего оргазма любое прикосновение ощущалось болезненно, и вор дрожал в руках парня, больше не сдерживая стоны. Он почувствовал, как в него кончил драконыш, и как вытекает сперма, то сам повторно излился на их тела. А увидев нависшего Зака над собой, задрожал в руках, затаив дыхание и заскулив.       Драконыш медленно вышел и склонился над ним, глядя все еще немного мутными глазами.       — Ты прелесть… — он коснулся губами губ, после грубого секса поцелуй был нежным, теплым… Зейн обнял за талию Зака, отвечая на поцелуй.       В дверь настойчиво постучали.       — Кажется, к нам хотят присоединиться, — вздернул бровями вор, посмотрев на дверь, — что скажешь?       — Пиздюлей вам хотят отвесить, по фунту на нос! — раздался сердитый голос Сальвии, и дверь распахнулась.       За спиной у девушки стоял весело улыбающийся Константин, а сама она оценивающе оглядела парней и вздохнула.       — Я понимаю, что вы влюбленные голубки и вам это нужно, но давайте не надо увлекаться. Зак, тебя ждут на корабле, Бэсси мы уже упаковали и погрузили. Зейн, тебя вон там в кладовке ждет щетка и совок, убери ваш бардак, будь ласка. — Она указала на осколки на полу.       — Лучше бы присоединились, — подмигнул вор Костику и тут же глянул на Сальви, — не ты, — хихикнул он, слезая со стола и рыская глазами в поисках своих штанов.       — Прости, очаровашка, но я по девочкам, а вот Маата — твой клиент, — добродушно хмыкнул татуированный блондин.       По комнате вдруг пронесся поток ветра, заставив зазвенеть висящие с потолка украшения, ероша волосы и раздувая легкие занавеси, вместе с ветром пришел запах горячей степи и псины.       — Ну-ну, родной, не смущайся, — Малой рассмеялся серебрянным колокольчиком, — тут все свои.       Зейн удивленно осмотрелся, чувствуя ветер и смотря на Константина, прищурился.       — Тут ведь есть кто-то, да? — спросив чуть тише, — это собака-невидимка?       — Ну, ты почти угадал. Это Ма. Он почти от меня не отходит, но принять телесное воплощение он может только в море, — лица Зейна коснулось теплое дуновение.       Зак натянул штаны и махнул рукой, как будто пытаясь отогнать ветровика, но у него тут же раздулась рубашка.       — Держи себя в лапах, мохнатый, — фыркнул драконыш и прижал одежду к телу, — иначе я потом плюну тебе в пиво.       Зейн улыбнулся теплому ветерку и заглянул под развивающуюся рубашку Зака.       — Пусть он не сдерживается, — ответил вор драконышу, — выглядит очень даже… — Тут дошли его слова, — пиво? Вы поите собаку пивом?..       — Зейн, радость моя, — спокойно пояснила Сальвия, — это тот же Маата, на которого ты пускал слюни на пирсе. Он не человек, он проклятый, у него три формы, одна из них — достаточно крупный белый волк, отсюда и запах.       — Слюни пускал? — Зак вопросительно поднял бровь.       — Что? — пожал плечами Громов, будто это должно было все объяснить, — ты его видел? — посмотрел на девушку, — реально? Я продолжаю всему удивляться, хотя вроде привыкнуть уже должен был.       — Видел, — Зак поднял брови и покачал головой, да, он проклятого эльфа так не воспринимал, потому что предпочитал другой типаж, а вот под вкусы Громова тот подходил, тут ничего не попишешь. — Мы с тобой уже это обсуждали, кажется, про тонкое и толстое.       — Избавьте меня от этого, умоляю, — взвыла Сальвия, — потом натетешкаетесь. И Маату за ушком почешете, и все остальное, что вам заблагорассудится.       Константин только коротко свистнул, и ветерок вылетел в открытую дверь.       — Ох… Я бы почесал ему… — Мечтательно проговорил Зейн и взглянул на Зака, — а у нас есть ещё минут тридцать? — с надеждой спросил он, закусив губу.       — Я пойду покурю, буду ждать вас на пристани. — капитан помахал ладонью и направился к выходу.       — Есть, и час есть, и два, только идите в спальню, пожалуйста, — Сальвия пощипала переносицу с показным раздражением, но все равно ситуация ее веселила, и улыбка прорывалась.       Зейн подошел к Заку и, привстав на цыпочки, притянул его голову, впившись в губы.       — Возьмёшь меня ещё хоть раз? — с надеждой посмотрев в глаза, спросил вор.       — В спальню! — рявкнула девушка.