Чертог

      Медленно, но верно опускалась ночь.       За высокими, закрывающими три стороны горизонта горами, достигающими самых низких облаков, угасали последние багровые отблески заката, такого яркого, кроваво-алого, каких Зейн не видел никогда раньше.       Местные говорили, что всё дело в смоге, лежащем нечесаной шапкой над городом, над которым возвышались только шпили самых высоких зданий.       Этот город пропах выхлопами и дымом. Привычному к электродвигателям и иным, гораздо менее грязным, Цепкому этот запах бил в ноздри. Хотя и неприятным он назвать его не мог.       Городской конгломерат, названия которого вор не знал, занимал многие километры. Его трущобы, затянутые неаккуратной паутиной проводов, закрывавшей небо, грязными, освещенными только цветным светом неоновых вывесок и множества экранов, с которых торговали наркотиками, телами, органами и черт знает чем еще, казались бесконечными.       Зейн вошел в расползающийся неровной кляксой в долине внутри разомкнутого кольца гор, город пешком, с загрязненных окраин и, воспользовавшись темными норами метро, добрался до кварталов, где надеялся найти для себя приятное занятие на ночь.       Сначала ему здесь не понравилось: слишком мрачно, слишком дымно, а главное, найти парня для развлечений оказалось практически невозможно. Такой агрессии он ещё не встречал, его едва ли не выкинули из очередного бара и вор уже разочарованно собирался покинуть это место в поисках более лояльного, когда обратил внимание на горы и решил сменить способ прочистки своей головы.       Улыбнувшись, он решил дать еще один шанс этому месту, и, собрав рюкзак, отправился в горы. Спустя неделю,пришлось вернуться, чтобы пополнить запасы и всё же попытаться найти себе мужчину на ночь, чтобы выкинуть из головы рыжего гиганта. Узнав, что есть тут один бар, в котором можно найти то, что искал, туда Зейн и направился.       Громов шёл не спеша, придерживая одной рукой лямку рюкзака, а другую спрятав в карман штанов, прищуренно разглядывая обстановку.       В этом районе было довольно безлюдно, а те немногие, проходящие тут, старались это делать побыстрее. Прошло пару женщин с ярким макияжем и в коротких платьях, несколько мужчин с мрачными физиями, и даже бездомную собаку, которую Громов решил обойти по другой улице, так как та стала на него рычать и скалиться.       Свернув за угол, он остановился, прищурившись, и оценивающе посмотрел на задницу, торчащую из-под капота машины.       — Да блядь! — обладатель задницы резко выпрямился и причалился затылком о капот, и тут же пригнулся, хватаясь за голову.       Рослый, красиво раскачанный парень с идеальной стрижкой, как будто только из салона, в бомбере, с подтянутыми, облегающих спортивных штанах и майке с высоким горлом, переступал с ноги на ногу и продолжал ругаться. Одетый в черное, с черными волосами парень, казалось, соскочил с обложки журнала, так же как и его идеально чистое авто, неуместно смотрящееся в трущобах. Он определенно был тут с какой-то целью. Место, у которого авто было припарковано, об этой цели говорило красноречиво, и, что характерно, туда же направлялся и Громов.       — Мальчику с сексуальной задницей нужна помощь? — спросил, улыбаясь, вор, совсем забыв, что сейчас и сам выглядит на двадцать пять. Зейн подошёл к парню, и тот оказался почти на голову выше его. Кожа идеально ровная, прямой нос, красивая форма глаз и губ. В штанах стало тесно, и вор сглотнул.       А вот сам Зейн выглядел не лучшим образом, неделя в горах наградила его щетиной и неровным красноватым загаром, одежда и волосы были далеки от идеала чистоты, благо запахов, соответствующих виду, он на себе нес меньше, чем мог бы.       Парень смерил его оценивающим взглядом, с явным сомнением размышляя, стоит ли соглашаться на предложение. На одно он уже согласился в этой помойке, и ему обчистили карманы, забрав драгоценный телефон, из-за чего он не мог ни счета заблокировать, ни помощь вызвать, ни запустить собственное авто, потому что чип доступа тоже ушел вместе с бумажником.       — Ну… допустим?       — Картинка, расслабься, — хихикнул Громов, увидев напряжение в парне. Зейн показал на машину: — Я взгляну?       Парень со вздохом посторонился, подозрительно глядя на нежданную помощь. Воображение живописало картинку, в которой этот потрепанного вида молодчик сейчас и машину отожмет, оставив его в этом гадюшнике на растерзание всему тому, о чем рассказывал отец.       Он попытался отогнать посторонние мысли.       — Ты не думай. Это моя машина. Моя. Просто…       Громов подошёл ещё ближе, прищуренно взглянув в глаза, и провел большим пальцем вдоль челюсти.       — Картинка, расслабься, — улыбнувшись, повторил вор. После отошёл на шаг, скинул рюкзак на асфальт рядом с машиной и снял грязную куртку, оставшись в майке. Подойдя к машине, опер руки на капот, осматривая. С машиной было всё в порядке, Зейн вначале нахмурился, не понимая, а после, хихикнув, посмотрел на парня из-за плеча: — Тебя обчистили, что ли? И ты пытался машину завести?       Парень пристыжено отвел взгляд и часто покивал, поджав губы. Он чувствовал себя ужасно глупо, особенно под этим насмешливым взглядом.       — А ты наивнее, чем кажешься, — Зейн покачал головой, — Гай, это даже мило.       Громов вновь залез под капот, и, поковырявшись недолго, машина завелась. Вор выпрямился и, развернувшись, взял руку парня, положил туда микросхему.       — Это то, что мешало завести напрямую, — пояснил Зейн, посмотрев в глаза. Он не торопился убирать от него свои руки и большим пальцем поводил по его ладони. Закусив губу, убрал руки. Развернувшись, схватил с асфальта рюкзак с курткой, закинув их на плечо, направился в бар: — Будь осторожен, картинка. Пока.       — Погоди, — парень рванул было следом, но побоялся отходить от машины слишком далеко, — дай тебя хоть отблагодарить как-то… Может, угостить?       Он неосознанно потер след от прикосновения, да и единственного, кто не обошелся с ним по-свински за вечер, так просто отпускать не хотелось.       — Правда, у меня денег нет… Так что надо скататься за чипом. Может… составишь компанию?       — Составлю, — улыбаясь, остановился Зейн и развернулся, — я могу составить компанию любой части твоего тела, — вор вновь подошёл к парню, посмотрев на него снизу вверх, — вопрос только в том, хотят ли твои части тела составить компанию мне, Картинка?       Парень снова смерил Зейна взглядом, но на сей раз интереса в этом взгляде было гораздо больше, и интерес этот был вполне определенным.       — Меня зовут Саймон, можно просто Сай. — Он впервые улыбнулся, — и, пожалуй, мне твоя возможная компания импонирует.       — Картинка, — хихикнул Зейн, — представляться не обязательно, — вор почесал себе щеку, только сейчас поняв, что он немытый и небритый, буквально с гор спустился. Громов, прикрыв глаза рукой, подавил смешок, поняв реакцию парня на него, и, опустив руку, посмотрел на него прищурившись, — отвезёшь меня туда, где есть душ? Он мне явно нужен.       — Я предпочитаю, чтоб меня назвали так, как я представился, — он улыбнулся шире. — Запрыгивай, отвезу.       Он легонько шлепнул нового знакомца по заду, то ли подгоняя, то ли пробуя, и, пропустив его вперед, направился к авто.       Внутри всё было отделано с таким же лоском, как и снаружи. Ничего лишнего, отточенные детали, явно дорогие материалы. Минималистичная стильная роскошь. Саймон вдавил педаль в пол, и машина с визгом сорвалась с места.       — Картинка, — покосился Зейн на нового знакомого, — что ты забыл в этом гадюшнике? Ты тут явно не вписываешься, поэтому и огреб, — вор, рассматривая парня, положил руку на его ногу и, проскользнув по внутренней стороне бедра, направил её к паху, — тебе надо искать места себе под стать или маскироваться.       — Саймон, — поправил его парень, — Ты не местный, да? Турист? Это последнее такое место на весь запад Конгломерата, месяц назад мэр Уотсон выпустил директиву. — Он лишь покосился на спутника и снова вернулся вниманием к дороге.       — Серьёзно? — Вылупил глаза Громов, — вот ма да. — В очередной раз подумав про себя, что надо отсюда валить. Вот только вначале взберётся на член этого красачика, потом ещё раз на скалу, а дальше ноги больше не будет в этом отстойнике.       Он уже не смотрел на парня, задумавшись, при этом рука будто двигалась сама по себе, скользнув к паху и стала аккуратно его сжимать.        — Нам далеко? Уж очень хочется отмыться и нарушить местные законы, — вздернул бровями Зейн.       — Нет, не особенно, — Сай немного поёрзал, пытаясь не отвлекаться.       Он проехал через мост, соединявший трущобы с деловым центром, выезжая на чистые освещённые улицы. Снимать себе номер в отеле он не хотел, зная, что тогда его точно спалят, но быть послушным было выше его сил. Парень гнал на одну из его квартир, оформленных на чужое имя, уверенный, что там он будет предоставлен сам себе.       — Как мне к тебе обращаться?       Через несколько минут машина свернула в подземный гараж под очередной безликой высоткой, иглой воткнувшейся в небо, и парень вывел ее на свое парковочное место недалеко от лифта.       — Зови Тони или как тебе угодно, — улыбнулся Громов, шаловливая ручка вора в нетерпении начала расстегивать штаны парня, и кончики пальцев скользнули по низу живота, пытаясь пролезть под белье.       — Тони, держи себя в руках, пока за нами не закроется дверь в апартаменты. — парень отвел его руку, поправил застежку и покинул машину, натянув кепку с козырьком.       Они прошли через парковку и поднялись на самый верхний этаж в молчании, брюнет держал руки в карманах.       Это была единственная квартира на этаже, дверь открылась по голосовой команде, а внутри… Внутри было почти пусто. Этим жильем почти не пользовались, хотя вид из огромных панорамных окон на город в тумане и ярчайшее звездное небо открывался просто фантастический.       — Ты в душ, я в бар. — Хмыкнул парень, подмигнув.       Зейн, кивнув, направился в ванную комнату, которая по размеру почти не уступала спальне. Хорошо освещенное помещение, слева от двери был большой стол с раковиной и зеркалом во всю стену, напротив стоял шкаф, откуда Громов достал полотенце. По центру находилось джакузи, а в дальнем конце огромный душ.       Подойдя к зеркалу, Зейн осмотрел себя. Лицо в пыли, щетина уже так отросла, что скорее была короткой бородкой, губы сухие, волосы висят грязными патлами.       — Сао ни ма, да парень, похоже, уже отчаялся, раз на меня в таком виде клюнул, — хихикнул Зейн.       Найдя в одном из ящиков бритву, сбрил заросли на своём лице. Почему-то вспомнился Зак с его бородой, как он с ней сексуален, и вор, улыбнувшись, закусил губу. Отогнав ненужные мысли, он отправился в душ, где в голове всплыл Кай и как он впервые принимал водный душ с архаичным шампунем. Грустно хмыкнул, понимая, что все эти мысли бесполезны, он усилием отогнал их.       Громов привел себя в порядок и вышел из ванной комнаты, его встретил приглушенный свет и вид обнаженной спины перед баром, Саймон смешивал напитки.       — Тони, что ты пьешь?       У парня был ровный бронзовый загар и идеальная кожа без малейших отметин, однако вдоль позвоночника и на лопатках виднелись стыковочные швы, что говорило о том, что это красивое тело усовершенствовано имплантами, а на затылке виднелись порты.       — Что-нибудь покрепче, — ответил Зейн, обсушив волосы, бросил полотенце на ближайший стул. Подошёл к парню и, положив свои пальчики на спину, провел ими вдоль позвоночника, член дёрнулся и привстал. Он сделал шаг вперёд и прикоснулся к обнажённой спине губами.       — У меня есть водка. — Сай прикрыл глаза, наслаждаясь нежными прикосновениями, и смешал водку с тоником, добавив тоника совсем немного.       Не спеша, Саймон обернулся и протянул Зейну стакан, во второй держал свой, ограничившись вермутом. Глаза скользнули по посвежевшему лицу, по обнажённому телу… И он удивлённо вскинул брови, поняв, что мужчина перед ним не модернизирован.       — Так определённо лучше, Тони. Кажется, мне всё же повезло.       Громов взял стакан и пригубил, подержав во рту…       — Та дэ ни, — вылупил глаза вор, поперхнувшись, прикрыл рот и проглотил. Поняв, что эту выпивку точно не посмакуешь. Хмыкнув, не морщась осушил стопку и поставил ее на столик.        Зейн с интересом осматривал своего нового партнера, ему нравилось то, что он видел. Улыбнувшись, посмотрел в глаза парню и коснулся гладкой кожи, заскользив вниз по обнаженному торсу.       — Повезло, что я оказался не таким уж уродом? Определённо, — подмигнул вор и, не отводя взгляда, прикоснулся губами к груди и, приоткрыв рот, поиграл язычком с сосочком, руки в это время опустились на штаны, расстёгивая их, — Картинка, ты хочешь поиграть в недотрогу или мы не будем тратить на это время?       — Не будем. Мы оба понимаем, зачем здесь, — он пригубил из своего стакана и оперся поясницей о стойку, предоставляя Тони продолжить то, что он начал, свободной рукой погладив его по плечу.       Гладкое, безволосое тело и бархатная кожа, мягкие холёные руки, а внизу приличных размеров агрегат, лишённый крайней плоти. Красивый, рафинированный мальчик. На прикосновения Зейна это тело отозвалось быстро, стоило тому расстёгнуть штаны, член поднялся, и Саймон надавил на плечи нового любовника, непрозрачно намекая на то, чего хочет.       Громов продолжил поцелуями спускаться вниз, встав на колени и одновременно стянув штаны до щиколоток. Лицо оказалось около члена в полной боевой готовности. Зейн, пошло улыбнувшись и подняв глаза вверх, языком прошёлся от основания к головке. Обхватил губами и всосал его в себя.       Парень смаковал напиток, посматривая, как усердствует Тони, взгляд заволокло похотью, и постепенно он расслаблялся, мерное дыхание сменилось тяжёлыми вздохами.       Всего несколько минут, и Саймон кончил, отставив опустевший стакан. Он неслышно застонал и, схватив Зейна за голову обеими руками, толкнулся в него, изливаясь в самую глотку. Ещё несколько секунд он просто стоял, жмурясь и пытаясь отдышаться после такого сильного оргазма, прежде чем выпустить любовника.       — Это ж ахренеть, — прошептал он одними губами.       Зейн не торопился выпускать член изо рта, подводя себя тоже к кульминации. Продолжая ходить вдоль члена ртом мягче и ходить рукой вдоль своего. Ещё и ещё… Только после, выпустив изо рта игрушку и ещё прошёлся вдоль ствола языком. Встал, улыбаясь.       — Картинка, не пожалел, что пригласил?       — Определённо не пожалел, — он подхватил партнёра под руки, помогая подняться, и, прижав одной рукой, дал ему выпить немного тоника, чтоб смыть привкус, прежде чем коснуться его губ грубоватым, развязным поцелуем.       Он поволок Тони к постели, продолжая целовать и шаря по телу руками.       — Ты реально не модернезированный? Охренеть… — он не удержался от того, чтобы сказать это вслух, — никогда не спал с чистыми…       Громов немного озадаченно отвёл взгляд, когда парень буквально промыл ему рот, а потом поцеловал… Точнее, обслюнявил и как-то странно двигал языком… Впервые в жизни у вора чуть не упал от поцелуя. После последовала фраза, которую он не понял и решил не обращать внимание на поцелуй.       — Чистым? — переспросил Зейн, залез на кровать коленями и увернулся от поцелуя.              — Без девайсов… — Саймон свалился на простыни, — ты вообще откуда такой взялся? Сбежал из секты? — он в голос усмехнулся и потащил вора на себя.       — С гор спустился, — хихикнул Громов, покрывая поцелуями тело парня. Опустившись к члену, вновь взял его в рот, чтобы поднять и как только привел в готовность, а после насадился, прикрыв глаза, и начал двигаться, постепенно наращивая темп. - Картинка, когда трахаются, то двигаются оба. Ты принять участие в действии не хочешь?       — Прекрати звать меня Картинкой, — нахмурился парень. Он завел руки за голову и подался тазом вверх, однако попадал в ритм любовника через раз, да и свой держал не особенно хорошо, так что подстроиться толком не получалось. Хотя самого красавчика это определенно не смущало, по нему было видно, что свое удовольствие он получает еще как и не то чтобы заботится о чем-то еще.       Громов с таким встретился впервые. У него почти все партнёры обычно заботились только о себе, но даже тогда они двигались, принимали, так сказать, участие, ведь тогда они сами получали больше удовольствие.       А тут вообще… овощ…       Он начинал злиться. Он одной рукой схватил парня за шею, сдавив, а другой сильно сжал внутреннюю часть бедра, так что парень вскрикнул, но рука, сжимающая горло, дала издать только негромкие хрипы. При этом таз парня резко подался вверх, и вор, с силой на него насадившись, задницей сжал член парня.       — А-а… вот так это надо делать, Картинка. Будем учить тебя трахаться, а то и в будущем с тобой будут ходить только, чтобы обчистить.       Парень зло посмотрел на него, схватив за руку, и засопел, но послушно снова поддался вверх, подаваясь под требовательным нажимом партнера. Пошло лучше… Он старался, но опыта было не особенно много, и уж точно впервые встретился тот, кто обращался с ним подобным образом.       — Продолжай… — заулыбался Громов властным голосом, — сильнее, Картинка, если не хочешь, чтобы тебе предпочитали игрушки. Ты ведь сюда пришёл меня выебать, так еби как следует, — Зейн вновь с силой насадился на Саймона, наклонившись, он размашисто лизнул ухо, прошептав, — таким шикарным телом надо пользоваться, а не носить как аксессуар.       Парень зарычал и рванулся. Без особенных проблем он опрокинул партнера и, бросив его на живот, навалился сверху, зажав ладонью рот и прижав к кровати. Он буквально лег сверху и грубо вошел.       — Заткнись, черт тебя дери! Ты слишком дохера болтаешь для шлюхи. Даже для такой умелой. — Он толкнулся несколько раз, загнав поглубже, и начал рвано двигаться.       — Напор уже неплохой, Картинка, — продолжал провоцировать и раздражать вор, — но держи ритм. Посмотришь, каково тебе будет кончить в шлюху, над которой пришлось самому постараться.       Сай снова зажал любовнику рот достаточно сильно, чтоб тому снова заговорить было уже проблематично, частично зажав нос, и заломил ему руки, вжав запястья так сильно, что останутся синяки.       Он злился, но продолжал трахать сладенькую задницу, борясь с желанием выбить из этого болтуна всю дурь кулаками, прежде чем продолжить.       Зейн застонал, двигаясь навстречу толчкам и продолжая сжимать член Саймона. Воздуха не хватало, из-за чего дыхание было рваным, но вору нравилось. Хоть что-то, но он получится от этой пустой красивой картинки.       Брюнет рыкнул и кончил, пару раз толкнувшись особенно сильно, после чего просто оттолкнулся от Зейна и плюхнулся на кровать.       — Вот так вот, детка, — хмыкнул он самодовольно и, вытерев член о край простыни, поднялся, снова направляясь к бару, — надо еще выпить.       — Бичи, — Зейн, нахмурившись, поднялся, — ты ничего не забыл? Я ма да тоже кончить хочу.       Он подошёл к парню и, забрав у него стакан со спиртным, залпом осушил, посмотрев в глаза.       — Картинка, — прищуренно посмотрел вор, — ты вроде отблагодарить хотел. Да какая-то слабенькая благодарность,—скривившись, Громов развернулся, подобрав одежду, и начал одеваться. — Только время зря потратил. Такой потенциал и такая бездарность. Хейян .       Дверь в квартиру распахнулась, и в нее влетело четверо вооруженных людей в униформе, похожей на солдатскую, однако полностью лишенной любых опознавательных знаков.       — Ни с места! — искаженный модулятором голос выдал приказ, и два ствола нацелились на Зейна.       Громов удивленно вылупил глаза, глядя на направленное на него оружие. Еще двое стали шарить по комнатам, проверяя, есть ли тут кто-то еще.       — Да еб… — тихо ругнулся Саймон и бросился натягивать штаны и майку.       — Чисто. Господин Уоррен, все чисто.       Только после проверки в помещение вошел багровый от гнева мужчина в годах, его внешность не оставляла сомнений в том, что они с Саймоном родственники.       — Твои поклонники? — покосился на Саймана вор. Не было похоже, чтобы он испугался. Зейн застегнул штаны, посмотрев на нежданных гостей. Заметив сходство в чертах лица, все же решил заткнуть свой рот с язвительным высказыванием про групповушку и просто спросил: — Вы чего-то хотели?       — Пап, пожалуйста, не надо… —Саймон стушевался и замямлил под сердитым взглядом.       — Ты понимаешь, что ты творишь, Френсис? — рыкнул мужчина. — Ты опять попал на таблойды, если ты не в состоянии сдерживать свои наклонности, то это придется делать мне. Я тебя предупреждал?!       — Да… — он опустил голову, как нашкодивший ребенок.       — Арестуйте его, — бросил мужчина, даже не взглянув на Зейна, — за проникновение в жилище, попытку ограбления и изнасилования.       — Аха-ха-ха, — заржал Громов. Этот вечер явно был не его. Вор, прикрыв глаза, покачал головой, после посмотрев на парня. — Картинка, благодарности, конечно, у тебя вуа дан.       Вопреки ожиданиям, парень только фыркнул, закатив глаза, и отвернулся, двинувшись к бару. Ему было попросту плевать. Это случалось не впервые, и Саймон, точнее Френсис, успел сгореть. Сейчас он просто хотел выпить.       Громову заломили руки, нацепили наручники и повели прочь, не дав до конца одеться или забрать вещи. Громов, продолжая улыбаться, судорожно соображая, в какую ситуацию попал, посмотрел на Френсиса, подмигнул ему, после покосился на стражей порядка и на отца парня.       — А вы не хотите вещи обвиняемого захватить? Мало ли что там. Вдруг куча дилдо, и как только все уйдут, ваш сыночек как накинется на них и начнет сосать, да в задницу пихать. Я его отсосом явно впечатлил, вдруг захочет так же научиться.       Излияния вора прервал жестокий удар прикладом, разбивший губы и, кажется, повредивший передние зубы. Следующий удар его вырубил.

***

      Зак проснулся в одиночестве, подал голос и, не получив ответа, и вздохнул, понимая, что его Ангел свалил, не попрощавшись.       Он неспешно привел себя в порядок, позавтракал и занялся домашней рутиной, и только уже ближе к вечеру, закончив и передав копье явившемуся уже в доспехах Мантикоре, вернулся в спальню и стал нанизывать на руки украшения.       Он обнаружил отсутствие кольца. Любимого из колец с тайником под черным камнем, куда он спрятал маленькую прядку темно-русых волос.       Драконыш напряг чутье. Нет. Его точно не было ни тут, ни где-то еще в довольно приличном радиусе, а это значило, что его забрал Зейн.       Ржавый покусал губы, оделся и, покинув дом, нырнул в прореху, направляясь в обитель, которую себе обустроил Громов, но и там его не было, а проследив цепочку следов, Ржавый понял, куда мужчина отправился.       — Черт бы тебя… — он выругался и сначала хотел броситься следом, но потом решил, что подождет недельку, дав ему остыть и проветриться, а после, если Зейн сам не вернется, то пойдет следом.

***

      Зейн пришел в себя в камере два на два метра и примерно такой же высоты. На нем была та же одежда, разбитое лицо болело, но было обработано, а на рассеченные губы наложены стягивающие дермы, голова болела, болела челюсть, и во рту был привкус крови.       Он лежал на узкой встроенной в стену кровати, тусклый свет шел с панели в потолке, оттуда же тянуло свежим воздухом и раздавался тихий гул вентиляции.       Громов сел, скривившись, сплюнул и потрогал лицо.       Осмотрелся. Серые бетонные стены и толстая железная дверь.       Он поднялся и подошёл к двери ближе. С этой стороны отверстий для замка не было. Только два небольших отверстия на уровне глаз и бедер.       — Все веселей и веселей, — покачал головой Громов и вернулся на край кровати, поставив локти на колени и обхватит голову. — Ничему-то тебя жизнь не учит, Зейн, ты ийрен. Ладно, чего уж там…       Вор вновь завалился на кровать, запрокинул руки за голову, и закинул ногу на ногу. Никто не приходил, и ничего не происходило, и Громов не заметил, как уснул.

***

      Он вдруг оказался около барной стойки, в руке держа какой-то непонятный коктейль. Вор, нахмурившись, попробовал напиток. Приятное тепло обожгло горло, оставив орехово-древесное послевкусие. Громов улыбнулся и осмотрелся. Громкая музыка давила на уши, вокруг было много людей, но лица были какие-то размазанные.       — Ты очень настырный, — услышал вор рядом с собой и, посмотрев, увидел симпатичного высокого парня с темными волосами. Зейн улыбнулся шире.       — Я ведь не настаиваю, — услышал он сам себя, — но разве ты не пожалеешь, если окажешься.       — А ты не пожалеешь, если я соглашусь? — приблизил лицо мужчина, проведя большим пальцем по губам, — я ведь могу быть очень грубым.       — Сладкий, — лизнул Зейн палец парня, — ты заинтересовал меня ещё больше.       Положив руку на линию челюсти, притянул к себе мужчину и впился в его губы, проникая языком в рот. Мужчина приобнял за талию и сжал его зад. Без особого желания оторвавшись от поцелуя, Зейн потянул его к выходу.       Но тут в бар вошел Зак, только не в той пестрой одежке, что на нем обычно видел вор, а в костюме с накладками, которые обычно носили те, что катались на аэробайках на большие расстояния, черный с несколькими серебристо-серыми вставками, дреды стянуты в тугой хвост.       Он на ходу стянул перчатки, из всех колец был только перстень с плоским черным камнем, тот самый, который Зейн украл, надетый на большой палец левой руки.       — Мой Ангел, ты куда собрался? — он сощурился и, приблизившись, схватил вора за запястье.       — Солнце? — Зейн вылупил глаза, глядя на свое запястье и пытаясь вырвать руку, — Шама ты тут делаешь?       — Ты его знаешь? — нахмурившись, спросил мужчина, крепче схватив вора за руку.       — Эм… да, — проговорил Громов, посмотрев на нового знакомого и вновь повернувшись к Заку, — Солнце, давай позже поговорим. Я сейчас занят.       — Свободен. — Ржавый дернул подбородком, недобро посмотрев на брюнета, и поднял верхнюю губу, — Или попрощайся со своим наследством.       Отступать никуда и уж тем более ждать он не собирался, и это было буквально написано на лице. Под губой сверкнули удлинённые клыки.       — Ты никуда с ним не пойдешь, — зеленые глаза едва ли не пригвоздили вора к месту.       — Ты что делаешь? — не понял Громов, после нахмурившись, — слушай, Солнце, с тобой было весело, но все закончилось. Думал, ты это понял. Я фу ча , поэтому иди своей дорогой и оставь меня.       — Я знаю кто ты, я ма да, знаю тебя семьдесят лет, так что не рассказывай мне кто ты есть, Зейн!       — Так, я понял. Нахер. — Только что подцепленный вором парень сделал жест «я умываю руки» и отошел, решив, что получить по зубам от плечистого байкера на полголовы его выше или влезать в разборку любовников того не стоит.       Драконыш проводил его коротким взглядом и, цапнув Зейна за ворот, поволок его в сторону, с пинка открыл дверь какого-то служебного помещения, пустого и темного, и прижал к стене.       — Ты останешься со мной. Я тебя выбрал.       — Ты что несёшь? — спросил Громов, сглотнув, и от чего сердце застучало сильнее, чуть отведя взгляд, продолжил настаивать: — Мы просто развлеклись… не больше.       Загрубевшие от работы пальцы взяли вора за подбородок неожиданно мягко, не давая отвести лицо, Ржавый склонился над ним так, что на губах отпечаталось его дыхание с легким табачным запахом и какой-то химической кислинкой, таким, какой Зейн запомнил.       — Посмотри на меня… — он попросил шёпотом.       Сердце Громова забилось как бешенное, он, сглотнув, посмотрел в глаза. По телу прошла дрожь, и член стал упираться в ширинку.       Ржавый смотрел на него открыто. Не мягко, как Тессил, не ласково, как Харрис, не с обожанием, как Кай. Открыто, как будто готов был к любому его выверту и если не поддержать, то принять уж точно.       Зелёные глаза тронула улыбка, как будто он увидел что-то в выражении лица Зейна, и склонился ещё немного, замыкая поцелуй, сначала мягкий и неспешный, но постепенно углублял его, становясь всё более и более агрессивным и развязным.       Он подхватил Громова под задницу, разведя его ноги, и поднял, всё ещё прижимая к стене.       Зейн обнял Зака за шею и обвил его ногами. С жадностью впившись в губы, застонав в голос. Не в силах больше сдерживаться, вор стал расстегивать на драконыше куртку.       — Как же я тебя хочу…       Дважды повторять не пришлось, рыжий здоровяк как будто этого и ждал, и, пока Громов возился с застежками, парень провёл ладонями вдоль задницы и просто разорвал на любовнике штаны, обнажая нежные места. Парой быстрых движений Зак расстёгнул пряжку на мотобрюках, которые тут же свалились до колен под тяжестью ремня, и узкая головка нечеловеческой формы члена прошлась вдоль промежности Зейна.       Щекоча бородкой, драконыш прошёлся губами по скуле и шее любовника, целуя, облизывая и покусывая, выискивая место почувствительнее, смакуя его как изысканное лакомство.       Внутри всё трепетало и жаждало этого мужчину, жаждало быть с ним. Вор подталкивал парня ногами к себе, пытаясь сам насадиться на гиганта, и с громким стоном он наконец добился своего и почувствовал, как член скользит по стенкам, проникая глубоко внутрь.       — Осторожней, Ангел, ты такой тесный, я боюсь тебя порвать, — он прошептал любовнику на ухо, с трудом выдыхая. Вихрь ощущений прокатился по телу и сдавил горло.       Одной рукой придерживая Зейна под бедро, он вторую положил мужчине на затылок, то ли чтоб удержать в поцелуе, то ли не давая слишком сильно приложиться о стену, и начал двигаться, с силой погружаясь до упора. Резко, но мягко, как клинок в ножны, чуть поводя бёдрами, чтоб растянуть узкий проход, чтоб почувствовать давление мышц сквозь шёлковые стенки, дразня гладкий бугорок простаты.       Зейн вновь вцепился в шею, не желая отпускать. Он не понимал, что с ним происходит, и не помнил ни одного раза, чтобы в процессе за кого-то так хватался. Это произошло бессознательно, и контролировать себя он не мог. Его не прекращая трясло от возбуждения в руках Зака. Вор двигал тазом навстречу толчкам, чувствуя, как этот огромный член заполняет его. До него вдруг дошло, что он счастлив и не от того, что они сейчас делают, а от того, кто сейчас с ним.       Зейн, испугавшись, отпустил шею парню и отстранился, приложившись головой, но заботливая рука уберегла от удара. Вор посмотрел в зелёные глаза, подернутые похотью, но все его мысли стёрлись, когда Зак очередной раз вогнал в него своего гиганта.       Зейн выгнулся, застонав и блаженно улыбаясь.       — Укуси, — еле выговорил он, подставляя шею.       Зак уткнулся лицом в сгиб шеи, провёл языком по коже и укусил, одновременно сильнее вставляя любовнику.              — Я тебя не оставлю, — прошептал он и снова укусил, вогнав клыки в шею едва ли не до хруста.       Тело в руках Зака вздрогнуло, и вор схватил голову парня, удерживая на своей шее.       — Это неважно, Солнце, — тихонько на ухо, не отпуская голову, — просто трахни меня. Мне большего не надо.       Драконыш чуть сильнее сжал зубы, и клыки вошли в плоть, на груди вора потекла тонкая теплая струйка. Он продолжал двигаться, не меняя быстрого темпа, раз за разом вторгаясь в податливый проход, загоняя так глубоко, как мог, и тихо рыча от захватывающего животного восторга.       - Да, Солнце… — тяжело дыша, с прерыванием простонал вор, — сильнее… Я так скучал…       Член вора зажало между их животами, он скользил в собственной смазке с каждым толчком. Зейн продолжал двигаться навстречу, всё ближе подходя к пику. Он оторвал Зака от своей шеи и, посмотрев в глаза, с жадностью впился в его губы, проникая языком внутрь.       На губах был кровавый привкус, но он быстро смылся, когда юркий длинный язык свился с его собственным, играя и ласкаясь. Зак не закрывал глаз, глядя на него из-под полуопущенных век с поволокой красноватых ресниц.       Ритм сменился, ускоряясь, становясь до болезненности резким.       Зейн не отпускал губы парня, продолжая принимать в себя огромный член. Ещё одно глубокое проникновение, и он, разорвав поцелуй, застонав и прикрыв глаза, ударился головой о стену. Все тело напряглось, пальцы на ногах свело.       Вор посмотрел затуманенным взглядом, и его руки сомкнулись на шее Зака, сжимая.       Драконий член запульсировал, изливаясь глубоко внутрь, но парень не остановился, продолжая двигаться. Появился влажный хлюпающий звук от того, что сперма стала вытекать, работая смазкой. Сжав чуть сильнее, подтянул голову Зака к себе, Зейн вновь впился в губы, одновременно проваливаясь в экстаз…

***

      Громов открыл глаза, тяжело дыша, не понимая, где находится. Ощущение оргазма ещё до конца не прошло, так же как и вкус губ Зака и его члена внутри.       Вор огляделся, только через пару минут сообразив, где он. Внизу почувствовал дискомфорт, опустил взгляд, в штанах было мокро, он расстегнул ширинку.       — Вот ти ни!

***

      Зак проснулся в гнезде и зевнул, потягиваясь. По длинному, сверкающему полированной сталью телу прошлась волна приятной дрожи, и драконыш причмокнул, поднимаясь на лапки.       Он выбрался из дома и позволил себе полчаса поплескаться в озере, прежде чем выбрался уже в человеческой форме и зашагал по дорожке к своей пещерке. Ему вдруг вспомнился отрывок из сна, пришедшего этой ночью, снилось что-то неясное, как будто бы зов… И только сейчас он понял, что это был голос Зейна.       Ржавый в любом случае собирался его искать, так что, пожалуй, это можно было воспринять за знак того, что пора.       Он наскоро позавтракал и стал собираться: драконыш уже знал, куда идти, и собирался начать с того мира, куда канул его любовник, надеясь, что тот не пошел дальше, хотя…       Так или иначе, надо собраться.       Ржавый знал это место, бывал там периодически, еще во времена путешествий с Каем пристрастившись к высокотехнологичным вещам, которые были у него и здесь, просто по большей части скрытые.       Он побрился начисто и нанес грим, скрывавший просвечивающую сквозь кожу чешую, надел линзы и стянул дреды в тугой хвост.       Он знал, что там, именно в том Конгломерате, на окраине в одном надежно укрытом подземном гараже стояло воспоминание Серого о паре мотоциклов, на которых они катались там, когда путешествовали вместе, и потому натянул черную мотоэкипировку с несколькими неоново-зелеными вставками, прихватил несколько чипов, сунул в бумажник айди, перебирая про себя, что еще нужно там при себе иметь, чтоб сойти за местного… Точно.       С украшениями пришлось расстаться, остался только пирсинг на бровях. На мочки ушей он прикрепил два имитатора, к которым крепились порты с заглушками, теперь казалось, что у него за ушами импланты с декоративными накладками.       Ржавый прихватил перчатки, оружие скрытого ношения, а мелочи покидал в сумку на бедре и вышел из дома.

***

      Справиться с конфузом Громову помог миниатюрный санузел с умывальником за панелью в стене. Он просидел еще немногим больше часа, когда за ним пришли.       Дверь открылась, и полицейский лет сорока усталым голосом скомандовал на выход.       — Постарайся вести себя прилично, и я не буду использовать наручники и шокер, договорились?       — Обещаю не приставать, — закрыл себе рот Громов, закатив глаза. После поднял руки ладонями вперед, улыбнувшись, — я буду душкой.       — Доприставался уже, — проворчал себе под нос полицейский и повел Зейна по широкому коридору.       Немного поплутав и поднявшись на лифте, они оказались в комнатке для допросов. Мужчина усадил его на стул и вышел, и, даже не дав вору толком осмотреться, в маленькое помещение зашла женщина лет сорока, миниатюрная и фигуристая настолько, что ее форм не могла скрыть даже форма. На шее у нее был жетон детектива, а в руках подставка из вторсырья с парой стаканчиков кофе. Одну из них она поставила перед Громовым, положив на крышку палочки сахара, а сама села напротив.       — Доброе утро, ковбой.       Она беззлобно улыбнулась. На лице не было макияжа, темные волосы с седой прядкой, короткие и кудрявые, торчали неаккуратно, как будто она их не укладывала, а просто зачесала пальцами на сторону.       — У тебя была неприятная ночь, угощайся, а потом поговорим.              — Спасибо, — улыбнулся Зейн, пододвинув к себе чашку, убрал с нее сахар и отложил в сторону, отпив. — Как там бедный, беззащитный мальчик, над которым надругался страшный я?       — Как обычно, его ничему такие ситуации не учат. Ты не первый и не последний, кого мэр Уотсон снимает со своего сынка, и, как это бывало и в предыдущих случаях, все обвинения рассыпаются благодаря записям камер из баров, с улицы и парковки. — Она вздохнула и раздраженно помассировала виски. — Однако твой случай особый… Тебя, ковбой, нет в базе данных. Ты не рождался, ничего не делал и никогда и нигде не был зафиксирован большим братом… Откуда ты такой нарисовался?       — Ну тут может быть несколько версий, — улыбнулся Громов, отпив кофе, — может быть, я пришёл из параллельного мира, или я секретная разработка местных властей для осуществления секретных операций, или спустился с гор, сбежав из секты… — хихикнул вор, изучающе смотря на женщину, — выбирайте любую версию, какая вам больше понравилась.       — Что-то такое я уже слышала, — женщина склонила голову набок и ухмыльнулась, — когда только поступила на службу.       Она отхлебнула кофе, задумчиво рассматривая Зейна.       — То, что ты спустился с гор, мы в курсе, твое передвижение удалось отследить до границ города, пришел пешком. — Она рассуждала как будто бы сама с собой. — Ты не сектант, потому что они отрицают технологии, и, родись ты там, ты бы вряд ли так быстро взломал защиту от угона того новенького «Мустанга»… Что ж...— Она нажала кнопку на торце стола, и над ним поднялась прозрачная стеклянная панель, на которой спроецировались надписи и фотографии Зейна с камер. — Для разработки ты грубовато собран, разве что у тебя заменен орган, но базовый анализ не выявил ничего такого… Твой ДНК не засветился ни в одном из имеющихся в базе дел...— Ее глаза фокусировались на мужчине сквозь экран. — Давай ты не будешь юлить и нести чушь, мы восстановим твои документы и отправим с миром?       — Просто так? — Громов удивлённо расширил глаза, отпив кофе, но после, хмыкнув, прищурился. — Никакой тюрьмы? Никаких обвинений? Не боитесь, что злой дядька вам житья не даст?       — Обвинения были сняты час назад, после того как все, кроме попытки изнасилования, опровергли записи с камер, а ту самую попытку опровергли фотографии с таблойдов, которые сняли через окно с дрона, — она потыкала в монитор и показала снимки того, как Зейн скачет на Саймоне, держа его за шею, с заголовком «Запретит ли мэр собственного сына?».       — С этими запретами мальчик даже не может трахаться нормально научиться, — заржал Громов, рассматривая снимки. После посмотрел на офицера, — и что за шаби придумал эти законы? — Вновь засмеявшись, допил кофе, отставив стакан от себя. — А ещё я удивлён, что после этих снимков мне не вменили покушение на убийство.       — Там есть и другие, даже небольшое видео того, как тебя бьют прикладом по лицу, показать? — Она вздернула бровь и прихлебнула из своего стакана. — И я настоятельно советую попридержать язык относительно характеристик личности этого человека, а также умерить пыл в поисках «идиота», — проговорила она уже серьезнее. — То, что ты не местный, тебя не спасет.       Женщина встала, подошла ближе и присела на край стола рядом с Зейном.       — И не уходи от темы. Как тебя зовут?       — Тони Торри, — посмотрел на женщину Громов, — и я идиота не планировал искать, но интересно стало. Так кто же это?       — Мэр города продавил постановление, закон пролоббировали несколько групп активистов и две корпорации, якобы для повышения рождаемости, как будто им не хватает, — она смотрела на него с интересом, — мэр, чьего сынка ты подцепил у бара, Тони. Не суйся туда больше, по-хорошему прошу. Мне как-то плевать, кто с кем спит, но, скорее всего, из-за этой ситуации это местечко скоро прикроют или облаву устроят как на нелицензированный бордель.       Она встала и прошлась по комнате.       — Допивай свой кофе, и я передам тебя ребяткам, которые занимаются пропавшими и делами, связанными с кражами документов и присвоением личности. Внесут тебя в базу, сделают айди, и к вечеру будешь свободен.