Сердце в серебряных цепях.

      Дни тянулись невыносимо долго, и Элирия никак не могла найти себе занятие. Возвращение домой на Пасхальные каникулы должно было принести облегчение, но вместо этого она только больше нервничала. Завтра её ждал день рождения Мелиссы, и она знала, что этот день будет полон событий — как приятных, так и не очень.       Сейчас она ходила из угла в угол своей комнаты, думая о том, что надеть и что говорить. С Мелиссой у неё были тёплые отношения, но её волновала сама идея праздника: большая компания, куча разговоров, ожидания. А главное — там будут те, с кем она в последнее время старалась свести к минимуму общение.       Элирия принялась собираться. Она раскладывала на кровати вещи, которые, как ей казалось, подойдут для праздника. Сначала выбрала простой зелёный свитер, затем отбросила его в сторону — слишком повседневно. После чего она достала своё любимое платье, но и оно показалось ей неподходящим.       «Ладно, это же просто день рождения», — шепнула она себе, но внутреннее напряжение только росло. Элирия знала, что этот вечер будет чем-то большим, чем просто праздником. Она чувствовала это всем своим существом.       Элирия прибыла к дому Мелиссы чуть позже, чем планировала. На улице уже сгущались сумерки, а в окнах дома горел тёплый свет. Гости, судя по всему, давно собрались: откуда-то изнутри доносился громкий смех и обрывки разговора. Элирия выдохнула, поправила платье и постучала в дверь.       Мелисса распахнула её буквально через секунду, улыбаясь своей широкой, обезоруживающей улыбкой. Она была одета в своё любимое светло-голубое платье и сияла от счастья.       — Элирия! Наконец-то! Я уже думала, ты не придёшь, — воскликнула она, обняв подругу.       — Как я могла пропустить твой день? С днём рождения, Мелисса! — тепло поздравила её Элирия, протягивая небольшой, аккуратно упакованный подарок.       — Спасибо! Проходи скорее, все уже здесь, — пригласила Мелисса, увлекая её в гостиную.       Комната была полной. Отто с Джексоном устроились на диване, обсуждая что-то с Викторией ТекКорт. Чуть поодаль, у окна, сидели Фред и Джордж, сговариваясь о чём-то своём, а между ними уютно расположилась Камилла, время от времени бросая шуточные комментарии. Элирия сразу почувствовала знакомую смесь уюта и хаоса, которая всегда сопровождала встречи их компании.       Поздоровавшись со всеми, Элирия выбрала место рядом с Отто и Джексоном, где было чуть тише. Праздничный ужин обещали начать через полчаса, и пока все расслабленно разговаривали.       — Ты видела, как Фред с Джорджем стащили у Виктории последний кусок пирога? — хихикнул Джексон, кивая в сторону близнецов, которые сейчас спорили с Викторией, как будто именно она была виновата в пропаже.       — Ещё и на Камиллу свалили, — добавил Отто, хмыкнув.       — Удивительно, как вы ещё не втянулись в их проделки, — усмехнулась Элирия, оглядывая их всех.       — О, мы оставили самое лучшее на потом, — лукаво ответил Джексон, подмигнув ей.       — А что там с твоими экспериментами, Отто? — неожиданно спросила Виктория, присоединившись к разговору. — Или ты снова пытался усовершенствовать уже существующие заклинания?       — Он вчера чуть не взорвал свою комнату, — поддразнил Джексон.       — Это называется творческий процесс, — спокойно ответил Отто, но уголки его рта выдали улыбку.       Разговоры плавно перетекали из одной темы в другую: шутки, рассказы о последних школьных проделках, обсуждение грядущих экзаменов. Время от времени Элирия ловила себя на мысли, что её напряжение наконец начало спадать. Она улыбалась, подшучивала над Отто и Джексоном, поддавалась шуткам Фреда и Джорджа. Но где-то глубоко внутри она знала: праздник только начался, а вечер ещё мог преподнести сюрпризы.       Праздничный ужин был настоящим пиршеством. Родители Мелиссы постарались: на столе стояли роскошные блюда, от запечённой индейки до ароматных картофельных пирогов. Большое блюдо с фруктами соседствовало с подносом, доверху заполненным золотыми пирожными. В центре стола возвышался торт, украшенный свечами, который пока оставался нетронутым, как обещание сладкого финала вечера.       Ребята сидели за длинным столом вместе с семьёй Мелиссы. Отец именинницы рассказывал истории о своей работе в Министерстве магии, развлекая гостей, а мать, с лёгкой улыбкой, следила за тем, чтобы тарелки не оставались пустыми. Саму Мелиссу непрестанно поздравляли, и она смеялась, будто всё это внимание было для неё обычным делом. Элирия ела молча, наблюдая за происходящим. Фред и Джордж разговаривали со старшими братьями Мелиссы. Виктория и Камилла тихо переговаривались, а Отто, как всегда, казался сосредоточенным, отвечая коротко, но метко на шутки Джексона.       Час спустя, когда торт был разрезан, а взрослые выпили по бокалу вина за здоровье Мелиссы, её родители объявили, что оставляют молодёжь одних.       — Не натворите глупостей! — напутствовала мать Мелиссы с мягкой улыбкой, покидая комнату вместе с сыном.       Как только дверь за семьёй закрылась, обстановка мгновенно изменилась.       Ребята переглянулись, и Джордж вытащил из-под стола бутылку дорогого магловского коньяка.       — Ну что, начнём праздник? — с ухмылкой спросил он, поднимая бутылку над головой.       — Пока не спеши, — осадил его Отто. — Ещё рано для хаоса.       — Рано? Хаос — наше всё, — засмеялся Джексон, но всё-таки поставил бутылку на стол.       Фред достал ещё одну бутылку вина и начал разливать по бокалам. Вино было лёгким, сладковатым, как раз подходящим для неспешного разговора.       — За Мелиссу! — произнёс Фред, поднимая бокал.       — За именинницу! — дружно подхватила компания, чокаясь.       Разговоры продолжились, теперь уже более непринуждённые. Джордж рассказывал о последнем эксперименте с их магазином, который чуть не закончился взрывом в кладовой. Виктория делилась историями о странных магловских предметах, которые она видела недавно в Лондоне.       — Это называется миксер. Маглы используют его, чтобы взбивать еду! Представляете? А ещё он шумит, как взбесившийся гоблин! — с восторгом рассказывала она, жестикулируя так, что чуть не разлила вино.       — Маглы вообще гении, — отозвался Джексон. — Даже без магии умудряются всё усложнять.       Элирия сидела рядом с Мелиссой, наблюдая за оживлёнными разговорами. Вино приятно согревало, и она чувствовала, как за день накопленное напряжение постепенно растворяется. Это был их момент — когда ни экзамены, ни обязанности, ни даже предстоящие трудности не имели значения.       Ребята играли в шарады и шли они достаточно спокойно, относительно. Элирия, слегка расслабленная бокалом вина, пыталась сосредоточиться, когда Джексон принялся размахивать руками, изображая, по его словам, «очень злую гиппогриффу». Остальные тут же начали выкрикивать догадки:       — Танцующий тролль! — предположил Фред, залившись хохотом.       — Нет, это, скорее, разъярённый Отто, когда его будят на учёбу! — выкрикнул Джордж, заставляя всех смеяться ещё громче.       С каждым раундом смех становился всё громче, а отгадки — всё нелепее. Алкоголь начал действовать: бутылка вина была почти пуста, и половина магловского коньяка исчезла, оставив после себя тепло, поднимавшееся к щекам.       Элирия чувствовала лёгкое головокружение, но пока ей было весело. Вскоре игра превратилась в хаос. Виктория, размахивая руками, пыталась изобразить огненного краба, но в итоге споткнулась о край ковра и села прямо на пол, не переставая смеяться.       — Вы посмотрите, что она творит, ну, Вики… — провозгласил Джексон, хлопая её по плечу, пока сам едва удерживался на ногах.       Джордж, воспользовавшись моментом, накинул на себя скатерть и начал разыгрывать сцену из «Сказок барда Бидля», но его «драматическая» речь была перебита громким смехом Фреда, который уже второй раз пытался поймать торт, скользнувший с края стола.       — У нас тут вечеринка века! — выкрикнула Мелисса, поднимая бокал.       Смех и крики заполнили комнату. Никто больше не заботился о том, что происходит вокруг.       Джексон пытался уговорить Отто станцевать, Фред и Джордж начали состязание на самые нелепые заклинания, которые только могли придумать, а Виктория вместе с Камиллой пытались выяснить, кто из них лучше поёт, и распевали какие-то фальшивые ноты на весь дом.       Элирия тоже смеялась, но ощущала, как лёгкая тяжесть медленно подкрадывается. Она наблюдала за безумием вокруг: за тем, как Мелисса с Фредом начали спорить, кто из них может прожить дольше под заклинанием левитации, за тем, как Джордж упал на диван, подбадривая Отто, который сдался и действительно попытался станцевать. Смех Элирии стал тише. Она смотрела на своих друзей, понимая, что этот вечер превращается во что-то неконтролируемое. И пока все вокруг, кажется, не замечали происходящего, она вдруг ощутила странное чувство: предчувствие, что не всё закончится так весело, как начиналось.

***

      Комната была наполнена полусветом и запахом табака. Несколько сигарет дымились в пепельнице на столе, пока ребята лениво разговаривали и смеялись, сидя кто где: на диване, на полу, у стены. Музыка играла негромко, но никто, казалось, не обращал на неё внимания.       Элирия и Джексон, сидевшие на ковре у окна, смеялись так громко, что уже привлекали на себя несколько раздражённых взглядов. Они шутили друг над другом, перебивая и добавляя что-то, понятное только им двоим. Но смех Элирии вдруг прервался. Она услышала голос Виктории, прозвучавший на удивление чётко, несмотря на общий гул:       — Джордж, я хочу тебя поцеловать.       В комнате наступила пауза, совсем короткая, но ощутимая.       Джордж, сидевший на диване, слегка растерялся, покраснел, но не успел ничего ответить. Элирия, не раздумывая, встала с пола. Она быстро подошла к Виктории, которая всё ещё смотрела на Джорджа, и, встав перед ней, сказала с вызовом:       — Лучше меня.       Её слова прозвучали неожиданно громко, заставив обернуться всех. Прежде чем Виктория успела что-либо сказать, Элирия наклонилась и поцеловала её.       В комнате наступила тишина.       Казалось, даже музыка стала тише, будто граммофон замер в шоке вместе со всеми. Когда Элирия отстранилась, Виктория смотрела на неё широко раскрытыми глазами, а Джордж сидел с открытым ртом, словно забыл, как говорить.       Элирия почувствовала на себе взгляды всех в комнате. Её сердце громко стучало, но она сохраняла невозмутимый вид. В глубине души она понимала, что совершила глупость, но тогда ей просто не хотелось, чтобы Виктория сделала то, о чём потом пожалеет. Тишину разрушил звук шагов. Элирия заметила, как Фред встал и молча вышел из комнаты, не глядя ни на кого. Это движение кольнуло её где-то глубоко внутри, но она постаралась отогнать эту мысль.       — Ладно, что это сейчас было? — наконец выдавил Джордж, всё ещё не двигаясь.       — Это называется «шоу», Джорджи, — с улыбкой пробормотал Джексон, спасая положение. Он поднялся и, хлопнув в ладони, громко заявил: — А теперь, господа и дамы, кто ещё хочет показать что-нибудь неожиданное?       Все засмеялись, напряжение спало, и разговоры вернулись в прежнее русло. Виктория, будто ничего не произошло, вернулась к обсуждению музыки с Мелиссой, а Элирия снова села к Джексону, сделав вид, что всё в порядке. Но внутри она чувствовала странное беспокойство. Её взгляд невольно скользнул к двери, через которую вышел Фред.       Джордж, хоть и пытался выглядеть расслабленным, всё ещё выглядел немного ошеломлённым. Однако остальные, похоже, быстро забыли произошедшее. Элирия сделала глоток из своего бокала, решив, что тоже забудет. Лучше уж так.

***

      Элирия вошла в комнату, где Отто и Камилла сидели на диване, переговариваясь. Они выглядели расслабленными и счастливыми, словно весь шум вечеринки остался где-то далеко. Элирия уселась в кресло напротив и попыталась выдавить из себя улыбку.       — Ну как ты? — спросила Камилла, бросив на неё внимательный взгляд.       — Нормально, — коротко ответила Элирия, хотя в голосе чувствовалась фальшь.       Разговор сначала был спокойным, но алкоголь, уже давно гулявший в крови Элирии, делал своё дело. Она всё меньше сдерживала эмоции, и в какой-то момент всё прорвалось.       — Вы меня забыли, — вдруг произнесла она. Отто и Камилла замерли, удивлённо глядя на неё.       — Что? — осторожно переспросил Отто.       — Вы двое! — Элирия подняла на них глаза, полные слёз. — Джексон с Мелиссой, ты с ней… Я рада завас, но ощущение, что вы меня забыли…       — Элли… — начала Камилла, но Элирия не дала ей договорить.       — Я с ума начинаю сходить, Отто, скажи, что я все еще твоя подруга!       В этот момент дверь внезапно распахнулась, и в комнату вошли Джордж, Мелисса, Виктория и Джексон. Они выглядели весёлыми, но их лица моментально изменились, когда они увидели плачущую Элирию.       — Что здесь происходит? — осторожно спросила Виктория.       Камилла встала и обернулась к ним с явным раздражением:       — Уходите! Все!       — Но… — начала Мелисса.       — Все! — повторила Камилла, и ребята, хоть и с недовольными взглядами, вышли, закрыв за собой дверь.       Камилла бросила взгляд на Элирию, потом на Отто, вздохнула и тихо сказала:       — Я оставлю вас троих. Разбирайтесь.       Она тоже ушла, оставив Элирию, Отто и Джексона в комнате.       Джексон, который до этого молчал и тупо танцевал, совсем ничего не замечая, наконец сказал:       — Элли, ну не плачь. Давай веселись, как раньше.       Элирия бросила на него обиженный взгляд.       — Как я могу веселиться, когда вы двое ведёте себя так, будто я больше не часть вашей жизни? Отто подался вперёд, серьёзно посмотрев на неё.       — Элли, это неправда. Да, мы с Камиллой теперь в отношениях. Но это не значит, что мы тебя забыли. Ты наша подруга. Мы тебя любим.       Джексон кивнул, обнимая Элирию за плечи.       — Отто прав. Ты всегда с нами. Без тебя ничего бы не было таким, как есть.       Элирия почувствовала, как её обида начала рассеиваться. Слёзы снова потекли по её щекам, но теперь это были слёзы облегчения.       — Правда? — спросила она, шмыгнув носом.       — Конечно, правда, — уверенно ответил Отто, подсаживаясь ближе, обнимая её. Джексон буквально подлетел к ним и так же обнял.       Элирия тихо всхлипнула и засмеялась, в этот раз ей было тепло и спокойно. Она чувствовала себя любимой. Через несколько минут в комнату осторожно заглянула Мелисса.       — Ну что, можно возвращаться? — спросила она, улыбнувшись.       — Да, заходите, — ответил Отто.       Ребята снова собрались вместе, и напряжение улетучилось. Все старались шутить, смеяться и развлекать Элирию, чтобы она чувствовала себя частью их компании. И на этот раз ей действительно стало легче.

***

      Веселье продолжалось, и алкоголь окончательно взял верх над Элирией. Она шаталась, едва держась на ногах, и через каждые несколько минут с громким смехом падала на пол. Отто терпеливо шел за ней и раз за разом поднимал её.       — Элли, ты специально это делаешь? — спросил он с улыбкой, поднимая её в очередной раз.       — Конечно! — ответила Элирия, не переставая смеяться.       Все вокруг веселились, и атмосфера была тёплой, почти семейной. Элирия впервые за долгое время чувствовала, что всё наконец встало на свои места. Её друзья были рядом, она не была больше лишней. Но внезапное желание выкурить сигарету заставило её оставить шумную компанию.       Она пошла в соседнюю комнату, с трудом нашла пачку сигарет и зажигалку, уселась на подоконник и закурила. Тихий дымок заполнил пространство, а Элирия задумалась.       Она улыбнулась, глядя в окно, и подумала о том, как же ей повезло с друзьями. Спустя несколько минут дверь тихо приоткрылась, и в комнату вошёл Фред. Он ничего не сказал, просто подошёл и, достав свою сигарету, закурил рядом.       Они молчали, избегая смотреть друг на друга, будто старались сохранить этот момент покоя. Когда оба докурили, Элирия неожиданно повернулась к нему и выпалила:       — Фредерик, покатай меня на спине! Он удивлённо поднял брови, но не стал отказывать.       — Ладно, только не падай, — сказал он с лёгкой улыбкой.       Элирия счастливо подпрыгнула и обхватила его шею, цепляясь за плечи.       — Ва-ау! — кричала она, махая руками, как ребёнок.       Когда они вернулись в комнату к остальным, Элирия радостно махала друзьям, выкрикивая какие-то бессвязные, но весёлые слова.       — Смотрите, мой личный транспорт! — громко заявила она, и все вокруг разразились смехом.       Фред аккуратно поставил её на пол, поправляя волосы, выбившиеся из-за её хватки. Элирия, всё ещё смеясь, неожиданно поцеловала его в знак благодарности. Это было быстро, почти мимолётно.       Она ощутила лёгкую щекотку от его щетины и закрыла глаза, будто не хотела думать о том, что делает. Ей было всё равно — по крайней мере сейчас. Фред застыл, ошеломлённый, но ничего не сказал. Он лишь посмотрел на Элирию, которая, будто ничего не случилось, обернулась к друзьям и снова начала смеяться.

***

      Элирия вернулась в зал, где Виктория и Мелисса тихо разговаривали, обмениваясь сплетнями и смеясь над какими-то своими шутками. Алкоголь медленно тянул её в сон, но она упрямо пыталась держаться, отгоняя дремоту. Она чуть не упала на кресло, но заметила, как Фред сел рядом.       Едва осознавая свои действия, Элирия устроилась у него на коленях, сонно бормоча что-то невнятное. Фред посмотрел на неё с легкой усмешкой, но ничего не сказал, лишь продолжил слушать разговоры Виктории и Мелиссы. Его рука мягко скользила по её спине и шее, будто это было чем-то естественным, и Элирия чувствовала себя странно комфортно.       Она почти уснула, но вдруг ощутила, как Фред встал, осторожно положив под её голову подушку. Всё происходящее казалось сном. Элирия закрыла глаза, чувствуя тепло подушки, и думала, что проспала всего пару минут, хотя на самом деле прошло уже полчаса. Проснувшись, она поднялась, потянулась и вновь отправилась искать друзей.       Её шатало, но настроение было на высоте. Она переходила из комнаты в комнату, то сидя с одной компанией, то присоединяясь к другой. Почти под утро Камилла и Отто отправились спать, пожелав всем спокойной ночи, а остальные продолжали горланить песни, смеяться и устраивать новые забавы. Веселье шло на убыль, но никто не хотел завершать ночь.       Когда наконец наступил момент разойтись по местам для сна, все устроились кто где мог. Виктория и Элирия забрались на один диван, Фред и Джордж устроились на другом диване, а Мелисса и Джексон спали на родительской кровати.       Перед тем как уснуть, Виктория, Элирия и Фред долго болтали. Виктория, под действием алкоголя, забралась на Фреда и сидела на нём, пока тот лежал на спине. Это выглядело настолько привычно, что Элирия даже не почувствовала ревности, хотя она явно была где-то на задворках её сознания. Разговоры постепенно стихли, и вскоре все разошлись спать. Элирия с трудом нашла удобное положение, но, обняв подушку, наконец заснула, довольная прошедшей ночью.       Утро началось шумно — родители Мелиссы вернулись вместе с её двумя старшими братьями, и дом наполнился голосами. Ребята, слегка помятые после ночного веселья, один за другим начали просыпаться.       Мелисса выглядела удивительно бодрой, хотя и с легким налетом усталости. Она помогала всем с завтраком, который получился спонтанным и немного хаотичным: кто-то пил кофе, кто-то ел тосты, а Элирия, как всегда, налила себе только чай, забыв о еде. Она сидела за столом, наблюдая за тем, как оживленно болтают Мелисса с родителями. Её мысли всё ещё блуждали где-то между воспоминаниями о ночи и тем странным ощущением тепла, которое она испытывала рядом с друзьями.       Пока все собирались по домам, Элирия то и дело ловила на себе взгляд Фреда. Он смотрел на неё с лёгкой, почти ленивой усмешкой, будто бы знал что-то, что она ещё не осознала. Это смущало её, но она делала вид, что ничего не замечает. Когда все разошлись по своим делам и в комнате остались только они вдвоём, Элирия, не зная зачем, подсела к нему.       — Ты была такая счастливая, когда я поднял тебя, — вдруг сказал он, всё с той же усмешкой, чуть склонив голову на бок.       Элирия почувствовала, как её щеки вспыхнули.       — Ну… немного… — пробормотала она, слабо улыбнувшись, пытаясь скрыть своё смущение. Но Фред продолжал смотреть на неё, не отводя глаз.       Его взгляд был настолько прямым и пронзительным, что Элирия чувствовала, как с каждым мгновением её смущение только росло.       — Ладно, мне пора, — быстро сказала она, поднявшись и почти выбежав в другую комнату.       Сев на диван, она тихо выдохнула, прижав ладони к горячим щекам. Почему она не могла попросить покатать её на спине на трезвую голову? Этот вопрос крутился в её голове, пока она пыталась успокоиться.       Фред… его взгляд, его слова — всё это выбивало её из равновесия, но в то же время оставляло в душе приятное, теплое ощущение. Может, и не стоило делать такие вещи в пьяном состоянии, но сейчас она уже ничего не могла изменить. А Фред, похоже, и не собирался этого забывать.       После возвращения в Хогвартс всё быстро вернулось на свои места. Учебные будни, задания и привычные прогулки с Отто и Джексоном вновь заняли своё привычное место в жизни Элирии. Они, как всегда, болтали, шутили и строили планы на каникулы. Всё казалось таким же, как раньше, будто вечер у Мелиссы был лишь приятным воспоминанием, оставшимся где-то в прошлом. Но в середине апреля, во время одной из ночных бесед, Элирия и Анастасия задержались в гостиной до самого утра.       Разговор, как всегда, начинался с пустяков — обсуждение учёбы, мелких сплетен и будущих контрольных, но Анастасия вдруг заметила, что Элирия через каждое предложение упоминает имя «Фред».       — Слушай, ты понимаешь, что его имя ты повторяешь чаще, чем заклинание «Люмос»? — с усмешкой спросила Стерлинг, хитро прищурившись.       Элирия сначала растерялась, но потом, смеясь, подхватила:       — Ну, знаешь, вообще-то это мой муж, — важно и невозмутимо сказала Элирия, задрав голову.       Анастасия только рассмеялась:       — Да уж, Морвенн, ваш брак явно самый крепкий. Как он тебя ещё терпит?       И хотя всё это было шуткой, сказанное Анастасией отозвалось в Элирии странным ощущением. Сначала она просто смеялась над их «вымышленным браком», но вскоре начала замечать нечто странное.       С каждым днём мысли о Фреде становились всё более навязчивыми. Она ловила себя на том, что ищет его взгляд в общей суете школьных коридоров. Видела его лицо в толпе, даже если он находился где-то совсем далеко. Когда они случайно сталкивались, Элирия чувствовала, как сердце начинает биться быстрее, особенно когда он подходил к ней с очередной просьбой:       — Лира, мне кажется, что время чесать мне спину.       Она хмыкала и подыгрывала, но внутри будто всё переворачивалось.       Его образ, его голос, даже эта его вечная полуулыбка, с которой он всё время смотрел на неё, — всё это теперь жило в её голове.       Элирия понимала, что это плохо.       Это не должно было случиться.       Он просто друг.       Друг, и больше ничего.       Она твердила себе это снова и снова, но слова не имели значения, когда сердце уже выбрало.       Поздно.

***

      Весь апрель и май для Элирии прошли словно в тумане, заполненном мыслями только о Фреде. Она проводила с ним всё больше времени, гуляла вдвоём, разговаривала часами. Их общение стало почти интимным — не в плане чувств, а в плане доверия.       Фред рассказывал ей вещи, о которых не знал даже Джордж. Элирия ценила это доверие. Каждый его рассказ, каждый момент, когда он делился с ней своими мыслями, заставляли её чувствовать себя особенной. Однако их близость не осталась незамеченной. Джексон и Отто не могли игнорировать, что Элирия проводит с Фредом слишком много времени. Особенно это стало очевидным, когда однажды они просто исчезли посреди вечернего сбора друзей, не сказав никому ни слова.       После тренировки Джексон, весь в поту и с недовольным видом, но словно между делом спросил:       — Что между тобой и Фредом?       Элирия сначала только отмахнулась:       — Ничего, Джексон. Ты как всегда драматизируешь.       Но сама прекрасно понимала, что Джексон прав. Между ней и Фредом действительно что-то было, хотя она не знала, как это назвать.       Дружба?       Привязанность?       Чувства?       Всё перемешалось, и чем больше она думала об этом, тем больше путалась.       Однажды Элирия решилась — она первая позвала Фреда на прогулку. Она хотела провести с ним ещё больше времени, чтобы понять, что происходит. Но его ответ оказался как холодный душ.       — Сегодня не получится, — сказал Фред с виноватой улыбкой. — Мы с Джорджем, Викторией и Мелиссой договорились встретиться.       Эти слова больно ранили Элирию. Она почувствовала, будто всё, что между ними было, — ложь. Неужели он никогда не видел в ней кого-то особенного? Неужели она просто сама выдумала его чувства? В тот вечер её охватила ярость.       Как он мог?       Как он смеет так легко отказываться от времени, проведённого с ней, ради других?       Но ярость прошла так же быстро, как пришла. Через день, когда она снова увидела его, с его привычной беззаботной улыбкой, Элирия забыла обиду. Она снова смотрела на него и вздыхала, ловя каждую его улыбку и каждое слово.       Поздно.

***

      Приближение экзаменов в Хогвартсе всегда вызывало в замке напряжённую атмосферу. Ученики носились с книгами, словно спасая свои жизни, библиотека была постоянно забита, а преподаватели становились ещё строже. Но Элирия и её друзья, казалось, не поддавались всеобщей панике.       Элирия, Джексон и Отто воспринимали подготовку к экзаменам скорее как формальность. Они давно научились справляться с нагрузкой без лишних нервов. Джексон шутил, что «учёба не должна мешать весёлой жизни», а Отто всегда уверенно заявлял, что «знания — это дисциплина, а не бессонные ночи».       Фред и Джордж тоже не особенно утруждали себя учёбой. Они больше времени проводили, обдумывая новые шутки и проделки, чем сидя за учебниками. Виктория и Мелисса, наоборот, иногда пытались вникнуть в материал, но быстро сдавались и присоединялись к общему беззаботному настроению.       — Сколько времени осталось до экзаменов? — спросила Виктория, пытаясь разобраться в горе пергаментов.       — Две недели, Вики, расслабься, — ответил Джексон, лениво разглядывая окно. — За это время можно не только подготовиться, но и начать писать собственный учебник.       — Учебник о том, как ничего не делать? — добавила Элирия с усмешкой.       Ребята проводили время в привычных местах: в общей гостиной, на свежем воздухе у озера или на трибунах стадиона. Они смеялись, шутили, играли в карты и устраивали небольшие «соревнования» по заклинаниям. Фред часто подсаживался к Элирии, подшучивая над её расслабленным отношением к учёбе:       — Ну, Морвенн, ты хоть что-то читаешь или надеешься на свои природные чары?       — А ты, Уизли, читаешь? — парировала она. — Неужели собираешься удивить преподавателей своей одной осведомлённостью?       — Возможно, — протянул он, хитро улыбнувшись.       Такие разговоры всегда оборачивались смехом и подколками. Элирия замечала, что в присутствии Фреда её настроение неизменно поднималось, даже когда речь заходила о скучных экзаменах.       Когда до экзаменов оставалась неделя, они всё-таки начали заниматься, но и это превращалось в веселье. Джордж внезапно начал пародировать преподавателей, читая заклинания с невероятно серьёзным выражением лица, Джексон соревновался с Мелиссой в скорости запоминания формул, а Отто терпеливо пытался объяснить Виктории основы зельеварения, но в итоге сам запутался.       Элирия больше наблюдала за этим хаосом, чем участвовала, но чувствовала, что, несмотря на расслабленное отношение, их дружная компания в итоге со всем справится. В конце концов, они были слишком уверены в себе, чтобы позволить экзаменам выбить их из колеи.

***

      Экзамены в Хогвартсе начались с привычной торжественной серьёзности. Утром ученики собирались в Большом зале, где стояли длинные ряды столов, заваленных пергаментами, перьями и чернильницами. За преподавательским столом сидели экзаменаторы, внимательно наблюдая за каждым движением студентов. Элирия, Джексон и Отто, несмотря на всю свою расслабленность, успели подготовиться накануне. Конечно, это сопровождалось долгими обсуждениями, спорами и, как ни странно, взаимопомощью.       — Отто, напомни мне, как там это глупое заклинание для поиска спрятанных предметов? — спросила Элирия.       — Ревелио, — спокойно ответил Отто, не отрываясь от книги.       — О, точно, как же сложно, — язвительно добавил Джексон, жонглируя яблоками.       Подготовка к экзаменам больше напоминала дружеский слёт: они занимались по вечерам, одновременно обсуждая последние школьные слухи, дразнили друг друга и время от времени проверяли друг друга на знание теории. Элирия засыпала прямо за учебниками, а Отто не раз помогал ей, бережно укладывая её голову на подушку.       На первом экзамене по защите от тёмных искусств Элирия спокойно сдала практическую часть, уверенно отбивая заклинания и демонстрируя знание теории. Джексон изрядно повеселил экзаменаторов, случайно осветив потолок заклинанием Люмос Максима вместо стандартного Протего.       — Это чтобы защититься от темноты, — пошутил он, и даже профессор МакГонагалл не удержалась от улыбки.       На зельеварении, как всегда, блестяще выступил Отто и Элирия, а Джексон с трудом справился с заданием, едва не превратив свой котел в фейерверк.       — Твои зелья всегда выглядят так, будто их варили гоблины, — заметил Джексон, глядя на густую фиолетовую смесь у Элирии.       — Зато работают, — отрезала она.       На трансфигурации Элирия показала себя лучше всех, справившись с превращением стола в павлина, что впечатлило даже строгого профессора. Но она заметила, как Фред, сидящий неподалёку, подмигнул ей, когда её павлин неожиданно прокричал громкое «кукареку».

***

      После окончания экзаменов весь Хогвартс словно вздохнул с облегчением. Ожидание результатов отошло на второй план — теперь ребята думали о выпускном. Элирия и её друзья, конечно, не могли не участвовать в подготовке. Мелисса, как всегда, взяла на себя роль главного организатора, распределив задачи: кто будет заниматься украшением Большого зала, кто — составлением музыки, а кто — закусками.       — Элирия, ты отвечаешь за декорации, — заявила Мелисса, вручая ей пачку плакатов и список заклинаний.       — Почему именно я? — возмутилась Морвенн.       — Потому что ты не доверяешь никому вкусы, кроме своих, — ответила Виктория с усмешкой.       Элирия вместе с Отто, Джексоном и Фредом колдовала над украшениями: в зале появились парящие светящиеся шары, иллюзорные звёзды под потолком и волшебные гирлянды, которые сами меняли цвет под музыку. Фред иногда отвлекался, бросая в Элирию разноцветные магические искры, но она парировала заклинанием, заставляя его волосы светиться розовым.       — Я даже думать боюсь, что ты устроишь на балу, — смеялся он, глядя на своё отражение в волшебном зеркале.       Когда декорации были готовы, друзья, наконец, позволили себе расслабиться. Элирия, Виктория и Мелисса обсуждали наряды, причёски и макияж.       — Ты наденешь своё зелёное платье? Оно идеально подходит к твоим глазам, — сказала Виктория, глядя на Элирию.       — Думаю, да. Надо же произвести впечатление, — ответила та, поправляя волосы.       За день до бала вся компания собралась в общей гостиной, где обсуждали музыку, репетировали танцы и придумывали, как бы незаметно утащить пару бутылок огневиски. Элирия заметила, что Фред часто смотрел на неё, но теперь в его взгляде читалась не только насмешка, но и что-то другое — что-то, от чего её сердце начинало биться быстрее.

***

      Выпускной вечер в Хогвартсе — событие, которого ждали с трепетом и волнением. Большой зал был не узнать: под потолком мерцали звёзды, гирлянды парили в воздухе, а в центре крутились хрустальные шары, отражая разноцветные огоньки. Магия словно окутывала всё вокруг, заставляя вечер сиять.       Элирия появилась в зале, привлекая восхищённые взгляды. Её атласное зелёное платье с открытыми плечами подчёркивало изящность фигуры, глубокое декольте делало её образ ещё более притягательным. Тёмные кудри мягкими волнами спадали на плечи, а диадема на голове добавляла ей королевского величия. Она действительно выглядела, как принцесса, и чувствовала себя так же — уверенной, но с лёгкой дрожью внутри.       Рядом с ней блистали её подруги: Виктория выбрала элегантное чёрное платье с длинным разрезом, подчёркивающее её утончённость и строгость, а Мелисса сияла в голубом наряде с кружевным верхом и пышной юбкой, словно воплощение лёгкости и свежести.       Вечеринка была в самом разгаре. Ребята смеялись, танцевали и пили напитки, которые Джексон и Отто каким-то образом сумели пронести мимо строгих преподавателей. Элирия держалась сдержанно, хотя внутри неё всё кипело. Фред был неподалёку, и каждый раз, когда она случайно ловила его взгляд, её сердце начинало биться быстрее. Однако он не подходил, и она тоже старалась не искать с ним контакта. Она смеялась с Викторией и Мелиссой, поддерживала разговоры с другими друзьями, но мысль о Фреде не покидала её. Он был где-то рядом, в поле зрения, и этого было достаточно, чтобы её мысли путались.       Когда воздух в зале стал душным, Элирия вышла на свежий воздух. Она присоединилась к нескольким ребятам, стоявшим у входа в замок. Звёздное небо раскинулось над ними, маня своим холодным сиянием. Элирия запрокинула голову, наблюдая за звёздами, и в её сердце сжалось.       — Помогите… — прошептала она, обращаясь к звёздам.       Теплая слеза скатилась по её щеке, и она не пыталась её вытереть. В её голове звучал голос, который она не могла заглушить: «Ты любишь его. Признай это. Он нужен тебе.»       Элирия стояла в одиночестве, пытаясь подавить чувства, которые переполняли её. Ей казалось, что это неправильно, что она не имеет права думать о Фреде так, но одновременно она знала, что это правда.       К ней подошла Камилла. Та осторожно положила руку на плечо Элирии, а затем обняла её.       — Всё хорошо, Элли, — мягко сказала она, пытаясь успокоить.       Элирия удивилась тому, что не оттолкнула Камиллу, хотя очень этого хотела. Она позволила себе немного слабости, хотя гордость шептала ей, что этого нельзя допускать. Но в эту минуту её сердце говорило громче. Постояв с Камиллой молча, она ушла, не говоря ни слова, и села на каменных ступенях неподалёку.       Этот момент словно просился на полотно. Элирия, в своём зелёном платье, с диадемой на голове, выглядела, как настоящая принцесса. Её плечи слегка подрагивали, глаза блестели от слёз, а лунный свет играл на её тёмных локонах. Она сидела одна, осознавая, что больше не может отрицать своих чувств. Впервые за долгое время она чувствовала себя уязвимой, но эта уязвимость была частью того, что делало её живой.       Элирия сидела на ступенях, укутавшись в свои мысли, словно в одеяло. Она смотрела на звёзды, а по щекам всё ещё катились слёзы. Её руки дрожали от напряжения, но она не могла заставить себя успокоиться. Ей казалось, что мир рушится, но всё это оставалось только внутри неё.       К ней подошла Виктория. Не сказав ни слова, она мягко взяла её за руку и потянула за собой, усадив на уютный диванчик в тени зала. Виктория обняла Элирию, не задавая вопросов и не произнося ни слова. Она просто была рядом, утешая молчаливо, но так тепло, как только могла.       Элирия чувствовала себя запутанной. Она была зла на Викторию, даже если понимала, что та ни в чём не виновата. Она знала, что Фред проводит больше времени с Викторией, чем с ней, но ведь Вики просто была его подругой, не более. Виноватой Элирия делала только себя — за свою ревность, за то, что позволила себе влюбиться. Неожиданно Викторию кто-то позвал.       — Я сейчас вернусь, — шепнула она и быстро убежала, оставив Элирию одну.       Но через секунду рядом оказались Фред и Джордж. Фред, увидев состояние Элирии, сразу сел ближе и, не спрашивая разрешения, мягко уложил её голову себе на грудь.       — Что случилось? — спросил он тихо, обнимая её за плечи.       Элирия лежала неподвижно, чувствуя тепло его прикосновений. Она с трудом подавила комок в горле и тихо ответила:       — Я идиотка.       Джордж сидел рядом, успокаивая её, но Элирия почти не слышала его.       В голове была только одна мысль: «Как я могу сказать ему, что плачу из-за него?»       Её сердце разрывалось. Фред был так близко, но казался таким недостижимым. Он рядом, но далеко.       Она не могла позволить себе любить его, но…       Она уже любила.       В какой-то момент вернулась Виктория. Она решительно подошла, глядя на Фреда, и велела ему освободить место.       — Уходи, — сказала она тоном, не терпящим возражений, но всё же улыбнулась.       Фред тихо вздохнул, неохотно поднялся и сел в стороне. Виктория тут же заняла его место, обняв Элирию. Элирия только грустно улыбнулась и подумала, что лучше бы Виктория этого не делала. На груди у Фреда было так тепло, так спокойно, что теперь холод казался ещё более резким и неприятным.

***

      Казалось, что в этой истории все только пьют и веселятся, но, пожалуй, это и делало её такой запоминающейся.       Вечеринка продолжалась. Элирия сидела чуть в стороне, наблюдая за друзьями. Её улыбка была спокойной, но уже не такой яркой, как в начале вечера. Она не думала о будущем, не хотела заглядывать туда, где могли быть разочарования. Сейчас всё было хорошо — и этого ей было достаточно.       За это время случилось немало забавного. Джексон чуть не упал прямо посреди зала, вызвав хохот всей компании. Одна из однокурсниц напилась до такой степени, что её пришлось отправить в спальню под присмотром. Повсюду царило безудержное веселье, и никто не хотел думать о том, что ночь рано или поздно закончится.       Под утро Элирия снова оказалась на тех самых каменных ступенях, где уже сидела раньше. Рядом расположились другие, но разговоры её не увлекали. Она просто смотрела на окружающих, перебирая воспоминания о вечере, и наслаждалась тишиной, которая, казалось, наступала внутри неё.       На платье Элирии был глубокий разрез, и пока она сидела, ткань немного разошлась, оголив её ноги. В этот момент к ней подошёл Фред. Он опустился перед ней на корточки и, не говоря ни слова, осторожно накрыл её бедра её же платьем, прикрывая от чужих взглядов.       Элирия подняла на него взгляд, её сердце замерло. Она отчаянно боролась с желанием потянуться и поцеловать его.       «Не сейчас… Нельзя,» — твердила она себе.       Фред посмотрел на неё с лёгкой, почти незаметной улыбкой, будто он прекрасно знал, что происходит у неё внутри. Однако он ничего не сказал. Через мгновение его внимание переключилось на оживлённый разговор Джексона и Джорджа, и он встал, чтобы присоединиться к ним. А Элирия осталась сидеть на ступенях. Её взгляд неотрывно следил за Фредом. Ей хотелось кричать о том, что она чувствует, но вместо этого она просто смотрела.       Только смотрела.