Заря Эребора

Напряжение буквально витало в воздухе вместе с музыкой, которую включила Аврора. Гномы готовы были выпячивать грудь пошире, лишь бы доказать эльфам, что они лучше во всем, не понимая, что те, в свою очередь, не очень стремятся соревноваться, их веселит это, потому что дает им возможность ощутить другую жизнь, взглянуть на мир глазами совсем иного народа – ну, так, во всяком случае, казалось девушке. Последние ноты отзвенели в пещере, на какое-то время после этого воцарилась тишина, кажется, гномы наслаждались услышанным. - Что скажете?! – прервал это молчание Кили. Разумеется, смотрел он при этом на эльфов, которые хоть и устроились у входа в пещеру, но прекрасно все слышали. - Очень непривычно, - отозвался Элладан. - Но очень красиво, - добавил его брат, притом ничуть не смеясь. – Эту музыку придумал кто-то из вашего народа? После этого простого вопроса гномы, которые до этого мгновения так гордо вскидывали головы, смутились. Вряд ли Элрохир хотел подшутить, кажется, в разговоре с эльфами Аврора не касалась вопроса рас в своем мире столько глубоко, так что вопрос был искренним, но вышло так, что тем самым принц сказал: ваша красивая музыка написана не вашим народом. - У нас нет ни эльфов, ни гномов, - взялась объяснять девушка, надеясь примирить стороны, - всю музыку писали люди, это… наши фантазии о том, как это может звучать. Может быть, вы написали бы лучше, и гномы о себе – тоже. - Конечно, лучше, - гордо подтвердил Бофур. Близнецы только переглянулись, но не показали своего отношения даже улыбкой. Лишь Элладан позволил себе короткий вопрос: - А у тебя есть музыка об эльфах, которые написали у вас? Аврора ненадолго задумалась. Конечно, о Дивном народе у нее ничего не было, зато был «Танец феи Драже» П. Чайковского, а, поскольку в ее мире эльфов и фей видели очень похоже, девушка посчитала, что это подойдет. Вещь выслушали очень внимательно, пока путница вновь начала волноваться, на этот раз – в ожидании оценки от эльфов. Не то чтобы музыка была о них, если они скажут, что им это не подходит – пусть, но не хотелось бы услышать, что ее классика, то, что она ценит, по мнению тех, кто живет музыкой, ужасна. И опять, после того, как отзвучали последние ноты, некоторое время царила тишина. - Это невероятно красиво, - наконец дал оценку Элрохир. – Это писал не кто-то из нашего народа, но нам приятно то, как нас видят. - А по-моему, - хмыкнул Кили, - вас видят как-то… не знаю, как маленьких жучков, которые прыгают по траве… Мне показалось, что музыка отражала что-то подобное, что-то, может быть, детское… Отряд расхохотался, дружно принимая слова молодого гнома как забавные и глупые, вроде той фразы, когда он спутал парня и девушку эльфов, и только Аврора за смехом скрыла изумление от того, насколько близок в своих ощущениях был Кили. Но нет, в таком она не признается, уж точно не при гномах – иначе близнецам предстоит всю дорогу слушать насмешки над тем, как их видят в мире Авроры. Час был довольно поздний, потому путники принялись устраиваться спать. Эльфы, как и в пути с девушкой, отдыхом пренебрегать не стали, правда, вряд ли это можно было назвать сном, просто один из братьев позволял себе где-нибудь устроиться лежа, в то время как второй оставался на своем месте, у выхода из пещеры. Торин, конечно, не стал довольствоваться этой охраной, вряд ли не доверял, ведь в этих местах они с эльфами невольно были заодно, скорее просто желал показать, что не нуждается ни в ком, поэтому распределил дежурства между участниками отряда, за исключением хоббита и девушкой (но она обижаться не собиралась, хорошо понимая, насколько она бесполезна в этом – пусть их сон охраняют те, кто лучше с этим справляется, она не отличит падающий камень от шагов врагов). На этот раз первую смену Дубощит взял не себе, потому Аврора просто устроилась на своем «ложе», говоря себе, что отыщет возможность поговорить с ним завтра, не зря же она догоняла отряд, надо пересказать все мелочи, которая она помнит, тогда точно не будет чувствовать себя ничем им обязанной. Уснула девушка быстро, только и успела подумать, каково будет эльфам отдыхать рядом с гномами, храпящими на все лады – и сама же провалилась в сон, не замечая никаких звуков вокруг. А проснулась с первыми лучами солнца. Судя по всему, подумалось ей, этот распорядок дня становится для нее привычным, она не чувствует себя измученной при этом, и все более чуждым кажется то время, когда время ее подъема определял заведенный будильник, а ложиться надо было с таким расчетом, чтобы успеть выспаться до этого самого звонка – и обычно все равно нескольких минут не хватало. Авроре хватило времени привести себя в порядок до того, как отряд соберется, когда она вернулась, освежившись прохладной водой, то не удержалась от вопроса, проходя мимо эльфов, вновь сидевших у входа: - И как вы отдохнули с такими соседями? - Великолепно! – ответил ей Элладан. – Никогда не слышал такого: оказывается, сон нужен подгорному народу, чтобы тоже играть музыку. Немного странную, мне кажется, это словно много труб разом… Девушка хихикнула, оценив сравнение. - Это точно, - влез Фили, видимо, услышав разговор, но расценив его по-своему, гномы точно гордились этим умением. – Один Бомбур может храпеть за целый отряд! - Хороший план, - заметил Элрохир и пояснил: - Если один Бомбур храпит за весь отряд, то весь ваш отряд храпит за целую армию, а значит, если враг приблизится, он решит, что числом вас никак не взять. - Да, мы храпом отгоняем врагов, - поддержал его Кили со смехом. Аврора только чуть удивленно покачала головой – парни начинали понимать друг друга с невероятной скоростью! Торин, кстати, не возражал, спокойно и привычно оглядел отряд, убедился, что все готовы и позавтракали, после чего коротко велел выступать. Продолжал ли он снова ждать Гэндальфа? Вроде бы они не спешили, но все же не задерживались просто так. Договорились ли они вообще где-то встретиться с магом? Пока сложно было сказать, можно ли надеяться на изменение концовки этой истории. С одной стороны, отряд шел той же дорогой, что и в книге, с другой же, это был самый короткий путь, а о предстоящей опасности Дубощит уже знал… Им предстоит встреча с гоблинами. Хотелось бы ее избежать, но что, если ловушка все-таки будет? Отряд предупрежден и с ними идут эльфы – это наверняка изменит исход встречи, но это ничуть не уменьшало переживания Авроры, теперь уже не только за других, но и за себя, ведь она так до сих пор и не научилась даже нормально метать ножи, надо немедленно как-то исправить это! Как оказалось, это было нетрудно: поскольку отряд шел пешком, на этот раз остановки делали гораздо чаще, нести на себе весь скарб, необходимый в походе, было непросто. По счастью, учиться обращаться с этим оружием можно было и сидя, так что весь этот день они совмещали приятное с полезным. Второй пользой было то, что и братья-гномы и братья-эльфы сближались, они все еще подсмеивались друг над другом, но все лучше друг друга понимали. Еще к ним присоединился Бильбо. Как и предполагала Аврора, хоббит смущался принцев, но, заметив, как легко и дружески они общаются со всеми, мистер Бэггинс не мог остаться в стороне. Конечно же, приняли его отлично, никто даже не пытался разыграть – эльфы очень хотели познакомиться поближе с народом, который живет так закрыто, для них полурослик был почти такой же диковинкой, как девушка, поэтому они готовы были вести себя с Бильбо даже несколько почтительно. Зато его присутствие помогло убрать «ревность» - а братья-гномы действительно немного обижались, что Аврора попросила помощи у кого-то, кроме них. Теперь же, убедившись, что интерес эльфов направлен в том числе на хоббита, Фили и Кили снова почувствовали себя «главными» опекунами девушки. Все это не мешало «провидице» вести беседы со всеми, в основном о пустяках опять, но таким образом она узнавала какие-то мелочи обычно жизни. Так, она узнала, что близнецы свои первые годы провели преимущественно в Имладрисе или в Лориэне, пару раз бывали в Гондоре и обожают охоту (так что Торин точно был прав, подозревая «троллинг» в подаче вегетарианских блюд). В ответ братья-гномы делились рассказами о Синих горах и их окрестностях, о других городах, куда заезжали по делам, бывали они и близ Серых гаваней, однако город не посещали – им нечего было делать там, торговли с эльфами у них не было, а к морю их народ всегда относился настороженно. И один только Бильбо нигде не бывал, кроме своего края, но, поскольку Элладану и Элрохиру был интересен его народ, хоббиту тоже нашлось, что рассказать. Другие в отряде продолжали держаться несколько в стороне, словно бы все вернулось к первым дням, когда Аврора только начинала путешествовать с ними, то есть они вроде бы были не против нее, но относились с подозрением к девушке, а тем более к эльфам. Однако на второй день пути случилось то, что изменило отношение к близнецам среди всех путников. Отряд проходил вроде бы такой же участок дороги, как и за час до этого – на взгляд Авроры, – но по тому, как нахмурились братья-эльфы, было очевидно, что это совсем не обычное место. Ну разве что погода начинала портиться, но тут, в горах, это происходило постоянно, иногда моросило, но пока дождь их не настигал. - Что-то не так? – пользуясь своим статусом чужачки решилась спросить девушка. – Где-то рядом враги? И не подумала, что последним вопросом невольно привлекла внимание всех в отряде, правда, тогда она и не предполагала, что гномы насторожились и прислушались к их беседе, тем более, что поначалу, не считая все тех же Фили, Кили и Бильбо, это были только Нори и Бофур (да и вообще сейчас все должны были больше обращать внимания на поднимающийся ветер, того и гляди польет!). - Тебе известно то, что случилось с нашей матерью? – спросил в ответ Элрохир, несколько помявшись. И Аврора вспомнила эту историю, немедленно пожалев, что заговорила об этом, но отступать было уже поздно, надо было как-то смягчить воспоминания, завершить эту грустную беседу, едва начав. - Да, я знаю, - кивнула девушка. – И я поняла – это случилось тут? Мне жаль, что мы идем этой дорогой… - Нет, нападение орков случилось не тут, - покачал головой Элрохир. – Они схватили мать на перевале, который проходит южнее, но мы преследовали их долгое время, смогли догнать здесь*. - Мы все исправили… - добавил с горечью его брат. – Все… кроме ее воспоминаний. Теперь эти воспоминания живут и с нами. Аврора мысленно обругала себя за то, что допустила такую оплошность, и теперь, как она ни старалась, только еще больше бередила старую рану. Хотя, с учетом бесконечности эльфов, эта рана даже совсем недавняя. Вот хотела же аккуратно, а получилось – как слон в посудной лавке! - Мне так жаль, - вновь начала девушка. - Здесь опасные места, - встряхнулся Элладан, переключаясь на другое. – Где-то поблизости как раз были пещеры, которые заняли орки и гоблины. - Где-то здесь? – заволновалась девушка. - Мы плохо ориентируемся под горами, - пояснил Элрохир, - поэтому нам сложно сказать, как далеко отсюда сам город гоблинов. Однако мы настигли орков тут, сражались с ними, а после заставили одного из них провести нас туда, куда они увели нашу мать. Проход туда был не очень далеко от этого места, после, правда, мы много петляли по тем коридорам, сейчас мы вряд ли отыщем те залы. - Значит, надо сказать Торину, - нервно продолжала Аврора. - Уже передали, девочка, - ответил ей Бофур. Ответил, кстати, громко, стараясь перекрыть ветер, который становился все сильнее и уже свистел между камней. И это тоже казалось плохим знаком: сражение каменных великанов ведь отряд видел во время грозы – это она их настигает? Отряд вскоре остановился на ночлег, подыскав подходящее место (и гномы снова внутри все простучали, проверяя наличие ловушек). Дождь все же пошел, правда, без грозы, но Аврора не была уверена, что это непременное условие – ведь она уже столкнулась с отклонениями посерьезней этого. Что ж, по крайней мере пресной воды на этот раз у них было в достатке. Увы, частично гигиеной пришлось заниматься, выходя под поток. К утру следующего дня дождь утих, после, в течение дня, снова начинался и заканчивался – отчего Аврора не могла найти себе покоя: прошли ли они уже то место, где была ловушка? Или оно лишь впереди? То, что в книге занимало только несколько строк, в реальном походе превращалось в дни, притом постепенно все более тяжелые, усталость начинала накапливаться, дорога все больше раздражала. Хорошо хоть, что гномы изменили отношение к эльфам. Порой «сломанный телефон» работает очень неплохо: Нори и Бофур передали всю историю, как до того передали в начало отряда предупреждение об опасности. Короткая история об их матери облетела отряд в тот же день – и к утру на близнецов смотрели иными глазами. «Провидица» в этом плохо разбиралась, но более всего было похоже, что их зауважали, в них более не видели молодых принцев, что знают лишь охоты и танцы. В общем, со следующего утра отношения приняли иной оборот. То есть гномы, конечно, не начали улыбаться и обниматься с Элладаном и Элрохиром, но хотя бы начали говорить: поначалу это были только короткие фразы приветствия и просьбы что-то передать, однако все менялось быстро. - Когда-то чертоги внутри были нашими, - пробубнил Глоин за чаем, видимо, известие о том, что тут поселились гоблины, засело в головах гномов. - Кто знает, господин гном, как сложится судьба после, - ответил ему Элрохир. – То зло, что пробудилось внизу, столь же опасно для вас, как и для тех тварей, что заняли эти пещеры, они могут тоже сбежать. Этой своего рода поддержки хватило, чтобы в дальнейшем продолжить беседу и разговор на равных, даже Торин вроде бы смягчился – вероятно, понял, что противостоять балрогу не могли и эльфы, а оркам ведь от них доставалось и тут. Так что остаток вечера прошел почти в дружественной атмосфере, и то же продолжилось следующим утром, теперь в разговорах спутников не было ни капли напряженности. Странным образом с рассказов и воспоминаний всех братцев и Бильбо перешли к самой Авроре. То есть странным было, конечно, не это: обсудив все места этого мира, они перешли к другому. И у девушки, несмотря на то, что у себя она не очень много путешествовала, хватало историй. Странным было, что Аврора рассказывала об этом… Равнодушно? Без грусти? Она не могла подобрать нужного определения. Это вроде бы была ностальгия, но более всего это походило на то, как рассказывают о турпоездке: отличные воспоминания, забавные случаи, какие-то переживания и капелька желания вернуться туда, что-то еще досмотреть из того, на что не хватило времени – но когда-нибудь, если будут еще деньги, если она не передумает и не выберет что-то иное. Неужели она не нуждается больше в своем доме? А зачем тогда идти в Лориэн? Ей уж впору вводить в Средиземье турпоходы в Гондор… Выбросив из головы глупые мысли, Аврора напомнила себе, что ее цель – еще один разговор с Торином, и очередной короткий дневной привал, пока не было дождя, отлично подходил для этого. *** Молодые эльфы удивляли Дубощита с каждым днем, как и их отец, они ничуть не походили на Трандуила. Ну то есть некоторые общие расовые черты в них, разумеется, были, как было и то, что выделяло их среди простых эльфов и что было в самом Торине или в его родне – умение держать себя. Да, Элрохир и Элладан были принцами, их нельзя было перепутать даже с тем же Линдиром, но при этом они не кичились своим происхождением, не пытались унизить всех, кто их окружал. Но главным, чем поразили эльфы Торина, стала их история и их отношение со всем отрядом. О том, что случилось с матерью принцев, было произнесено очень мало, но опытному гному, хорошо знающему орков, этого было довольно, чтобы додумать остальное: и о страшном пленении, и о муках, и о долгожданном освобождении. Во всем этом было то, увы, жуткое, что роднило всех, кому пришлось пройти через тяжкие испытания. И два молодых эльфа мигом стали в глазах Дубощита если не ровней ему, то точно ровней Фили и Кили, которые с юности терпели лишения, потеряли отца… У Элладана и Элрохира было законное право думать как-то сродни Торину: где были гномы, когда твари напали на их мать? И все же они не распространили ни на кого свою обиду и трагедию своей семьи. Безусловно, трагедия всего народа, целая война между подгорным народом и орками – не то же, что отдельная стычка, однако боль потери всегда остра. Знали ли молодые принцы о том, что их народ оставался в стороне, не приходя на помощь гномам? Разумеется, они отлично знали историю, тем более того времени, когда жили сами. Но одна лишь их фраза о тем, что было почти пожеланием однажды вернуть себе Кхазад-Дум, говорила: эти эльфы скорее их друзья, чем враги. Что отрицать, хорошие отношения между их народами остались в столь далеком глубоком прошлом, что стали скорее легендой. Хотел ли дед когда-то наладить отношения с Трандуилом или просто ухватился за предложение хороших денег? Торин в те годы был слишком молод, чтобы оценить, насколько успешным было их соседство с эльфами, тогда ему казалось, что они ведут выгодную для обоих торговлю. Правда, напряжение было уже в те годы, но оно не казалось столь ужасным. А вон во что это вылилось! Может быть, просто Дубощит тогда, из-за своей молодости, не осознавал, сколь далеки они с эльфами? Возможно, Трор, взяв камни, и не собирался их отдавать, лишь искал повод не возвращать их, и когда Трандуил не согласился платить… Нынешний Король-под-Горой сомневался в словах лорда Элронда, в этом он был согласен с неозвученными мыслями Авроры: никакого безумия у деда не было, золото в Эреборе не могло ни на кого влиять, если у дракона вообще были такие силы, в те дни он еще не занял сокровищницу Одинокой Горы. Был ли Трор жаден сам по себе? Отчасти, за годы своего правления он привык торговаться, хорошо зная, насколько их соседи не желают оплачивать чужую работу. Нет, не сходилось. В еще более далеком прошлом осталась история сильмариллей, из-за которой пострадали многие и, в числе прочего, часть той истории стала огромным булыжником в фундаменте вражды между гномами и эльфами. Наугламир, ожерелье, которое желал Элу Тингол, но за перековку и вставку камня в который не желал платить, стал первой причиной. Торин, конечно, был на стороне своих сородичей: само ожерелье когда-то было выковано гномами, правитель остроухих ничего не сделал, чтобы его заполучить (а еще отправил на верную смерть Берена и едва не убил тем самым свою дочь), а после не пожелал платить за работу, оскорбил гномов и убил тех, кто принес работу. Но Дубощит был знаком и с тем, что рассказывали о той истории эльфы, они говорили, что гномы заранее задумали недоброе, что они не собирались отдавать ожерелье, а при встрече накинулись на Тингола с оружием. Отказаться от собственного мнения было непросто, однако Торин готов был допустить, что в той истории была часть правды, что его народ не желал отдавать Наугламир – то ожерелье гномы ковали вовсе не для вероломного эльфа! И все равно, по мнению Дубощита, в той истории подгорный народ был прав: если они чего-то и хотели, то большей платы, ведь они должны были отдать свою ценность тому, кто его не добыл в бою. Торин слишком хорошо знал своих предков, если они что и замыслили бы, то стрясти еще золота, а вовсе не подлое убийство, если они и пошли на него, то оскорбленные Тинголом, разозленные, доведенные им, а не задумавшие это заранее… Но в конце концов Дубощит готов был даже признать, что правды о той истории они не знают, эльфы никогда не согласятся с тем, как все это видят гномы. Зато он мог ручаться за своего деда: тот мог желать больше золота, но никак не мог предсказать, что Трандуил вовсе не пожелает платить. Нет, никакое противостояние между их народами не могло оправдать подлость Лесного короля! Жаден ли был Трор или нет, но эта черта его характера не мешала им вести дела, а окончательно все разрушила надменность Трандуила и его жестокость по отношению к изгнанникам, к детям и женщинам подгорного народа, которые не получили и куска хлеба от бывших соседей. Возможно ли иное отношение между гномами и эльфами? Если их поход увенчается успехом, все вернется к тому дню, до нападения дракона – лесные остроухие будут поблизости, они вновь станут теми, с кем надо будет вести торговлю, налаживать отношения. И тогда все это ляжет на плечи Торина… Отчего их соседи – не лорд Элронд и его сыновья? Глядя на молодых эльфов, Дубощит не сомневался, что этот союз был бы очень крепок. Когда-то гномы потеряли Кхазад-Дум, может быть, он поспешил с обвинениями в этом эльфов? С Ужасом глубин не справился бы никто, наверное, и маги не справились бы. Присутствие в тех чертогах орков и гоблинов по-прежнему отражалось болью в сердце Торина, он продолжал считать, что эльфы могли хотя бы как-то помочь, выступить вместе с гномами против тех врагов… Но в те годы подгорный народ бежал, успев взять хоть что-то, при этом Дубощит не мог сказать, получили ли гномы тогда какую-то помощь от соседей. Опять и опять. Истории прошлого увеличивали его злость, но все те события Торин знал по рассказам, он верил тому, что передавалось у его народа от поколения к поколению, однако детали он не знал, в отличие от того, что пережил сам. И его собственное прошлое говорило о том, что Трандуил будет подлым соседом, с которым непонятно, как придется налаживать отношения – но как-то это делать придется… Возможно, Элронд и его сыновья – вообще исключение из всего народа остроухих? В них есть кровь людей, это могло повлиять на них лучшим образом, по крайней мере, они могут лучше понимать иные народы? Обо всем этом он и размышлял эти дни, думал и когда Аврора подсела к нему во время короткого перерыва. - Что-то случилось? – улыбнулся он девушке. - Ты был прав – я не успела тебе рассказать детали похода. Если точнее, я не рассказала тебе о Лихолесье.