Заря Эребора

От мыслей о том, что им все равно придется выходить и благодарить эльфов за спасение от орков и варгов, Аврора переключилась на мысли о том, почему вообще орки ездят на варгах и сколько еще тут будет отклонений от канона, а еще стоит ли их считать – уже очевидно, что об этом мире она знает очень мало, это скорее неизвестное ей место, чем наоборот. - Я не вижу куда ведет этот ход, - прервал ее мысли Двалин, который успел немного пройти по пещере и вернуться. – Мы идем или как? - Идем, конечно, - немедленно отозвался Бофур. Торин подтвердил это кивком головы. Ну что ж, видимо, вылезать отсюда они не станут, но Гэндальф вроде бы не возражал, видимо, тоже не считает нужным встречаться с эльфами. Странно это, чем плохо увидеться с Дивным народом сразу – глядишь, дальше пешком не придется идти, можно будет часть дороги на лошади проехать. Но девушку никто не спрашивал, а сама она лезть с советами не собиралась. Аврора поднялась на ноги, чувствуя себя совсем паршиво, у нее почти не было сил, колени дрожали, а голова по-прежнему кружилась. Только бы не упасть в обморок, только бы не свалиться!.. - Ты в порядке? – спросил Дубощит, вновь придерживая «провидицу» под локоть. – Ты очень бледная. - Я… не знаю, - честно проговорила Аврора. - Устала? Или тебе плохо? – спрашивал гном, уже подхватывая ее на руки. – Фили, возьми ее вещи! - Н-не надо, я могу, - попыталась возразить путница. - Ты не тяжелая, - успокоил ее Торин. – А нам лучше уйти отсюда как можно скорее, на что ты пока не способна. На это возразить было нечего, мешать кому-то девушка не хотела, а гном и вправду нес ее как-то легко, потому Аврора предпочла промолчать, решив дать себе немного времени, отдохнуть и хотя бы подавить проклятую тошноту. Местность вокруг была странная, они двигались будто бы между скалами – и это вызывало вопросы, ведь до того они бежали по холмистой местности, пусть и с каменными валунами, но все же без скал, те были дальше (на восток? На север? В какую сторону они бежали все это время?!). В любом случае они не могли так скоро оказаться в Мглистых горах! Что происходит? Кое-где дорога сужалась, потом вновь становилась широкой, но одно было ясно – по ней все-таки ходят. Отряд двигался уверенно – очень любопытное свойство ее спутников: не представляя, где находятся, они шагали так, как она ходила разве что по своему родному району, зная в нем каждый уголок и не считая нужным сверяться с картой. Конечно, в этом месте дорога была одна, вот только гномы хоть и не были расслаблены, оружие у них было под рукой, но никто не хватался за него и не оглядывался опасливо, ожидая возможной засады. Это беспечность? Или просто в горах этот народ ощущал себя сильнее и увереннее, лучше ориентируясь и опасность чувствовал заранее? Дубощит смотрел перед собой, двигался столь же спокойно, как и другие, и, несмотря на свою ношу, дышал ровно, видимо, для него путница была не тяжелее его собственного дорожного рюкзака. Странно, но эта мысль даже немного задела девушку: наверняка женщины их народа вызывают иные эмоции у своих мужчин, пусть не восторг от своего вида, но в них точно не видят пустое место! А ведь Торин, кстати, немало курит, он вот и сейчас ощутимо пах табаком (и еще другими дорожными запахами, но они, вопреки недавней тошноте, не вызывали у нее неприязни, даже, пожалуй, напротив, почему-то успокаивали ее). Скорее всего, дело просто в том, что Аврора наконец ощутила себя в безопасности – близость сильного уверенного мужчины после того, как ее едва не убили, умиротворяла и помогала не скатиться в истерику. - Мне лучше, - наконец заявила Аврора. Не то чтобы ей вправду полегчало настолько, чтобы не чувствовать усталости и боли, однако девушка ощущала, что у нее скоро будут проблемы с пятнами на одежде – и не хотела, чтобы это стало заметно. А тут, как она заметила, с одной стороны дороги по камням стекала вода – отличное место привести себя в порядок, этим надо воспользоваться, пока отряд идет не очень быстро, но с уверенностью, что им ничего не грозит. Торин глянул на нее с сомнением, но все-таки молча опустил ее на землю, внимательно следя за ее состоянием, то есть отпуская очень медленно, до последнего придерживая ее за плечи, опасаясь, что она упадет. - Мне надо, - Аврора неопределенно кивнула в сторону. - Конечно, - Дубощит пару мгновений смотрел назад, а затем, видимо, убедившись, что там тоже безопасно, отвернулся, сделал десятка полтора шагов вперед, но дальше не пошел, остановился, дожидаясь спутницу. Что ж, решила та, во всяком случае лидер отряда снова по-джентельменски охраняет ее от внимания других, весь отряд просто прошествовал мимо. Аврора попутно отобрала у Фили свой рюкзак и направилась к тонкому ручейку, выбрасывая из головы смущение – гномы четко блюдут ее скромность, можно раздеваться. Как она и предполагала, штаны были испачканы, пришлось застирывать, так что возилась девушка долго, тихо ругаясь себе под нос, что задерживается, а когда наконец закончила, расправив свитер, чтобы точно было чисто, то обнаружила, что можно больше и не спешить – отряд расположился шагах в двухстах впереди. Торин однако стоял там же, спиной к ней, терпеливо дожидаясь. - Спасибо и… извини, что долго, - выдавила Аврора. – Вы могли не дожидаться, я бы догнала… но все равно спасибо! - Все в порядке, - без капли раздражения ответил Дубощит, даже не стал указывать на то, что в ее состоянии она не догнала бы и полудохлую лошадь. – Уже поздно, отдых нужен всем, а место тут неплохое для лагеря*. - Д-да, конечно… Она огляделась по сторонам и все-таки решила задать вопрос, который столько времени ее мучил: - А где мы? Гэндальф хотел идти в Ривенделл. Я думаю… думала, мы идем туда. Но реки не было. Но гор тоже не было. Почему они тут? Мы бежали от орков, шли наверх… на юг… нет, на север, да? - Да, кажется, - ненадолго задумавшись ответил Торин. Судя по всему, ему тут ничто не мешало ориентироваться – видимо, ее размышления о том, что гномам спокойнее и увереннее среди камней и скал, справедливы, вот почему отряд не волновался, они хоть и не знакомы с дорогой, но осознают направление своего движения. В то время как на открытой местности он плохо помнил, куда именно они бежали, еще и необходимость прятаться и петлять мешала. - А куда идем теперь, на юг? – уточнила девушка. - Ты боишься, что волшебник тебя обманывает? – предположил гном. – Не беспокойся, наш перевал близ тех мест, мы точно туда доберемся, если понадобится, я потребую, чтобы он вернул тебя домой. - Нет, - выпалила Аврора. – Я боюсь… он обманывает тебя. Дубощит, который собирался направиться в лагерь, снова притормозил и удивленно повернулся к девушке. - Зачем это магу? - Не знаю, - попыталась объяснить свою мысль та. – Но это все странно. Откуда горы над… нет, под землей? Мы прыгали вниз. Там было ровно, а тут скалы. Это тайный ход. Кто такой мог сделать? - Эльфы, - пробормотал Торин. Аврора потопталась на месте, но гном больше ничего не сказал, стоял, хмуро глядя куда-то поверх ее головы, но не на кого-то, а куда-то будто бы через камни, поэтому она отправилась в лагерь, оставляя мужчину с его мыслями. Может быть, она спровоцировала новый конфликт с магом. Надо бы научиться не лезть не в свое дело, но она ведь не могла ничего не сказать, предполагая обман! Дубощит помогал ей, и девушка не могла не предупредить его, допуская, что волшебник снова что-то затеял. *** День выдался настолько безумным, что у лидера отряда не было времени все толком обдумать: то мечи из пещеры троллей, брать которые Торин поначалу не желал, но поддался на отличное качество стали и работы; то преследование орков, подтверждавшее, что об их походе кто-то знает (и напрашивается мысль об Азоге, о котором почему-то продолжал молчать маг); то это странное место! Аврора указала на очевидное, но на что Дубощит пока не обращал внимания, занятый более безопасностью отряда – они направлялись какой-то волшебной тропой на юг, откуда до того убегали. Это направление подходило гномам, потому что перевал был в той же стороне, потому что девушку надо было отвести к эльфам… Торин допустил ошибку, не выйдя к остроухим сразу. В тот миг он был чересчур переполнен яростью, чтобы рассуждать. Когда орки окружили их, опытному воину довольно было пары мгновений, чтобы понять, в насколько невыгодном положении они оказались: чистое поле, превосходящий числом враг, еще и верхом на опасных тварях. Потому внезапное укрытие, куда позвал Гэндальф, Дубощит рассматривал как более удобное место, чтобы дать отпор противнику. Но вышло, что его отряд попросту сбежал, а в сражение с орками вступили остроухие! В тот момент король гномов был настолько зол, что не в силах был обдумывать свои действия, неожиданная возможность уйти ему показалась отличным решением – и все. Он не думал о том, что это был отличный способ отправить девушку с эльфами, не являясь к ним лично. Только некоторое время спустя он припомнил, что им все равно нужно идти в Долину, но, поскольку отряд и так направлялся на юг, Торин просто не придал значения тому, по какой именно дороге они идут. Какого балрога?! Что это за место? Они уже во владениях остроухих? Гэндальф и вправду что-то задумал – и не желает об этом говорить… Король-под-Горой постоял на месте, глубоко дыша, не давая ярости вырваться наружу. Хотелось немедленно пойти к Таркуну, встряхнуть его и потребовать объяснить, что он творит. Вот только пока эльфов рядом не было, куда ведет дорога, гном догадывался, но не знал точно, да и девушку все равно надо проводить хотя бы «до порога», развернуться и не пойти к остроухим он ведь может в любой миг. Пожалуй, можно отложить разговор с Гэндальфом до того момента, когда станет ясно, куда он их ведет. В конце концов, Аврора могла и ошибиться: если бы волшебник хотел, они встретились бы с эльфами еще там, на равнине, выбравшись из своего укрытия, но отряд ушел от остроухих и маг не стал возражать. Хотя, если он знал, куда ведет эта дорога, ему и незачем было возражать… Ладно, пусть, во всяком случае пока они идут сами и могут отказаться явиться в гости, если бы они отправились вместе с эльфами, то шли в Долину как под конвоем, тогда у них выбора не было – так что все сложилось к лучшему. Гораздо более интересна была сама их спутница. Судя по всему, к Ривенделлу от нее останется одна душа без тела, однако Аврора упрямо пыталась идти самостоятельно. Упорства ей не занимать! И это было так близко, так понятно Торину, странным образом девушка все больше нравилась ему. Не внешне: ее худощавая фигурка не могла привлечь мужской взгляд, а ныне, когда на лице будто бы остались одни глаза, а те небольшие округлости, которыми она обладала, было не видно за бесформенной одеждой, она тем более не казалась симпатичной. Но ее твердый характер – иное дело. Впрочем, нравилось Дубощиту и умение Авроры держать себя в руках. Гномы всегда были вспыльчивы, эльфы всегда были отстраненны, люди всегда спешили жить, а не рассуждать. Девушка из другого мира вела себя иначе – и это было интересно. Как и ее отношение к быту, к тем же деньгам: она ценила их, беспокоилась за свою работу, но не требовала все это возместить, отказывалась, когда сам Торин об этом заговорил. Гордость королевы – в ее-то положении? Конечно же, в ней было много всего непонятного, рассказы о другом мире были странными, не очень ясными, это тоже было привлекательно, гном чувствовал, что был бы не против еще послушать о том, как там все устроено – вот только Аврора уже не успеет настолько выучить язык, не отправится с ними… Хотя это и к лучшему, если вдуматься, Торин не хотел отвлекаться от своей основной цели, а последнее время он слишком думал о чем-то постороннем. Сейчас Дубощит перевел взгляд туда, где услышал тихий смех: молодые гномы о чем-то рассказывали, после чего вместе с девушкой хохотали. Кажется, ей и вправду надо вернуться домой как можно скорее, иначе парни перейдут к розыгрышам, раз уж ее знание языка позволяет довольно свободно их понимать, а вокруг пока вполне мирная местность – то есть Фили и Кили окончательно уверятся в том, что рядом с ними кто-то вроде их сестры. Частью отряда Аврора, надо сказать, так до конца и не успела стать, всем будет легко ее отпустить. Хотя за этот месяц она завоевала симпатию всех, сейчас даже Двалин относился к ней хорошо, видимо, привык к ее присутствию. Вот и в данный момент он принимал от девушки, которая уже помогала с готовым ужином, свою порцию еды. И все же интересно, будет ли им всем ее не хватать? Не в походе, когда грозит опасность, но на привалах и в мирной жизни? Торин больше не чувствовал себя ничем обязанным их «провидице», поскольку победа над троллями и исследование их пещеры позволило отыскать то, что нужно. В другое время Дубощит и не глянул бы на те монеты, которые хранили у себя эти твари, позволил бы другим в отряде пополнить кошельки, но сейчас у него был долг – и это был самый простой способ от него избавиться. - Глоин, посчитаешь в счет моей доли, - бросил он казначею их отряда, сгребая горсть монет в небольшой мешочек перед тем, как выйти из той пещеры. Может быть, это было даже больше, чем посчитал Балин, однако после всего пережитого Торин не собирался скупиться – предсказательница была права, а это дорогого стоило! Он оплатил не просто рассказ о походе, он отдал долг за то, что она дала ему надежду – Эребор будет возвращен! А вот Двалин передал ей ножи… Он же не серьезно? Зачем ей оружие, она наконец отправится к себе домой… *** Ночь среди скал не была удобной, но за последние дни путница почти свыклась со всем этим. Правда, все ее тело продолжало болеть, напоминая о том, как хорошо было бы оказаться в иных, более уютных местах, но позволять себе мечтать не стоило, она и так была на грани того, чтобы разреветься. Фили и Кили опять были ее спасением: они то хвалили ее за храбрость, что не бежала от орков, а готова была драться (можно подумать, у нее был выбор!), затем вспоминали и в лицах показывали их короткую схватку с врагом, особенно старался Кили, изображая морду орка, когда по ней ударил камень, пущенный из пращи Ори. Аврора от души посмеялась, но мысленно отметила, что рогатка – вовсе не такое детское оружие, как ей когда-то казалось, все зависит от меткости и подходящего камня. Перед самым сном девушка рассмотрела тот мешочек, который ей в руки сунул Торин, когда вышел из пещеры троллей – до сих пор на это не было времени, хорошо, что не потеряла во время бега. Золото. Толстый кошель с монетами. Аврора на долю секунды почувствовала обиду, подумала о том, чтобы бросить гному его деньги, чтобы не считал, что она помогает им за плату, чтобы не относился к ней, как к наемнице… но немедленно передумала. Дубощит считал себя перед ней в долгу, однако он сейчас не урезал тот «бюджет», что взял с собой в дорогу, он не тратился на девушку. При этом он же был гномом, то есть тем, кто все в жизни мерил драгоценностями, для Торина, возможно, это был единственный способ, которым он мог отблагодарить, мог показать свою признательность – так почему бы и не взять? Часть этого золота она может продать у себя (вес тут точно реальный, а если кто-то заинтересуется узором, скажет, что это просто какой-то богач баловался), однако какую-то часть оставит на память – лучше сувенира и не придумать! Это не сравнится с изделиями хоббитов, чему могут подражать и у нас, это и вправду часть этого мира! В слабом свете от костра Аврора разглядела аверс и реверс. Надпись прочесть она не могла, знаний не хватало, профиль мужчины «опознать» тоже была не в силах, а вот изображение Белого древа легко угадывалось – значит, гондорские. Хотя, может, тут других и нет? До того она расплачивалась в основном медью, их мог делать кто угодно, пожалуй, не то что золото, такое только у богатых королевств имеется… Кажется, Фили и Кили рассказывали о деньгах Эребора, но это ведь все в далеком прошлом… Может быть, что-то осталось только там, где ныне властвует дракон… Запихнув золото в рюкзак, Аврора улеглась фактически на голую землю – немалая часть вещей и припасов пони унесли с собой, так что на этот раз сооружать ложе было не из чего, даже курткой не укрыться. Ну и ладно, сказала себе она. Погода на этот раз была теплой, а это, наверное, ее последняя ночь в этом мире, завтра она будет в Ривенделле. А ведь она столько всего не успела. Не увидела и не увидит Гондор, Мирквуд, Лориэн, не выучила, если не считать нескольких фраз, кхуздул, разве что эльфийский сможет выучить – но только у себя дома, а это ведь совсем не то же самое! С ней останутся только воспоминания, никому не нужные простые слова на вестроне, эти монеты и несколько фото на телефоне (кстати странно, что заряд держится так долго, дома за сутки разряжался, а тут прямо спасает ее, так бы и осталась без фотографий парней). И есть еще Торин. Вместо старого ворчливого карлика, каким она представляла его по книге, – сильный воин средних лет, невероятно храбрый, сплотивший вокруг себя весь народ, ставший их спасением, если верить рассказам и парней, и Бильбо. Вспыльчивый, но справедливый, терпеливый к ней и ее слабостям… Аврора напомнила себе, что уже говорила с Двалином, она сделала все, что было в ее силах, чтобы спасти Дубощита, ей не в чем себя упрекнуть. Если тут все сложится успешно, то ей заплатили сполна, так что выходит, что она ничего не потеряла, получила отличный отпуск в волшебном мире, а гномы вернут свой дом, получат своего короля, при этом не будут себя считать в долгу. Разве не справедливый обмен? Ее путешествие подходит к концу – и это отличный финал! Вот только что ждет ее дома? Она потеряла родителей, а иные родственники были далеко, никто не стремился ее поддержать. Она растеряла друзей… Если они вообще были. В современном ей мире дружба – странное понятие, очень часто за этим словом не стоит ничего, только люди, которые подписаны на тебя в соцсетях. Им не надо сражаться вместе, им не надо преодолевать голод и помогать в иных несчастьях. Они не скитались вместе, лишенные домов и оплакивая погибших родных, они не работали за буханку хлеба. За месяц здесь Аврора привязалась к соотрядникам больше, чем за годы учебы – к сокурсникам, то, насколько ею дорожили вроде бы посторонние люди (ну гномы), спасали ее от опасности, было схоже только с тем, как беспокоятся близкие и родные. Там, в своем мире… Боже, да она даже умудрилась не влюбиться! И только ли дело в том, что у нее не было на это времени? А хотя, что такое любовь? Что нужно для любви, одной лишь симпатии маловато ведь? Скажем, Фили и Кили все эти дни рядом с ней, помогают во всем, поддерживают! Живи она тут, поглядывала бы на них? Надо сказать, что внешне они были довольно милы и симпатичны (старшего даже не портила борода, а заплетенные в косички усы были просто очаровательны!), и неважно, что там сама Аврора говорила о мужской красоте. Или Торин. Или Двалин. Да в них же столько силы, столько тестостерона, столько мужества и чести, что неважно, насколько непривычны для человеческого глаза пропорции их тел, что у них довольно большие животы и чрезмерно широкие плечи, насколько много растительности на их лицах. Может, все дело как раз в привычке? Там, в ее мире, пропорции соблюдались среди всех, тот редкий человек, у кого они были нарушены, получал ярлык урода, даже если ему это не говорили вслух. С фигурой и волосами было проще, конечно, находились поклонники всего, однако в массе своей люди стремились быть стройными и не иметь никаких лишних волос, поэтому мужчины гладко брились. Здесь все было иначе. Будь она дочерью какого-нибудь жителя Бри, то возможно, смотрела бы на гномов иначе. С одной стороны, мужчины в этом мире не брились, с другой же, подгорный народ все же был непривычно коренаст и приземист. Вероятно, жительница Бри лишь мельком глянула бы на гномов и решила: какие-то чересчур волосатые, коренастые – совсем некрасивы! Но если бы они жили вот так рядом с ней, то начала бы присматриваться и нашла бы их очень мужественными и интересными… Вот и Аврора за столько дней рядом, да еще и благодарная за помощь, начинала замечать совсем иное. Может быть, в своем мире ей не хватало именно этого, на этом строится любовь? Будь кто-то рядом с ней, когда мама болела, например, девушка бы прониклась к нему чувствами и, возможно, считала бы его самым красивым на свете, хотя весь другой мир считал бы его уродом. В то же время ничего похожего на любовь ни к Фили, ни к Кили Аврора не испытывала. Разве что ту самую дружбу? Никто и никогда не был настолько близок и при этом бескорыстен! Она просто была им признательна всем сердцем… Немного иначе все обстояло с Дубощитом. Он не возился с Авророй, как его племянники, не развлекал ее и не помогал преодолевать каждый шаг этого похода. Однако он всегда был рядом, он следил за тем, все ли у нее хорошо, а в минуты опасности как раз Торин спасал ее, чего стоит только тот зарубленный варг! И в спасительную яму-проход гном пихнул ее первой, убирая подальше от нападающих. Нет, разумеется, немаловажным было то, что она была слабее всех в отряде, она была скорее обузой, по этой причине он мог и не беспокоиться за нее, все же Аврора для них всех была посторонней, чужой, в то время как на нее влияли и его помощь, и то, что она знала о нем: Торин столько трудностей встретил открыто, не отступив перед врагами, не сломившись под тяжестью потерь. И этот облик накладывался на то, что гномий король лично охранял и спасал ее, после, не считаясь со своим статусом, нес ее на руках – вряд ли что-то подобное для нее сделал бы кто-то, кто правит народом. Значит ли это, что он по особому относился к ней? В отряде было предостаточно народу, Дубощит мог это поручить кому угодно. Или просто Торин не считал для себя унизительным взять на руки женщину, они же у подгорного народа наиболее ценны? Впрочем, его беспокойство за нее было искренним, да и в ее отношении к нему это ничего не меняло. Аврора точно восхищалась им и была очень ему благодарна. Но… нет, любовью она это назвать не могла. И хотя путница все больше проникалась симпатией к гномам, все лучше относилась к этому миру и все меньше скучала о своем, она все равно хотела вернуться туда, где ей было привычно. Ныне она находилась где-то вблизи с этой возможностью и, кажется, не радовалась лишь потому, что была слишком утомлена. Девушка уснула с надеждой на то, что ее не выкинут домой за одно мгновение, едва она окажется в Ривенделле, ей нужно хотя бы немного времени, чтобы попрощаться со всем отрядом, чтобы напомнить обо всем Торину и Двалину и… все-таки обнять Фили и Кили на прощание, пусть потом Дубощит сердится!