Заря Эребора

Старый Лес больше не был спокойным местом – это Гэндальф обнаружил, едва вступил под его сень. Наверное, можно было и не бродить столько времени, но волшебник желал убедиться во всем, чтобы после говорить с Саруманом, зная обо всех деталях, иначе Белый маг отмахнется и не поверит, он не любит всякие предчувствия. Потому Митрандир потратил целый день на то, чтобы не просто прогуляться по лесу, он добрался аж до Могильников. И возвращался он в очень плохом настроении и с мыслями, которых ему хватило и до отряда, и на дорогу после. Деревья Старого Леса качались без ветра, стонали и шептались. Это Гэндальф услышал еще на окраине, но чем больше он погружался в чащу, тем неспокойнее становилось вокруг, ощущение, что деревья набросятся на незваного гостя, свяжут его ветвями, затянут куда-то в глубину… При этом выглядели они странно, они не казались живыми – и это несмотря на это время года, когда все цвело и радовалось жизни! Однако волшебник отмечал взглядом сухие искореженные ветки, корни, которые выходили так, как могут вылезать лишь у дерева, которое более не связано с землей, которое не питается от нее… А от чего тогда питается это растение? Что оно пьет? Тропки искажались, пытались увести куда-то в сторону – если бы по ним шел не маг, он уже заблудился бы. И Гэндальф готов был поклясться, что это происходит умышленно, это не безумный путник протоптал странные дорожки, они сами меняли направления! Даже кусты и трава будто бы сами подлезали под ноги, путались… Волнение только усилилось, когда волшебник добрался до Могильников. Потому что холмы не были мертвыми. По счастью, «живыми» они тоже не были, никто из тех, кто был похоронен тут, не поднялся. Однако их «сон» все более напоминал как раз сон, а не смерть, Умертвия находились на грани того, чтобы встать из своих мест упокоения. Армия мертвецов! Но в данный момент Гэндальфа пугало не то, что они готовы подняться и стать воинами, а то, что он не понимал – с кем они пойдут? Ни один простой смертный не может подчинить себе подобную волю, в мире не так много тех, кто в силах управлять ими… Кто или что почти разбудили Умертвия? И не что-то ли похожее происходит с Зеленым Лесом? Митрандир давно не был в тех краях, но слухи, которые доходили оттуда, внушали опасения. Маг знал так мало, что приходилось только гадать. Гэндальф в самом воздухе ощущал, что Азог не должен был выжить – это странное, непонятно откуда взявшееся понимание, что Белого Орка ждала смерть, но оно заставило волшебника действовать. И вот уже он привел в этот мир чуждую мелодию… Могло ли что-то из этого привести к изменениям в Средиземье? Может ли так быть, что это он подкинул хвороста в костер, который едва тлел? Или, напротив, он, как и другие майа, был слеп и не знал, что происходит, не замечал этого? Как давно говорят об изменениях в Зеленом Лесу, это ведь началось вовсе не год и даже не десять лет назад! Может быть, и тут было то же, просто они наивно отмахивались от всего, считая это пустяком? Как мало он знает, как мало! И как ему быть теперь? Хорошо было бы гнать коня на восток, а, может быть, оттуда еще и на север… Но он затеял поход, и это тоже важно, это тоже нельзя так просто отменить, потому что дракон – не меньшая, а, может быть, и большая опасность, чем все поднявшиеся мертвецы! Они двигались в ту же сторону. Поначалу Гэндальф думал пройти иной дорогой, миновав владения Трандуила, но теперь допускал, что можно пройти и этим путем. Или можно ненадолго оставить отряд и проверить свои подозрения – круг он сделает не очень большой, на лошади ему не понадобится много времени, потому свои обещания он не нарушит. Это могло бы стать решением… Вот только Митрандир еще обещал отправить девушку домой в Ривенделле. И волшебник подумал бы о том, как обойти это слово, но было препятствие пострашнее – лорд Элронд. А, возможно, еще и Саруман. У Белого мага нет причин появляться в Имладрисе, не считая того, что он это любит делать без причин и, увы, в самое неподходящее время. Однако и Владыки Ривенделла будет довольно, чтобы создать проблемы Гэндальфу – насколько волшебник его знал, Элронду не понравится ни затея со Смаугом, ни появившаяся из иного мира девушка. Все это Митрандир знал и раньше, конечно. Но у него было оправдание в виде попытки исправить то во вселенной, что пошло не так. А еще было оправдание в виде колец, поскольку маг был почти уверен, что перстень Трора у нее. Впрочем, неважно, согласились бы с его доводами Элронд и другие, своего бы Гэндальф добился. Так выходило, что и волки сыты, и овцы целы: он узнавал все, что мог, он мог что-то исправить к этому времени, при этом и требования Авроры, и требования Белого совета были бы исполнены. И он готовился просто «смириться» и отправить девушку домой. Кольцо Трора пропало бесследно, «провидица» едва могла говорить (и продолжала ненавидеть волшебника), а теперь еще эти странности… Враг ведь не мог вернуться? Это был страшный вариант, о котором никто никогда не хотел даже думать. Но Гэндальф предпочитал думать об этом, а не столкнуться в реальности. Он выбирал быть готовым к худшему и ошибиться в своих ожиданиях, чем мечтать о лучшем и оказаться перед страшной мощью! Может быть, это было его упрямство, что, сделав свой ход, волшебник не желал отступать и возвращать Аврору домой немедленно, но Митрандир не был уверен в том, что он ошибся, не знал точных причин происходящего, а потому хотел иметь этот козырь… Но насколько это возможно? Все его доводы о том, что происходит в Старом Лесу и в Могильниках могут обернуться против него – ему укажут, что это следствие появления в этом мире чужого существа. И, к сожалению, ему нечего ответить на это, потому что он так и не знает, что в девушке от Арды. Будь у нее часть, которая связывала бы ее с этим миром, можно было бы упирать на то, что она не может быть лишней тут, она заранее вплетена в эту историю, пусть бы даже через кольцо. Гэндальф понимал, что ему необходимы еще хоть какие-то свидетельства его правоты, но не представлял, где их взять. Пока любые изменения можно отнести к появлению девушки с тем же успехом, что и к Врагу… Если кто и может послушать Митрандира, пожалуй, это леди Галадриэль. Она не станет отмахиваться от опасений, и она хорошо знает о том, что в Зеленом Лесу давно неспокойно – это не то, на что могла влиять девушка из другого мира, и не те новости, которые Владычица пропустила мимо своего внимания раньше. Достаточно ли мнения леди Галадриэль, чтобы убедить остальных? Скорее всего, не получив более ничего, Белый Совет будет продолжать делать вид, что пока ничего и не происходит. Ну и требовать отправить девушку прочь. Как выкрутиться из этой истории? И как он может оставить Аврору тут, забыв о своем обещании и обо всех настояниях Сарумана и лорда Элронда? *** Шутка, кажется, разбила напряжение, которое держало путницу с самого утра. Ну что ей, строить из себя обиженную дурочку, пытаясь всунуть несколько монет гномам? Все равно не возьмут, лишь и вправду обидятся. Придется сделать вид, что она забыла о разговоре с Торином и все это для нее неважно. Уж парни не виноваты в том, что ей пришлось выслушать от их дяди. Дополнительно приходилось делать вид, что она не замечает хмурого мага. Судя по всему, что-то в лесу, возле Хоббитании, уже не так – это и обнаружил Гэндальф. Однако с тем, что там происходит, пусть разбирается сам, это ведь проблемы, связанные с довольно далеким будущим этого мира, никак не относящиеся к походу гномов. На небольшой остановке, сделанной вскоре, Аврора порылась в аптечке и выпила аспирин – голова вскоре перестала мучить болью, усталость несколько отступила, так что далее в походе она даже смогла поддерживать легкую беседу со спутниками. В этот раз, понимая, что упоминание работы будет ей неприятно, парни заговорили об увлечениях, сравнивая то, чем занимались в ее мире, и у них. Аврора не знала, зачем ей лексика о разных хобби, но не стала возражать, жестами описывая вышивку и вязание, и совершенно не зная, как рассказать о катании на велосипеде. В ответ гномы рассказывали об исследованиях пещер, стрельбе из лука и катании на… козлах? Баранах? Узнав, что девушка было бы интересно попробовать стрелять из лука, Кили немедленно предложил дать урок на ближайшей остановке. Аврора отказываться не стала, твердо напомнив себе, что пока она тут, ей следует получить хоть какое-то удовольствие. Ну для начала перестать замечать мрачные лица лидера отряда и волшебника – это уже делало день лучше. Тучи продолжали гулять по небу, но дождя пока не было, однако все в отряде, как и девушка, порой поглядывали наверх с беспокойством, и после начинали подгонять пони – попасть под ливень никто не желал. Потому и время на обед сократилось само собой: путники поели и поторопились отправиться дальше, не сговариваясь и не ожидая отдельного приказа Торина – урок стрельбы пришлось отложить. В Бри прибыли достаточно рано, чтобы улицы городка были отлично видны, местами даже продолжалась торговля, так что не было сомнений в возможности пополнить запасы уже этим вечером. Вот только одна из туч все-таки догнала отряд. Дождь был несильным, но мелким и настойчивым, из тех, которые превращают все вокруг в серое и блеклое. Да и сам Бри к этому располагал, будучи образцом того тесного мрачного средневекового городка, который так любят киношники, чтобы показать нищету и ужасы жизни прошлого. Главное же, что он в эту погоду становился неинтересным, безликим, тем самым киношным городом – и только. Поэтому, когда Фили и Кили предложили Авроре отправиться к сапожнику, она отказалась. - Мои сапоги еще смогут прожить путь до Ривенделла, - уверенно объявила девушка. – В них бывает жарко, они для зимы, но если будет тяжело, у меня есть еще другие, очень легкие. Мне достаточно. Отправляясь в путь, она представляла себе все иначе, однако поездка на пони не сбивала обувь, волноваться, что она придет в негодность, не стоило. Уж точно не за эти несчастные несколько недель. Сомнительно, что местные сапожники делают что-то лучше, чем ее обувь. Разве что легче… Это была основная причина ее сомнений, из-за которой Аврора до последнего думала о том, что ей нужно что-то приобрести. Но теперь девушка склонна была считать, что в этом нет необходимости: в дождливую или просто прохладную погоду ей было вполне комфортно и в сапогах, если же станет по-летнему жарко, она достанет балетки – сидеть в седле в них тоже будет достаточно удобно. А еще не хотелось зависеть от гномов. Вдруг цена за обувь тут будет высока и ей не хватит выигранных денег? Она до сих пор не разобралась в том, что сколько стоит в этом мире, не знала, понадобится ли ей эта сумма в будущем… Нет, лучше она перед тем, как отправится домой, оставит эти деньги парням. - Ты устала? – предположил Фили. – Хочешь, мы за тебя выберем? Можно привести сапожника с товаром в трактир… - Устала, но не надо сапожника, у меня все есть. - Ну… - старший гном посмотрел на ее обувь. - Она хорошая, удобная, - напирала Аврора. - Наверное, здесь тебе подобные не пошьют, - согласился старший брат. – Но тебе надо что-то иметь… про запас. - На столько дней у меня все есть. - Ладно, - принял ее доводы Фили. – Тогда мы просто проводим тебя в комнату и принесем тебе ужин. - А вы все равно пойдете к торговцам? - Только я, Кили будет в соседней комнате – ты всегда можешь обратиться к нему, если тебе что-то будет нужно. И будет присматривать за ней, как поняла это Аврора. Однако обижаться не стала, понимая, что причиной может быть не только недоверие, но и необходимость ее защитить – до сих пор молодые парни вели себя как ее друзья. Если за всем этим стоит еще и намерение присматривать за ней, то оно было красиво прикрыто, и девушка готова была сделать вид, что не замечает этого. Хотя бы в благодарность за то, сколько всего они сделали для нее в каждый из дней путешествия – Фили и Кили доказали, что по-настоящему заботятся о ней, гораздо больше, чем это было когда-то еще в ее жизни, не считая родителей… В итоге все трое поднялись в номер Авроры. Комнаты тут, в отличие от прошлых трактиров, не предполагали особых удобств, кажется, не было ни одного номера более чем на одну комнату или, если они имелись, то уже были кем-то заняты – этим определенно не был доволен Торин, который немедленно стал хмур после этой новости, принесенной Балином. Пожилой гном, конечно же, выяснял это по поручению лидера отряда, но девушка не поняла, чего он пытается добиться: просторных удобных комнат для себя или возможности поселить ее в спальню, где в «гостиной» ее будет кто-то сторожить, скажем, те же Фили и Кили. Тем не менее помещение, выделенное Авроре, было достаточно просторным и чистым – на данный момент она считала это тем критерием, которого довольно для того, чтобы нормально переночевать. И, кажется, с приездом в Бри это условие стало главным, потому что… Невольная путешественница не сразу поняла, что с ней происходит, однако, когда парни проводили ее сюда и спросили, нужно ли что-то еще, она начала разбираться в своих ощущениях, то поняла: она будто бы оказалась в Средневековье. Это чувство не было таким острым раньше, Аврора осознала его только сейчас, сообразив, что до того все было спрятано и сглажено попросту тем, что все было не совсем таким тяжелым. С утра здесь можно было выпить кофе – плохонький и не каждый день (так что девушке по-прежнему не хватало хорошего эспрессо), но он был, как и чай, как и некоторые другие продукты, к которым девушка была не так внимательна. Мужчины довольно спокойно относились к тому, что Аврора носит брюки, любопытствующие взгляды, которые она ловила, были вполне схожи с теми, что были направлены и на гномов – то есть это были просто опасения чужаков, сами ее спутники вовсе не обращали внимания на штаны, на то, что девушка едет без шапки… ну, и что там еще полагается постоянно носить в Средневековье, чтобы тебя не сожгли на костре? Иными словами, до сих пор Аврора видела очень сказочную реальность, даже костюмы были странными: у гномов они походили на старинные, однако Бильбо носил почти классическую «тройку», как если бы родился пусть не в XX, но в XIX веке. А вот тут, оказавшись в средневековом городке… Это сам Бри не произвел на нее никакого впечатления, поскольку подобные картинки были привычны в кино, но ни один экран не может передать ощущения, которые несут за собой взгляды, направленные на нее, пьяные смешки в общем зале и пивные лужи там же, неподалеку от какого-то стола – подобных деталей, до сих пор не попадавшихся ей на глаза, сейчас было с лихвой, они буквально резали взгляд и уши, не позволяя их игнорировать. И потому чистота в комнате стала приятным разнообразием. Неприятным стало то, что никакого подобия водопровода тут не было. Аврора унылым взглядом смотрела на тазик, поставленный возле кровати. - Хочешь помыться? – проследил за ее взглядом Кили. Старший брат уже ушел, но младший, как они и обещали, оставался рядом, готовый помочь и дожидаясь, когда служанка принесет ужин. - Достаточно будет одного… для лица, - пояснила Аврора. - Кувшина? – гном сделал вид, что наливает воду. - Да. На самом деле она хотела бы погрузиться в горячую ванну, поваляться в ней, прикрыв глаза, помечтать… Однако не была уверена в том, что получит тут чистую воду и что не придется идти мыться где-то во дворе. - Точно не хочешь вымыться? – уточнил Кили, но, кажется, по обиженному лицу девушки понял, что его слова прозвучали оскорбительно, и поторопился добавить: - Нет, ты отлично выглядишь! Просто потом, в дороге, помыться можно будет только в реке, ванны там не будет, как и теплой воды. - Здесь тоже нет ванны, - Аврора обвела руками помещение. - Ее принесут, и воду тоже, - уверил ее гном. – Я велю им. Тебе что-то еще нужно для ванны? Кто-то должен помочь? - О нет, я сама! – покраснела девушка, сообразив, что ей предлагают услуги горничной – хорошо еще, что Кили не сам набивается на эту роль, судя по всему, положение Авроры, которая по-прежнему плохо говорила на вестроне, не позволяло парню отпускать шуточки подобного рода. - Как тебе нравится, - согласился он. И отправился отдавать распоряжения насчет ванны, а девушка только в этот момент задумалась: а бесплатная ли тут вода и ванна или она вновь будет должна гномам, притом, возможно, немалую сумму, ведь в Средневековье это было ценно? *** Волшебник вернулся настолько мрачным, что Торин в очередной раз проглотил все свои слова, предпочитая более не общаться с магом. К сожалению, пока он так и не подобрал нужных фраз, чтобы обсудить выплаты Авроре, а теперь к этому добавилась еще и ссора с девушкой – сначала следовало помириться с ней, убедить, что он не видел в спутнице порока, а после уже предлагать ей деньги. Племянники с самого утра вели себя с девушкой, как всегда, и та, насколько Дубощит видел, постепенно тоже оттаяла, ее поначалу гордый и отстраненный вид сменился прежнем дружелюбным. Что ж, во всяком случае ее обида на Торина не была перенесена на его родственников – еще один показатель незлого характера их спутницы. Забот у Короля-под-Горой было предостаточно, на них он и сосредоточился, чтобы не думать о девушке и своей вине перед ней. Погода начала портиться – предсказуемо для этого времени года, но это не добавляло приятных ощущений, хотя гномы и были не очень чувствительны к подобному, однако промокать и мерзнуть никто не желал. И если сами участники похода были хорошо подготовлены к любым условиям, а также почти не склонны к болезням, что вряд ли можно было отнести к новым спутникам: одежда девушки вроде должна выдержать дождь, но сама она была очень слаба, она могла заболеть, чуть замерзнув, и не поможет теплая постель, которую сооружали Фили и Кили; что до хоббита, то он, кажется, покинул дом без плаща и иной теплой одежды, что-то, правда, он докупил после, но будет ли этого достаточно, неизвестно, а к болезням он наверняка склонен… Еще одной неприятной новостью было то, что на постоялом дворе не осталось ни одного двухкомнатного номера, а значит, девушку придется поселить отдельно, не имея возможность поставить к ней охрану – очень непривычная ситуация для гномов, которые предпочитали прятать женщин от всех посторонних. Аврора не принадлежала к их народу, однако для Торина это не имело значения: она путешествовала с ними, а потому отношение к ней было как к своей, мужчины даже за стол ее сажали с таким расчетом, чтобы она оказалась в стороне от всех других присутствующих. Гномы давно жили среди людей, они были опытными военными, потому не опасались никаких нападений, а вот за девушку они волновались, Балин пытался повысить цену, но это не помогло – иных комнат и вправду больше не было. - Придется дежурить ночью, - буркнул Двалин, когда парни в компании с Авророй отправились наверх. Торин только кивнул другу, ничуть не сомневаясь в предложении: несмотря на то, что Двалину не нравилось присутствие девушки в отряде, ни он, ни Глоин не согласились бы оставить женщину без защиты. Ну а им, опытным воинам, не привыкать часть ночи не спать, стоя в карауле. Первую смену Дубощит назначил племянникам – все равно они будут рядом с Авророй, а после пусть отдыхают, в то время как Торин пока не мог придумать, когда и о чем поговорить с девушкой. Поэтому он ограничился тем, что отправил Глоина с Дори за последними необходимыми припасами – чтобы хотя бы пару дней пути можно было полакомиться чем-то вкусным, а не только сытным. Остальные сами знали, что им необходимо, разошлись по своим делам. Король-под-Горой спустился в общий зал, взял кружку пива и устроился у огня, невольно вновь погружаясь в тяжелые мысли. Не так давно они уже встретились тут с Гэндальфом, все зародилось в этом городке, та надежда, которую Торин боялся пускать в свое сердце, маг дерзко встряхнул, заставил поверить… И вот уже небольшой отряд выступил вперед, вот странная провидица обещает им победу – и не глупо ли последние дни думать о том, чтобы вернуться? Проклятущая мысль об опасности, грозящей племянникам, засела в голове и не желала покидать Дубощита. Он понимал, что все равно не может остановить парней, не в силах отправить их домой, что все предсказания могут быть ошибкой – однако убрать из себя отца не получалось, пусть реальным родителем он не был. Торин видел мальчишек с их рождения, Дис с детьми была всегда рядом, не считая, конечно, того времени, когда Дубощиту приходилось уезжать на заработки. Однако после того, как сестра осталась вдовой, а мальчики – сиротами, Торин отказался от любых приработков, требующих отъезда, он был рядом с Дис, он пытался заменить отца Фили и Кили. Вышло ли у него это? За парней Дубощит не стал бы говорить, но точно знал, что сам он любит мальчишек как родных. Он не может потерять парней! Он готов умереть лично за них обоих, за Эребор, за Дис – но ни одну цену не посчитает достойной потере своей семьи! И одновременно Торин не готов был подняться к Авроре и задать такой простой вопрос: кто именно погибнет в этом походе? Даже понимание того, что знание будущего поможет его предотвратить, не придавало храбрости – Дубощит не желал и слышать о том, что Фили и Кили уготована такая судьба. Младший племянник тем временем спустился и заплатил трактирной служанке, чтобы принесла в комнату Авроры ванну и горячую воду. Может быть, зря эти мысли его терзают? Из всех в отряде именно Фили и Кили подружились с девушкой – возможно, она презирает самого Торина и равнодушна к другим, но об опасности, грозящей парням, наверняка должна предупредить! Ему надо не пускать этот страх в себя. Лучше все же попытаться поговорить с волшебником, напомнить о том, что как раз он подтолкнул Дубощита к походу, он привел сюда «прорицательницу» - пусть будет последователен… Со старческим кряхтением Гэндальф опустился на стул рядом с Торином. Откладывать разговор не имело смысла.