Заря Эребора

Аврора верно угадала намерение Торина поговорить с ней. Правда, подтвердилось это не сразу. Отряд на этот раз довольно скоро лег спать – это было несколько странно, учитывая, что сегодня они и так отдыхали больше, чем в другие дни, но, возможно, гномы умели не тратить время зря, а если подвернулась возможность передохнуть перед тяжелым путешествием, то использовали ее. Либо они чувствовали настроение своего лидера, как никто, и знали, что лучше ему не мешать. Результат же был очевиден: все спали, только Торин остался возле костра, не взяв с собой на вахту никого, и Аврора, которая крутилась на своей «постели». Не выдержав, девушка осторожно встала. - Ты куда? – немедленно окликнул ее гном. - Я… мне надо, - сослалась Аврора, кивая на кустики. Необходимости в этом не было, но девушка понимала, что уснуть пока не сможет, а сидеть рядом с Дубощитом не казалось хорошей идеей. - Только недалеко, - предупредил ее мужчина. - Хорошо, - подтвердила, что все услышала, Аврора, решив, что просто вновь кивнуть будет недостаточно уважительно в ответ на предупреждение короля. Ослушаться она тоже не могла, потому отошла очень не далеко, прислонилась к дереву, глубоко дыша. Вот и еще один плюс этого мира – такого чистого воздуха у нас нет, наверное, даже в далекой деревне. Наслаждение! А почему она не наслаждается? В ее мире предостаточно историй о том, как люди проваливаются в прошлое или в другой мир, им приходится преодолевать непонимание других людей, их неприязнь, приходится устраиваться на работу – притом часто не самую лучшую – и заново устраиваться в жизни. По сравнению с этим Аврора могла бы считать, что у нее каникулы в одну из интереснейших вселенных, вместе с личными гидами, охраной и учителями языка и жизни… Она пытается себе внушить, что в этом масса хорошего, у нее получается отвлечься от тяжелых мыслей в компании Фили и Кили, но… все равно вновь и вновь чувствует раздражение на то, что находится здесь. Может быть, дело в том, что она все равно чувствует усталость? И еще чувствует себя неудобно, потому что пришлось нацепить очки, без которых она в темноте ничего не видела, при этом ей очень не хотелось, чтобы ее видели в таком, беспомощном, виде? Одновременно она сердилась на себя за это: а что такого, что она не приспособлена к жизни в этом мире?! Она не просила ее сюда переносить! Аврора присела на выступающий корень, устало облокотившись на дерево. Сколько она еще так выдержит? Ей хочется пить кофе по утрам, хочется принимать душ, хочется включать какой-нибудь фильм, чтобы развлечься вечером, хочется надеть растянутую футболку, сбросить штаны, или наоборот, нацепить платье и туфли… Ей не хватает самых простых вещей: использовать косметику, валяться на диване или в ванной, бродить по магазинам… Вот странно, все это ничуть не было ценно, когда она была в своем мире, это был тот быт, который даже раздражал, который хотелось на что-то поменять – а вот теперь она скучает о самых простых вещах! Наверное, в этом отношении ее можно назвать хоббитом. Как и большинство людей в ее мире. Кстати, с Бильбо она больше не говорила, а мистер Бэггинс, вроде бы, хотел – тем более сейчас, когда маг куда-то запропастился (неужели в лесу уже появилось что-то опасное?!). Взломщик не успел обзавестись друзьями и, видимо, не знал, как вести себя с гномами, потому тянулся к тому, кто казался похожим на него самого. И Аврора была не против, но в седле она держалась по-прежнему не очень уверенно, поэтому предпочитала ехать так, как и раньше, в компании братьев, а на остановках попросту не оставалось времени, чтобы поболтать с кем-то, и усталость брала свое… Девушка услышала тяжелые шаги и встрепенулась. - Аврора! – негромко донеслось до нее. - Да, иду, - отозвалась она, поднимаясь. - Ты в порядке? – хмуро спросил Торин, когда девушка приблизилась. – Я сказал тебе спать. - Да, прости… Я не могу… - Уже поздно, - напомнил гном. - Я понимаю… извини, - забормотала Аврора, чувствуя себя то ли провинившимся ребенком, оправдывающемся перед отцом, то ли опоздавшим работником, которого поймал на этом руководитель. - Хорошо, иди спать, - опять велел Дубощит. - Я… не могу, не хочу пока. - Ты устаешь от дороги, тебе нужен отдых, - по-прежнему как с маленьким ребенком говорил гном. - Да, я… я попробую… Аврора побрела к костру, просто чтобы не продолжать дальше бессмысленный спор с лидером отряда. К сожалению, он, вместо того, чтобы обойти лагерь – а девушка посчитала, что он отправился именно с этой целью, – тоже пошел следом. - Ты скучаешь по дому? – спросил Торин, садясь у костра. Кажется, это можно было расценивать как предложение поговорить. И Аврора, которая сначала думала посидеть у костра, после, обнаружив, что мужчина следует за ней, хотела попробовать вновь лечь, опять передумала. - Скучаю, - подтвердила она, тоже садясь ближе к огню. – Тут… все другое. Не плохое, но другое, не мое. - Конечно… Торин помолчал, словно бы собираясь перейти к чему-то более важному, подбирая слова. И чутье не обмануло. - Ты не должна обнимать моих племянников, - произнес Дубощит как-то сдержанно – слишком сдержанно, можно сказать, что ясно говорило о том, что этот тон дался ему непросто. – И тем более ты не должна их целовать. - Почему? – растерялась Аврора. – Я очень благодарна им за помощь! - Ты ведешь себя плохо, - по-прежнему сдержанно объяснил Торин. – Такие жесты и действия позволительны только среди близких. - О, - только и смогла выдавить из себя девушка. - Конечно, я плохо тебя знаю, - продолжил гном. – Возможно, подобный… способ выразить благодарность – нормально для женщины твоего мира и твоей… твоей жизни и работы… Аврора по-прежнему плохо говорила на вестроне, но ее знаний языка было достаточно, и чтобы понять слова, и чтобы угадать их смысл. - Если узбаду, - это слово, кажется, на кхуздуле, она запомнила, потому что так к Торину обращались некоторые участники отряда, наверное, оно означало «король», - если узбаду нужна женщина… с такой работой, он может найти ее завтра, в Бри. И все другие его друзья. Я не дам ни узбаду, ни другим ничего. На этот раз девушке было непросто сдерживаться и не накричать в обиде на собеседника. Хорошо, что и слов для этого не хватало. - Завтра я дам твоим племянникам их подарки, - завершила Аврора, вставая. – И можешь сказать им… не надо меня хранить, я никуда не убегу. Помогать мне не надо. Я могу все делать сама. С этим она отправилась к своей «кровати» – хотела бы и от нее отказаться, но посчитала, что этим может создать проблемы для всех в отряде. *** Чертовы моралисты! Аврора лежала, глотая слезы обиды. Сон опять не шел, но на этот раз причиной было оскорбление от гнома. И дело не в том, что девушка в своем мире не имела личной жизни или связывалась с кем придется. Тяжелые годы, когда надо было то помогать матери, то лечить ее, просто не оставляли времени на романы, Аврора не могла бы сказать, как бы она строила отношения, кто знает, может быть, она не видела бы ничего предосудительного в разовых встречах. Пока же она просто общалась со всеми, как с друзьями. И ровно так она держала себя с Фили и Кили, без каких-либо попыток заигрывать с ними. Однако обиделась Аврора не на это, она не строила из себя недотрогу, оскорбленную на то, что ее приняли за женщину вольного поведения. И не задавалась вопросом вида: разве я выгляжу так, что можно меня посчитать проституткой? Аврору раздражал сам факт того, что кто-то смеет указывать ей, как себя вести! Кто-то смеет заранее осуждать, если она решит пофлиртовать! Это было жестоким, неприятным, злым напоминанием о том, куда она провалилась. В этом мире, наверное, существовала великая любовь Берена и Лютиэнь, вот только не рухнула бы эта любовь сразу, если бы Берен был низкого происхождения? Продолжалась бы эта любовь, если бы Берен узнал, что до него у Лютиэнь был роман с другим мужчиной, притом не только со вздохами на скамейке? Разумеется, Аврора не собиралась тут устраивать личную жизнь, ей не было важно, как тут страдают влюбленные, между которыми лежат социальные и иные предубеждения. Вот только пока она была в этом мире! Одно дело было размышлять о том, что ей нет дела до того, к какому классу ее относят, что она не собирается притворяться принцессой и т.п. И совсем другое было вот так получить щелчок по носу: раз ты зарабатываешь сама, то наверняка тем древним способом, которым только и может это делать женщина. Короткое объятие и поцелуй в щеку – что в этом было такого?! Но это немедленно расценили как непотребство! Хотя ничего предосудительного она не сделала за все прошлые дни их путешествия! А ведь Торин все это время вел себя как разумный спокойный лидер. Может быть, ворчал, как и полагалось «по канону», но в присутствии девушки этого было мало, все прочие решения его казались взвешенными и обдуманными, он вроде бы заступался за нее и старался понять ее чувства и желания. Дубощит не казался тем средневековым мужланом, что считает: место женщины на кухне или в спальне, пусть там сидит и не высовывается. И вот именно этот мужчина немедленно записывает Аврору в распутные девки – за простое действие, вызванное еще и тем, что у нее было так мало возможностей показать свою признательность парням! Было обидно именно за это: за столь скорое суждение от вроде бы разумного мужчины, за ту легкость, с которой это было высказано ей в лицо! А еще было очень больно. До сих пор она внушала себе, что она находится тут временно, ей надо потерпеть несколько недель, по возможности получить какое-то удовольствие от этой поездки, от изучения языков, отблагодарив за помощь тем, что в ее силах – то есть рассказом о походе. И после распрощаться со всеми, насколько возможно дружески. Только сегодня она размышляла о том, что для этого ей лучше оставаться на хорошем счету у всего отряда. Однако она и представить не могла, насколько низко ее могут опустить и насколько важно тут… В данный момент Авроре хотелось все делать назло. Хотелось растолкать кого-то из братьев и начать к нему приставать (а лучше даже к обоим сразу, чтобы гномов удар хватил), хотелось разгуливать при всех в одной футболке, хотелось поругаться с Торином, а еще больше – с недовольными всем и всеми Двалином и Глоином, хотелось удариться в капризы, испортив жизнь и настроение каждому. Кто дал им право указывать ей, как поступать?! Кто им позволил судить о ней?! И что они вообще знают о ней?! Хитромудрый маг вытащил ее сюда, не спросив желания, теперь куда-то запропал. Правда, от него и до того пользы не было никакой, он не собирался никак ей помогать, лишь ждал чего-то взамен. Теперь вот и Торин, который до сих пор вроде бы помогал ей… Сообразив, что она уже перемалывает одно и то же по несколько раз, Аврора попыталась успокоиться. Сил оставалось очень мало, после тихих слез и того меньше, потому, в конце концов, старания не прошли зря: выбросив из головы все мысли, сказав себе, что решения она будет принимать после, когда успокоится, девушка наконец смогла уснуть. *** Король-под-Горой был… в гневе – не меньше. Девушка вела себя также вольно, как вели себя девицы в трактирах. И вела она себя так с его племянниками! Была еще одна профессия, о которой они с Балином не упомянули, когда обсуждали, зачем нужно знание языков. Для обслуживания клиентов… в тех же тавернах тоже необходимо знать языки тех, кто в них заглядывает. Аврора до сих пор вела себя так, что Торин не допускал мысль о ее возможном недостойном заработке, но, увидев эти объятия и поцелуи – столь яркие попытки соблазнить парней – Дубощит уже не мог отделаться от этой догадки. Теперь ему казалось, что она чересчур легко общается с мужчинами – для человеческих девушек из хороших семей это было редкое умение, тем более, если у них нет братьев… Фили и Кили прекрасно знали о нравах людей, знали, как заигрывают женщины в тавернах, потому отлично понимали, что на их взгляды, улыбки и действия не стоит обращать внимания. А Торин не беспокоился о том, что парни увлекутся какой-нибудь человеческой продажной девицей. Девушка в отряде была совсем иным случаем. И ее открытое заигрывание с мальчишками могло вылиться во что угодно. Торин несколько раз напомнил себе, что Аврора – из другого мира, что она может иначе видеть жизнь… однако принимать это было непросто. Как по-другому она должна жить, чтобы вот так легко вешаться на шею посторонним мужчинам?! Терпения Дубощита хватило, чтобы не отчитать девушку немедленно, помогло еще и то, что племянники сильно смутились и буквально сбежали к реке, где после Торин их нашел и наедине поговорил о том, что не следует рассчитывать на какие-то отношения с их спутницей, ничего хорошего из этого не выйдет. Фили и Кили покивали, уверили, что им Аврора неинтересна, она видят в ней только девушку, нуждающуюся в помощи, и в ее порыве видят только желание показать свою признательность. Этот разговор на время позволил Торину подавить в себе ярость, но все-таки он взял себе первую смену, чтобы успокоиться и обдумать увиденное. Не получилось. Авроре тоже почему-то не спалось, гном сидел спиной к ней, но слышал, как девушка ворочается на своем месте. По счастью, путники были привычны спать, когда только подвернется возможность, потому другим она не мешала, но, судя по всему, сама не чувствовала себя спокойно. И в конце концов встала. Дубощит и на этот раз удержался, он только коротко предупредил, чтобы она не уходила далеко, сам планируя дождаться девушку, не покидая лагерь. Однако ее долгое отсутствие заставило мужчину подняться и отправиться проверить, все ли с ней в порядке: места были вроде бы спокойные, но ведь маг куда-то запропал, не исключено, что где-то неподалеку бродят дикие звери. Махал знает, почему у него вырвалось предупреждение! Балин прав – Торин не умел сдерживаться, удача, что он смог все это сказать негромко и ровно, без гнева, который был внутри него… И через мгновение он уже пожалел об этом разговоре, увидев реакцию Авроры. Девушка была оскорблена, в ней была та гордость, которой мог похвастать только подгорный народ: она не истерила, как это было свойственно людским женщинам, не ушла молча, словно эльфийская статуя, и было видно, что ей непросто далось не ударить – причем не ладонью, она сдерживала не жалкую пощечину, на которые были щедры трактирные девки, а именно удар кулаком, которым могла наградить гномья дама (правда, в ее случае весь кулак было не сравнить с пощечиной). Аврора отчеканила каждое слово, вкладывая в них свое презрение, давая понять, что никогда не стала бы платить собой. И Дубощит понял, что все-таки парни лучше ее знали: за искренним жестом стояла только благодарность, а не предложение чего-то большего в будущем… Об этом и размышлял Торин остаток своего дежурства. Он корил себя за то, что так грубо говорил с женщиной – тем более с той, у которой тут просто не было никакого защитника. Он рассчитывал на ее помощь и обещал помощь ей – и вот так жестоко ее оскорбил! В то же время… он продолжал себя считать отчасти правым. Для начала потому, что подобное выражение признательности было неуместным – и этого ничто не изменит. Хотя, конечно, ему стоило ограничиться лишь тем, чтобы попросить девушку более так не делать, не оскорбляя ее. Но еще он оправдывал себя и тем, что та гордость, то поведение Авроры, схожее с тем, как могли повести себя женщины его народа, заставляло думать, что она может понравиться кому-то из молодых гномов, пусть внешне она совершенно не походила ни на кого из их красавиц. Ну и как понять тут, как вернее было поступить?! К балрогам! Сколько же проблем ему доставляет волшебник! А поход едва начался, они едва покинули земли хоббитов… *** Утро начиналось паршиво. Прохлада и высокая влажность поднимали лучше, чем любой будильник, и хотя Аврора плохо спала и почти не отдохнула, продолжение сна было невозможно в таких условиях. Легкий аромат кофе, который в котле варил Бомбур, обещал слабую компенсацию страданий и манил мыслью убрать головную боль от недосыпа и ночных слез. Память – интересная штука. Еще недавно ей казалось, что она даже не обращала внимания на то, сколько Фили и Кили потратили на ярмарке, когда платили за ее маленькие сувениры, а вот этим утром сами собой всплыли все цифры. Может быть, потому что перед тем, как уснуть, она думала о том, что отдавать парням это барахло – глупо, а уж съеденное ею и вовсе не вернуть, в этом случае отдать деньгами казалось самым верным решением, если только вспомнить, сколько было потрачено. А вот над тем, как возвращать молодым гномам деньги, Аврора размышляла, уже глотая горячий кофе – все-таки и Фили, и Кили действовали от души, приняв подарки, нехорошо после отдавать за них деньги. Знают ли они о разговоре с Торином? А если знают, то думают ли схожим образом? - Ты не отдохнула? – сел рядом с ней младший из братьев. - Привет! – попыталась улыбнуться ему Аврора. – Отдохнула, но мало. Но постель удобная, это я не могу… - Привыкнуть? - Ага. Привет, Фили, - кивнула она второму брату, присоединившемуся к ним. – Хорошо, ты тут. Торин вчера сказал мне… я повела себя плохо. Мне очень жаль, я не хотела вас… обманывать. - А! – Кили только отмахнулся. – Не слушай дядю, он иногда… Рожица, которую скорчил юный гном, говорила сама за себя, Аврора даже наконец улыбнулась, пусть и совсем слабо. - Торин очень строгий, - пришел на помощь Фили. – Иногда он ругает заранее – мы это знаем с детства. Тебе не надо извиняться, ты не сделала ничего плохого. Мы все поняли правильно, и рады, что можем тебе помочь. - Ладно, - пробормотала Аврора. – Но… я хочу вернуть деньги за подарки… за то, что вы купили мне. - О нет! – замахал руками Кили. - Ты нам ничего не должна, - подтвердил Фили. – Мы же договорились еще тогда. Это просто на память. - Да, но я не могу… - Эй, мы обидимся! – оборвал ее младший брат. Аврора еще попробовала бы поспорить, но их прервало появление Гэндальфа. Волшебник все-таки догнал отряд, но выглядел при этом настолько мрачным и недовольным, что с ним никто не осмелился даже поздоровался – а все путники были уже на ногах. Над лагерем будто царила тяжелая атмосфера, в полном молчании отряд собрался и отправился в путь. И только тут, привычно разбившись на пары и тройки, гномы принялись тихо переговариваться, шутить – это не очень исправило общее настроение, поскольку погода подсказывала, что скоро может пойти дождь, однако все-таки больше ощущения, что все друг друга ненавидят, не было. - Сегодня мы будем ночевать в Бри, - прервал молчание Фили. – Там ты сможешь хорошо отдохнуть. - Это из-за…? – Аврора взглядом указала на небо. - Дождя? – подсказал гном. – Да, и поэтому тоже. Но еще тебе нужна обувь в дорогу, а нам надо будет запастись перед пустыми землями. - Я не хочу покупать новую обувь… - осторожно начала Аврора, пытаясь выяснить то, что ее давно мучило. – Если Ривенделл не далеко, мне хватит моей. Сколько дней надо, чтобы быть там? - Не меньше дюжины дней, - немедленно ответил Фили. – Мы там не были, но я знаю, в каких краях он находится. Быстрее мы туда не доберемся, скорее придется потратить полторы дюжины дней – тракт тут неровный, земли неудобные, от дождей дорога может быть… плохой, размытой, это нас еще задержит. Девушка задумалась. Итак, ее путешествие продлится еще недели две, то есть ее отсутствие в своем мире составит меньше месяца. Ну, самое большое, месяц – не так и плохо, пожалуй. За это время, правда, квартиру и работу она наверняка потеряет, но можно попробовать будет устроиться заново. Возможно, никто не станет даже подавать заявление о ее пропаже, подумают, что она вновь куда-то уехала и не хочет никого видеть. Однако, что самое важное, вряд ли за это время банк закроет ее счет, в худшем случае приостановит работу карточки. Вернется к более-менее нормальной жизни. Более-менее… Будет ли когда-нибудь ее жизнь нормальной после всего того, что она переживет тут? Если еще переживет – все-таки пока угроза тех же троллей впереди очень реальна! Кажется, Торин и раньше в них не очень поверил, а теперь и подавно не пожелает ее слушать! Аврора бросила взгляд на хмурого мага, который ехал впереди, рядом с Бильбо, но молчал и лишь привычно курил. - Вот ведь… - интересно, как на вестроне будет «сволочь»? ну ладно, по смыслу понятно. – Сидит с таким видом… Привел меня сюда… А он… Показывает, как если я его послала в кустики на все эти дни. Парни от души расхохотались, Аврора же не сразу сообразила, что хотела сказать «в лес», а получилось… ну как получилось.