Заря Эребора

Торин не стал затягивать. Если до сих пор его отвлекали более важные дела и мысли, то теперь, в дороге, чтобы скоротать время, он заговорил с Балином о деньгах. Точнее о том, что Аврора из-за присутствия здесь теряет заработок, а Дубощит не знает, как правильнее в этом случае поступить. - В договоре мы прописали только возмещение затрат, которые она понесет здесь, - покачал головой старый гном. - Я знаю, - кивнул Торин. – И это никак не обойти? - Хочешь обмануть волшебника? – вновь покачал головой, но на этот раз осуждающе, Балин. - Понимаю, что ты не можешь такое одобрить. Но я не могу так просто все это оставить. Гэндальф вытащил эту девушку из другого мира, не заботясь ни о ее желаниях, ни о тех трудностях, что он создал ей тут, ни о том, что ожидает ее после возвращения! Считаешь, что он ничего ей не должен? - Да, но… - Но это еще не все! – продолжал Дубощит, пользуясь тем, что мага не было в отряде, значит, тот не мог услышать его упреки. – Таркун сделал это вроде бы ради нас, нашего похода! И получается, что я тоже должен девушке, хотя пока не знаю, за что. Однако не могу оставить все это без внимания. Балин задумчиво помолчал. - Мы не вправе указывать волшебнику, - со вздохом вновь напомнил он, видимо, так и не придумав, что возможно сделать в данной ситуации. – Конечно, он наверняка выслушает… Но если ты будешь говорить с ним… - Считаешь, что мы поссоримся? – угадал причину заминки Дубощит и не удержался от усмешки. - Прости, Торин, но… да, я так думаю. - Я поэтому и говорю с тобой, я хочу знать, о чем я могу беседовать с магом. Я бы хотел… представлять себе этот разговор. - Хорошо, что ты хочешь ему сказать? - Как и я сказал тебе… - Да, но только спокойно, так? - Конечно. Я хочу сказать ему, что девушка из-за него потеряет заработок – и будет справедливо этот заработок ей вернуть. И сделать это должен маг… Торин прервался, сообразив, что к концу речи он все-таки становится мрачен, начинает говорить жестче и злее. Что поделать, Балин прав, Дубощиту было нелегко сдерживать свой гнев, а последние дни постоянно вынуждали его давить в себе ярость, начиная с мыслей о ненужных спутниках и заканчивая выходками волшебника, который делает, что хочет, не отчитываясь в своих решения, при этом навязывая другим свою волю. - Почему я должен сдерживаться? – буркнул Король-под-Горой. – Таркун исчез на весь день, оставив на нас и своего взломщика, и свою провидицу… - Мистер Бэггинс – наш взломщик, - осторожно вставил Балин. - Ты прекрасно знаешь, что я об этом думаю. Как знаешь и о том, что хотя Аврора – не наша женщина, она идет с нами, потому я отвечаю за нее. - Знаю, Торин, - попытался успокоить его советник. - Вспомни, как долго мы боролись за наше выживание, - продолжал Дубощит. – Мы давно не занимали то положение, с которым родились, мы долгое время входили в кузницу не для того, чтобы выковать что-то для себя, мы брались за иную… да за любую работу! Мы очень хорошо знаем, что это такое. - Я понимаю. Но и ты пойми, Гэндальфу это неинтересно! - Потому что он никогда не знал, что это такое, - невольно вырвалось у Торина. – Он желанный гость у любого правителя, ему не надо думать о том, чтобы заработать на хлеб. Но я это отлично знаю! И я никому не пожелаю такой судьбы, тем более я не могу выбросить из головы девушку, которая осталась без помощи… Ты знаешь, что у нее нет родителей? Может быть, вообще никого нет! - Если ты делаешь ставку на жалость, то пусть об этом говорит кто-то другой, тебе маг не поверит. - Зато он отлично умеет перекладывать ответственность на других, - пробубнил Торин. – Гэндальф уже смог внушить всем мысль, что делает, как лучше, игнорируя и мои желания, и девушки, и хоббита. И мне внушил, что я в долгу у Авроры – так и будет, когда она расскажет подробно о походе. - Ты хочешь дать ей наши деньги? – догадался Балин. - Я бы дал, но ты знаешь, что мы не можем их тратить вот так, нам нужны деньги на этот поход и на возможные чрезвычайные расходы в нем. Пожилой гном вновь задумался, на этот раз надолго. Торин ему не мешал – все же у него самого было время все это осознать, Балин же обо всем только что узнал, ему нужно во всем разобраться. - Сколько Аврора получает за свою работу? – наконец спросил советник, вынудив Дубощита опешить. А правда, сколько? Кто она вообще? О себе девушка рассказывала не так много, после Фили все пересказывал дяде: Аврора потеряла родителей, что с ними случилось, объяснить она пока не могла, больше никого из близких не упоминала, кажется, были какие-то друзья, но о них говорила мало. Единственное, что достаточно хорошо было известно о девушке, это ее умение учить язык, она упомянула также, если Торин ее верно понял, что у себя она учила разные диалекты как раз для работы. Но ведь знание языков не может быть работой само по себе, так? - Для какой работы нужно учить другой язык? – вслух спросил Дубощит, не в силах придумать ничего, кроме королевского архива. - Все, что связано с архивом, - озвучил то же Балин. – Может быть, корреспонденция с другими государствами? Ну и, разумеется, прием послов, перевод… если среди них нет тех, кто говорит на языке народа, к которому прибыли… и если у них нет общего языка… и если подобными вопросами может заниматься женщина. Понимаю, звучит очень странно и неправдоподобно, но мало ли, как в их мире устроено. - Да, было бы проще, если бы мы представляли ее мир, - кивнул Торин. – К сожалению, я… даже плохо представляю, кто она. - Ты полагаешь… она может быть низкого происхождения? - Не задумывался до сих пор, - признался Дубощит. – Она умеет писать, что среди людей встречается не так часто. Ее одежда… хорошего качества, из странной, но вроде бы хорошей ткани и хорошо сшита. На ней нет украшений, но их было бы неразумно надевать в дорогу. Она носит штаны, чего женщины ее народа не делают вовсе… Однако мы ничего не знаем о ее мире. Кто там носит штаны? Насколько дорога там одежда? - Что ж, это и вправду… непонятно, - протянул Балин. – Как неясно, в таком случае, и какие деньги у них ценны. Торин изумленно глянул на советника, лишь сейчас вспомнив, что, когда девушка оказалась в гостях у Бильбо, то упоминала, что у нее есть деньги, но не те, которые используются тут. Можно ли предлагать ей оплату в деньгах или даже в золоте, если это все не имеет ценности у нее дома? Это была странная мысль, особенно странная для гнома. Но ведь одежда Авроры и вправду была не очень похожа на привычную им, а вещи, которые она несла с собой, и вовсе не походили ни на что, известное в этом мире. Возможно, это было и неплохо, допустим, если бы можно было отдать девушке что-то, нужное ей, но не очень нужное им. Но что это может быть? - Она отказывалась от золота, - наконец припомнил вслух Торин. – Но не выражала удивления его ценности. Она просто не хотела… Сначала она не хотела брать монеты из гордости, затем она была обижена, что ей предлагают оплату, а не возвращение домой – ей просто это дороже. - Понимаю, - кивнул Балин. – Но это не говорит о том, что золото для нее не имеет значения. Хотя, пожалуй, говорит в пользу ее довольно высокого происхождения – любой другой бы ухватился за эту возможность. Дубощит только чуть наклонил голову, давая понять, что мыслит схожим образом. Но это никак не решало проблему. - Парни наверняка вскоре узнают о ней многое, - продолжил пожилой гном. – И тогда мы сможем говорить обо всем с пониманием. Я не думаю, что до того стоит заводить беседу с волшебником, ты ведь даже не представляешь, чего от него потребовать. Ну или скорее попросить. - Ладно, я скажу Фили, чтобы по возможности поговорил об этом с девушкой. Но… что ты думаешь о нашем долге перед ней? - Ты сам сказал, что пока мы ей ничего не должны. А еще, что она не очень точна с ее «предсказаниями». Понимаю, что за время, пока она с нами, она в любом случае теряет возможность заработать. Но давай не забегать вперед. - Как я ее понял, само ее отсутствие приведет к потере работы. - Ты мог понять неверно, - возразил Балин. – А, кроме того, как ты верно заметил, в первую очередь ответ держать следует магу. Не бери на себя больше, чем ты должен, Торин, не спеши! - Я постараюсь, - хмыкнул Дубощит, хорошо зная, что отказаться от части себя не так-то просто. В то же время он понимал, что и вправду торопится. Аврора отказывалась от золота из нежелания принимать оплату вовсе, но в ней было так много странностей, что, быть может, она примет оплату в другой форме. Да и, кто знает, возможно, волшебник наконец поймет, что нельзя вот так распоряжаться чужими судьбами, не обсудив предварительно намерения и желания самого человека-хоббита-гнома. Пусть, если ему надо, занимает у лорда Элронда – эльфы же всегда готовы всем помочь! Хотя бы на собственной шкуре прочувствует, что от остроухих ничего не дождешься! Наконец, для начала надо разобраться, кто эта девушка, чем она занимается. В конце концов, небольшой суммой Торин мог пожертвовать без опасений, что это приведет к каким-то проблемам в походе. Ну, правда, в этом случае надо будет хорошенько встряхнуть Глоина – немалая часть казны была у него. И все-таки надо сказать Фили, чтобы попробовал разговорить Аврору, девушка до сих пор была для них большой загадкой, нужно узнать о ней хоть что-то. *** Это был наконец тот день, которым Аврора была довольна. Конечно, если исключить усталость от дороги (гораздо меньше, чем раньше, но все же она была), необходимость вновь останавливаться на ночь под открытым небом и вообще тот факт, что она продолжала находиться в этом мире, а не у себя. В то же время сегодня девушка уже на сносном уровне поддерживала беседу с парнями, слушала их рассказы, понимая почти все, и старалась отвечать, тренируя все услышанное, примеряя это на себя, насколько возможно, на остановке по пути и вечером привычно (ну почти привычно – эта привычка лишь начала вырабатываться) помогала то молодым гномам, то Бомбуру, тем самым чувствуя, что она не совсем бесполезна. После первой остановки разговор в дороге перешел на Аврору, парням то ли надоело рассказывать о себе, то ли им было слишком любопытно – все-таки девушка была из другого мира, конечно, они хотели узнать о ней побольше. Сама она не была против, но беседа теперь начинала «тормозить», потому что почти каждое слово нуждалось в пояснении. Быстро разобрались они только с семьей. Аврора вновь повторила, что родителей у нее нет, на этот раз смогла пояснить, что мама болела, а папа погиб. Решив не вдаваться в иные подробности, девушка кое-как смогла разъяснить, что случилось это в дороге, что отец был врачом – это было то, на что ее лексики уже хватало, рассказать об аварии было невозможно, как и описать автомобили вообще. Более-менее было несложно дальше. Да, у нее есть друзья, но они далеко, однако у нее есть эта штука, благодаря ей можно говорить на расстоянии. Нет, жениха у нее нет, потому что… ну потому что никого не полюбила. Может быть, когда-нибудь потом. Нет, в ее мире и в ее народе замуж выходят по собственному желанию, ее никто не принуждает. Нет, у нее нет больше близких родственников, а с другими она не видится. Почему? После смерти мамы она держалась в стороне от всех, ну и живут они все далеко. Да, в их мире так бывает, что родственники разъезжаются. Грустную тему решили сменить, и парни принялись расспрашивать ее о том, чем она занимается и что ей нравится. И вот тут уже начались трудности. - Да, за языки платят деньги, - пыталась объяснить Аврора. – Если один говорит на одном языке, а другой – на другом, нужен кто-то третий. Этот третий говорит и на первом языке, и на втором. Фили кивнул, хотя по лицу было ясно, что у него есть вопросы. - Зачем? – Кили молчать не собирался, он желал разобраться в смысле того действия, которого не понимал. - Как зачем? Чтобы понять. - Почему они не могут говорить на общем языке? – не уступал младший гном. – Мы всегда так делаем. Ну… делали. Сейчас мы не имеем дел с эльфами, а люди знают только всеобщий. Но раньше, в Эребор, прибывали эльфы из Лихолесья. Они между собой говорят на синдарине, мы – на кхуздуле, но друг с другом мы говорим на вестроне. - У нас нет общего языка, - пояснила девушка. - Почему? – объяснение не помогло, напротив, Кили удивился еще больше. – Это же… удобно всем! - Наверное, удобно, - согласилась Аврора. – Но у нас очень много языков… - Сколько? – прервал ее молодой гном. Пришлось прервать разговор о языках и перейти к числительным. Кое-как выяснив все о числах, а также о математике Арды в целом, девушка только мысленно взвыла: мало ей было числительных во французском языке, где вместо нормальных человеческих «девяносто шесть» надо говорить «четырежды-двадцать-шестнадцать», так нет, теперь еще и привыкай исчислять дюжинами! Дело в том, что именно на этом строились все подсчеты в Средиземье, что отражалось в названиях, где «тринадцать» буквально переводилось как «двенадцать и один». В то же время в написании использовались и привычная девушке система счета, в итоге в записи – как это продемонстрировал Кили в блокноте – проклятущие «сто сорок четыре» могли быть записаны и как «один-четыре-четыре» (правда, справа налево, но это уже незначительные детали), но и как «двенадцать дюжин»*. Ладно, вновь сказала себе Аврора, в конце концов, письмо ей не так и нужно, а кое-как освоить цифры на словах вроде бы получалось. Вряд ли ей понадобится для речи много разных числительных. - У нас языков… главных языков, - вернулась к объяснению девушка, - примерно сорок. Больше трех дюжин. - Сорок? – изумился Кили. - Что значит главных языков? – заинтересовался Фили. - Есть много языков, их знают мало человек. Всего… - Аврора припомнила теорию, цифры упорно не вспоминались, ну и пусть, тут достаточно общего порядка, - всего несколько тысяч языков. - Тысяч? – уточнил Кили, видимо, не веря цифрам. - Тысяч, - уверенно повторила девушка, сверившись с блокнотом (с риском упасть с Плюшки – но обошлось, что было еще одним огромным достижением, кажется, держаться в седле удавалось все лучше). - И ты говоришь с людьми на этих языках? – вернулся к основной теме Фили. – Это твоя работа? - Да, но редко. Я пере… - Перевожу, - подсказал светловолосый гном. - Я перевожу тексты… это написанные истории для… веселья… или важные тексты… важные для дел, для торговли, - принялась опять запинаться Аврора. – Бывают другие дела, объяснения, как что делать… - Ты работаешь в архиве? – предположил Фили. – Это… место, где хранятся свитки с разными текстами. - Это… похоже, - решила согласиться девушка. - Тебе нравится там? - Ну я люблю языки, да, мне нравится. И это хорошая работа, с хорошей платой, - добавила Аврора. Кажется, они перебираются к теме ее статуса, отметила про себя девушка. Надо как-то бы уйти от этого разговора, потому что она не представляет, как человеку с иерархическим мышлением объяснить, что она происходит из самого простого «сословия», но не позволит себя равнять с безродными крестьянами. А хотя, есть тут такие? Вроде бы должны быть, весь этот мир живет натуральным хозяйством, но никто никого не гонит на поля, чтобы собирали урожай феодала… Или гонит? У хоббитов, конечно, нет, однако как все устроено в Гондоре? Романы всегда прекрасны тем, что рассказывают историю о рыцарях, а не о том, кто им собирал сумку в их крестовый поход. Аврора не могла вспомнить ничего из книг о положении простых жителей тут, в Средиземье. В то же время она и не была уверена, что, даже если что-то вспомнит, этому можно будет доверять – она узнавала все больше деталей, которые не совпадали с ее знаниями. И не исключено… Впрочем, нет, вряд ли здесь рыцарь пинает крестьянина, который посмел к нему подойти. Во всяком случае, это точно не свойственно гномам: за те дни, что девушка провела в отряде, она успела заметить, что дисциплина тут царит почти военная. Но именно что почти. И именно что военная. Каждый знал, что от него требуется, каждый выполнял приказы лидера, однако Торин не запрещал шутки и разговоры, не заставлял никого отчитываться в своих действиях. Все это – насколько Аврора могла судить о подобном – было похоже на небольшой военный отряд, но путешествующий в мирное время. И уж точно это не походило на взаимоотношения короля и подданных. Ну, может быть, она бы думала иначе, если бы не отметила, что одежда, обувь, оружие и любые мелочи, которые были у гномов, немало отличались между собой. Сейчас, к этому дню, Аврора была достаточно внимательна, чтобы заметить: ткань одних костюмов хоть и была скорее дорожной и удобной, но все равно была лучше качеством, чем одежда других, как и ремни, сумки, обувь… - А еще я люблю кататься на… - Аврора встряхнулась, решив перевести тему, лучше она будет мучиться и рассказывать о том, что такое коньки, когда и как на них кататься и почему это здорово, чем пытаться определить свой статус. Кажется, она последнее время и без того стала слишком замечать все вокруг себя. Может быть, это неплохо, но заставляет задуматься, потому что раньше она вроде бы не была так внимательна, она не пыталась угадать, кто к какому «слою» общества принадлежит, кто к ней как относится, теперь же все это имело особое значение. Теперь от ее внимательности и умения примечать зависело все: неприятно думать, но ей нужны и защита лидера отряда, и помощь парней… *** Так, еще она заметила, что в отряде к ней относятся дружески почти все. Собственно, недовольны ее присутствием в отряде, во всяком случае открыто, были двое – Двалин и Глоин. Но, насколько Аврора заметила за это время, эти двое были строги ко всему и готовы ворчать по любому поводу, потому, наверное, можно было пренебречь их мнением на ее счет. Хотя Двалин был очень близок с Торином, всегда был рядом, они определенно были больше, чем товарищи в отряде, они дружили. Потому его мнение было важно. Кажется, на девушку настороженно поглядывали еще двое гномов, пожилые Оин и Дори, однако это могло ей чудится. А если и нет… что ж, подозрительность в отношении постороннего – это вполне естественное чувство, особенно для закрытого народа, каким описаны гномы. Ну еще был Ори, который стеснялся всех, особенно женщин, но он, скорее, был настроен хорошо к Авроре, только не умел это показать. Все прочие гномы относились к ней почти дружески. Убедившись, что она начала их понимать и помогать в походе, мужчины слабо ей улыбались и порой обращались к ней с какой-нибудь фразой одобрения. Бофур вновь предложил вечером потренироваться, но вмешался Кили, заявив, что учить драться Аврору будут они с братом. Правда, от всех тренировок девушка в итоге отказалась, сославшись на усталость, ушла пораньше приводить себя в порядок. Вернулась она так быстро, как только смогла… и обнаружила, что ее «постель» вновь готова. И это несмотря на то, что молодые гномы могли посчитать ее, после сегодняшних разговоров, слишком низкого происхождения! - Вы такие хорошие! – чуть не прослезилась Аврора. - Эй, ты что, плачешь? – удивился Кили, заметив, как девушка часто заморгала, пытаясь скрыть чувства. - Чуть-чуть, - призналась она. - Мы что-то сделали не так? - Нет. Вы очень хорошие! Я не знаю… я так благодарна! Не зная, как еще выразить свою признательность за всю их помощь и заботу, Аврора крепко обняла обоих братьев, стоявших рядом с ней, и коротко поцеловала в щеку сначала одного, затем другого. - Вы самые лучшие! – добавила девушка, отпуская парней. И только в этот момент сообразила, что сделала что-то не так, потому что Фили и Кили переглядывались, но вовсе не так, как обычно - взглядом советуясь, что сказать, - а будто не находя слов. - Ложись спать! – рявкнул Торин. Как и накануне, едва Аврора вернулась в лагерь, все другие мужчины ушли к реке, она задержала братьев… и не заметила, что лидер отряда пока никуда не ушел. А вот теперь он был сильно зол на что-то. В то время как девушка даже понять не может, на что? Разве нельзя благодарить его племянников? Решив лишний раз не попадать под горячую руку, тем более, что Фили и Кили уже подхватили вещи и отправились к реке, Аврора влезла в свое «гнездо», завершая вечерний туалет и предпочитая молчать. Торин сидел, как и накануне, отвернувшись от нее, видимо, охраняя, но не мешая ей заниматься своими делами. И снова, как вчера, едва в лагерь вернулся Балин, Дубощит ушел – что тоже говорило о том, что ее одну не оставляли. Но и, насколько могла судить девушка, все же ее личное пространство пытались уважать, вечерами не мешая и стараясь не смотреть в ее сторону. Зато, в отличие от того, как было накануне, на этот раз первую смену себе взял Торин. И Аврора никак не могла заснуть, гадая, случайность ли это или… он хочет с ней поговорить о чем-то наедине?