Заря Эребора

Ей совсем не хотелось демонстрировать свою неуверенность и неспособность управлять пони в присутствии всего отряда, но Аврора понимала, что это и вправду необходимо – уж лучше позориться сейчас, когда ей помогают, чем выступив уже в поход, мешая всем. Пони была послушной лошадкой, так что первые страхи прошли, животное шло спокойным шагом и поворачивала, стоило чуть потянуть повод. Молодые гномы все время держались неподалеку от нее – наверное, готовились поймать, если она вылетит из седла, но это не понадобилось, пони отлично понимала новую хозяйку. - Молодец! – похвалил Фили, останавливая животное, так что Аврора на мгновение задумалась, предназначалось это ей или пони. - Спасибо, - все-таки проговорила девушка, решив, что это не будет лишним. А после добавила, помня о том, что ее не высмеяли, хотя от молодых парней она ожидала именно этого. – И вам… спасибо… помогать. - Пожалуйста, - с улыбкой отозвался Кили. - А… как ее зовут? – кивнула девушка на свою новую «подругу», поглаживая по гриве, словно бы благодаря за то, как хорошо себя вела лошадка. - Как ты захочешь, - предложил ей младший из братьев. Аврора ненадолго задумалась. А какие имена дают лошадям? Наверное, что-то вроде Стрела или Птица. Но ее поняшка была милой, спокойной, вся мохнатенькая и рыженькая, будто плюшевая. - Она будет Плюшечка, - решила Аврора. – Плюшка! - Что такое плюшка? – немедленно спросил Кили, поскольку имя девушка дала на родном для нее языке. Аврора замялась, не представляя, как объяснить. Сама себя загнала в странную ситуацию: подумала о том, что животное как плюшевое, но значение-то у слова еще и вид булки, сдобной и вкусненькой. Вот как это все пересказать?! В этот момент Торин скомандовал выступление, и девушка переключилась на другие мысли. Дубощит ждал ее? Он, как и все другие, наблюдал за этой короткой «тренировкой», так что не было сомнений, что она задерживала отряд. И хотя Аврора по-прежнему считала, что не ее в этом вина, все претензии следует предъявить Гэндальфу, однако все равно чувствовала себя не очень уютно, все-таки Подгорный король и его племянники были к ней очень внимательны и… Стоп! Племянники короля… Почему она до сих пор не думала о том, что общается с гномьими принцами? Впрочем, понятно, почему: вели они себя с ней, как с равной, это Торин одним взглядом показывал, что он лидер народа. Но она-то как могла не подумать о том, что среди отряда почти все высокого рода?! А кем они считают ее, раз общаются с ней не свысока? Вот сейчас, когда отряд наконец отправился в путь, Фили и Кили вновь ехали рядом, по обе стороны от нее, возможно, чтобы попутно присматривать за ней и помогать с пони, но и это они делали ненавязчиво, словно бы ради одного лишь общения. Ну какие принцы это будут делать с девчонкой непонятного происхождения? Даже пусть и провидицей. Уж скорее бы держались от нее подальше, побаиваясь. Никто более вот с ней и не разговаривает. - Вы и Торин, - начала Аврора новую беседу, которая казалась вроде бы вполне логичным продолжением знакомства. – Он ведь брат вашей… - Матери, - подсказал Кили новое слово. – Ага. А ты? - Что я? - Кто твоя мать? Твой отец? Они остались там, в твоем доме? - Нет, - помрачнела девушки. – Мои… мать и отец? - Родители, - добавил общее слово Фили. - Да, мои родители они… ушли… не живут. - Ох, - смутился Кили. – Прости. Они погибли в войне? Последние слова сопровождались очередной пантомимой, потому понять можно было (и попутно удивиться, как парень без страха так жестикулирует, сидя в седла), а вот в ответ девушка могла только покачать головой. Об этом и не хотелось говорить, и вновь не хватало слов, чтобы рассказать. Отец разбился в автокатастрофе, когда Авроре было пятнадцать. Винить, увы, было некого, кроме ужасной погоды – лило как из ведра – и тяжелой усталости после целого рабочего дня. Обычно папа был осторожен, будучи медиком на скорой, он хорошо осознавал свои силы, но в тот день то ли слишком хотел домой, то ли не хотел бросать машину, но все же сел за руль… и после девочка с мамой остались одни. А у Авроры от отца на всю жизнь остались навыки оказания первой медицинской помощи и отвращение к этой работе, которая до этой гибели казалась самой лучшей, после же ей и думать об этом не хотелось. Девушка пошла по стопам мамы, та была филологом и преподавателем языка в институте. Правда, последнее время Аврора думала, что и мамин выбор не был идеальным. Может быть, дело было не только в работе, конечно, но переживаний в ее жизни было очень много, в итоге она слегла. Проблемы с сердцем сопровождались проблемами с поджелудочной, а к этому добавлялись подозрения на рак. Количество процедур утомляли маму, Аврора же продолжала сжимать зубы и бегать за любыми таблетками, бальзамами и всеми иными баночками и тюбиками. Папу в больнице знали и помнили, потому внимание им оказывали особое, только вот это ничего не дало. Как не дало и то, что Аврора ночами сидела с работой, хватаясь за все переводы, какие могла, только чтобы получить дополнительный заработок и раздобыть еще одно лекарство… Когда мама ушла, девушка не знала, что чувствовала. Ей не хотелось думать о себе, не хотелось думать о том, как ей плохо, Аврора старалась сосредоточиться на том, насколько тяжело было маме болеть, пыталась держать в памяти ее желание освободиться. Не получалось. В памяти была здоровая мама, с которой можно было всегда поделиться секретами, с которой они путешествовали, с которой играли… Живые всегда не жалеют мертвых, они жалеют себя, оставшихся без дорогих им людей. Но чувствам наплевать на разум, поэтому Аврора позволяла себе эту жалость, временно закрывшись от всех, забросив и работу, и всех знакомых, взяла отпуск и уехала на море на месяц, ни с кем не разговаривая. Это было, пожалуй, жестоко и неправильно, потому их ответное прекращение с ней общение, не считая коротких сообщений и лайков в соцсетях, было закономерным, однако отдых и размышления привели девушку к тому, что она желает поменять свою жизнь. Вернувшись, Аврора взялась за продажу квартиру и поиски новой работы в новом городе. Новое жилье она выбирать не спешила, отыскала съемное, решив, что обживется на месте и тогда уже решит, где ей покупать квартиру, потому деньги за продажу просто легли на банковский счет… Где теперь этот счет, эта новая работа, которую она нашла?! Хочется верить, что за время ее отсутствия хотя бы банк не заблокирует ничего, иначе она останется и вовсе ни с чем, на улице… Ох, нет, лучше об этом не думать даже! Аврора быстро-быстро заморгала, сглатывая слезы. К счастью, ее спутники не успели перейти к расспросам и что-то заметить – их дорогу прервали. Занятая всеми переживаниями, к этому времени девушка уже и позабыла, что в их отряде не хватает одного участника – того, чье присутствие было сомнительно для всех и потому на него ставили деньги. Но мистер Бэггинс все-таки явился, громким криком остановил отряд, уже утомившись их догонять. Пока гномы удивлялись появлению хоббита, размахивающего договором, девушка переводила дух от верховой езды, мысленно хваля себя и размышляя о том, что не все так страшно, все эти рассказы о первом опыте сильно преувеличены, у нее вот как отлично все получается! Может быть, если бы они торопились, все было бы иначе, но отряд двигался шагом, что напоминало приятную прогулку. Пожалуй, так можно путешествовать! Если они еще и остановятся на ночь в удобном месте… Тем временем Торин скомандовал выступать дальше и, кажется, велел дать пони мистеру Бэггинсу, после чего поехал вперед. Бильбо почему-то принялся возражать против этого, но его никто не слушал. Зато парни, до сих пор державшиеся возле Авроры, лишь переглянулись, Фили поправил веревку, которой запасной пони был привязан к его седлу, и оба брата двинулись вперед. Они лихо подхватили хоббита… и усадили его на пони! После чего Фили обернулся и ловко отрезал веревку, позволяя дальше мистеру Бэггинсу самому управлять животным. Аврора не могла не отметить то, что выглядело это эффектно. И это ее сильно подвело: девушка позабыла, что только-только сама села в седло, успокоенная тем, как ловко до сих пор удавалось ладить с пони, она уверенно ударила пятками по крупу, собираясь догнать ее постоянных спутников… И милая тихая послушная умница Плюшка подчинилась и немедленно побежала легкой рысью. *** Девушка не умела ездить верхом. Откуда, во имя Махала, она пришла, что не может управлять пони?! Это же не лошадь и не горный баран, на чем она ездила в своих краях? Не могла же она все время ходить пешком, а если это был осел или ишак, то разница невелика. Однако их новая спутница смотрела на животное так, что было понятно любому – она не представляет даже, как садиться в седло. Торин лишь вновь крепко сжал зубы, глядя на то, как племянники учат Аврору верховой езде, не давая злости вырваться наружу. Зато это позволило оценить и выдержку мальчишек, все же они достаточно взрослые, чтобы понимать, когда и чему место, к женщине Фили и Кили относились достойно, как наследники Дурина: парни не подшучивали над Аврорй, возможно, слишком опешили от этого неумения или просто не знали, как над этим подсмеяться, но отнеслись к этому занятию всерьез, что было сейчас важно – им нужно было уже выступать, а не разыгрывать кого-то. Однако, как только они покинули деревушку, Дубощит повел пони рядом с Гэндальфом – оттягивать с вопросами он не собирался, как собирался сразу дать понять, насколько он устал от этого поведения мага, который все делал по-своему. - Объяснишь, что это значит? – начал гном. - Ты о чем? – невозмутимо отозвался волшебник. - Твоя провидица не умеет ездить верхом. - Очевидно, в ее землях ездят иначе, - маг закурил, и Торину показал, что так его собеседник прячет растерянность. - Какие еще сюрпризы нам ожидать? – рыкнул Дубощит. - Смотря чего ты ожидаешь вообще, - глубокомысленно протянул волшебник. – Сюрпризом становится исключительно то, чего ты не ждешь. Ты же не ждешь, например, что она окажется воительницей? - Я был бы рад этому удивиться, - не удержался от насмешки гном. - Она иначе покажет себя, - упрямо ответил Гэндальф. – В нашем походе слишком много неопределенностей, она это исправит. - И потому ты до сих пор не сказал ничего определенного? – продолжал насмешничать Торин. – Я уступаю тебе со взломщиком, доверившись твоему выбору, я соглашаюсь взять в дорогу девушку, потому что она якобы нам может быть нужна и потому что она нуждается в защите, и вот твой хоббит просто не хочет идти… - Он пойдет! – прервал его волшебник. - Неужели? И где же он тогда? Ему нас не догнать. - В Шире много извилистых дорог. - Что ж, посмотрим. Но что насчет девушки? Ты объяснишь наконец, кто она? Если она провидица, то чего нам ждать? Явления приходят к ней в какой-то определенный момент? Или она уже все знает о будущем? - Этих подробностей я не знаю. Уверен, сыновья твоей сестры смогут вскоре разузнать гораздо больше, чем мы все. - А до тех пор мы будем делать остановки каждый час для отдыха и останавливаться на ночлег исключительно на постоялых дворах с пышными перинами? – раздражение начинало выплескиваться само собой. - Что плохого в таких ночевках? - Наш поход тайна! - Она и не сможет о ней рассказать. - Достаточно упомянуть одно лишь название места, куда мы направляемся, чтобы привлечь к нам внимание. - О, я сомневаюсь в этом. Хоббиты любят послушать истории о дальних землях, но для них, что Эребор, что Гондор, что Харад – это все просто где-то не близко, что там сейчас происходит, они не знают. - А я не сомневаюсь, что именно такого спутника ты и пытаешься мне посадить на шею, того, для кого ремесло взломщика – лишь чужая рассказанная история. - Ты его недооцениваешь. - И я с удовольствием удивлюсь и этому, - буркнул Торин. – Пока я могу успокаивать тем, что мне не придется вести в Ривенделл двух участников похода. И едва он это проговорил, как сзади послышался крик. Мистер Бэггинс пытался догнать их, отчаянно размахивая подписанным договором – все-таки Гэндальф оказался прав, утверждая, что хоббит присоединится к ним. Вот только Дубощит не мог бы сказать, что однозначно рад этому, хотя не мог и не признать: присутствие взломщика в отряде придавало всем уверенности, что их поход будет успешен. Лишь бы только не пришлось оставлять его у эльфов, как он только что сказал. - Дайте ему пони! – скомандовал Торин, скрывая легкое удивление от появления мистера Бэггинса, и поехал вперед, прекратив разговор с волшебником. К сожалению, это не избавило Дубощита от того, чтобы слышать позади возражения хоббита. Подгорный король тихо выругался себе под нос: еще один спутник, которому не нравится выбранный способ передвижения. Мистер Бэггинс что-то бормотал о своем умении ходить пешком, но Торин не желал даже пытаться понять, чувствуя, что всех этих жалоб он услышит предостаточно в будущие дни… В этот момент сзади послышался тихий вскрик и… частый стук копыт немедленно все сказал Дубощиту. Реакция не подвела – гном уверенно перехватил повод пони девушки, к счастью, она сама от страха просто вцепилась в них, а не выпустила. - Я… б-благодарю, - забормотала Аврора. - Угу, - неопределенно пробубнил Торин, но, сообразив, что это прозвучало грубо и еще больше напугало девушку, вздохнул и добавил по возможности мягко, надеясь, что если не поймет, то хотя бы догадается о смысле: - Будь осторожнее. Она только чуть кивнула, но вряд ли поняла, скорее просто прятала глаза от взглядов гномов. Странная девчонка! Ну сейчас-то она чего боится? Уж чего никто не будет делать, так это насмехаться над ее неумением, даже те, кто недоволен присутствием женщины в отряде, никогда не осудит ее… Дубощит предупреждающе глянул сначала на Фили, потом на Кили. Они отлично поняли: оба увлеклись возможностью подшутить над хоббитом и забыли о том, что им было поручено. И немедленно со вздохом оба опустили головы. Торин только хмыкнул и продолжил путь, отряд немедленно выстроился в более-менее привычный порядок, племянники, получив напоминание, пристроились к пони девушки, только Гэндальф на этот раз ехал возле своего взломщика. *** Аврора не относилась к людям, которые могли успокоить себя тем, что кому-то хуже, чем ей, мамина насмешка над любителями порадоваться, когда у соседа картошка горит, была совсем не про нее. Потому тот факт, что Бильбо приходилось не лучше, а может быть и хуже, чем ей, Аврору не успокаивал, разве что немного грели душу выигранные монеты, мешочек с которыми только что поймал Фили и передал девушке. Хоббит определенно не был хорошим наездником, но, помимо этого, у него, кажется, была аллергия на животных, поскольку, спустя совсем недолгое время, мистер Бэггинс расчихался. Бофур, не церемонясь, оторвал от своей одежды кусок тряпки и бросил хоббиту, видимо, предлагая этим воспользоваться вместо платка. Бильбо настолько опешил, что позабыл о своей аллергии. Аврора же, припомнив о «выкраденных» тряпках, дала себе слово на ближайшей остановке отдать ему хотя бы одну. И надо посмотреть в аптечке, кажется, у нее было что-то необходимое. Но вот любопытно, думала девушка, отношение к ней и хоббиту все же разнилось, хотя сама она была уверена, что представляет еще большую обузу, чем он. В тот миг, когда Плюшка вдруг рванула, Аврора от ужаса могла только испуганно вскрикнуть, но этот страх длился недолго, каких-то пару минут спустя поняшку перехватил Торин, и лишь тогда девушка сообразила, что животное не обезумило, а просто побежало чуть быстрее, достаточно было просто чуть натянуть поводья, чтобы заставить успокоиться и перевести пони на шаг… Зато появился новый страх, Аврора и посмотреть не могла на Подгорного короля, чувствуя себя круглой дурой. Однако Торин не отчитал ее, не выругался, а лишь проговорил что-то успокаивающее. И после никто из гномов не проговорил ничего насмешливого, проезжая мимо нее. В то же время на слова хоббита и его жалобы реагировали совсем иначе, вот такими выходками, определенно подсмеиваясь над ним. Это связано с тем, что она девушка? Но если у гномов женщины сидят взаперти в горе, наподобие средневековых дам в башнях (а это подтверждается тем, что Авроре в отряде рады не были), то тогда кто-нибудь бы да должен был пробормотать что-то из пресловутого про женщину на корабле/за рулем и т.д. Или дело в ее незнании языка? Не имея возможности с ней объясниться, они просто ее игнорируют? Аврора вздохнула и решила, что нет смысла гадать, после станет ясно, лишь бы она не очень донимала гномов… Как было бы хорошо сейчас просто сидеть в кресле, пить чай и учить язык с книжкой в руке! Девушка невольно чуть потерла поясницу – от отсутствия опоры спина начинала уставать, это не то же, что за компьютером сидеть… Жест был замечен, Кили немедленно спросил ее о чем-то, кивнув на спину, то ли уточнял, болит ли, то ли спрашивал, не устала ли она вообще. Не зная точно, о чем речь, Аврора все-таки предпочла отрицательно покачать головой, решив, что не станет показывать слабость до тех пор, пока Торин не скомандует отдых. Только бы это не было поздно вечером, когда просто невозможно будет двигаться дальше! От этой мысли девушка аж вздрогнула, но немедленно напомнила себе, что пони тоже нуждаются в отдыхе и воде, если не ради всадников, то ради лошадок Дубощит вынужден будет остановиться на некоторое время где-то возле речки, там можно будет и ей умыться и немного отдохнуть. Эх, если бы она путешествовала только с Гэндальфом! О, она сумела бы превратить магу эту поездку в настоящий ад! Это Торин повел себя с ней по-человечески (даже будучи гномом), потому Аврора не хотела отвечать ему скотским поведением. А потому и проклятущий волшебник преспокойно едет себе, дымит трубкой… вместо того, чтобы дымиться сам от капризов и требований спутницы, которую заставил отправиться в этот чертов поход! Ох, с каким удовольствием она бы стонала, жаловалась бы на спину, просила бы пить, есть и требовала бы себе отдых на удобной кровати! Глядишь, хитромудрый сдался бы и давно отправил бы ее домой, немедленно вспомнив заклинание и отыскав какие угодно силы, только бы избавиться от нудной девицы. - Почему ты улыбаешься? – отвлек ее Кили, привычно сопровождая вопрос жестом, демонстрируя сам улыбку во весь рот и кивая на нее. - Я хочу… думаю… - она закатила глаза, не зная, как еще показать. - Мечтаешь? – подсказал гном. - Да, я мечта… мечтаю… Гэндальф… - Вернул тебя домой? – вновь попробовал угадать Кили. - Нет, - ответила Аврора и немедленно поправилась: - Да, но сейчас нет. Сейчас… Гэндальф… меня… Она попробовала изобразить на лице выражение «задолбался». Судя по всему, получилось, потому что парни довольно фыркнули, а затем переглянулись – кажется, оценивали, насколько ее предложение можно осуществить. - Он маг, - наконец напомнил Фили. - Да, но я хочу… быть его… - девушка изобразила страх. - Страхом? Ужасом? – какое из слов было чем, Аврора не поняла, но общий смысл прекрасно ухватила. - Да, я хочу… Гэндальф понимать… он делает… - Ты хочешь, чтобы волшебник понял, что он сделал? – исправил фразу Фили. – Хочешь, чтобы ему было плохо? - О да! – почти пропела девушка. - Но он маг, - вновь напомнил Кили. – Если он (разозлится?), то нам всем (достанется?). И от Торина тоже. Аврора только послушно кивнула. Она и так понимала, что не может доставлять неприятности лидеру отряда, тем более не хотела, чтобы из-за нее отчитали парней, они ведь стараются помочь. Вот только мысль о том, чтобы доставить неприятности Гэндальфу так и засела в ее голове. Отряд продолжал двигаться и двигаться, отчего в теле появлялось все больше и больше усталости, а с ней настроение портилось, девушка с трудом поддерживала разговор с молодыми гномами, новые слова не запоминались, а в старых поминутно появлялись ошибки в произношении или спряжении. Когда пони вдруг остановились, Аврора не сразу поняла, что происходит, сообразила, лишь увидев Кили, который протянул руки, готовый помочь ей слезть. Первым порывом, спустившись на землю, было упасть на нее же. Девушка сжала зубы, напомнив себе: она не обуза, она может проклинать мага, но не хочет, чтобы гномы проклинали ее, а потому должна быть хоть немного полезна. Надо попытаться показать, что она не так и слаба… - Я помогать вам? – спросила Аврора у Фили, который вместе с братом подхватил поводья нескольких пони, видимо, готовясь отвести их напоить. - Не надо, - откликнулся тот и кивнул на дерево, предлагая, вероятно, присесть под кроной. – Отдыхай! Но если хочешь, можешь пойти с нами, там река (озеро?), можно будет (умыться? напиться?). Что бы он ни предлагал, идея казалась отличной. Вот только, сделав пару шагов, Аврора поняла, что двигается она с трудом, ноги будто бы подкашивались, спина болела. Слезы выступили сами собой, но девушка упрямо их сглотнула и отправилась туда, куда уже ушли ее спутники. Желание сделать гадость магу переросло в недостижимую мечту задушить серого обманщика его собственной бородой. Кое-как добравшись до реки – все-таки реки – девушка прошла чуть выше по течению, где буквально упала на колени и зачерпнула ладонями холодную влагу. Несколько жадных глотков и умывание придали сил. Вот только остановились-то они, кажется, только чтобы недолго передохнуть, после вновь будет дорога… План мести зрел сам собой.