Зависимые

Когда машина Макса остановилась у двухэтажного дома, ограждённого забором, Ира сверилась с адресом, который им дали в местном отделении. Прямо на двери висела табличка: Улица Белозёрная, 17. А внутри было нехорошее предчувствие, игнорировать которое последние полчаса не удавалось.

Как только они оказались в кабинете участкового, Ира сразу перешла к делу, достав из кармана удостоверение.

— Следователь Холмогорова, ОВД «Щукино», а это — мой коллега, оперуполномоченный Жаров. Мы из Москвы, хотели бы задать вам несколько вопросов.

— Да вы присаживайтесь, — участковый — мужчина лет сорока с пивным пузом и пышными усами кивнул на свободные стулья рядом со своим рабочим местом, — мне прям интересно, по какому поводу вы к нам пожаловали?

— Мы ищем одного человека, некоего Литвинова. Он ведь к вашему участку прикреплён по месту жительства, если не ошибаюсь? — Подал голос Макс.

— Литвинов? — Участковый, услышав эту фамилию, как-то уж слишком удивился. Ира непонимающе всматривалась в его лицо, выжидая дальнейшей реакции. — Опять чего-то натворил?

— Простите, а что значит «опять»?

— Да был тут случай один… — Участковый протёр усы, усевшись в кресле поудобнее и, понизив голос, продолжил: — Я его родителей знал, хорошие были люди. И невеста, вроде как, у него была, да только там мутная история приключилась какая-то. Я тогда в отпуске был, сам толком не помню ни черта, но, говорят, невеста его погибла, там в горах какой-то несчастный случай был. Ездят отдыхать не пойми куда, а потом плачутся!..

Ира переглянулась с Максом. Судя по всему, он подумал о том же, о чём и она.

— В общем, он напился и пьяный за руль сел, с горя-то… Мать родную сбил. Ну, та, естественно, заявление писать на сына не стала, а вот с отцом он вдрызг после того разругался, года два тут не появлялся. А в прошлом году родители его померли, он на похороны приезжал, с тех пор я его и не видел — тут у многих на слуху его история гуляет до сих пор.

— Скажите, а вы не могли бы нам дать его адрес?

— Могу, конечно. Так, если не секрет, что он натворил-то?

Ира видела, что Макс уже собирается ответить, но опередила его:

— Этого мы пока не можем вам сказать.

— Тайна следствия. Ну ясно. Ладно, — участковый взял список в руки и, просмотрев его, написал на небольшом листочке адрес, после чего протянул его Ире. И в моменте, когда она собиралась его забрать, он на секунду задержал бумажку между пальцев, вынуждая её поднять на него взгляд, — маленькое предупреждение: вы с ним будьте осторожнее.

— Вы намекаете на то, что он может повести себя агрессивно?

— Хрен его знает, как он может себя повести. Вы уж меня извините, но после того случая с невестой и с матерью у него крыша, по-моему, основательно поехала.

— Я вас услышала. Спасибо. Всего доброго. — Ира кивнула Максу в сторону выхода и он, попрощавшись с участковым, направился следом за ней.

Разговор с участковым помог Ире ещё раз убедиться в той детали, которую она искала всё это время: у Литвинова был мотив для убийства — месть. Если отца Марты Вартановой сочли виновным в трагедии, случившейся с Марией Скворцовой, то для Литвинова семейство Вартановых стало своего рода врагами. Вот только, он не учёл того фактора, что дети не должны отвечать за ошибки родителей и, если Вартанова осудили, то и самого Литвинова теперь должны осудить. — У тебя табельное, я надеюсь, при себе? — Обижаешь, — Макс достал ствол, сняв его с предохранителя точно так же, как секунду назад это сделала сама Ира, — ну что, пошли? — Мухтара возьми с собой. — Ей так было хоть чуточку спокойнее. Макс кивнул. Они вылезли из машины и втроём приблизились вплотную к забору. Ира всматривалась в щели между досками, пытаясь разобрать, что и как расположено на территории. Не было видно ни души. Умом она понимала, что то, что они делают сейчас — это, вроде как, незаконно. У них нет санкции прокуратуры на то, чтобы обыскивать дом; всё, что у них есть — это их догадки, основанные на деле трёхлетней давности. Однако, слишком много совпадений. А в совпадения Ира никогда не верила. Макс перекинул руку, открывая калитку изнутри. Дверь, благо, не издала ни звука, так что они тихо вошли на территорию и быстро прошмыгнули к крыльцу. Входная дверь была закрыта — Макс дёрнул за ручку, но безрезультатно. Ира ухватила его за руку, чтобы он не маячил на виду, и потащила за угол дома. Там было открыто окно, которое, судя по всему, сейчас служило единственной возможностью попасть внутрь. — Так, давай, пригнись, я залезу. — Нет, мы пойдём вместе. — Ты уж извини меня, но я тебя не подсажу, а сам ты на такую высоту не залезешь. Или ты предлагаешь Мухтара отправить? — Это пререкание шёпотом только отнимало драгоценное время и, в конце концов, Ира махнула рукой, опустив ладонь на плечо Макса, чтобы тот пригнулся. — А если с тобой что-то случится? — Жарову всё равно эта идея была не по нраву. — Ты подумала, что твой Пчёлкин мне башку открутит? А после него ещё Хрулёв подоспеет… — Хрулёв, в случае чего, нам двоим головы открутит, а насчёт Пчёлкина не переживай, я ему всех подробностей сообщать не стану. Макс хмыкнул. — Слабый аргумент… — Однако, столкнувшись с Ирой взглядами, всё же пригнулся и осторожно подхватил за талию, приподнимая выше. Так, чтобы она сумела достать руками до оконной рамы. — Если что, я Мухтара подниму и он мигом его на лопатки уложит. Ира ухватилась рукой за оконную раму и, усевшись на подоконнике, осторожно перекинула ногу. Её взору предстала кухня. Аккуратная и чистая. Уютненько. Поджав губы, она слезла с подоконника и выглянула в окно только на секунду, чтобы сказать Максу: — Жди, я попробую дверь открыть изнутри. Выйдя за пределы кухни, Ира оказалась в коридоре. Слева от неё была лестница, которая вела на второй этаж, а справа, оглянувшись, она наткнулась взглядом на зеркало и полку с женскими вещами. Крема, косметика, какие-то заколки, шпильки… Интересно, Литвинов хранит это всё в память о своей невесте или у него уже кто-то появился? Развернувшись, она открыла дверь, которая вела в сени. Стеклянные стены отовсюду позволяли увидеть то, что происходило на улице, но, с другой стороны, её саму сейчас было легко заметить. Схватив с полки какую-то шпильку, Ира подошла к двери и попыталась открыть замок. Честно говоря, раньше она таким никогда не интересовалась, но сейчас в голове поставила галочку, что стоит изучить подобную тему — мало ли, на будущее пригодится? Попытка не увенчалась успехом — шпилька быстро сломалась, став непригодной для дела. Тогда Ира пошарила взглядом вокруг, пытаясь наткнуться на что-то, что могло бы ей помочь, а в идеале, конечно, ключи, но их не было. Вздохнув, она вернулась на кухню и прихватила со столешницы нож. Присев на корточки, она вставила лезвие в замочную скважину и снова попыталась покрутить. Лезвие всё время норовило соскочить вниз, из-за чего она прижимала его крепче, практически до упора. С третьей попытки замок поддался и щёлкнул — Ира резко замерла, прислушавшись к звукам в доме. Вроде бы, тихо. Макс, судя по всему, услышавший её возню, выглянул из-за угла и Ира приоткрыла ему дверь, стараясь сделать это максимально тихо, чтобы петли ненароком не заскрипели. — Ну ты даёшь, — Жаров, глянув на нож у неё в руке, тихо присвистнул, — быстро справилась. Не первый раз? — Не поверишь, но в первый, — в другой ситуации Ира бы посмеялась со своего умения и, может, рассказала бы Вите, какие у неё способности «домушницы», но сейчас ситуация обязывала думать о другом, — я осмотрюсь здесь, ты на второй иди, ладно? Макс кивнул и стал подниматься по лестнице. Мухтар пошёл следом за ним, а Ира обернулась. Помимо кухни на первом этаже была ещё гостиная, которая тоже пустовала. Взгляд скользнул по полкам, где стояли рамки с фотографиями — на которых, по большей мере, был запечатлён Литвинов с родителями. Но была одна фотография, где он был с девушкой — той самой Марией Скворцовой. Счастливые и влюблённые, они стояли в обнимку на фоне снега в горнолыжных костюмах. Должно быть, снимок был сделан незадолго до трагедии… Выйдя из гостиной, она уже собиралась подойти к лестнице и подняться к Максу на второй этаж, как вдруг заметила под лестницей, ведущей наверх, небольшую дверь. Прикинув, что там может быть какая-то подсобка, Ира осторожно прокрутила ручку и поняла, что прогадала: там была ещё одна лестница, но уже ведущая вниз. Похоже, в подвал. Времени на то, чтобы долго думать не было — она пригнулась, потому что дверь была максимально низкой даже для неё, относительно невысокой девушки, и стала спускаться, чувствуя клокочущее в груди сердцебиение. Оно отдавало шумом в ушах, разгоняемое адреналином в крови. Как ни крути, а вся эта авантюра с проникновением и взломом может дорого ей обойтись, но, как сказал бы Космос, кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Вот Ира и решила рискнуть — без этого в её профессии никуда. С зажатым в руках стволом, Ира переступила последнюю ступеньку и оказалась рядом с дверью. Пальцы легли на холодный металл ручки. По ту сторону была почти гробовая тишина. Никакого освещения здесь не было, кроме тусклой лампы, которая изредка на доли секунды давала небольшие отблески света. Она положила руку на ручку и осторожно потянула её вниз, чтобы открыть. Бросив ещё один взгляд на лестницу и убедившись, что там никого нет, Ира проскользнула внутрь. Нехватка свежего воздуха способствовала тому, что в нос ударил стойкий и неприятный запах, но Ира не обратила на это никакого внимания, потому что в ту же секунду почувствовала, как её вогнало в шок от увиденного. Это был не подвал, это был самый настоящий склеп. Причём, ни о каких закрутках на зиму не могло быть и речи — свечи. Куча зажжённых свечей, огни которых отбрасывали причудливые тени на стены. А там — фотографии. Ира в шоке переводила взгляд с одного снимка на другой, будто двигаясь по кругу. На каждом из них была изображена одна и та же девушка — Марта Вартанова, и в ту же секунду её осенило. Это он. Однако, Ира не успела и шагу ступить назад, как дверь позади неё захлопнулась и тут же она почувствовала сильные руки, которые схватили её. К носу прижали какую-то тряпку, от которой жутко воняло чем-то ну очень уж специфическим. Ира попыталась сбросить с себя руки, но без толку. Сознание медленно покачнулось, перед глазами всё поплыло, и огонь от свеч стал нечётким, расплываясь в секунду. Она сама не поняла, как обмякла в чужих руках, погрузившись в темноту.

***

Очнулась Ира на каком-то стуле с завязанными сзади руками. Попытавшись сфокусировать взгляд на двери, потерпела фиаско перед глазами всё плыло первые секунд пятнадцать. Во рту было сухо, хотелось пить, а голова раскалывалась. Чем же её вырубили, что теперь она такой эффект словила на самочувствии? — П-привет, — голос, раздавшийся совсем рядом, был незнакомым. И мужским. — неожидан-ная встреча, неправда ли? — Ира уловила то, что её собеседник заикается. — Вы — Алексей Литвинов? — О-он самый. — Мужчина напротив улыбнулся, и Ира поймала себя на мысли, что эта улыбка не смахивает на улыбку вменяемого человека. Выражение лица Литвинова нагоняло на неё куда больше жути, чем вся эта здешняя обстановка. — А ты кто? — Давно вы заикаетесь? — Ну вообще-то я уже переборол прак-тически это, но и-иногда ещё бывает. К-когда нервничаю. Так что ты лучше не дёргайся, а то вдруг у меня р-рука нечаянно дрогнет. — В его руке был её пистолет. Ира промолчала, поджав губы. Запястья заныли от крепкой хватки верёвок — попробовав пошевелить руками, она получила только новую порцию боли. — Можешь не п-пытаться, я крепко связал. Кстати, я надеюсь, ты о-одна? А то верёвки у меня з-закончились. — От каждого слова, вернее, от того, как он их произносил, на первый взгляд, абсолютно спокойно и буднично, у неё мурашки по телу бегали. — Молчишь? А я думал, ты р-разговорчивее будешь, с-следователь-ница. Её удостоверение блеснуло в темноте. — Видишь, как п-получилось, — с губ Литвинова сорвался нездоровый смешок, — если бы ты не совала свой нос куда не надо, то была бы жива и здорова. А теперь… — Он выдержал паузу, покачав головой. — Мне п-придётся тебя у-убрать. Жалко, — Ира дёрнулась от прикосновения его руки, а Литвинов на это только рассмеялся и несильно похлопал её по щеке. Ей показалось, что от его рук воняет тем же, что она уловила за секунду до того, как вырубиться. Тошнота подкатила к горлу, — ты красивая. Но глупая, — снова рассмеялся, положив руку на сей раз на голову, схватив за волосы. Ей не было больно, но было неприятно от этого, а Литвинов поднял её голову вверх, заставляя посмотреть ему прямо в глаза, — кто ж идёт к убийце без п-подкрепления? Действительно, как глупо. «Из подкрепления только Макс с Мухтаром» — проскочила мысль в голове, но вслух её озвучивать она, конечно же, не стала. Интересно, а какова вероятность, что Макс обыщет каждый уголок и наткнётся на эту долбанную замаскированную под лестницей дверь, после чего найдёт её? С Мухтаром, который возьмёт след, явно высокая. Всё, что ей надо — это потянуть сейчас время. — Ну, со мной-то всё понятно, — она, наконец, нарушила своё порядком затянувшееся молчание, — а Вартанову вы за что убили? Мстили? Литвинов поменялся в лице — выражение стало скорбным, будто бы он действительно сожалел, что всё получилось так, как получилось. Он присел перед ней на корточки, устроив свои руки у неё на коленях — Ире очень хотелось их сбросить от себя куда подальше, но она понимала, что сейчас его лучше не злить. — Я её не у-убивал, — в глазах просто сумасшедший, лихорадочный блеск, — слышишь? Я её не у-убивал… — Но вы ей угрожали, — Ира смотрела на Литвинова и внутренне сжималась от одного его взгляда, хоть старалась этого не показывать. Он же сумасшедший. Псих. И неизвестно, что ему может в голову взбрести. А участковый ведь предупреждал, что клему у Литвинова сорвало давно. — И, кстати, мотив у вас был. Если я не ошибаюсь, в гибели вашей невесты признали виновным её отца? — После этих слов последовал резкий удар. Кулак Литвинова влетел в столешницу. Несколько свечей, благо, незажжённых, упало — те, что горели, стояли на каких-то полках и Ира уловила только, как они слабо пошатнулись, но устояли. Ей тут ещё только пожара до кучи не хватало, ага. Со связанными руками она ж в два счёта потушит огонь, если Литвинову покажется перспективной идея сдохнуть, сгорев заживо в этом подвале. — Это неправда, — он покачал головой, а затем обернулся к ней, снова оказавшись совсем рядом. Ира напряглась, — я её не у-убивал, о-она сама. — И вы были в этот момент рядом? В повисшей снова тишине Ира слышала, как гулко бьётся её собственное сердце, но молчала, не произнося ничего и ожидая ответа. А Литвинов, казалось, окончательно расклеился, даже слезу пустил. Это было одновременно и жалкое, и жуткое зрелище — глядя на него, она не могла определиться, чего испытывает больше: жалости или осуждения. — О-она меня предала, а со мной так нельзя. — Литвинова затрясло. Он сидел теперь, подперев ноги, и чуть раскачивался из стороны в сторону. — Я её предуп-преждал, а она меня не послушала. С этим режиссёр-ром… Ради роли легла. — Ира заметила, как он сжал кулаки и не стала это как-то комментировать. В её голове лихорадочно проносились одна за другой детали. — Значит, вы любили её? — Я всю жизнь её л-люблю, — он поднял на неё взгляд и Ира судорожно сглотнула, стараясь не коситься в сторону двери, чтобы лишний раз его не провоцировать, — с первого класса люблю мою Машу… А о-она почему-то решила, что меня можно предать. Но я её предуп-преждал, что это ничем хорошим не закончится. Я не х-хотел, чтобы всё так получилось, слышишь? Я ей предложил у-уйти из театра, у-уехать вместе со мной, а она сказала, что хочет быть с ним. Что мне ещё оставалось? Я её у-умолял, но она меня не послушала, а со мной так нельзя… О-она ещё тогда, на склоне мне сказала, что хочет у-уйти к нему, а я не хотел её отпускать, и она упала сама. И тут тоже сама… Твою мать. Сказать, что Ира в этот момент была в шоке — не сказать ничего. Детали сложились в кучу и теперь явили собой полноценную картину событий. В восемьдесят восьмом Мария Скворцова решила от него уйти и Литвинов с ней на этой почве повздорил, в результате чего Скворцова упала со склона и погибла. В случившемся обвинили Шамиля Вартанова, который работал на том горнолыжном курорте инструктором, его посадили, а Литвинов, на почве смерти невесты сошёл с ума. И, когда увидел афиши «Современника» с Вартановой, выходит, решил, что она — это его погибшая невеста? Второй шанс. Пока смерть не разлучит нас снова. Но Вартанова, имевшая отношения с режиссёром «Современника», конечно же, не хотела отвечать взаимностью Литвинову. Тогда тот устроился в театр и начал ей угрожать, а когда угрозы не подействовали, произошла стычка, в результате которой он её толкнул и она упала, ударившись головой. Мгновенная смерть. — Как вы попали на съёмочную площадку в тот день? — Я хотел с ней поговорить, у-увидеть её. Я ж её столько времени и-искал. — Но разговор не задался. — Сделала вывод она. Литвинов кивнул. — О-она хотела меня прогнать, но я не хотел уходить. Мы поссорились, и я её хотел обнять, но о-она меня оттолкнула и я… Я толкнул её в ответ, а она у-упала и кровь… В этот самый момент с улицы донёсся голос, который Ира никак не ожидала услышать. — Внимание, говорит подполковник Хрулёв. Литвинов, дом окружён сотрудниками милиции. Выходите на улицу с поднятыми руками. У вас пять минут. Повторяю: дом окружён. Выходите с поднятыми руками. — Это что, шутка? — Литвинов усмехнулся, но Ира только покачала головой. — Боюсь, он не шутит. — А если я не выйду? — Тогда они ворвутся прямо сюда. — Если они ворвутся, то найдут твой труп. И я не шучу, — в руке у него по-прежнему находилось её табельное оружие. — Я поняла, — Ира кивнула, — но они не оставят вас в покое, пока вы не отпустите меня. Если вы это сделаете, то сможете уйти. За вами никто гнаться не будет. — Сейчас всё зависело от степени его доверчивости. — А если я этого не сделаю? — Литвинов смотрел на неё, выжидая ответа. Как будто бы это сейчас от её слов зависела его жизнь, а не наоборот. — Тогда к убийству прибавится ещё покушение на жизнь сотрудника милиции при исполнении. И когда Литвинов дёрнул её за верёвку, заставляя подняться со стула, Ира поняла, что сейчас всё закончится. — Без лишних движений, у-усекла? — Он говорил на полном серьёзе. На нём уже висит один труп, а если взять Скворцову, то даже два. Что терять? Она снова кивнула. Литвинов открыл дверь и они вместе стали подниматься по лестнице. При этом её запястья всё ещё держала верёвка, не позволяя лишний раз шевелить руками, а теперь ещё и он положил свою руку туда, чтобы контролировать её. Когда они поднялись наверх, Литвинов вывел её на кухню, где в открытое окно — то самое, через которое она сюда залезла сегодня — было видно сотрудников их отделения, все, как один, со стволами, среди которых, помимо Хрулёва, был ещё и Карпов. Его здесь она меньше всего ожидала увидеть. Впрочем, подумать детально о том, как они все здесь оказались, она не успела — резкий захват — и к горлу был приставлен нож, который неведомо как очутился в руках у Литвинова. Ира зажмурилась, когда над самым её ухом этот псих громко прокричал: — Под-полковник, если ты выстрелишь, она тоже сдохнет!

***

Белые больничные стены наводили на неё страху больше, чем когда-либо. Хотя сегодня, можно сказать, Ира отделалась лёгким испугом — чего не скажешь про Макса, который, решив вырубить Литвинова сзади, слегка не рассчитал того факта, что он его пырнёт ножом. У самой Иры на шее был едва заметный, неглубокий порез — однако, Хрулёв настоял, чтобы она всё равно показалась медикам. И, конечно же, когда те подтвердили, что с ней в целом всё в порядке, устроил вместе с Карповым ей взбучку. В целом, Ира понимала, что в случившемся есть её вина, что всё могло закончиться и хуже, если бы они вовремя не подоспели. А когда Хрулёв сказал, что их подмога — это заслуга Карпова, она и вовсе выпала в осадок, не понимая происходящего. Когда подполковник оставил их наедине, Ира решилась спросить: — Откуда ты узнал, куда мы поехали? — Применил метод дедукции и индукции. — Я серьёзно. — Они ведь и сообщить-то никому не успели, всё случилось спонтанно. — Стас, откуда? — Оттуда, — он указал на её сумку, и Ира непонимающе уставилась на неё, — я тебе жучок подсунул. Так что слышал весь ваш разговор в отделении… И вот давай только без возмущения, — увидев, что она уже собралась открыть рот, чтобы что-то заявить, он опередил её, — лучше скажи, чем ты сама думала, когда попёрлась к этому Литвинову? У тебя мысли не возникло, что если взрослый дяденька тебе сказал, что у него с кукухой проблемы, то нужно тогда как минимум взять с собой ещё людей? Героиня нашего времени, етить твою!.. — Он нависал над ней, вычитывая. Ира смотрела перед собой, больше всего на свете желая пропустить эти слова мимо ушей, но у неё не получалось. — А теперь Жаров из-за тебя с ножевым здесь оказался, а если бы не мы, то и тебя бы он порезал на лоскуты! — Я с себя вины не снимаю. — Ещё б ты с себя сняла! Значит так, пока этот герой и твой напарник не очухается, ты будешь вкалывать за двоих. Сегодня, так уж и быть, дуй домой и приводи себя в порядок, а завтра без опозданий, иначе я тебя так оштрафую, что после зарплаты ещё должна будешь, — он поднялся и направился прочь. Ира бросила ему взгляд вслед, уловив развивающиеся полы белого халата, накинутого на плечи. Поднявшись, она вошла в дверь напротив, где находился Макс. Его рану уже зашили и теперь он лежал на кровати. — Ну, как ты? — Доктора говорят, жить буду, — Жаров выдавил из себя слабую улыбку, но у Иры от одного взгляда на него внутри всё виной затапливало. Карпов ведь прав, в том, что случилось, виновата она. Потому что она должна была подумать обо всём, но ей и в голову не могло прийти, чем обернётся эта затея и поездка. — Ты прости меня. — Ты-то за что извиняешься? — За то, что потащила тебя туда. И, вообще, это же с моей подачи мы на Литвинова вышли… Так что, если бы не я, ты был бы сейчас цел и невредим. — Перестань. Ты прекрасно знаешь не хуже меня, что наша работа это ежедневный риск. К тому же, если бы я его не дёрнул, он бы порезал тебе горло. Кстати, как твоя-то рана? — Он кивнул на шею, где теперь красовался небольшой порез. — Ерунда. — Ну, значит, всё хорошо. Да, кстати, я только одного не понял: а как наши-то подоспели так следом? — Ира не успела ничего ответить на этот вопрос, потому что дверь открылась и в палату вошёл врач. С формулировкой о том, что больному нужен покой и отдых, Иру выставили за двери. Кивнув Максу на прощание, она пообещала рассказать всю историю подробнее позже. Витя выловил её в больничном коридоре, когда Ира уже собиралась на выход. Остановился, преградив путь и внимательно всматриваясь в карие глаза своей девушки. Должно быть, у Пчёлы в этот момент в голове вертелось много мыслей, которые он хотел бы озвучить, да только не знал, с какой начать. Он, между прочим, о случившемся узнал от Гриши Прохорова, который ему набрал, чтобы сообщить, что с Ирой уже всё в порядке, а Витя, так-то, и не знал, что с ней было. Когда услышал, что её чуть не порезали, приехал сюда. — Поехали домой, — у Иры не было настроения спорить с ним, она догадывалась, о чём он хочет поговорить, однако, прошедший день уже и без того выжал из неё все соки. Но Пчёлкин, не обращая внимания на её слова, заводит разговор в другое русло: — Ты уверена, что оно тебе надо? — Не начинай, пожалуйста… — Ир, — нет, он, конечно, знал, что её работа не фантики перебирать, но всерьёз никогда не думал, что они могут столкнуться с этим. В его голове прежде как-то не укладывалась мысль, что она может оказаться в самом эпицентре опасности, — может, ну его? Ну зачем тебе эта работа? Уволишься, пойдешь куда-то в нотариат тот же. Или к нам, юристом. В ту же секунду Ира уставилась на него так, будто впервые видела. — Ты серьёзно сейчас? — Вполне. Он смотрел ей прямо в глаза и он действительно был серьёзен. — Нет, не пойду. — Ира и не могла ответить ему ничего другого, кроме этих слов. — Почему? — Послушай, — Ира бросила на него уставший взгляд, желая, чтобы в эти минуты Пчёлкин прекратил выносить ей мозг и просто… просто был рядом. Потому что благодаря сегодняшнему дню она действительно многое для себя переосмыслила, когда сидела там, в этом подвале, — ты не хуже меня знал, кем я буду работать после получения диплома. — Вот только мы с тобой не учитывали то, что какой-то псих будет пытаться тебя прирезать, и ты будешь вместо кабинета лазить по подвалам, всяких маньяков ловя! — Он коснулся её шеи, где красовался порез. Проходящие мимо медсёстры на них покосились. Ира подошла к нему ближе. — Не ори. — Она подняла взгляд на Пчёлу и в его глазах снова увидела смешанные злость и боль. — Посмотри на меня, я жива и здорова. Со мной ничего не случилось. — Это ты сегодня жива и здорова, а если бы тебе не повезло, ты бы оказалась на месте этого вашего Жарова! Скажешь, я неправ? — Умом Ира понимала, что в словах Пчёлкина есть смысл и он, конечно же, прав. По-своему. — Ты вообще на секунду хотя бы подумала головой своей, что я за тебя испугался, когда мне Прохоров позвонил? Ты, блять, представляешь, что я себе уже успел надумать?! — Давай обсудим это в другом месте, не при всех. — Пчёлкин выглядел надутым индюком в этот момент. По его выражению лица можно было смело понимать, что всю эту тему он не собирается просто так взять и закрыть, забыть, словно ничего не случилось. — Ты правда за меня испугался? — Издеваешься? — Ему было ни капельки не смешно, хоть он и видел, что на её лице промелькнула тень улыбки. А затем, спустя секунд пять, добавил: — Если бы тебе сказали, что меня чуть не прирезали, ты бы не испугалась? — Типун тебе на язык, Пчёлкин! — Спасибо, бля, за честность…

***

Всю дорогу до дома в машине они провели молча. Ира смотрела в окно и до сих пор думала о Литвинове, и о его словах, которые он ей сказал в том подвале. У неё из головы не выходил этот запинающийся голос и глаза, в которых полыхало безумие. Искреннее, настоящее и опасное. Она почему-то никак не могла прекратить прокручивать у себя в голове их диалог, раз за разом чувствуя, как по коже ходят табуном мурашки.

— Видишь, как п-получилось, — с губ Литвинова сорвался нездоровый смешок, — если бы ты не совала свой нос куда не надо, то была бы жива и здорова. А теперь… — Он выдержал паузу, покачав головой. — Мне п-придётся тебя у-убрать.

Боялась ли она в тот момент? Соврёт, если скажет, что нет. Ира на секунду представила, что было бы, если бы на месте Макса действительно сегодня оказалась она — тогда ведь всё произошло слишком быстро, никто толком и среагировать не успел. Если бы нож прошёл на пару сантиметров выше и глубже, то Жарова бы уже не спасли. И, конечно, она чувствовала свою вину перед ним, несмотря на то, что Макс её убеждал в обратном: их профессия действительно подразумевает риск и опасность, и нельзя со стопроцентной вероятностью утверждать, чем закончится то или иное дело. Сегодня, можно сказать, ей повезло. Уже в квартире, приняв душ и переодевшись, Ира вышла в гостиную к Вите. Тот, казалось, до сих пор не мог найти себе спокойствия и выглядел натянутой струной, к которой, если притронешься, то грянет взрыв. Взрывов на сегодня для Иры уже было предостаточно, поэтому, сев рядом с ним, она честно вывалила всю правду-матку. И про Артура, который приезжал к отделению незадолго до свадьбы, угрожая; и про то, почему она в офис к нему поехала; и про то, почему Вите ничего об этом заранее не сказала — потому что не хотела быть впутанной в его дела и вообще как-то касаться всего этого. Странно получается. Не хотела, а невольно впуталась всё равно. — …а потом увидела, как вы с Космосом там… — Ир, — он перебил её, не дав договорить, — я же уже сказал, что мы просто хотели припугнуть. Между ними повисло молчание. Ира подвинулась к нему ближе, сев вполоборота. — Вить, всё. Я не хочу ничего слышать об этом. Давай… Просто забудем, ладно? — Она пересеклась с ним взглядом и добавила: — И на будущее договоримся: я понимаю, что со своим уставом в чужой монастырь не лезут, но этот метод лучше не применять. Это во-первых. — А во-вторых? — Ира опустила взгляд вниз, чувствуя, что Пчёлкин с неё глаз не сводит. — Мы с тобой взрослые люди. Если нас что-то не устраивает, давай будем разговаривать и как-то выслушивать друг друга, а не рубить с плеча. Знаю, что я сама могу вспылить, поэтому буду над собой работать, но речь даже не об этом сейчас. — Снова подняв взгляд, Ира посмотрела в голубые глаза Вити и закончила: — Ты сделал свой выбор. Я не наседаю на тебя с разговорами о том, чтобы ты пошёл работать куда-то без риска, бросил все эти ваши планы, которые вы себе наметили. Это не значит, что мне нравится твой род деятельности, я просто понимаю, что это твой выбор и я его принимаю. Я не хочу никак касаться той стороны твоей жизни, я хочу, чтобы у нас с тобой была своя, отдельная. Но у меня тоже есть работа, которую я люблю, которая мне нравится. Да, она рискованная, да, всякое может случится, но я обещаю тебе, что больше я не буду проворачивать таких авантюр, как сегодня. Прости, что я заставила тебя испугаться за меня. Она поддалась ближе, обнимая его. Только почувствовав крепкие объятья в ответ, Ира смогла выдохнуть с облегчением. Уткнувшись носом в его плечо и чувствуя запах его парфюма, на секунду прикрыла глаза, понимая, что в этот момент она, несмотря на пережитый ужас, абсолютно счастлива. А сам Витя, обнимая её, хотел бы выбросить из головы свои мысли, которые не давали ему покоя. Он слышал каждое произнесённое ею слово и, правда, хотел бы поверить, что всё будет хорошо. Но какой-то червячок сомнения закрался внутри, не давая ему возможности расслабиться в полной мере. Возможно, всё это только потому, что Пчёла по жизни боялся мало вещей, в основном — смерти. Только потому, что он жуть как перепугался, когда представил себе, что может её потерять. Сегодня, можно сказать, повезло, а что будет завтра?…