Дом красного тумана

- Привет, малыш... Тихо похрюкивая, Толстый Наггетс залез к хозяину на колени. Энджел только вернулся домой с собрания, и голова еще кипела от впечатлений. Решив идти по горячим следам, он занял удобное место в постели и, откинувшись на подушки, открыл выданную Софи рабочую тетрадь. Первые страницы особо не впечатлили - перечисление двенадцати шагов выздоровления, какая-то, блядь, молитва, как будто от нее есть толк в Аду, определение химической зависимости... "Опиши свои отношения с наркотиками". Тут Энджел призадумался, чувствуя некоторое внутреннее сопротивление. Копаться в себе, а особенно в своих больных местах, не хотелось совсем, но, наверное, так было нужно... Может, если он начнет разбираться со своими чувствами и прочим дерьмом, то станет хоть чуть-чуть более уравновешенным! И Хаску не придется больше иметь дело с его безобразными истериками... "Мои отношения с наркотиками - это минута рая, за которую я расплачиваюсь вечностью в аду". Удовлетворившись этим ответом, Даст погрыз кончик ручки и пошел дальше. "Какую роль в твоей жизни сыграли наркотики?" Конечно, блядь, негативную, что за глупые вопросы! Сталкивался ли он с трудностями из-за употребления наркотиков, пытался ли бросить самостоятельно и к чему это привело... Вспоминать все свои бесчисленные попытки завязать было стыдно - сколько раз Энджел убеждался, что нет у него никакой силы воли! Перед дурацким пакетиком, полным порошка, всегда уступали здравый смысл, мораль и доводы рассудка...       Дальше пошел тест. Были ли среди его близких родственников зависимые - будучи, как обычно, паршивой овцой в семье, Даст уверенно ответил "нет". Употребляет ли он больше, чем его знакомые и друзья? Черри, конечно, перегнать весьма непросто, но он ответил "да". Жалел ли он о том, что говорил и делал под веществами? Тысячу раз "да". Случались ли мысли о суициде -"да". Были ли проблемы с работой из-за употребления - "да"... Подсчитав баллы, он нервно, но совсем не удивленно хмыкнул - последняя, блядь, стадия зависимости! Будто издеваясь, тетрадь еще и спрашивала после - "что думаешь о результатах этого теста?" А что он мог думать, кроме как "я в полной жопе"?! "Какие будут последствия, если и дальше будешь употреблять наркотики?" Ну, с этим в Аду было чуть полегче, чем на Земле - второй раз не сдохнешь и заживо не сгниешь, но все равно... Пожалуй, даже слишком живо паук представил разочарованное лицо Хаска, уставшего возиться с неблагодарным торчком. Закрывшиеся перед ним двери казино, скитания по улицам, ебля за пару баксов и щепотку зелья где-нибудь в грязных сортирах ночных клубов, а может, и в подворотнях... Передернувшись, Энджел поспешил записать эти мысли. Далее его ждало пустое окошко с подписью - "Нарисуй, как выглядит твоя зависимость". Тут он завис надолго, собираясь с мыслями, но, в конце концов, ручка запорхала над чистым полем. Сначала он сделал орнамент из цепей по краям окошка. Потом, закусив нижнюю губу от нарастающего напряжения, нарисовал широкую улыбку, полную острых зубов. Один клык он закрасил синей пастой. Затем изобразил хитрые щели глаз, закрыл их очками в форме сердец и хаотично украсил это все прерывистыми клубами дыма... От получившегося результата ком встал в горле. Захлопнув тетрадь, Энджел отбросил ее от себя и всхлипнул, закрывая глаза руками. Обеспокоенно хрюкая, Толстый Наггетс уперся передними копытцами ему в грудь, пытаясь достать пятачком до лица... Пожалуй, хватит с него на сегодня самокопания! ***       В замке хлипкой, будто из картона сделанной двери повернулся ключ. Пахло затхлостью и пылью - очевидно, здесь давно никто не жил. Эта комната была просто бетонной коробкой с окном, а из обстановки тут имелись только письменный стол, матрас в углу и крючки для одежды на стене - зато бюджетно! Ради этой халупы Энджел столько клиентов обслужил в черную - Вал бошку оторвет, если узнает... В этот раз у него точно получится! Да, не хоромы, да, всего лишь паршивая общага, зато не студия. Хоть будет, где передохнуть от... Уронив дорожную сумку на пол, Даст прошелся по комнате. Заглянув в окно, увидел довольно унылый пейзаж одного из самых дешевых спальных районов Пентаграмм-сити. Над безликими крышами из черепицы светило красное адское солнце... Сбережений, нажитых непосильным (и нелегальным) трудом точно хватит, чтобы оплачивать комнату хотя бы несколько месяцев, а там видно будет. Как минимум, у него всегда есть один постоянный тайный клиент Трэвис... Раздавшийся в полной тишине стук заставил паука вздрогнуть. Что, соседи пришли знакомиться? Кто знает, какие типы могут обитать в этой дыре, но Энджел за себя постоять умел, так что без страха открыл дверь, и... - Ой! - вскрикнул он от испуга, шарахнувшись назад. Вот дерьмо! - Что такое, кексик, не ждал папочку на новоселье? От зажженой сигареты поднимались маленькие дымные сердечки. Валентино стоял, лениво привалившись к косяку, с таким видом, будто где-то в ВИП-ложе отдыхал с кальяном... Блядь! Он ведь даже Черри еще не рассказывал про переезд, как босс-то пронюхал?! Мудак еще ни разу не находил Энджела так быстро! - А... э-э... Он никак не мог собрать мысли в кучу. Не дождавшись внятного ответа, мотылек закатил глаза: - Не горбись, детка, - и, подвинув его с дороги, вошел в комнату без приглашения. - Что я тебе всегда говорю по поводу осанки? - Плечи назад, титьки вперед, - пробормотал Энджел, опуская взгляд. - Правильно, - оскалился Вал, сверкнув золотой коронкой. - Так значит, ты решил переехать, и даже мне не сказал?.. Поднеся мундштук к губам, он выдохнул целый столп сладко пахнущего дыма. - Д-да, - понурив голову, паук нервно обнял себя одной рукой. - Я-я решил, что мне надо быть, э-э, более независимым... От решимости, с которой он вошел в комнату, не осталось и следа. Теперь Даст чувствовал себя не более, чем глупым, провинившимся мальчишкой. А Вал, который каждый раз, аки ебаный всемогущий Господь, умудрялся предугадать все его телодвижения, смотрел на эту бетонную коробку, на клочок свободы, который Энджел себе вырывал зубами и когтями, с усталым снисхождением. Как на забавное, но не стоящее особого внимания ребячество... - Независимым? - это слово точно было Валу чуждо. - Да брось, сладкий. Независимость - для страшил! Тебе, с твоим-то личиком, прекрасно можно обойтись и без нее... Оглянувшись по сторонам и мягко рассмеявшись, он обвел комнату широким жестом: - Хорошую же ты, однако, независимость себе устроил! Ты же моя самая яркая звезда, Энджи. Разве в таких условиях живут звезды?.. А разве звезды ходят все время в синяках? Плачут в гримерках, пока никто не видит, пашут без выходных и отпусков, получая сраные копейки... Энджелу было, что ответить, но он не мог. Шкура еще пока дорога была! - Вещи пока разобрать не успел? Хорошо, хорошо. Я тебе подарок прикупил, он в машине... Эти слова паука ничуть не обрадовали - что ему с очередного помпезного букета или золотой побрякушки? Сыт уже по горло! - Вал, я... - от страха ком встал в горле. - Я н-не... поеду обратно на студию... Как всегда, молчание от босса было хуже самого истошного крика. Сощурившись, Валентино долго буравил его взглядом. Приторная сигарета тлела в мундштуке. Каблуки стукнули по полу, заскрипела натуральная кожа сапог. - И почему, позволь спросить? Он надвигался на Энджела, как айсберг на "Титаник". Отступать было некуда. Холодный серый бетон уперся под лопатки... - Я не требую с тебя арендной платы, - босс буквально припер его к стенке, уперевшись верхними руками над его головой. - Ты живешь на всем готовом, всегда в шаговой доступности от работы... Так почему же, Энджи? О, причин у него более, чем хватало! Но правда в их отношениях не приветствовалась никогда, так что пришлось срочно выкручиваться: - Я, э-э... устаю и не высыпаюсь! Знаешь, все эти охи и вздохи круглые сутки... - Всего-то? - Вал выпустил дым ему в лицо. - Я распоряжусь, чтобы сделали звукоизоляцию в твоей гримерке... Нет, нет! Чувствуя, что проигрывает в очередной раз (хотя исход и так был очевиден с самого начала), Энджел закашлялся. Сознание подернулось туманом, который он стряхнул каким-то чудом в последней жалкой попытке: - Вал, наш контракт не обязывает меня постоянно проживать на студии!.. В какую же жопу он себя загнал! Пальцы босса сжались вокруг запястья, как кандалы. Даст провел много лет бок о бок с Валом и успел изучить его так, что едва ли мысли не читал. Мотылек подошел к пределу своего и так не шибко ангельского терпения. Контракт его интересовал, только если речь шла про обязанности Энджела, а на права он чхал с высокой колокольни. И выбор у паука оставался небольшим - либо сам пойдет, либо его выволокут из этой комнаты за волосы... - Я же забочусь о тебе, глупенький, - пальцы, увешанные холодными золотыми перстнями, коснулись щеки Энджела, приподняли челку, касаясь длинной ссадины на лбу. - Разве я могу допустить, чтобы моя любимая куколка проживала в такой дыре? Ну подумаешь, вспылил разок, ну так ты сам виноват был - десять дублей подряд запорол... Хватит дуться, малыш. Пошли! - Но... но я уже оплатил залог... - Ничего страшного, - залыбился Валентино. - Я поговорю с хозяином... Хотелось реветь навзрыд от обиды. И пустить что-нибудь запрещенное по вене, но вместо этого он под торжествующий взгляд мотылька поднял с пола сумку и закинул на плечо... - Спинку ровно, сколько раз тебе говорить? - босс махнул мундштуком в его сторону. Будь у него линейка - скорее всего, по хребту бы уже заехал! - И не делай такое кислое личико. Разве ты не ждешь подарка?.. Во дворе стоял лимузин, и Энджел с энтузиазмом зэка, этапируемого в тюрьму, забрался в пропахший сигаретами салон. Без особого интереса посмотрел на корзинку, которую Вал поставил ему на колени, и заглянул внутрь. Глаза его открылись широко - в этот раз не цветы. Не брюлики, не шмотки, и даже не фрукты... Внутри корзины сидел крошечный пятнистый поросенок с рожками и бантиком из ленты на шее. Черные глазки смотрели с любопытством на нового хозяина, который, на секунду забыв обо всех невзгодах, вытащил свинку на свет божий и прижал нежно к груди... - Спасибо, Вал! "Спасибо, Вал, спасибо, Вал, спасибо..." - ответило гулкое эхо. Ногам вдруг стало холодно. Посмотрев вниз, Энджел увидел, что носки его сапог тонут в чавкающей красной трясине. Салон наполнялся ею, как ванна с заткнутым сливом - сначала стало не видно ковриков, потом всего пола, потом жижа начала приближаться к краям кресел... Черная кровь стекала по пальцам. Она бежала из глаз мертвого поросенка, лежавшего с высунутым синим язычком на руках Даста... Жирные мухи вились, жужжа, над трупиком. Двери открыть не получалось - кто-то их заблокировал! И стекла не разбивались под ударами кулаков... Красная дрянь плескалась уже у шеи. Он пытался задирать голову как можно выше, но, в конце концов, густое зелье заполнило ноздри, обжигая их, и тогда...       Тогда он, наконец, проснулся. Вскочив, Энджел тяжело хватал ртом воздух, прежде чем наконец понял, что это все было просто очередным кошмаром. Кошмаром, в котором его воспоминания причудливо переплелись с каким-то пиздецом... Целый, здоровый и взрослый Наггетс мирно спал у себя в домике. Паука все еще продолжало колотить, и сон ушел напрочь. Часы показывали четыре утра. Казино уже закрыто, так почему бы не спуститься вниз и налить себе чего-нибудь выпить? В темноте старые деревянные ступени оглушительно скрипели. Возможно, Даста уже глючить начало, но в зале кто-то бормотал что-то едва слышно и играла меланхоличная музыка на клавишных... Это работал на минимальной громкости радиоприемник. В пустом темном зале, озаряемом только неоновым светом от бара, стоял за стойкой почти раздетый Хаск и протирал тряпкой стакан... - Ты что тут делаешь? - Не спится мне что-то, захотелось стаканчик пропустить, - кот окинул его острым взглядом. - А ты? - То же самое... - Тебе налить? - Да, - Энджел забрался на высокий стул, опираясь локтями на стойку. - Мартини, будь добр... Темнота накрыла одеялом все вокруг - пустые столы, рулетки, игровые автоматы, и только бар окутывал приятным теплом. - Зачем ты мусолишь эти стаканы? Сэм и так их дочиста протирает... - Я так медитирую, - Хаск подвинул к нему бокал на тонкой ножке. - Старые деньки вспоминаю... И продолжил тереть стакан. Музыка из приемника затихла - теперь было слышно только белый шум. - У тебя вид какой-то прибитый. Что-то стряслось? - Да ничего, - вздохнул паук, махнув рукой. - Просто сон дурацкий приснился... Прозрачные кубики льда мелодично звякнули о стеклянные края. Сахар на кромке бокала блестел, как иней... - Знаешь, когда много лет работаешь барменом, волей-неволей начинаешь их видеть за версту... - Кого? - Израненные души, - буднично дернул плечом король азарта. - К любому бару они всегда слетаются, как мухи на мед... Они даже могут казаться весельчаками и балагурами. Однако, рот обманывать может сколько угодно, но глаза - нет... И, отложив тряпку, он наклонился чуть вперед, повторяя позу Энджела. - Бармен слушает. Тебя что-то беспокоит? Паук не сразу нашелся, что ответить. - Да, н-наверное, - он потер затылок. - Я, я просто не могу перестать думать... - О чем? - О... - это имя будто горло оцарапало. - О Валентино... Несколько ужасно долгих секунд не было слышно ничего, кроме помех по радио. Хаск не изменился в лице, только глаза чуть прищурил на секунду: - Вот как, - и дернул ушами. - Ну, выкладывай! Распутать комок сложных, болезненных мыслей, связанных с бывшим хозяином, было очень непросто. Побалтывая мартини в бокале, Даст тяжело вздохнул, опуская глаза: - Я просто постоянно вспоминаю всякое! То, что он со мной вытворял, и... и просто не могу поверить, что выдерживал все это дерьмо столько лет... Не могу поверить, что ввязался в это добровольно! Но, но я ведь... Горько всхлипнув, он схватился за голову. - Я... я любил его, Хаск. Сильно любил когда-то... - Да ну? - хмыкнул кот. - Правду говорят, что любовь зла... И как же тебя так угораздило? Вспоминать те, первые дни, наполненные счастьем, сейчас было тяжело, как никогда. - Я не претендовал ни на что, Хаск. Стоял на трассе, зарабатывал себе на кусок хлеба и щепотку порошка, но однажды передо мной остановился лимузин, и я сам не понял, как... Все так закрутилось! Вал еще тогда не был оверлордом, но уже имел большое влияние, и напел мне всякое в уши... Я был в шоке, что на меня, простую блядь придорожную, положил глаз такой важный демон! Мне казалось, что я вытянул золотой билет на шоколадную фабрику, не меньше... Я, можно сказать, за день из дешевой шлюхи стал элитной штучкой! У меня и визажисты появились, и стилисты, и личная гримерка, любая наркота в любых количествах, Вал меня постоянно выделял, хвалил, заваливал подарками, таскал с собой на все закрытые тусы... Я ходил за ним, как собачонка, в рот ему заглядывал! Ноги готов был ему целовать! А потом... потом... В горле встал противный ком. Прервав рассказ, Энджел сделал несколько быстрых глотков мартини. - Дай угадаю - вся эта малина продлилась ровно до того, как ты подписал контракт на собственную душу, а потом этот ублюдок показал, кто он есть на самом деле? - С языка снимаешь, котик, - невесело усмехнувшись, Даст отсалютовал бокалом. - Боооже, как он меня колошматил, это просто ужас... Его любая мелочь могла из себя вывести! Мог отметелить до кровавых соплей прямо перед съемками, а потом мне наспех замазывали синяки, и я должен был, блядь, работать как ни в чем ни бывало... Мог после съемок зайти в гримерку и потребовать секса, и ему глубоко похуй было, сколько мужиков через меня уже прошло! Я пытался уйти много раз. Если не разорвать контракт, так хоть жить от него подальше, но он всегда меня держал на коротком поводке... Я даже думал от него бежать в отель "Хазбин"! - "Хазбин"? - наморщил лоб Хаск. - Тот безнадежный проект дочки Люцифера, с искуплением и прочей херней? - Он самый... Принцесска предлагала бесплатное жилье и защиту, и мне это показалось отличным вариантом, но у Вала были свои мысли на этот счет. Он меня, блядь, просто увез силой к себе домой, и это было самое кошмарное время! Я не знаю, как не свихнулся нахуй, живя там, ведь он мне показал во всей красе, кто я есть для него... Всего лишь игрушка! Энджела начало трясти. Шмыгнув носом, он обнял себя нижними руками и растекся по барной стойке. - Я... я был его игрушкой семьдесят лет, Хаск... По сути, я едва ли знаю другую жизнь!.. Хотелось заползти куда-нибудь под камень и никогда не вылезать. Горькие воспоминания проносились в голове, как лента кинопленки... А потом он услышал над собой мурлыканье. Хаск склонился над ним, зарываясь носом в волосы, и поцеловал в макушку. - Знали бы, где упадем - подстелили бы соломки, да? Ты ни в чем не виноват, Тони. Ты просто доверился подонку, и ты был его игрушкой целых семьдесят лет, ну и что? Не забывай, что ты - условно бессмертный демон в Аду, малыш. У тебя впереди еще целая вечность, чтобы стать тем, кем ты только пожелаешь... Слезы все еще кипели на глазах. Но Энджел нашел в себе силы поднять голову и даже слегка улыбнуться... - Вот так-то лучше, - улыбнувшись в ответ, Хаск чмокнул его в лоб. - Знаешь, в такую замечательную ночь даже израненной душе киснуть не пристало! Раз уж мы оба не спим, может, поймаем волну?.. И он начал крутить ручки радиоприемника. Тот выдал несколько тональностей шума и помех, прежде чем заиграли стремительные барабаны... - Ооо, вот это мне нравится, - глаза кота засветились от удовольствия, и он подбавил громкости. - Зажжем! И, сделав жест, как будто поправляет волосы, другой лапой он погладил себя по белому брюшку. Приплясывая на ходу, вышел из-за стойки, поддернул свои длинные семейные трусы в сердечко с таким шиком, будто это были дорогущие накрахмаленные брюки... И пустился во все тяжкие. Даже трудно было уследить за тем, как летают его ноги над начищенным паркетом. Крутя тазом, Хаск отбивал чечетку, хлопал себя ладонями по коленям, и лицо его выражало чистое, искреннее наслаждение собой... Энджел сам невольно начал дергать стопой в ритм. Он последний раз видел свинг, наверное, еще при своей земной жизни, которая была ох как давно! - Э-хэй, детка, в такой вечер просто сидеть - грех! Присоединяйся! Паук спрыгнул со стула и взялся за протянутую руку. Партия пианино была такой быстрой и энергичной, хоть искры из клавиш добывай, и вторил ей томный саксофон... Поспеть за Хаском было весьма непросто. Все вокруг закружилось и завертелось, и сердцебиение ускорилось раз в десять! Взметнув подолом ночнушки, он подпрыгнул, высоко вскидывая колени, и широко улыбнулся своему котику, игриво виляя бедрами... - Ты только посмотри на себя! - хохоча, король азарта придержал его за талию, и вместе они пустились по залу, подпрыгивая так, будто под ногами у них были горячие угли. - Столько дерьма с тобой приключилось, а ты все еще танцуешь, ты все еще улыбаешься! Разве это не потрясающе?! Как это частенько бывало рядом с Хаском, Даст чувствовал себя до идиотизма счастливым. Может, и ненадолго, но печали оставили его... Когда еще и с кем он сможет так беззаботно танцевать в трусах посреди ночи?! Не думая больше ни о чем. Просто наслаждаясь моментом... Музыка резко оборвалась, вернулся белый шум. Они оба дышали тяжело, как будто потрахались всласть. Переводя дух, смотрели друг другу в глаза, не отрываясь... А потом Энджел услышал чужое сопение со стороны. С рук Ниффти, одетых в резиновые перчатки, капала мыльная пена. Поверх платья на ней был мокрый насквозь фартук, и, зацикленно протирая губкой и без того идеально чистую тарелку, она не сводила с них единственного глаза... - А вы когда поженитесь? - вдруг спросила она, хлопая ресницами, на что Хаск раздраженно махнул лапой: - Иди к себе, Нифф. Не на что тут смотреть... Они снова остались одни. Поправляя растрепавшиеся волосы, Энджел состроил глазки: - Спасибо за танец, бармен... Не знал, что ваше заведение предоставляет такие услуги! - Всегда пожалуйста, - отвернувшись, смущенно кашлянул кот. - Можешь даже чаевые не оставлять...