Пигмалион

Веки тяжелые, а мир вдруг слишком резкий, будто кто-то вывернул яркость и звук на максимум. Он стонет, прижимая руки к пульсирующей голове. Черт. Он ведь реально вчера переспал с ней. Ничего себе. В квартире ее уже нет, и он не слышал, как она уходила, но, наверное, так даже лучше. Прощаться было бы слишком неловко. Чонин краем глаза смотрит на стол и замечает клочок бумаги, прижатый ручкой. «Позвони мне, +******* Целую. Мэдди» А, так ее звали Мэдди. Он несколько секунд смотрит на записку, потом сминает ее в кулаке, и та летит в мусорное ведро. Он идет на кухню, включает кран и начинает жадно пить, позволяя ледяной воде стекать по лицу. Вытирая лицо полотенцем, он ставит мертвый с вечера телефон на зарядку. Тот вмиг начинает разрываться от сообщений, когда Ян включает его. «Эй, ребята, какая у Йенни любимая поп-музыка?» — пишет Минхо. «CHERRY POP», — следует сообщение от него же, и чат наполняется смеющимися эмоджи и стикерами. «Пошёл ты», — пишет Ян, едва сдерживая улыбку, затем блокирует телефон. Но прежде чем экран гаснет, последнее сообщение привлекает его внимание. «Я жду в 56 кабинете, вы придете?» Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт. «Да, простите, застрял в пробке», — быстро печатает Чонин. Твою ж мать. Он договорился о встрече с профессором по поводу выставки в 9:00, а сейчас уже 9:05. Он быстро чистит зубы, наспех натягивает первое попавшееся в шкафу худи, и выбегает из дома. Какое-то мгновение он смотрит на дверь, не решаясь постучать. Он опоздал на час, и вряд ли профессор купится на его отговорку о пробке в субботу утром. Хотя, с другой стороны, эта встреча не обязательна, просто, кажется, невежливо её пропускать, особенно в его случае, когда выставка через неделю, а у него совершенно ничего не готово. — Я... у меня творческий кризис, могу я, может... как-то... поменять работу или... просто вычеркните меня, мне кажется, я не смогу ее закончить, — выпаливает Чонин на одном дыхании, виновато уставившись в пол. Все это время он уверял мистера Джефферсона, что работа продвигается. Но пришло время рассказать все правду. Профессор поднимает на него усталый взгляд из-под толстых очков. Ян понимает. Для него он всего лишь очередной безответственный студент. Это так очевидно, что преподаватель даже не выглядит разочарованным. — Искусство — наша ноша. Творение — это то, что у нас есть, но работа — это то, что мы делаем. Я буду более чем польщен видеть Вас среди участников. Неделя — это целая жизнь, поверьте моему опыту. Даже мгновение — целая вечность, когда дело касается искусства. О, Чонин знает это не понаслышке. Но кажется, будто иногда и целой жизни недостаточно. — Я постараюсь, — подавлено отвечает он. — Не упустите свой шанс. Чонин выходит из кабинета, громко захлопнув за собой дверь.