Поломанные люди

      Кабинет доктора Стентон являл собой типичное пристанище практикующего психотерапевта. Диван с разложенными на нём подушками и пледом, рядом маленький аккуратный столик, на котором примостилась лампа и две коробки с бумажными салфетками. Позади рабочего стола устроился небольшой стеллаж с книгами, на стенах — неплохие репродукции знаменитых пейзажей. Вполне уютная и располагающая к беседе обстановка, однако Дэн душевностью атмосферы нисколько не проникся и сидел в своём кресле с видом попавшего в плен и готового к любым пыткам партизана.       Специализирующиеся на психотерапии врачи никогда не вызывали у супруга положительных эмоций. Он и Бенни отправил к психологу лишь по настоянию службы опеки, чтобы поставить в очередном бланке галочку «выполнено». И даже когда их с Томом отношения начали не просто трещать по швам, а зиять рваными дырами, категорически отказывался идти к специалисту.       — Тебе надо, ты и ходи. Меня всё устраивает.       Его устраивало всё и всегда, даже если десять минут назад они ссорились из-за очередной идиотской мелочи. Поначалу Том недоумевал, почему на него орут из-за забитой окурками пепельницы или не убранной в раковину кружки. Потом злился, но со временем, устав от нотаций и бессмысленных споров, просто прибирался к его возвращению. Но, к сожалению, даже идеальная чистота не спасала от вспышек раздражения, если у Дэна выдавался на работе запарный день. И в такие моменты он мог запросто сорваться из-за невинного вопроса относительно ужина или обсуждения совместных планов.       Напряжение копилось, росло и как-то вечером, совершив очередной обход пентхауса и устроившись в гостиной с книжкой, Том поймал себя на мысли, что нервничает. Гадает, в каком Дэн приедет настроении и какие у этого могут быть последствия. Выстраивает стратегию, как себя вести, чтобы не услышать раздражённое, почти злое:       — Ну, что?       Том ненавидел эту хлёсткую, бьющую, словно указка строго преподавателя, фразу. Она сжимала тисками грудь и сутулила спину. И невольно, но перед глазами вставала другая — спина его матери.       — Мы до утра сидеть будем? — нарушил тишину Дэну.       Изучавшая свои записи Карен вскинула на него взгляд и, дружелюбно улыбнувшись, отложила блокнот в сторону. Казалось, она не заметила ни каменного выражения на лице Дэна, ни его воинственно сложенных на груди рук.       — Прошу прощения, — проговорила она. — Признаюсь, я в некотором замешательстве. После разговора с Бенни у меня возникла некоторая этическая дилемма.       — Он говорил с вами? — недоверчиво спросил Дэн.       — Скорее обратился с просьбой, — подумав, отозвалась она. — Проблема в том, что я не могу озвучить её без подробностей нашей с ним беседы, а это, как вы понимаете, будет нарушением врачебной тайны. Так что, если вы не против, предлагаю поступить следующим образом: я задам несколько вопросов о вашем браке, а вы постараетесь честно ответить.       Дэн предсказуемо ощетинился:       — Каким образом наш брак связан с тем, что случилось с Бенни?       Карен подалась вперёд и, опёршись локтями о стол, сцепила пальцы. Когда она заговорила, её голос не изменил тональности, оставаясь негромким и мягким:       — Дэн, я сейчас почти нарушаю профессиональную этику. Поверьте, мне, как и вам, это не приносит никакого удовольствия, но без разговора с вами мне не сложить цельной картины. Если вы тоже хотите помочь Бенни, я снова прошу вас проявить благоразумие и пойти на это маленькое сотрудничество.       Дэн медленно повернулся и вперил в Тома кипящий возмущением взгляд. В ответный Том вложил всю имеющуюся у него мольбу. Спустя несколько секунд молчаливого диалога Дэн сжал челюсти, Том видел, как напряглись желваки под кожей, и, вновь повернувшись к Карен, нехотя кивнул.       — Спасибо, — улыбнулась она. — Итак, пожалуйста, расскажите о вашем браке.       — Меня всё устраивает.       — Очень много недопонимания и ссор.       Даже не глядя на Дэна, Том знал, что он нахмурился.       — Всего несколько раз.       — Очень часто, — поправил Том. — До брака мы тоже много ругались.       — А у Бенни была возможность наблюдать нечто подобное?       — Он жил с нами постоянно, — ответил Том, потихоньку соображая, к чему она клонит. — Съехал месяца через полтора после нашей свадьбы…       — Томми поддержал его, — встрял Дэн, глядя при этом на Карен. — Сказал, что так будет правильно.       — Я до сих пор считаю, что это было правильно, — пробормотал Том, невольно съёживаясь.       — А вы не согласны с Томом?       — Неважно, с чем я согласен или нет, — пожал Дэн плечами. — Есть факты. Факт номер один — зависимость Бенни началась в университете, когда он переехал в общежитие. Факт номер два — он сорвался и пытался покончить собой, когда снова стал жить отдельно. Всякий раз, оставаясь без присмотра, он пытается загнать себя в гроб. По-моему, закономерность прослеживается очевидная. Или вы будете упирать на совпадения?       — То есть, на ваш взгляд, вы сделаете ему лучше, вновь забрав домой после выписки?       Сомнений, что за просьба поступила от Бенни, у Тома не осталось. Лишь недоумение, что сразу не догадался. Дэн, похоже, тоже понял, потому что молчал и супился, пока Том говорил. Карен слушала внимательно, иногда задавала уточняющие вопросы и делала пометки в своём блокноте. Когда Том закончил, в кабинете повисла продолжительная тишина.       Карен задумчиво смотрела в свои записи. Дэн, как и утром, с каменным выражением на лице пялился куда-то в пространство. А Том размышлял, правильно ли поступил, умолчав о новогодних праздниках. Хотя, может, именно те события и подтолкнули Бенни на разговор с Карен?       — Что ж, давайте резюмируем, — наконец, заговорила она. — Для начала я отмечу, что никто из вас не должен винить себя или друг друга в случившемся. Атипичная депрессия опасна как раз тем, что её признаки трудно заметить даже близким людям. Том, кураторство предполагает помощь, а не опеку. Вы не несёте ответственности за срывы и состояние своего подопечного. Но я с вами соглашусь, для Бенни будет лучше подыскать себе другого наставника, когда он выйдет из больницы.       Понимая это или нет, но она сняла вопрос относительно Нового года, и Том испытал нечто похожее на облегчение. Карен ободряюще улыбнулась и повернулась к Дэну:       — Дэн, вы должны принять, что Бенни давно взрослый. Как бы вам ни хотелось, но вы не сумеете защитить его от всего плохого в этом мире. Однако, после всего, что вы все рассказали, я уверенно заявляю, что переезд к вам повредит ему напрямую.       — И что же вы предлагаете? Как и всегда, оставить его в покое?       В его голосе звучал неприкрытый сарказм, но терпению этой женщины позавидовал бы сам Будда.       — Для начала, оставить его здесь на ближайшее время. Смысла переводить в специализированную клинику я не вижу: Бенни чуть-чуть открылся мне, поэтому добавлять ему стресс новыми людьми нецелесообразно. Мне будет спокойней, если я сама за ним понаблюдаю. У нас неплохие условия, есть чем заняться и отличный сад для прогулок.       — Хотите очередного подопытного кролика?       Карен улыбнулась:       — Я просто хочу помочь ему.       Дэн одарил её снисходительно-жалостливым взглядом. Тем самым, доведённым до совершенства.       — Ему однажды уже «помогли», поставив неправильный диагноз. Чуть не угробили.       — Я уже говорила, что читала анамнез, — кивнула она и добавила: — Это очень печально. То, что с ним случилось. И с вами тоже. Но это не означает, что все врачи одинаковые.       Дэн несколько секунд смотрел на неё. Будто изучал наколотую на вилку креветку, пытаясь определить степень её качества. Затем милостиво кивнул.       — Так что вы предлагаете после выписки?       — Перевести его на дневной стационар с терапией и подыскать компаньона для совместного проживания. Вы слышали о компаньонах? Они специализируются на сопровождении людей с зависимостями. Это недешёвое удовольствие, поэтому пригодится ваша поддержка. В таком виде она окажется продуктивнее, нежели вы вернёте Бенни под колпак.       Она озвучивала выход и вместе с тем не отдаляла Дэна от брата. Том снова мысленно восхитился доктором Карен Стентон.       — Но сейчас главное, чтобы ему стало лучше, — продолжила она. — Вы можете навещать его. Думаю, раз в три дня будет достаточно. И привезти что-нибудь, напоминающее ему о хорошем. Что он любит?       — Компьютеры, — припечатал Дэн.       — «Пол-литровая Мышь».       — Простите?       — «Пол-литровая Мышь», мультсериал, — тонко улыбнулся Том. — В своё время он был очень популярен. Бенни включал его фоном, когда работал.       Он даже порой подшучивал над Томом, называя того Фитцем или Мышью. Возможно, от кого-то другого это звучало бы оскорбительно, но только не из уст Весельчака. Ирония, приправленная лёгкой горечью, напоминала обоим, к чему приводит зависимость. Иногда даже давала кроху мотивации.       — Томми, ты шутишь?       Он повернулся к супругу:       — Тебя совсем убьёт, если я скажу, что вдобавок ко всему он смотрит диснеевские мультики, слушает «BTS» и каждый год перечитывает «Гарри Поттера»?       Карен улыбнулась, но Дэн пренебрежительно фыркнул. Том был готов поспорить на свою правую руку, что супруг в жизни не слышал о «BTS», а мультфильмы перестал смотреть лет в двенадцать. По крайней мере, вдвоём они их никогда не смотрели.       — Что ж, исходя из названия, от «Пол-литровой мыши» мы пока воздержимся, — проговорила Карен, по-прежнему мягко улыбаясь, — но «Гарри Поттера» и музыку привозите. Вряд ли его это сейчас заинтересует, но вреда точно не будет.       — А когда его хоть что-то заинтересует? — пробурчал Дэн.       Карен откинулась на спинку кресла.       — Я не рискну давать прогнозы, у всех всё проходит индивидуально, — проговорила она, не спуская с него взгляда: — Но могу предложить вам пару книг о выгорании и депрессии, в том числе и атипичной.       — Хорошо, — согласился Дэн, после паузы. — Спасибо.       Откатившись к стеллажу, она вытащила две книги.       — Держите. С возвратом, разумеется. Я здесь с понедельника по пятницу с девяти до пяти вечера. Но лучше позвоните предварительно. Можем заодно пообщаться.       Том удержался от нервного и горького смешка. Чтобы Дэн стал, как он говорит, подопытным кроликом? Это же мир с ног на голову должен перевернуться. Или…       Новая реальность? Мысль напугала до чёртиков.       — Том, я могу и для вас что-нибудь сделать?       — Спасибо, но у меня… своя книжка, если так можно выразиться.       — Это хорошо, — кивнула она. — Тогда, раз мы закончили профессионально, можно личную просьбу?       Она вдруг поменялась в лице, заулыбалась широко. Том моргнул от удивления.       — Э-э… буду рад.       Карен оживлённо полезла в стол и вытащила из ящика… «ТаймРид»? Да, он самый. С «Выжившими». Раскрыв страницу с закладкой, она протянула журнал, и Том уставился на собственную фотографию.       — Можно ваш автограф? Обожаю ваши рассказы!       На её лице по-прежнему сияла улыбка. Дэн издал нечто, похожее на смешок. Том, наконец, отмер, смущённо кашлянул и взялся за ручку.              На улице потемнело и заметно похолодало. Ветер налетал порывами, дёргал за одежду и волосы, кожа покрылась мурашками, но Том почти не замечал негодования природы. Он неторопливо курил и просматривал личку.       Новость по сети не просто расползлась, но разнеслась на первой космической. Слова поддержки писали, но они составляли ничтожное количество по сравнению с оскорблениями, претензиями и угрозами. Пальцы чесались отправить всех недоброжелателей в бан, но от опрометчивого шага удерживал здравый смысл, говоривший, что таким образом он сделает себе только хуже.       — Останешься сегодня у меня?       Голос Дэна ворвался в наполненный паникой мозг. Том кинул на стоящего рядом супруга быстрый взгляд и, выпустив дым, убрал телефон в карман.       — Зачем?       — Томми, я не зову тебя трахаться, — усмехнулся Дэн и, помолчав, добавил: — Вы с Бенни слишком много херни натворили за прошедшие сутки. Не хватало ещё и тебя в больнице.       Том выбросил окурок в урну. Может, не такая это и плохая идея — поехать к Дэну? Наверняка в их маленьком проулке караулят журналисты, а в цитадель они вряд ли сунутся. Там рубежей обороны больше, чем на подходе в военный тыл.       — Признайся, что ты просто планируешь допрос с пристрастием.       Дэн пожал плечами, ничуть не смутившись. Собственно, кто в этом сомневался?       — Я попросил Сандру приготовить ужин и на тебя, — и вдруг широко улыбнулся: — Обещаю, никакой рыбы, но лучше, чем рис из тайской забегаловки.       Том удивлённо посмотрел на него. Они что, думают сегодня об одном и том же?       — Значит, ужин тебе всё-таки не понравился?       Он решил поддержать шутливый тон, чтобы немного разрядить напряжение этих ужасных суток. Перед тем, как начнёт исповедоваться. Раз уж назад пути нет, пусть лучше Дэн услышит правду, нежели домыслы, коими неизбежно начнут обрастать события прошлых лет.       — Я такого не говорил. Просто еда была не самым лучшим и интересным в тот вечер, — он посмотрел на затянутое тучами небо. — Давай уже поедем, я хочу добраться до дома прежде, чем ебанёт.       Том кинул взгляд на свою таратайку. Заберёт завтра, после встречи с Кайлой и Дэвидом. Чутьё подсказывало, что свободного времени у него после этой беседы окажется в избытке.       Забравшись следом за Дэном в машину, Том пристегнулся, затем откинулся на спинку и вытянул ноги. Мягко заурчал мотор, и авто тронулось с места. Том по привычке тыкнул на радио, и салон наполнили негромкие звуки любимого лёгкого джаза.       — Забавная эта докторша, — вдруг проговорил Дэн.       Том невольно улыбнулся, поворачивая к нему голову.       — Обычно ты так называешь всех, кто на тебя не похож. А, ещё идиотами.       Дэн кинул на него весёлый взгляд.       — Про тебя можно сказать так же, разве нет? Сколько лет ты держал меня за дурака?       Намёк был прозрачный. И Том, наконец, решил задать мучивший его с самого утра вопрос:       — У тебя же не будет неприятностей из-за всего этого?       — Дежавю, — усмехнулся Дэн, и Том снова не нашёл, что возразить.       Это случилось в конце ноября, на благотворительном аукционе, который мэр и администрация Дувера ежегодно устраивали в ратуше. По размаху мероприятие было сравнимо лишь с Рождеством и Новым годом, собиралась вся, так называемая, знать, а вырученные средства передавались в различные нуждающиеся фонды и организации.       Том всеми руками поддерживал столь благие начинания, особенно от лица обычно прижимистых рутинёров, но в тот раз желание посещать их сборище равнялось нулю, и Дэна это предсказуемо разозлило. Том увиливал, как мог. Он придумывал, что у него много работы, что он опаздывает со сдачей рассказа, а это ведёт к санкциям со стороны журнала. Говорил, что не хочет оставлять одного только-только оправившегося от болезни Мистера Крокуса. Однако Дэн упёрся, аки баран, рогом, и в итоге всё закончилось руганью, после которой они привычно разошлись по своим комнатам.       Утром супруг уехал ни свет, ни заря, а Том за весь день ни разу не вышел из дома, приглядывая за действительно всё ещё слабым лысым. Начинался весь этот балаган в семь, домой Дэн не заехал, отправившись к мэру прямо из офиса. В четверть восьмого Том выдохнул с облегчением, но тут раздался звонок мобильного. Процедив, что, если Том не притащит свою задницу на банкет в течение получаса, то может собирать вещи и валить на все четыре стороны, Дэн отключил связь. Угрозы не столько напугали, сколько разозлили, и Том, недолго поразмыслив, всё же отправился в ратушу. В кедах, широких спортивных штанах и футболке с надписью: «Долой капитализм, даёшь свободную любовь».       Потрёпанная, вытянутая, она валялась у него чуть ли не студенческих времён, когда Том принимал активное участие во всевозможных гражданских кампаниях. Он был в ней на нескольких парадах Гордости, на митингах против домашнего насилия и в защиту экологии, и, разумеется, демонстрациях в поддержку однополых браков. Левый рукав был прожжён сигаретой, а на груди бельмом маячило большое жирное пятно от майонеза, которое Том так и не сумел вывести.       Его пропустили внутрь только потому, что в списках значилось его имя, а не обычные «+1», но на входе всё же попросили водительское удостоверение для подтверждения, что он — это он, а не сбежавший из больницы на рыбалку псих. Под ошеломленные взгляды нарядных людей и свет ненавистных люстр Том невозмутимо подхватил с подноса официанта бокал с безалкогольным пуншем и продефилировал через огромный зал. По пути приветливо кивнул нескольким знакомым, а также потерявшей дар речи Элен Сандерс и её супругу. Своего Том нашёл в саду. В компании Пайпер и мэра. Красивых и свежих, без единого признака усталости прошедшего трудового дня.       Выражение лица Дэна передать не представлялось возможным. Он молчал, но Том и без слов понял, что перформанса супруг не оценил. Впрочем, как и многие гости приёма. Мэр пытался шутками разрядить обстановку, но привычное остроумие его неожиданно покинуло. Пайпер же откровенно закатила глаза, а потом, когда он курил в сторонке, сказала, что Том портит Дэну не только жизнь, но и репутацию. Она, конечно же, была права, но раздражённый Том открытым текстом послал её в задницу.       Домой они возвращались спустя пару часов. В пронзительной тишине. Том успел остыть и даже немного пожалеть о собственной выходке. Он даже музыку не включил, а заговорил, когда они поднялись в пентхаус:       — Да ладно, Дэн, перестань дуться, забавно же вышло.       Он повернулся к нему с ошарашенным видом.       — Для поклонников Холдена Колфилда? Что ж ты шапку не надел для полноты образа?       От справедливости упрёка запылало лицо.       — У тебя же не будет неприятностей?       Да, тогда он спросил так же, но Дэн привычно махнул рукой. Они не разговаривали почти сутки, на этот раз игнорировал Дэн, и Том признался себе, что облажался. Потому что по сути, причиной его хренового настроения и поступка были не обидные слова супруга про вещи.       — Слушай, это было всего один раз. И я извинился.       — Ну, да, можно не думать и творить херню, а потом просто извиниться. Очень удобно.       Ещё несколько месяцев назад Том бы ответил, что сам Дэн не думает, когда творит херню. Делает больно, указывая на дверь. Пеняет непонятными «прегрешениями». И не считает при этом нужным вообще извиняться. Но сейчас всё это не имело значения.       — Поздравляю, ты, наконец, нашёл мотивацию развестись.       Дэн поморщился.       — Может быть. Твоё вечно белое пальто и правда ужасно раздражает.       — По-твоему, я — сноб? — изумился Том.       — А разве нет? — пожал плечами Дэн. — У тебя на этих мероприятиях такой вид, будто ты своим присутствием делаешь всем великое одолжение. Даже в «Пантеоне» в своих жутких шортах ты выглядел высокомернее Элен Сандерс и её мужа. Я уж молчу про тот приём.       Том застыл на сиденье. Каждое слово отдавалось стыдом, потому что Дэн описывал человека, которого Том ненавидел всю свою жизнь. А первые почти двадцать лет ещё и боялся.       — Выпрями спину, Томас. И голову выше. Помни, у тебя нет слабостей. Будь мужчиной, а не пидорской помойкой.       Сглотнув, Том вновь достал телефон и перешёл по скинутой Кайлой ссылке. Оставшийся путь до дома они проделали, не произнеся ни слова.