Поломанные люди

Если дела семьи от вездесущих репортёров Дэн бережно охранял, то собственную бисексуальность не скрывал ни единого дня. Том тоже о ней знал, когда знакомился с ним, как и краем уха, от Бенни, слышал о существовании Пайпер Роуз. Она пришла в «Добби Лэнд» задолго до знакомства Дэна и Тома и вывела работу пиар-отдела на новый уровень, подняв продажи на запредельную высоту. Преданная общему делу соратница, умеющая, как и Дэн, с невероятной упёртостью шагать к поставленной цели, она стала в компании одной из тех, кого называют незаменимыми. По крайней мере, так о ней говорил сам Дэн, с тем сдержанным восхищением и уважением, на которое иногда был способен. Наверное, именно схожесть характеров и продуктивное сотрудничество однажды и привели их к романтическим отношениям, продлившимся почти полтора года. И не исключено, что дело могло прийти к свадьбе, но великое мироздание сыграло злую шутку и с мисс Роуз, послав Тома вначале на путь Бенни, а потом и Дэна. Он действительно позвонил на следующий день, ближе к вечеру, как они и договаривались, и сходу поинтересовался, куда Том хочет пойти. — А давай погуляем, — предложил он, осенённый. — Погуляем? В голосе Дэниэла Баумана звучало сомнение, и улыбка Тома стала шире. — Да. Через час на площади Свободы у фонтана. Пройдёмся, а потом я угощу тебя ужином. — Если ты уверен, — ответил Дэн, помолчав пару секунд. — Уверен. Центр Дувера Тому не особо нравился. На его взгляд, это была самая бездушная часть города, призванная лишь показать его процветание, причём, порой надуманное. Вечно по-деловому суматошный, пронзительно кричащий в час-пик клаксонами и наполненный сильными мира сего, он, будто чёрная дыра, притягивал к себе всех амбициозных, жаждущих славы и богатства людей. Сверкающие глянцевыми боками торговые центры и витрины магазинов манили выставленными на них товарами — от нижнего белья до модных дорогих автомобилей; рестораны, такие, как «Пантеон», услаждали любой, даже самый придирчивый вкус изысканностью блюд, а взмывшие вверх зеркальные небоскрёбы и осанистые дуплексы населяли избранные судьбой счастливчики, добившиеся успеха на ниве предпринимательства, спорта, шоу-бизнеса и политики. Венчала всё это великолепие здоровенная, построенная в вычурном псевдоготическом стиле ратуша с длинным острым шпилем, где заседала городская администрация во главе с мэром, и тут же традиционно проводились приёмы, аукционы и прочие мероприятия, на которых политики и удачливые дельцы разных мастей обсуждали дела и решали судьбы обычных, не принадлежащих к их миру людей. Будто подчёркивая её величие и важность, ратушу полукругом огибала площадь Свободы с раскинувшимся в середине высоким, работавшим круглогодично фонтаном. Днём сквозь его дрожащую водную дымку просвечивала радуга, а вечерами включалась яркая подсветка, чтобы никто ни на секунду не усомнился в значимости этого места. Но то был лишь безликий и скучный фасад, и, если уйти от площади влево и дальше, по Восточной улице, город очень скоро стряхивал с себя шелуху напускной роскоши и преображался, обнажая, будто взбудораженный нерв, настоящий Дувер. И именно его Том и хотел показать Дэну, свой мир, в котором он дышал, в который влюбился, едва приехав сюда. Они шли, разговаривали и пили кофе, сворачивая в тесные улочки и проулки, пересекая широкие проспекты, постепенно оставляя позади богатый мир центра. Жаркая темнота окутала город шёлковыми, чуть влажными лапами, и он вспыхнул множеством фонарей, разбрызгивающими по тротуарам желтоватый, ломаный свет, а гирлянды и неоновые вывески подпустили немного озорства, осыпая лица прохожих разноцветными бликами. На нижних улицах потянулись ряды шумных палаток с одеждой и бижутерией, и их смуглые белозубые продавцы, смеясь и вскрикивая, торговались с желавшими сбить цену покупателями. Приветливо и благодарно звенели колокольчиками магазины и лавчонки, а у бесконечного потока лотков толпился народ. Всякий раз, выбираясь на этот ежевечерний праздник жизни, у Тома от упоения замирало и затем пускалось вприпрыжку сердце. Тут тоже царила суета, но совсем другая, весёлая, легкомысленная, не забивавшая голову ценами на акции и нефть, позволявшая на несколько часов отвлечься от забот грядущего утра. Тротуары и веранды ресторанчиков наводнились людьми в яркой одежде, некоторые из них ели прямо на ходу, музыка плакала, за следующим поворотом взрывалась смехом, двери пекарен и бистро заманивали благоуханием разнообразной еды. Никаких толкущихся машин и их визгливых сигналов, здесь было принято ходить пешком, лишь изредка встречались мопеды и велосипеды с курьерами, спешащими доставить людям еду. — Ты серьёзно? — проговорил Дэн, когда они почти добрались до набережной и Том потянул его в одну из уличных кафешек. — Томми, я начинаю опасаться за свой желудок. — Не будь снобом, — хмыкнул Том. — Здесь лучшая паназиатская кухня в городе. В «Пантеоне» тебе такого не подадут. — Тут я с тобой спорить не стану. — Я закажу нам. Обещаю, никакого мяса. Он усадил Дэна за стол, а сам пошёл делать заказ. Вернулся через десять минут с полным подносом. Увидев два бокала с пивом, Дэн нахмурился. — Безалкогольное, — пояснил Том. — Я не очень его жалую, но с этой едой оно лучше всего сочетается. И да, Кхау Пхат — специально для тебя с двойной порцией морепродуктов. Дэн подозрительно разглядывал пёстрый муравейник из риса, морепродуктов и кусочков овощей в своей миске. Они сидели прямо на улице, на пластиковых стульях за таким же столиком, среди множества других посетителей. В воздухе стоял густой, почти сшибающий с ног пряный аромат рыбного соуса, жареного чеснока и острого перца, а из динамиков за стойкой кафе лилось беспечное диско. Всё вокруг гудело, дышало, хохотало, наполняя тело одуряющим ощущением счастья и свободы. — Добро пожаловать в демократию, — с улыбкой возвестил Том и всосал в себя лапшу. — Больше напоминает анархию, — невозмутимым тоном отозвался Дэн, изучая зажатую между палочек креветку. Он сунул её в рот и неторопливо прожевал. Проглотив, едва заметно дёрнул носом. — Не вкусно? — Нормально, — кивнул Дэн. Они какое-то время ели молча. Том жевал собу и скользил взглядом по посетителям. Ещё с юношеских лет ему нравилось наблюдать за людьми, подмечать детали их одежды, манеру поведения и по ним угадывать, чем человек занимается. Увлекательная разминка для мозгов, чтобы не заржавели, как и тренировка писательскому воображению. И вот сейчас взгляд невольно остановился на примерно их с Дэном возраста мужчине за соседним столиком. Он ел лапшу, читал что-то с телефона, книгу или просто новости, и периодически отпивал из своего бокала. Тоже с безалкогольным пивом, Том знал точно. Продавец? Курьер? Таксист? Работник порта? На нём были обычные шорты и футболка, но слишком уж чистые для человека, отработавшего весь день. Лицо, не заляпанное грязным потом, и волосы влажные, тщательно зачёсанные, будто он недавно мылся. Значит, возможно наличие на рабочем месте душа. Может, он трудится разнорабочим на заводе? На производствах полагалась форменная одежда, поэтому своя и оставалась не запачканной. К тому же не выпивает в середине недели, а значит встаёт рано. Можно, конечно, предположить, что в завязке, но Том не любил сходу навешивать ярлыки своей зависимости на других, как и не судил по физическим данным. И тут в голову вдруг пришла мысль, вытеснившая его маленькую игру. — Кто-то из них, возможно, разливает твою «Добби». Дэн посмотрел на него с недоумением. — Надеюсь, ты шутишь, — хмыкнул он. — Я стараюсь платить свои работникам достойно. Том удивился. — А что недостойного в этом месте и людях? Посмотри, они радуются, смеются. Им всем хорошо. И мне, кстати, тоже. — А тебе никогда не хотелось большего? — помедлив, спросил Дэн. — Нет, — ответил Том без запинки. — Большие деньги накладывают обязательства, которые мне не нравятся. Как и необходимость встраиваться в рамки унылой нормальности. Минусы перевешивают плюсы. Я ходил сюда ещё студентом, а тогда денег в карманах почти не водилось. Но поверь, для меня это было самое счастливое время в моей жизни. — И что, родители совсем не помогали? Том секунду помолчал, как и всегда, когда его спрашивали о родителях. — Мама давно умерла. Отец три года назад, но мы не общались с тех пор, как я уехал из дома. Ему не очень понравился мой выбор профессии. — Ты про писательство? — Нет. У меня вообще-то степень магистра по литературе. Дэн ошарашенно уставился на него. Том не сдержал улыбки. — Что? Литература, иногда история, если требовалась замена. Почти восемь лет преподавал. — Впечатляет, — кивнул Дэн. — И что случилось? Надоело возиться со студентами? — Просто не сложилось, — мотнул головой Том и спросил: — Так почему именно водка? Дэн недоумённо выгнул брови. — У тебя какие-то персональные обиды на производителей спиртных напитков? — Я не столь инфантилен, как может показаться, — с улыбкой произнёс Том и прикурил сигарету. — Мне просто интересно. Дэн сунул в рот последнюю креветку и, оставив плошку в сторону, взялся за пиво. Он молчал долго, и Том уже подумал, что его вопрос останется без ответа. Наверное, глупо было ждать откровений на втором свидании. Том и сам о многом умолчал. — Бенни рассказывал нашу историю? — В общих чертах. — Мне пришлось доказывать службе опеки, что я справлюсь. Его страховка не покрыла расходы на лечение, и я залез в то немногое, что досталось от родителей. Мне повезло, что отец незадолго до смерти закрыл ипотеку. Но всё равно оставалось мало, поэтому пришлось пойти работать. — Тебя поэтому отчислили из университета? — О, великая сила интернета, — усмехнулся Дэн. В его голосе проскальзывала ирония, будто намекая, что ему не по нраву осведомлённость Тома. Но он не стал извиняться. В конце концов, Дэн выклянчил у Бенни его адрес. Так что они квиты. — Совмещать не получилось, — он снова помолчал, будто собираясь с мыслями. Будто хотел озвучить самую суть, не вдаваясь в детали. — Я тогда хватался за любую работу, а потом попал на вино-водочный. Прямо в цех. Там хорошо платили, но на руководящих намного больше и поэтому я… просто ебошил. — Ебошил? — улыбнулся Том. — Да, — он тоже улыбнулся, и у Тома приятно защекотало в животе. — Получалось хорошо, поэтому в какой-то момент меня просто затянуло. И когда появилась возможность, открыл своё. В принципе, это всё. Остальное ты наверняка прочитал в сети. — Случайность, жажда денег и амбиции, — резюмировал Том. — И не самый этичный бизнес. — Зато Бенни остался со мной. Спорить с этим не приходилось. К тому же вряд ли Дэну всё это далось так легко, как звучало со стороны. Но вряд ли расскажет большее — самолюбованием он, похоже, не страдал. Том не стал снова спрашивать, нравится ему заниматься этим или нет. Построенное с нуля всегда будет важным, а без интереса к делу успеха не добиться. — Я тут подумал, — сказал Том, когда молчание затянулось. — Мы же оба в одном университете учились. Если бы не та эпидемия, могли бы встретиться намного раньше. Дэн кинул на него весёлый взгляд. — Вполне возможно, — он допил пиво и поднялся со стула: — Где здесь можно съесть приличный десерт? Том улыбнулся. Они купили по мороженному и ели его, пока шли к набережной. Размашистая, обнимающая своими гранитными плитами воду Дувера, она нравилась Тому больше, чем площадь Свободы. Вечером на ней тоже зажигались красивые фонари, но, в отличие от своих собратьев у ратуши, они не казались высокомерными и светили мягко и скромно, почти застенчиво. Там почему-то оказалось безлюдно, будто все специально решили оставить их наедине, и Дэн притянул его к себе. Они целовались долго и неспешно, и Том снова испытал ощущение уходящей из-под ног земли. Изумительные поцелуи с едва заметным привкусом шоколада, от которых в животе всё сжимается и дрожит. Дэн тихонько застонал, и этот звук защекотал горло, потёк в него, растекаясь по телу возбуждением. — Давай поедем к тебе, — выдохнул он, отстраняясь. Оставалось лишь согласно кивнуть. В такси Дэн гладил его пальцы. Легко, рассеяно, но в этих едва осязаемых прикосновениях читалось неприкрытое обещание. Том почти не слышал, о чём он говорил с водителем, поглощённый созерцанием узкой крепкой ладони и тонких пальцев, подушечки которых скользили по коже его руки. Обводя. Обнимая. Лаская. В проникающем с улицы свете фонарей это выглядело до одури эротично. В этот раз они сумели добраться до спальни. Кондиционер сломался уже давно, на ремонт всё никак не находилось денег, потому в комнате было жарко, но в груди и паху ещё жарче, а выступившая на теле испарина обострила чувствительность, делая удовольствие почти острым. Упираясь ладонями в грудь Дэна и блаженно выдыхая, Том размеренно и плавно насаживался на его член, а полные обещания пальцы теперь скользили вниз вдоль позвоночника, аккуратно опустились на ягодицы. Дэн сдавил их, сильнее прижимая к себе, и Том, вздрогнув, охнул. Дэн тут же замер. — Больно? — Нет… нет, всё хорошо… Он снова качнулся, и Дэн с коротким стоном подался навстречу. Медленно и сильно. Невыносимо хорошо. Хватка ладоней стала совсем крепкой, подчиняя себе, и вынужденная беспомощность вкупе с негромкими влажными звуками соприкосновения их тел лишь подстегнули возбуждение. В теле полыхал восторг, пальцы судорожно вжались в чужую кожу, а Дэн всё двигался, увеличивая темп и жёсткость, вынуждая беспомощно, почти жалобно, стонать. Член требовал разрядки, но Том поборол искушение прикоснуться к нему, позволяя Дэну довести себя до оргазма. Он был уже так близко, совсем рядом. Совсем немного… — Томми? — Да… почти… да… По телу пронеслось долгое, болезненное наслаждение, и Том вскрикнул, наклонился, лихорадочно прижался к его рту, загребая пальцами волосы, Дэн со стоном ответил, горячо и жадно, продолжая чудесно толкаться, мир перед глазами завертелся и это снова было так хорошо… охренительно хорошо… Дэн опять дышал ему в шею, гладил волосы, а Том уткнулся лбом в его висок, восстанавливал дыхание и ощущал себя на седьмом небе. Наконец, неохотно поднял голову. — Я надеюсь, у тебя с утра нет никакой важной встречи? Дэн выдал озорную улыбку. — Я взял выходной на первую половину дня. Пайпер и без меня справится. Том нахмурился. Он тут же вспомнил о ней, но впервые за эти сутки. — Ты имеешь в виду красотку мисс Пайпер Роуз, с которой встречался? — Я имею в виду Пайпер, которая исключительно мой партнёр по бизнесу, — ответил Дэн и, помолчав, добавил: — Станет снова с завтрашнего дня. Тома швырнуло вниз, со всей дури шарахнув о землю. Динь-дон, Том, как тебе такое? — Так нельзя, — тоже помолчав, сказал он. — Так получилось, — не изменился в лице Дэн. Том осторожно слез с него. Озадаченно взъерошил себе волосы. — Ты всегда держишь запасные аэродромы? Дэн покачал головой. — Что бы ни писали газетчики, она никогда ни на что не надеялась. И я ни разу не дал ей повода думать о свадьбе. Так что не забивай этим голову. Том не нашёлся с ответом и следующим вопросом. Или не захотел, потому что прямо сейчас была жаркая хмельная ночь, а утро началось с аромата кофе, выпечки и атмосферы чего-то романтичного, напомнившего Тому о юности, о тех её хороших моментах, и спрашивать вновь показалось неуместным и неважным. Репортёры пронюхали ситуацию через неделю и бросились за комментариями к Пайпер, ожидая града слёз и упрёков в адрес Душки Дэна, но мисс Роуз поступила, как полагается умной женщине, желающей сохранить работу. Да, они действительно расстались с Дэнни, но по-прежнему поддерживают дружеские и профессиональные отношения. Нет, у неё нет претензий к боссу, в конце концов, любовь имеет свойство проходить, а для неё в приоритете их совместное дело. И конечно же она желает Дэнни счастья с его новым другом. Она так и сказала, но сам Том долгое время не придавал этим встречам большого значения, воспринимая их, как нечто приятное, но незначительное. Она не может длиться вечно, эта тяга, это безумие, рано или поздно, кому-то из них надоест, и оно пройдёт, так полагал он, и одновременно затягивался в эти встречи, разговоры и жгучий секс. Дни летели, как сумасшедшие, теперь наполненные не только работой, но всепоглощающим весельем. Дэн таскал его на свои приёмы и банкеты, а Том, в свою очередь, устраивал прогулки по ярмаркам, выставкам и блошиным рынкам. Однажды они провели уик-энд на дорогом горнолыжном курорте, а через несколько дней Том зазвал его в аквапарк, и они, хохоча, как сумасшедшие, катались теперь уже на водных горках. А иногда, в особо замечательные дни, Дэн брал выходной, и тогда они отправлялись на пляж, где валялись под зонтиками, объедались креветками и без умолку болтали. Гуляя вечером по магазинам, могли завернуть на сеанс древнего ужастика или новый блокбастер. Увидев его снова в «Пантеоне», Арчи в силу своей воспитанности вместо удивления выразил радушное гостеприимство. Том сдержал своё обещание и надел те самые шорты, и они очень мило по этому поводу пошутили. Вечер прошёл изумительно, Том познакомился с Хлоей, оказавшейся действительно демократических взглядов барышней, а спустя пару месяцев стал по-настоящему своим, но уже не переживал по этому поводу. Были и подарки, куда же без них, и Тому безумно нравилось заваливать Дэна легкомысленными безделушками — брелоки, наборы шариковых и гелевых ручек, дешёвые блокноты. Однажды он откопал на любимой распродаже футболку с огромным изображением плюшевого медведя и вручил её Дэну. — Теперь и у тебя есть свой Алоизиус, — хохотнул Том, и Дэн в ответ хмыкнул иронично, будто небрежно, но подарок принял и даже один раз надел, когда они отправились гулять. Сам он на ответные презенты расщедривался редко, но они неизменно разили в самое сердце. В какой-то момент старенький, медленный и постоянно требующий ремонта ноутбук Тома умер окончательно, и осталось утешиться лишь тем, что из него удалось вытащить данные, переместив их на внешний диск. На ноут, который хотелось до чесотки в пальцах, денег не было, и Том уже собрался купить самый простой, как Дэн неожиданно притащил ему тот самый, с «огрызком» на крышке. Отказаться не хватило ни силы воли, ни желания, поэтому он просто сидел и тихо охреневал от счастья, прижимая к себе драгоценную «игрушку». — Ну, как тебе бремя богатства? — с улыбкой спросил Дэн, наблюдая за его радостью. Том удержался, чтобы совсем по-детски не показать ему язык, и улыбнулся. — Супер. Спасибо. Он не понял, как пронеслось время, как привязался к Дэну, а потом привязанность переросла во что-то глубокое и сильное, подозрительно напоминающее обожание. Не заметил, как переехал к нему. Поначалу просто оставался на ночь, потом на сутки, а то и двое. Постепенно в квартиру Дэна перекочевали мелочи и немного одежды, потом книги, и вот Том уже распихивает содержимое чемоданов по шкафам, а Дэн отдаёт ему одну из комнат. Она была намного больше спальни в квартире Тома, где на рабочем столе в углу не хватало места, и он вечно был завален папками, блокнотами и тетрадями с заметками, стикерами, маркерами и ручками. Принтер и ноутбук едва помещались на поверхности, а от запутавшихся проводов не имелось спасения. Но здесь, в этом условном кабинете, Том сумел всё красиво и аккуратно разложить, расставить на полках книги, любимые фигурки, ароматные свечи и прочую дорогую сердцу мелочёвку. Его личное пространство, те самые границы, которые Дэн первое время уважал, но потом пришли ссоры и тоже почти незаметно. Со временем их маленькие приключения и вылазки становились реже, встречи короче, и Тому безумно не нравилось, что Дэн постоянно торчит на работе, рано уходит и поздно возвращается, но выставлять претензии поначалу казалось несправедливым. В конце концов, он знал, с кем связывается, что Дэн привык ебошить всю жизнь, а «ДоббиЛэнд» дорога ему, как многим родителям дороги их дети. И оттого казались обиднее его упрёки в сторону писательства Тома, и, если поначалу он упоминал об этом вскользь, то после переезда увещевания устроиться на «нормальную» работу выпадали из его рта всё чаще и чаще. Казалось, это стало его своеобразным крестовым походом, но по спасению не гроба христова, а Тома из «жутких лап инакомыслия, лености и бунтарства». Том в ответ недоумевал, злился, и когда в очередной раз Дэн принялся нудить, не выдержал. — Может, ты тогда тоже работу поменяешь? — Я? — изумился Дэн. — Да. Допустим, на такую, что позволит тебе проводить дома больше времени. — Ты серьёзно? Томми, я говорил, что не в бирюльки играю. — Так и я не хернёй страдаю, как мне думается. — Может, тебе лучше подумать о том, что пора, наконец, повзрослеть? Том вспыхнул, будто фейерверк, и высказал всё, что думает о стереотипах, «настоящих» работах и таких заплесневелых консерваторах как Дэн и его братьях по разуму. Тот не преминул ткнуть в до сих пор не написанную книгу, праздный образ жизни и потраченном зазря времени, попутно осыпав проклятьями чёртовых демократов и либералов с их ценностями, правами и свободами. Последнее отозвалось столь сильно, что Том мигом растерял запал и застыл, глядя на Дэна. В памяти вдруг ожил образ Томаса-старшего, его нахмуренные брови, искажённое гримасой презрения лицо и злые слова, почти один в один совпадающие с возмущениями Дэна. Не говоря ни слова, Том отвернулся, ушёл к себе и не выходил до утра. А Дэн, будто поняв, что прямыми уговорами и угрозами желаемого не добьётся, решился на «ход конём» и без зазрения совести припахал Пайпер. Первое время было жутко неловко за то, как они с Дэном с ней поступили. Однажды Том даже набрался смелости и попытался объясниться, но мисс Роуз одарила его столь знакомым снисходительно-жалостливым взглядом, что он сконфуженно умолк на середине предложения. — Чтобы заботится о нём, мне не обязательно с ним спать, — ответила она, улыбнувшись, но голубые глаза при этом оставались холодными, как арктический лёд. Растерявшись, Том лишь кивнул, но едва она впервые произнесла свою обожаемую фразу «Ты портишь ему жизнь», на него нашло озарение. Значение слова «заботится» в понимании Мисс Роуз увело его воображение в дебри антиутопий, которыми он зачитывался с юности. И порой правда казалось, что мисс Роуз следит за ними наставительно и строго, будто некий плод любви Всевидящего Ока и Старшего Брата, гремучая смесь, поразительный и ядрёный коктейль. Приходившие мысли и сравнения смешили Тома своей абсурдностью, и пугали присутствующей в них долей истины, когда мисс Роуз открывала рот. Она была милой и вежливой, почти дружелюбной, но её вскинутая бровь и упрёки били покруче кнута, а их содержание обескураживающе напоминало все предшествующие им ссоры с Дэном. Но если он пытался направить Тома на путь «истинный», то Пайпер, похоже, выбрала своей миссией спасти Дэна от самого Тома. К сожалению, или счастью, сам Дэн этого не понимал, а потому не гнушался использовать её для собственной игры. Они были на приёме в очередном загородном доме, и Том неплохо проводил время. Со временем он научился извлекать некоторую выгоду из этих вечеров, находя себе собеседников, близких к литературному и преподавательскому миру. Дэн, как и обычно, делал то, для чего и ходил сюда — решал вопросики с политиканами и коллегами. Разумеется, не без мисс Роуз. Том отошёл за новой порцией пунша, когда она встала рядом с ним и вдруг предложила пойти к нему в отдел. — Хорошая зарплата, отдельный кабинет, — говорила она, размешивая свой мартини шпажкой с наколотой на неё оливкой. — Даже неполный рабочий день могу устроить, чтобы у тебя оставалось время на твою… твоё писательство. — А тебе прям так хочется взять меня? — с весельем, за которым скрывал обиду, спросил Том. Он так и представил, как Дэн даёт Пайпер указание «подыскать что-нибудь для Томми», а она скрипит зубами от злости, но возразить не смеет. — Это неплохие перспективы на будущее, — сделала она новую, весьма вялую попытку. — Давай я упрощу тебе задачу, Пайпер. Спасибо большое, но нет. Она с видимым облегчением кивнула и ушла, а утром, за завтраком, Дэн устроил ему разнос. — Томми, тебя что, пугает необходимость ездить в офис? Том так и застыл, не донеся до рта тост с джемом. А потом у него вырвался недоверчивый смешок. — Скорее перспектива ходить под началом мисс Роуз и писать слоганы для водки. Дэн помолчал, будто обдумывая его слова. — Хорошо, — кивнул он. — Как насчёт вернуться к преподаванию? С твоей степенью тебя с руками и ногами оторвут в любом колледже. К тому же ты сейчас в завязке. — Причём здесь это? — обескураженно спросил Том, и Дэн повёл рукой с зажатой в них вилкой. — Должна же быть причина, по которой тебя выгнали. — Я не говорил, что меня выгнали. И не собираюсь я возвращаться. — Томми, там хотя бы платят больше. — Так дело, оказывается, в деньгах? — вконец растерялся Том. — Ты же сам сказал, что ничего не нужно. — Да и не нужно ничего. Но, может, пора посмотреть правде в глаза? Тебе сорок, magnum opus не предвидится. И даже если ты его напишешь, какова вероятность, что его издадут? И что он вообще будет успешным? Он говорил, а Том, обмерев, слушал и не верил ушам. — Мне нравится то, чем я занимаюсь, — тихо, но твёрдо сказал он, глядя на него в упор. — А если ты устал оплачивать счета в одиночку, я готов это обсудить. — Ты дурак, Томми? Я же сказал, не нужны мне твои деньги. — Тогда чего ты бесишься? — Ничего. Мне пора в офис. Он встал и ушёл, даже омлет не доел. Оставалось лишь беспомощно смотреть в его спину. Весь день Том строил догадки, а вечером нарочно дождался его и попробовал снова поговорить, когда Дэн ужинал, но, как и всегда, он лишь сердито отмахнулся, а потом ушёл спать. Больше они эту тему не поднимали, но привычное занудство сменилось молчаливым осуждением, которое Том ощущал почти постоянно, даже если не говорил вслух о своей писанине. Он попытался поделиться радостью, когда «ТаймРид» взял в печать его рассказы, но Дэн даже не пробовал сделать вид, что понимает её причины, просто смотрел, скептически выгнув брови, а Том не стал объяснять. Пришлось бы тогда упомянуть тот самый magnum opus, что грозилось вылиться в очередные насмешки. Или, того хуже, в ссору, а ссорились они и так слишком много. Особенно для людей, которые редко видятся. Дэн по-прежнему пропадал на работе, Том торчал дома, в своей комнате, изредка выбираясь куда-нибудь с Бенни. С Дэном они встречались на полчаса на кухне утром, а вечером едва перекидывались парой слов. И это тоже было мукой. Мысли, что всё совсем плохо и пора съезжать, постоянно сидели в голове, но сделать решительный шаг не хватало духу. Он увяз в своей любви по уши, превратился в безвольный кусок ветоши, не умеющий, но в то же время не желающий противостоять предмету своего обожания. Возможно, ему бы удалось поставить точку раньше, если бы однажды Дэн вдруг не заявился домой посреди рабочего дня и сходу не потащил его в постель. Бенни не было, а перед этим они почти неделю толком не виделись и не разговаривали, что уж говорить о сексе, поэтому Том хоть и удивился, но возражать не стал. Получилось как всегда страстно, громко и охренительно. Уткнувшись в загривок Дэна, Том, удовлетворённый и счастливый, приходил в себя, как вдруг услышал: — Может, поженимся? Он прижимался половиной лица к подушке, его слова прозвучали неразборчиво, и Том сначала подумал, что ослышался. Прям как тогда, когда Дэн позвал на первое свидание. Отмерев спустя пару секунд, Том изумлённо бухнулся на пятую точку. Дэн перевернулся на спину. У него был взъерошенный вид, по-прежнему слегка сбитое дыхание, но на лице читалась решимость. — Ты шутишь? — спросил Том и тут же ответил сам: — Нет, ты не шутишь. Ты спятил. — Нет, — улыбнулся Дэн. В груди тут же блаженно сдавило. Готовые вырваться слова отказа застряли там же. — Мне надо подумать. — Помнится, ты упоминал о детях, — помедлив, проговорил Дэн. — В браке проще получить разрешение на усыновление. Тоже подумай. Он отправился в душ, а Том смотрел прямо перед собой и размышлял. Может, официальный брак и правда поможет? Добавит обязательств. Возможно честности. И дети, да. Соглашаясь на предложение, Том совсем не подумал, что новые обязательства означают новую ответственность, а дети ещё ни разу не укрепили ничьих отношений. Они расписались в обычном городском суде, Том даже надел брюки и рубашку, за что получил одобрительный кивок и улыбку от Дэна, а свадебный банкет проходил в «Пантеоне». На нём настоял Дэн, сказав, что Арчи смертельно обидится, если они не придут отмечать столько важное событие с ним, а на разумные доводы Тома, что это очень дорого, обычно практичный и прижимистый Дэн легкомысленно махнул рукой. Получилось хорошо и весело, их поздравлял весь персонал, Арчи пустил скупую консервативную слезу, а на свадебном торте фигурка, изображающая Тома, красовалась в футболке и зелёных шортах — их очередной совместный с Хлоей выверт в его сторону. И мисс Роуз, разумеется, тоже присутствовала. В ослепительном красном платье и с безупречной причёской она без труда вписалась в роскошь одного из самых деспотичных по ценам ресторана Дувера. Она остроумно шутила, всячески их с Дэном благословляла и под общий смех немногочисленных гостей (хоть здесь спасибо Дэну, пригласили только друзей и близких) вызвалась стать крёстной матерью их будущих детей. — Я в курсе, что вы оба — атеисты, но кто знает, куда заводят пути Вселенной, верно? В тот момент она посмотрела на Тома, и он осознал, что мисс Роуз ни черта не желает им счастья. Что ей не нравится затея с их браком. И что она хочет быть рядом с Дэнни не как подружка жениха, а на торте должна стоять не фигурка писателя-хипстера, а её — в шикарном свадебном платье, которое она, несмотря на заверения Дэна в обратном, так давно хочет. И которое, вместе с Дэном, у неё отобрал Том. Увидев его, Пайпер не замедлила шага. Кухня медленно наполнялась ароматом её парфюма — тонким, изысканным и холодным. Как сама мисс Роуз. Неброский шик изумрудного брючного костюма подчёркивал стройность фигуры, а собранные в высокий пучок светлые волосы открывали лицо с идеальными чертами и скулами, о которые рискуешь порезаться, если дотронешься. Она выглядела дорого и шикарно, под стать своему боссу. — Привет, Пайпер. Она кивнула, не изменившись в лице. В нём всегда присутствовало нечто отстранённо-одухотворённое, будто часть её сознания находится далеко отсюда. Может, в офисе, разрабатывая новую стратегию по развитию бизнеса. А может, придумывая очередной план «Как спасти Дэнни от нехорошего Тома». Особенно в свете открывшихся сегодня фактов. — О, привет, мистер Крокус, да ты ж мой хороший. Она присела на корточки и провела ладонями по его бокам. Мягко упрекнула Дэна, что котик поправился, и Том улыбнулся, взглянув на супруга. — Полностью поддерживаю, Пайпер. Дэн привычно отмахнулся и взялся за кофейник. — Ты читал статью, Том? — спросила она, не поворачивая головы. — Нет ещё. Но слышал, что даже до грязных трусов добрались. А если брать в расчёт, сколько говна ему прилетело в личку, может, и хуже. Он ещё на подходе в больницу включил на телефоне беззвучный режим, но пока они ехали сюда, краем глаза глянул, что там ему пишут. После второго сообщения он с отвращением отложил аппарат в сторону. — Мы не будем сейчас это обсуждать, — вмешался Дэн. Пайпер выпрямилась. Когда заговорила, в её голосе звучали бархатные интонации. — Дэнни, мне пришлось пробиваться к машине через толпу обезумевших журналистов. Они задавали вопросы в том числе и об этом. На этот раз не получится промолчать. Не в нашей ситуации. — Какой ситуации? — не понял Том. — Ты ему не говорил? — Не говорил о чём? — Всё, баста, — Дэн с такой силой ударил ладонью по столешнице, что Пайпер вздрогнула, а Том ошеломлённо замер. — Меня сейчас больше заботит Бенни, чем всё это дерьмо. Повисла долгая пауза. Теперь Пайпер была здесь целиком, не спуская взгляда с Дэна, у которого на лице читалось неодобрение вперемешку с возмущением. Похоже, догадки Тома насчёт проблем на работе имели под собой основание. — Что ж, как скажешь, — кивнула Пайпер и, помедлив, добавила: — Но если тебе интересно моё мнение, то лучше не затягивать с разводом. — Когда мне станет интересно твоё мнение, я его спрошу, — пообещал Дэн. Том поднял руку. — Я снова поддерживаю Пайпер. — Тебя я тоже не спрашивал, Томми. Он переглянулся с мисс Роуз. Та едва заметно повела плечом, мол, сказать мне нечего, сами разбирайтесь. Ага, конечно. — Я пойду, подымлю, — поднялся он со стула. — Можете спокойно обсуждать сколько людей в следующем месяце вы планируете отравить и убить своей суперкрутой продукцией. Он не смог сдержаться от шпильки. Теперь, когда они оба знали, почему он так ненавидит их чёртов бизнес, можно побыть немного злым. Выйдя на террасу, Том уселся в одно из кресел и закурил. На кофейном столике по-прежнему стояла пепельница. Хрустальная, тяжёлая, с остро заточенными гранями. Эти края почему-то напомнили их отношения с Дэном. Да и с Пайпер тоже. Он кинул взгляд на открывавшийся с террасы вид. Здесь Дувер был как на ладони, Том отчётливо видел сияющий шпиль ратуши и фонтан, весь город и бескрайний лазурный океан. То самое преимущество больших денег, и Том бы откровенно соврал, сказав, что ему всё это не нравилось. Очень даже нравилось, но богатство всегда шло лишь приятным бонусом к отношениям с Дэном. Подаренное им редкое издание любимой книги на последнее, такое чудесное Рождество было равнозначно обычному вечеру дома за просмотром сериала под колу с чипсами. А прогулка в торговом квартале приносила не меньшей радости, чем ужин в «Пантеоне». Да Дэн мог просто остаться дома, и это уже делало Тома счастливым, все эти маленькие и вместе с тем широкие жесты, вселявшие надежду, что Дэну не всё равно, что вот-вот и всё снова наладится. Но минусы предсказуемо перевесили плюсы. Том понимал, что виноваты оба, сегодняшний день прямое этому подтверждение, но стараться за двоих оказалось слишком трудно. Прибежал Мистер Крокус и запрыгнул на колени. Том улыбнулся и погладил его, посмотрел через стекло в кухню. Пайпер что-то говорила, ободряюще гладя Дэна по плечу. Жест выглядел подбадривающим, полным искреннего беспокойства. Может, этот развод обнулит и их с мисс Роуз взаимные претензии? Он избавится от по-прежнему гложущего его чувства вины перед ней, а она, наконец, успокоится, вернув себе драгоценного Дэнни. Дело оставалось лишь за ним самим. Отпустить, забыть и идти вперёд, не цепляясь за прошлое. Лысый мурчал, уткнувшись носом ему в живот. Предупреждающе рыкнул, когда Том ненароком задел хвост. Любимое чудовище. — Как тебе мама вместо второго папы, а, Мистер Крокус? Тебя она тоже любит. И точно не даст Дэну тебя раскармливать. Он представил, как мисс Роуз, выразительно выгнув бровь, смотрит на сующего коту курицу Дэна, как он, дёргая носом, убирает руку, и невольно улыбнулся. Затушил сигарету и откинулся на спинку кресла, неторопливо покачиваясь и водя пальцами по спине Мистера Крокуса. Небо потихоньку затягивало облаками, скрывая солнце, едва уловимо, но уже запахло свежестью. Слабость навалилась внезапно, делая веки тяжёлыми, и он не заметил, как уснул. На этот раз ничего не снилось, он просто впал в забытьё. Его разбудил Дэн, тронув за плечо. Лысого уже на коленях не было, а небо потемнело ещё сильнее, разбросав по себе пухлые тёмно-серые тучи. — Долго я спал? — Несколько часов, — ответил Дэн, потирая лицо. Похоже, тоже дремал. Что ж, это хорошо, хоть немного отдохнул. Он зевнул и потряс головой. Затем сказал: — Из больницы звонили. Просили приехать. — Что-то случилось? Дэн едва заметно поморщился. — Та докторша хочет с нами пообщаться.