Под неоновыми вывесками Кабуки-тё

      Неоновые вывески Кабуки-тё много чего повидали на своем веку.       Под ними встречались и расходились пары влюбленных, назначались деловые встречи, завязывались потасовки, медленно перетекавшие в драки, и проворачивались такие махинации, от которых у рядового сотрудника полицейского управления волосы на затылке вставали дыбом. Если, конечно же, тот был чист на руку.       И это было неудивительно, ведь район Кабуки-тё, расположенный в Синдзюку, был ничем иным, как островом развлечений в многомиллионном мегаполисе. Шумный, многолюдный, яркий — именно так можно было его описать. Кабуки-тё никогда не спал и предоставлял своим гостям всевозможные варианты развлечений на любой вкус, начиная от салонов с игровыми автоматами патинко и заканчивая фантастическими шоу в кабаре.       Суетный темп Токио здесь сменялся на затянувшийся праздник, попадая в ритм которого хотелось уйти в отрыв, оставляя в разномастных заведениях по нескольку тысяч йен в порыве азарта. Вот только при нахождении в подобной обстановке в качестве рабочей особой радости от удовольствий крупнейшего в Восточной Азии квартала красных фонарей уже как-то и не ощущалось…       Размышляя об этом, Сугуру Гето достал из скомканной пачки «Севен старс» сигарету и распрямил её. В последнее время его преследовали неудачи, отчего встревал в передряги он чаще положенного, потому, видимо, и помял упаковку в одной из спонтанных драк.       По роду деятельности он к такому попривык. Бывало, приходилось выпроваживать буйных посетителей из кабаре-клуба «Радужный дракон», когда те приставали к девушкам с непристойностями. В такие моменты внешне миролюбивый молодой человек, так непохожий на выходцев из преступного синдиката якудз, превращался в «Грозу Кабуки-тё», как любили называть его работники, и выбивал из нерадивых посетителей всю дурь. По правде говоря, Сугуру хорошую драку любил, но не с подпитыми белыми воротничками, пришедшими удовлетворить свои похотливые потребности в женском внимании. Такие личности ему казались мерзкими и недостойными даже косого взгляда, но приходилось терпеть, скрипя зубами, и ждать, когда руководство предложит ему другую работу. Тут уж и выбирать как-то не приходилось... Он рассеянно порылся во внутреннем кармане пиджака, пытаясь отыскать зажигалку, и нахмурил брови. Иногда, бывало, в разговорах с товарищами, он давал себе волю и даже отпускал нелестные словечки в адрес вышеупомянутых посетителей. Будучи человеком с твёрдыми морально-нравственными ориентирами, Сугуру называл дебоширов обезьянами и даже не испытывал никаких угрызений совести. Право, не будет же нормальный мужчина домогаться девушек в публичных местах? Кое-как вытащив зажигалку, Сугуру поднёс её к кончику сигареты и щёлкнул колёсиком. Мелькнувшая искра быстро исчезла, так и не подпалив табак. Разочарованно вздохнув, молодой человек повторил попытку и лишь со второго раза удовлетворённо затянулся. — Слышишь, не смей тут курить, — раздался грубый голос хозяина рамэнъя. — Из раза в раз одно и то же в ваши дырявые головы вложить пытаюсь, да вы, два остолопа, словно назло делаете всё наперекор. Сугуру поднял взгляд на седоволосого мужчину, читавшего нравоучения, и замер, так и не успев выдохнуть табачный дым. Вид крепко сложенного Ясуо Хасэгавы в купе с его серьёзным лицом, изуродованным глубоким шрамом на левой щеке, заставил его молча достать изо рта сигарету, аккуратно затушить о подошву своих лакированных чёрных туфель и вернуть её в помятую пачку. Портить отношения с хозяином заведения у него не было никакого желания, ведь тот обычно был достаточно лоялен в своём отношении к молодняку из семей клана Годжо, да и в целом являлся человеком неплохим. Пускай местами и тяжелым в общении. — Виноват, — Сугуру слегка склонил голову, прядь тёмных волос, выбившаяся из чёлки, упала на его раскосые карие глаза. В рамэнъя для вечера Кабуки-тё было подозрительно пусто. Всего два посетителя: Сугуру и его товарищ, что покачивался на деревянном стуле в ожидании своей порции рамэна. Обычно люди приходили сюда в обед, и до самого вечера в маленькой лапшичной было не протолкнуться. Работники близлежащих увеселительных заведений любили это местечко за простоту меню, отличное качество блюд и демократичные цены, потому и набивались в него, словно сардины в банку. Временами Хасэгава даже жаловался, что такое количество гостей сводило его с ума, но верно продолжал обеспечивать Кабуки-тё горячим бульоном и сытной лапшой. Лукавил. По вечерам же в маленьком зале становилось пустынно. Неказистые деревянные столики одиноко стояли в ожидании следующего дня, а сверху них Ясуо опускал перевёрнутые стулья, чтобы передвигаться по залу во время уборки было проще. В этот вечер молодые люди успели прийти до того, как заведение начало готовится к закрытию, что, казалось, сбило хозяина с толку, но возражать в порции рамэна он не стал. В конце концов, Ясуо считал себя не настолько жестоким человеком, чтобы отказывать во вкусном ужине своим постоянным клиентам. Опустив взгляд в глубокую тарелку, полную тёплого свиного бульона и слегка разварившейся лапши, Гето решил, что отужинать мог бы и без сигареты. Хотя в последние пару дней из-за различных жизненных обстоятельств курить хотелось до невозможного. — Бери со своего друга пример, Годжо, — сквозь зубы процедил мужчина, отворачиваясь к раковине. — Ты хоть и не куришь… Сидевший рядом с Сугуру юноша оживился и притворно вскинул брови, будто бы удивлённый такому положению событий. В своих фантазиях он наверняка рисовал себя фигурой человека тактичного и сугубо уважительного, хотя на деле оказывался скорее головной болью для окружающих, чем таблеткой от неё. — Ой, вот только не надо тут преувеличивать, — махнул рукой Сатору Годжо и сразу же откинулся на спинку стула. Он взъерошил свои светлые волосы, казавшиеся белее листа бумаги, и передвинул прямоугольные солнцезащитные очки с переносицы на лоб. — Я нормально с вами со всеми общаюсь и достаточно уважителен. — Не пытайся мне зубы заговорить, Годжо, — хмыкнул Ясуо, не отрываясь от шинковки ингредиентов для рамэна. — Вместо того, чтобы прохлаждаться здесь, мог бы и работой своей заняться. — Не-а, лень, — протянул молодой человек. — Я решил, что делегировать полномочия круче, чем разбираться в каком-то дерьме. В конце концов, меня не для этого всю жизнь готовили, чтобы я собирал долги с местных лошар. — Эти лошары тебя кормят, осёл, — с этими словами Ясуо особенно громко стукнул кухонным ножом по разделочной доске. — Не будет их — не будет денег семье. Не будет денег семье — не будет денег клану. Всё логично, разве не так? — Так, а какого хрена тогда этим должен заниматься я? Сугуру покачал головой, не желая лезть в разборки между товарищем и хозяином заведения, и вернул своё внимание к разбухшей лапше. Подхватив палочками пухлый удон, он направил его в рот. Может, со стороны Хасэгава и казался человеком суровым и далёким от кулинарии, но готовил славно, и лапшичная, казавшаяся со стороны захудалой и неприметной, на самом деле была достаточно прибыльным местечком для семьи. Следом Сугуру взял ломтик свиного рулета и аккуратно вложил его в рот. Смакуя, он удовлетворённо прикрыл глаза, но постарался сдержать себя от довольного мычания. В меру жирное, сочное мясо показалось ему, без преувеличения, идеально приготовленным и в какой-то мере удовлетворило внезапно разгулявшийся аппетит. Признаться, перепалка в целом волновала его куда меньше, чем порция рамэна. Парой дней ранее Сугуру выпил лишнего и с момента пробуждения в номере отеля, откровенно говоря, мучился по ряду причин. Вчерашний день он провёл в офисе кабаре-клуба, где исправно выполнял обязанности менеджера, и пытался побороть похмелье работой, но, к сожалению, отпустило его лишь через сутки, и с того момента, казалось, словно живот стал бездонным, вкусы блюд наконец-то начали доставлять удовольствие, однако несколько неразрешенных вопросов не давали насладиться ими в полной мере. — Ты на готовенькое что ли прийти хочешь, Годжо? — А чего бы и нет? В отличие от большей части парней клановых семей я так-то из Годжо по рождению, — важно отметил тот. — И мне с детства говорили, что Кабуки-тё… — Говорить-то говорили, да только не знали, что твой язык тебе же враг, — со знанием дела сказал Ясуо. — Твоё самоуправство и привело к тому, что сейчас ты сидишь здесь, ожидая бульон, а не в штаб-квартире клана, потягивая хорошее саке. Не пожаловались бы на тебя оябуну… — Фу, саке только неудачники пьют, — поморщился Годжо, находя предложенный вариант крайне неаппетитным и в какой-то степени мерзким. — А деду как будто в первый раз пожаловались… — Так в том-то и дело, что не в первый, потому ты и здесь, — на выдохе произнёс Сугуру, подразумевая скорее иерархию, чем местоположение. После этих слов он снова поморщился, но в этот раз катализатором явился диалог о саке. Воспоминания об алкоголе, выпитом некоторое время назад, неприятно загудели где-то на подкорке, и Гето сделалось невыносимо дурно. Надо же было так напиться, что уже второй день мутило от одной лишь мысли… — Ничего не неудачники саке пьют, — Хасэгава поставил перед молодым человеком тарелку со свежеприготовленной порцией рамэна. — Ешь давай. И уматывай отсюда поскорее вместе со своим дружком. Что-то сегодня вы мне оба на нервы действуете. Ты, как всегда, болтливый, а этот сидит морду корчит. Не нравится еда — не ешь, разрешаю. — Да нравится мне всё! — уязвлённо ответил на его слова Сугуру. — День просто тяжелый был. — Если у вас дни тяжелые, то я прям не знаю, какие у меня, — с кривой усмешкой отозвался Ясуо. На этот выпад Сугуру решил не отвечать и молча продолжил уплетать лапшу. Куда лучше было просто смириться с колкостью хозяина, чем пытаться спорить с ним относительно тяжести работы. В каком-то смысле выяснение отношений на эту тематику ему казалось достаточно глупой и заранее обречённой на провал затеей. А уж провалов в последнее время... — Вот не надо тут, — Годжо отложил солнцезащитные очки на столешницу и закатал рукава пиджака, готовясь отведать блюдо. Он радостно улыбнулся и облизнул губы, после чего подхватил палочками половинку маринованного яйца. — У нас так-то работы поважнее будут, чем за стойкой весь день стоять. — Ты хоть раз стоял на моем месте при полном зале посетителей? — с невозмутимым выражением лица поинтересовался Ясуо, наблюдая за тем, как молодой человек поглощал лапшу. Для удобства он облокотился руками о столешницу. — И когда дверь черного хода подпирают покупатели? — Не-а. И не буду, хвала богам, — притворно сложил в молитве руки Сатору. — Знаешь ли, мы такой херн... Он оборвался на полуслове, когда на входе в заведение раздался нежный колокольчик. Звон заставил моментально обернуться, чтобы посмотреть на прибывшего. В зал медленно вошла невысокая темноволосая девушка, нагруженная ворохом бумажных пакетов. На вид она была симпатичной: овальное личико с мягкими чертами, миндалевидные карие глаза с густыми ресничками, подкрашенные красной помадой пухлые губы и прямой нос. Её миловидная внешность привлекала, хотя красавицей в классическом понимании девушку назвать было сложно. Она закрыла дверь бедром и устало облокотилась о неё, переводя дух. Судя по тому, сколько всего она пыталась за собой утащить — едва справлялась с таким грузом, но не хотела кого-либо обременять ношей. Девушка грузно вздохнула. Она рефлекторно поправила растрепавшуюся чёлку и качнула головой, прежде чем осмотреть зал. Гостей она заметила не сразу, но едва взгляд карих глаз остановился на Годжо и Гето, сидевших за ближайшим к раздаче столиком... её личико засияло от восторга. Отбросив усталость, она поторопилась к молодым людям. Подкрученные концы её волос, остриженных в удлинённое каре, забавно подрагивали во время ходьбы, добавляя образу беззаботности и лёгкости. — Вот это сюрприз! — счастливо воскликнула она, кидая бумажные пакеты прямиком на соседний столик. — Дядя, это ты Сатору пригласил? Привет-привет! И тебе привет, Сугуру-кун! — обратившись к последнему, девушка задержала взгляд на его лице и растянула губы в загадочной улыбке. Сугуру, оторвавшись от лапши, не сразу отреагировал на приветствие. Обычно, после появления племянницы хозяина — миниатюрной Кёко — их с Сатору из заведения выгоняли. Потому молодой человек решил всё своё внимание отдать ужину, а не появившейся в зале знакомой, однако её загадочное выражение лица заставило его неловко сглотнуть. Почему-то показалось, словно она знала что-то, что могло выйти ему боком в будущем. Мысленно он понадеялся, что это никак не было связано с его недавним алкогольным опьянением. Улицы Кабуки-тё, может, и непостоянные из-за своей многолюдности, но местные друг другу косточки перемывать всегда любили больше всего на свете... И уж очень ему не хотелось становиться субъектом подобных разговоров. Из недр подсобного помещения, расположенного за раздаточной стойкой, раздался телефонный звонок. Ясуо, выругавшись вполголоса, отложил в сторону кухонное полотенце и скрылся за глухой шторой из плотной ткани, оставляя молодых людей в зале без какого-либо присмотра. Сатору, решив воспользоваться ситуацией, тут же отбросил палочки в сторону и похлопал себе по коленям. На такое предложение Кёко очевидно смутилась, явно озадаченная тем, что дядя мог вернуться с минуты на минуту, но всё же его приняла и покорно опустилась на них. Учитывая, что отношения между ней и Сатору, усилиями Ясуо, на публике редко переходили грань разумного флирта, Сугуру приготовился к назревающему представлению, которое могло спровоцировать такое простое действие. — По магазинам ходила, что ли? — поинтересовался Годжо, жадно изучая довольное личико девушки. — Да! Представляете, попала на распродажу в одном из бутиков! — она радостно похлопала в ладоши — временами из-за интересов к магазинам одежды и аксессуаров Кёко казалась Сугуру девушкой глуповатой, хотя оснований для окончательного отнесения его к данной категории людей он не имел. — Так что долго не могла выбрать, что хочу купить... — Тебе даже мешок из-под риса пойдёт, — лукаво протянул Сатору — в этот момент Сугуру точно понял, чего именно друг пытался добиться от девушки. — Уверен, что ты всё, что примеряла, то и купила! — Ну ты чего! Дядя мне столько денег в жизни не дал бы, — хихикнула она в ответ и пригладила лацкан его пыльно-серого пиджака. — Поэтому я выбрала лишь то, что действительно смогу надеть в будущем. К тому же... У меня уже шкаф скоро начнёт ломиться от обилия вещей. Боюсь, что так он меня обратно из Токио и отошлёт. — Оу, брось, — Сатору подмигнул ей, после чего перехватил ладошку Кёко и бегло коснулся губами костяшек её пальцев. — У тебя же в Токио наверняка есть друзья с большими шкафами. — Со шкафами? — Кёко задумчиво потёрла подбородок и нахмурила подкрашенные брови. — Или с гардеробными комнатами... — Гардеробными? — она ойкнула, находя гардеробную явлением скорее экзотическим и неординарным, чем привычным для рядового японского жилища. — Звучит слишком роскошно! Таких людей я точно не знаю... — Да это он про себя, — не выдержал бахвальства друга Сугуру и покачал головой с едва уловимым осуждением. — Эй! — обижено надул щёки Сатору. — Вот в следующий раз я тоже тебя с потрохами сдам, придурок! Чего влезаешь вообще? — Да чтобы побесить тебя, — спокойно констатировал факт Сугуру, отставляя от себя пустую тарелку, где ещё несколькими минутами ранее остывал суп. — Себя побеси лучше, умник. — Тебя забыл спросить. — Эй, ребят, не ссорьтесь, — встряла в их перепалку Кёко. Она похлопала Сатору по плечу и мягко улыбнулась. — Он ведь ничего такого не сказал. Вы же друзья, зачем друг с другом ругаться из-за ерунды какой-то... — Да не ругаемся мы! — всплеснул руками Годжо. — Мы ведь почти всегда так разговариваем. — Вот именно, что почти всегда, — с особой грустью вздохнула она, словно воспринимала такое общение между друзьями как что-то личное. — Я иногда переживать начинаю, не начнёте ли вы здесь драться из-за недопониманий этих ваших. Ясуо вас обоих тогда выставит отсюда и наверняка запретит приходить. А мне бы этого не хотелось… — Ничего он не запретит, — отмахнулся Годжо и опустил ладонь на колено девушки. — Пока он под нашим кланом, ему придётся пускать меня сюда, как бы сильно это Ясуо не нравилось, — горделиво выдал он и присвистнул, опуская взгляд на бедро Кёко. — О, у тебя такая юбка короткая сегодня... Как-то я так и не заметил-то сразу... Наверное, меня сбило с толку твоё счастливое выражение лица, едва ты увидела ме… — Эй! Годжо вскинул голову и заметил в полутьме близ подсобного помещения Ясуо, застывшего в дверном проёме и наблюдавшего за ходом диалога между молодыми людьми. Судя по тому, что мужчину перекосило, вряд ли он был доволен представшей перед ним картиной. Отметив про себя крайне недружелюбное выражение лица Ясуо, Сугуру сглотнул. Вместо ожидаемого веселья от прокола лучшего друга, вызванного неосмотрительностью и самодовольством, Гето почувствовал себя напряжённо, словно оказался посреди минного поля. — Руки убрал, Годжо, — прохрипел Хасэгава, выходя из-за стойки. — А ты быстро в подсобку. — Но дядя! — Быстро, я сказал! — рявкнул он, осаждая её попытку оправдаться и защитить застигнутого с поличным Сатору Годжо. Кёко вздрогнула от неожиданности, когда её дядя поднял голос, и резко поднялась с колен Сатору. Она покорно кивнула, следом отвесила лёгкий поклон молодым людям и засеменила в сторону подсобного помещения, постукивая каблучками по плиточному полу рамэнъя. Исходя из того, что было известно Сугуру о ней, он сделал закономерный вывод: скорее всего, стало стыдно за то, как именно всё сложилось, но ничего поделать с опекой дяди, переходившей все мыслимые и немыслимые границы, она не могла. Наверняка его мнение играло для неё огромную роль, но ругаться, пытаясь отстоять личное пространство, ей совсем не хотелось, особенно в присутствии молодых людей. — Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты свои поганые руки при себе держал, Годжо? — прохрипел мужчина, подходя к столику своих гостей ближе. — Сколько раз, помнишь? Сугуру снова сглотнул, наконец-то начиная осознавать, что всё действительно пошло не так, как он рассчитывал. Кашлянув в кулак, чтобы привлечь к себе внимание, молодой человек поднялся из-за столика и толкнул товарища в плечо. — Пойдём, Сатору, — негромко сказал он, понимая, что ретироваться из заведения сейчас было бы лучшим решением назревающего конфликта. — Нас в офисе семьи заждались уже, наверное. Конечно, он блефовал. В последнее время в офис почти не вызывали, и оттого каждый из них занимался своими рутинными делами, направленными на преумножение финансов семьи. — Ничего не пойдём, — огрызнулся Годжо, демонстративно разваливаясь на стуле. — Пока я не доем свой рамэн, то никуда не уйду. Это же принцип этого заведения, не так ли? «До последней лапшички» или как там у тебя на выходе написано, старик… Ясуо опёрся о столик кулаком и угрожающе навис над молодым человеком. Один его взгляд давал всецелое представление о том, что терпение имело свойство кончаться, и, казалось, этот момент неминуемо подступал, не давая ни малейшей возможности перевести диалог в обсуждение еды. — Если ты сейчас же не уберёшься из моего заведения, то жди ещё одной жалобы на своё поведение, Годжо, — в спокойной манере проговорил мужчина, приближаясь лицом к лицу молодого человека. — Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты и пальцем не касался моей племянницы? Ты испытываешь моё терпение, малец. И я настоятельно рекомендую тебе не продолжать это делать. — Подумаешь, коснулся! — фыркнул Годжо, поднимаясь со стула. — Она сама ко мне на колени села! Имеет на это полное право, так что слушай сюда, старик... — повысил голос он. — Сатору, — Сугуру дёрнул друга за плечо. — Кончай, пойдём. Ты ведь не хочешь, чтобы господин Хасэгава закрыл нам доступ к своему заведению. Обернувшись на голос друга, Сатору недовольно скривил лицо. Подчиняться словам друга у него не было никакого желания, но очевидно его смущало несколько неочевидных моментов относительно самого заведения. — Ты бы хоть раз его послушал, — всё также спокойно произнёс Ясуо, напирая на молодого человека. — Я человек отходчивый, но, когда мне в душу гадят, отвечаю тем же. Годжо нахмурился, переваривая слова мужчины. Сжав руки в кулаки, он шумно выдохнул. — Ладно, твоя взяла. Но если она сама... — Пока я знаю о тебе то, что знаю, ты и пальцем её не коснёшься, Годжо, — ткнул в грудь молодого человека Ясуо. — Если такие слухи ходить перестанут, быть может, я изменю своё мнение... Но ею ты пользоваться не будешь. — А я и не собирался, — фыркнул Годжо, с грохотом задвигая стул под столик. — Можешь не париться... На входе зазвенел колокольчик, переключая внимание Сугуру с перепалки на прибывшего посетителя. — Закрыто! — не оборачиваясь, рявкнул Ясуо. — А по-моему, вполне открыто, — протянул рослый, крепко сложенный мужчина, медленно ступая между столиками. — Ты же хозяин, верно? Распрямившись, Ясуо посмотрел на незнакомца и нахмурил тёмные брови. Некоторое время он изучал его точёное лицо, пересечённое кривой ухмылкой, словно пытаясь вспомнить, где они могли встретиться ранее, и не решаясь прервать повисшей тишины, которую изредка нарушал шум от работавшего где-то в стороне подсобки телевизора. Незнакомец опёрся о столик и поправил чёрные короткие волосы, чёлка которых лезла в глаза. Выжидающе глядя на Ясуо, он облизал узкие губы, пересечённые шрамом с правой стороны, и усмехнулся. — Поговорим как два деловых мужчины, не возражаешь? Сугуру, всё ещё молчаливо наблюдавший за происходящим, тяжело вздохнул. Рассчитывая просто поесть в компании лучшего друга после пары неудачных дней, он никак не предполагал, что этим вечером всё обернётся именно так. Сначала лёгкая перепалка с хозяином заведения, пускай и бывшая скорее стабильным событием, едва в рамэнъя объявлялась Кёко, а затем и вовсе появление незнакомого мужчины в несколько потрёпанном брючном костюме, чей вид совсем не внушал никакого доверия… — Не собираюсь я с тобой разговаривать, — упрямо качнул головой Ясуо. — Да и еды предложить не могу, мы до девяти работаем. Так что прошу на выход. Незнакомец присвистнул, встретив отпор, и засунул руки в карманы брюк. — Ох, зря ты так, — он опустился на деревянный стул и сразу же закинул ногу на ногу. — Я же к тебе по-человечески пришел, помощь предложить хотел, а ты сразу в штыки воспринимаешь всё. Не порядок… — Помочь? Уборщиков не искал, мы здесь и вдвоём с племянницей справляемся… — без задней мысли парировал Хасэгава. Внезапно Сугуру почувствовал, как кто-то дёрнул его за рукав. Это заставило встрепенуться и удивлённо изогнуть брови. Сатору сразу же приблизился к его уху и прикрыл руку ладошкой, чтобы никто не расслышал, что именно он собирался сказать. — Это ж мужик с клана Зенин, я его встречал уже как-то. — Чего? — вопросительно вскинул бровь Сугуру. — А ты всем расскажи лучше, пацан, — с этими словами мужчина достал из внутреннего кармана пиджака зажигалку. Из-за шторы, прикрывавшей вход в подсобное помещение, робко показалась голова Кёко. Девушка жестом спросила, всё ли в порядке, и показала пальцем на телефонную трубку в руке. Отвечая на её немой вопрос, Сугуру отрицательно покачал головой. Привлекать кого-либо сейчас для решения внезапно возникшей проблемы не имело никакого смысла. Тем более, что незнакомец так и не пояснил, для чего прибыл. — Я наслышан, Хасэгава, что твоя главная проблема — вот этот сопляк, — он ткнул пальцем в сторону Сатору и усмехнулся. — Поскольку тебе приходится быть нянькой для малыша Годжо… После озвученного Ясуо заметно напрягся и сжал ладони в кулаки, будто оказался глубоко уязвлён таким низким званием. Может, время от времени он и воспитывал Годжо или других членов одноимённого клана, но делал это в благих целях и на основании имевшегося опыта. Помогать молодым людям, недавно пришедшим в весьма опасный преступный синдикат Японии, он считал одной из самых важных целей своего существования. Преемственность поколений как-никак… — А вот клану Зенин бы не помешал человек, знающий тонкости продажи оружия… — Какого хрена ты вообще тут забыл? — нахмурил брови задетый надменным тоном мужчины Годжо. — Киото стало мало уже, и вы решили припереться в Токио? Мы Хасэгаву вам в любом случае не отдадим, он нам и самим нужен. Так что можешь проваливать и доложить это своему боссу. — Может, и стало, — произнёс он так, словно разговор был будничным. — А может, хочу убить двух зайцев одним выстрелом. Говорят, если выбить один камушек, может и фундамент порушиться… По крайней мере, мне нравится идея лишить клан Годжо винтика, способного вооружить до зубов. — В любом случае не думаю, что это рациональное решение — выбивать камушки из фундамента здесь в присутствии Сатору, — пожал плечами Сугуру. — Кабуки-тё не сфера влияния вашего клана, так что, заявиться сюда с такими намерениями всё равно что прийти на убой. Да и последствия от ваших поступков для клана Зенин могут быть нешуточными. — Как раз-таки, почва здесь очень хорошая, — с этими словами мужчина снова залез во внутренний карман пиджака. — Так что я бы посоветовал задуматься о том, что в скором времени весь Кабуки-тё станет территорией клана Зенин, который сможет привести его к процветанию. Годжо это предложение не касается, а вот вас обоих, — он обвёл пальцами Сугуру и Ясуо. — Вполне… — Мне мои принципы дороже, — спасовал Сугуру, покачивая головой. — Печально, — пожал плечами незнакомец и зажал между зубов сигарету. — Моя семья недавно создана и ищет достойные кадры. Мы могли бы сработаться, найти общие точки… — Не смей здесь курить, — прохрипел Ясуо. Незнакомец вскинул одну бровь, услышав запрет, которого никак не ожидал встретить в неприметном заведении квартала красных фонарей. Создалось впечатление, будто предупреждение Ясуо наоборот разожгло в нём желание насолить. Он ухмыльнулся и подмигнул хозяину, после раздался тихий щелчок. Едва подпалился кончик его сигареты, Хасэгава резко схватил ближайший к нему стул. Никто и глазом моргнуть не успел, как тот разлетелся на части, соприкоснувшись с головой мужчины. — Какого хрена?! — воскликнул Сатору Годжо, отскакивая в сторону. — Пусть к своим Зенин катится, а не предлагает тут невесть что порядочным людям, — раздражённо процедил Ясуо, закатывая рукава рубашки. — Но перед этим представится, как полагается… Поднимаясь с плиточного пола, незнакомец тихо рассмеялся. Видимо, отпор Хасэгавы его откровенно позабавил, чему он даже оказался в какой-то степени рад. Молодые люди застыли с приоткрытыми ртами, глядя на человека, способного пережить крепкий удар Ясуо, да не абы какой, а целым стулом. Такой выдержке и впрямь можно было позавидовать, ведь далеко не каждый мог отыскать в себе силы для того, чтобы встать на ноги после такого. — Фушигуро Тоджи. Семья Фушигуро. Хасэгава кивнул, принимая представление. — Тогда готовься встретить отпор от наших семей, Фушигуро, — с усмешкой ответил Годжо, снимая с себя солнцезащитные очки и цепляя их за карман своего пиджака. Одним движением руки Хасэгава раздвинул столики, открывая пространство для драки, и вооружился ножкой от разбитого несколькими минутами назад стула. Удары кулаков Тоджи оказались быстрыми и точными. Со стороны он создавал впечатление неповоротливого человека, поскольку обладал весомой мышечной массой, но на деле продемонстрировал нечеловеческую ловкость. Каждый выпад тяжеловесного Ясуо он ловко парировал, оставляя того то позади себя, то с промахом. Когда Хасэгава в очередной раз замахнулся на него, крепко удерживая импровизированное орудие, Фушигуро подставил подножку и толкнул того в сторону столов. Воспользовавшись замешательством оппонента, он моментально схватил его за голову и несколько раз приложил к столешнице. Такого напора Ясуо выдержать не смог: из его носа струйками полилась кровь, пачкая мебель, а тело безжизненно соскользнуло на пол. Рухнув на холодную и грязную плитку, Хасэгава попытался встать на дрожащие руки, но преждевременно оказался нокаутирован ударом ноги в голову. Парни, наблюдавшие за поединком, синхронно отшатнулись. На самом деле, Сугуру думал, что им и не придётся ввязываться в драку. В конце концов Ясуо был мужчиной рослым, крепким, а также с лёгкостью мог раздать тумаков любому, кто смел прийти в его заведение с недружественными намерениями… Однако оказалось, что никак не всесильным. Кое-как приняв тот факт, что руки пачкать придётся, Сугуру засучил рукава пиджака и рубашки, и поправил пучок на затылке, обозначая свою готовность. В этот момент из-за шторы, прикрывавшей вход в подсобное помещение, вновь выглянула Кёко. В руках она держала небольшой заварочный чайник, словно намереваясь предложить всем посидеть за чашечкой горячего напитка и мирно обсудить назревающий конфликт. Она указала пальцем на чайник, следом на Гето и вопросительно вскинула брови, пытаясь спросить, нужен ли тот был ему. Сугуру непонимающе нахмурился в надежде уловить её мысль, на что девушка показала ему, как можно нанести им тяжкие телесные повреждения. Такое применение кухонной утвари пришлось молодому человеку по душе, и он бодро покивал. Пока Годжо ловко перемещался по залу в попытке избежать ударов Фушигуро, Гето ринулся за чайником. Он быстро перепрыгнул через стойку и оказался близ подсобки, после чего выхватил его из рук Кёко. — Пойду ещё что-то найду! — бодро шепнула она, сразу же ускользая в недра заведения. Сугуру успел лишь рассеянно кивнуть, но тут же опомнился и выбежал обратно в зал. Довольно рассмеявшись, Фушигуро двинулся в его сторону: забавляться с одним лишь Годжо ему оказалось скучно, так что прибытие третьего участника драки разожгло в нём азарт. Замахнувшись на мужчину, Сугуру сходу получил ладонью мощный удар в живот и согнулся пополам от боли. Фушигуро воспользовался случаем и перехватил чайник из его рук, после чего огрел им молодого человека по лицу несколько раз. Гето зашипел от пульсирующей боли в районе глаза и поморщился. Кровь сразу же хлынула и залила светлую кожу лица, а также окропила плиточный пол мелкими брызгами. К счастью, серия ударов чайником была прервана до того, как Сугуру отключился. Сатору выбил заварник из руки мужчины и тот с грохотом упал, разлетаясь на крупные осколки. — Зря ты сюда припёрся, Зенин! — с этими словами Сатору подхватил его под мышки и крепко зафиксировал. — Бей его, Сугуру! Гето, не целясь, резво ударил мужчину в живот, на что тот отозвался глухим выдохом. Благодаря поддержке друга Сугуру атаковал кулаками в уязвимое место, однако радость от умелой комбинации действий продлилась недолго. Фушигуро резко двинулся вперёд и обхватил ногами руку противника, после чего резко развернулся корпусом своего тела и высвободился из захвата, сразу же отталкивая молодого человека в сторону. Отшатнувшись, Сугуру влетел в столик, на котором стояла грязная посуда после их с Сатору ужина. Не заставляя себя ждать, Фушигуро ломанулся к нему и выхватил из глубокой тарелки палочки для еды. Резким движением он вогнал столовый прибор в руку молодого человека, пробивая ладонь насквозь. Лицо Сугуру побагровело в попытке сдержать вскрик от боли, пронзившей его тело. Стиснув губы в тонкую полоску, он зашипел и выдернул из своей плоти деревянную палочку. Откинув её в сторону, молодой человек с трудом сжал ладонь в кулак, но двинулся к Фушигуро полный решимости как можно сильнее избить того в ответ. Внезапно из-за шторы, ведущей в подсобку, показалась Кёко. В этот раз она сжимала в руках продолговатый предмет, напоминавший издалека бейсбольную биту. Пока Сатору гонял мужчину по заведению в попытках изнурить, Сугуру поторопился к девушке. Он выхватил биту и благодарно кивнул, сразу же возвращаясь обратно в зал. Сатору, увидев снаряжение друга, кивнул, оповещая о своей готовности провернуть пару трюков. Резво проскользнув между широко расставленными ногами Фушигуро, он ударил того в промежность кулаком, заставляя согнуться пополам. Когда мужчина открылся, Сугуру, сжимая биту трясущимися руками, резко ударил по его голове. Фушигуро отлетел к столикам и шумно прохрипел. — Ударь его ещё раз! — со стороны стойки раздался девичий голосок, его обладательница робко выглянула из-за неё, рассматривая общую разруху заведения. — Чтобы знал, как сюда заявляться! Выхватив у Сугуру из рук окровавленную в районе ручки бейсбольную биту, Сатору поспешил воплотить просьбу Кёко в жизнь. Прицеливаясь, он постарался просчитать силу удара так, чтобы ненароком не отправить Фушигуро на тот свет. — Что это за шл… — однако закончить вопрос мужчине было не суждено. Когда бита соприкоснулась с его головой, мужчина обессилено обмяк, теряя сознание. — Пиздец какой-то, — выругался Сатору, вытирая вспотевший лоб и откидывая орудие в сторону. — Откуда в нём сила такая? Он что, протеином питается? — он небрежно отпихнул ногой руку мужчины и нахмурился, после чего перевел взгляд на девушку за стойкой. — Ты как, не испугалась? Сугуру судорожно выдохнул и посмотрел на свою пробитую палочкой ладонь. От боли в конечности ему начинало казаться, будто пальцы его не слушались, а то и вовсе начинали неметь. Удивительно, что в таком состоянии ему удалось схватить в руки бейсбольную биту и отвесить недоброжелателю крепкий удар. — Я-то нормально, — отмахнулась Кёко, выходя из-за стойки. Она оглядела беспорядок, учинённый во время драки, и медленно опустилась на корточки перед своим дядей, грустно поджимая губы. Лицо девушки сделалось серьёзным и задумчивым, напрочь отгоняя предыдущие мысли Сугуру о её инфантильности. — Ясуо? — она пощёлкала пальцами перед его лицом. — Сатору, помоги мне его посадить, пожалуйста… Сугуру вряд ли сейчас сможет чем-то подсобить, так что… — Без проблем. — Я за аптечкой! Годжо понимающе покивал и быстро подошел к телу Хасэгавы. Кое-как подняв мужчину с пола, он усадил его спиной к стойке, чтобы тот не упал и не ушиб голову ещё раз. Закончив пристраивать Ясуо, молодой человек принялся ждать, когда девушка вернется с аптечкой. — Помочь Сугуру у меня, видимо, не получится, — покачала головой Кёко, когда открыла небольшой чемоданчик с лекарствами. — Могу только пластырь на бровь предложить, но сами понимаете, что это как мёртвому припарка… — её губы скривились от осознания собственной бесполезности. — Как-то я не думала, что у нас аптечка настолько беспонтовая… — Да я знаю, куда Сугуру отвести, не парься, — махнул рукой Годжо. — Он в восторге будет, уверяю тебя… — О, не сомневаюсь, — она отпустила смешок в ответ и принялась растирать виски своего дяди кончиками пальцев. — Ему там тоже рады будут, если ты понимаешь, о чём я… — Эй, а ничего, что я всё ещё тут с вами? — отреагировал на обсуждение себя молодой человек. — Прости-прости, Сугуру-кун, — звонко хихикая, отозвалась Кёко. — Вам бы и правда поскорее пойти… Мало ли что. Я переживаю, что не могу оказать никому достойную медицинскую помощь из-за пустой аптечки. Ясуо, над которым она склонилась, хрипло вздохнул и медленно приоткрыл глаза. Когда к нему пришло осознание, что рядом с ним находилась любимая племянница, мужчина мягко улыбнулся. — Идите скорее, ребята. Я справлюсь с закрытием заведения, — помахала им ладошкой Кёко. — Только, если не сложно, вытащите этого мужика через черный ход. Пусть поваляется на улице где-нибудь. Да, дядя? Заторможено покивав, мужчина согласился с племянницей. — Ты точно справишься со всем этим беспорядком? — в голосе Годжо послышался намёк на переживание; таким Сугуру его почти никогда не видел, так что закономерно удивился тону друга. — Старик-то твой ещё не очухался. Вдруг ещё кто из Зенин прискочит или ещё что… — Сатору, ты не переживай так, — поспешила успокоить его она. — Если не справлюсь сегодня с последствиями драки сама, то прикроем заведение на денёк, не убудет. Лучше поторопись отвести Сугуру к врачу, если не хочешь, чтобы он подхватил какую инфекцию. — Да не собираюсь я касаться чего-либо травмированной рукой, — вздохнул Сугуру, рассматривая покрытую кровью ладонь. — Так что Сатору придётся тащить этого Фушигуро одному. — Ой, точно! Совсем забыла… Кёко подскочила с места и быстро подбежала к Фушигуро, пластом лежавшему на грязном полу. Прощупав его шею, она с облегчением выдохнула, когда убедилась, что тот всё ещё был жив. Ещё смертей им сомнительных не хватало в Кабуки-тё… — Живой, — отметила она, важно приподняв указательный палец. — А то я как-то даже не подумала об этом... — А жаль даже, — грустно вздохнул Сатору, подхватывая мужчину под руку. — Сугуру, перекинь его руку через своё плечо и возьмись за неё своей здоровой. Я один его не утащу. — Ладно… Воспроизведя действия, которые просил сделать Сатору, молодой человек двинулся в сторону чёрного выхода, придерживая безжизненное тело Фушигуро на пару с другом. Напоследок Кёко поблагодарила их за помощь и попросила сообщить ей, как пройдёт визит к врачу. Сатору радостно пообещал ей держать в курсе ситуации и попрощался. Они покинули заведение через черный ход и медленно поплелись по тускло освещенной узкой улочке, усеянной мелким мусором и рекламными листовками. Со стороны казалось, будто двое молодых людей несли хорошо подпитого товарища, однако всё портил их внешний вид: по лицу Сугуру всё ещё без остановки струилась кровь. Дорожка из неё огибала точеные скулы и очерченную челюсть, останавливаясь алым следом на воротничке белоснежной рубашки. Пройдя пару безлюдных кварталов, молодые люди усадили Фушигуро на скамейку. Тело мужчины поникло, сразу же падая на стенку стоявшего рядом торгового автомата с напитками. — Как думаешь, охренеет, когда в себя придёт? Сугуру достал из внутреннего кармана пиджака помятую пачку сигарет и закурил. Больше всего на свете ему хотелось расслабиться и отпустить тревоги, вызванные спонтанной дракой, а не думать о её последствиях. Крепко затянувшись, он кивнул головой и выпустил дым через нос. — Не кажется он тем, кто так легко с поражением может смириться, — проговорил Гето, зажимая сигарету между зубов. — Так что стопудово охренеет от такого поворота событий… Если вспомнит, конечно, что произошло. Приложил-то ты его мощно. — Да и ты постарался, чего уж тут… Ладно, пойдём, — Сатору махнул рукой в сторону мужчины и поспешил вернуть на переносицу солнцезащитные очки, казавшиеся в вечернее время лишним аксессуаром. — Не хочу на его морду смотреть, больно уж неприятный тип. Нам бы к Сёко поскорее добраться… — Если она в клинике в такое время... — О, ну, если что, домой к ней заявимся, не парься. Тебе-то она точно не откажет в индивидуальном посещении, — с этими словами Годжо ударил его по спине и довольно усмехнулся. Сугуру нахмурился: не нравился ему тон, которым друг отзывался об их общей знакомой и её гостеприимстве. Обычно Сёко недовольно ворчала, когда они заявлялись к ней домой избитые. Чаще, конечно, одному Сугуру доставалось за всех, но реакция девушки от этого более радостной не была. Работать сверхурочно не хотелось ни одному нормальному человеку. — Я бы не хотел её беспокоить, обошелся бы и чем-то подручным… — Ты на приколе что ли? Сатору поднял стёкла солнцезащитных очков и нахмурился. — Слушай, я вообще не особо хочу к ней идти, давай честным буду. — Чего это? Случилось чего? — вопросительно вскинул брови он. Было в его эмоции что-то, что натолкнуло Гето на мысль о наигранности, но он решил отогнать её подальше. Отрицательно покачав головой, Сугуру снова крепко затянулся сигаретным дымом и указал на выход с детской площадки. Медленным шагом он поплёлся по узкой улице, после чего свернул в переулок, наполненный неоновым светом множества вывесок увеселительных заведений. Проходя мимо промоутера, Гето взял дрожащей рукой бесплатную пачку бумажных салфеток и, раскрыв её, на ходу промокнул кровоточащую рану над бровью. От неприятного ощущения он лишь поморщился. В глубине души он понадеялся на то, что на травмированном месте не останется шрама. В конце концов, себя он считал достаточно симпатичным мужчиной, и терять естественную красоту из-за ударов заварочным чайником было как-то особенно обидно. — А! Понял-понял! Это потому, что ты ничего не помнишь? — Слушай, Сатору, я вот не лезу в твои запутанные межличностные отношения, — поморщил лицо молодой человек. — Сделай одолжение: отстань от моих и разреши мне самому разобраться в том, что было позавчера. Он скомкал окровавленную салфетку и бросил её в урну, сразу же прибавляя шаг. Проходящая ему навстречу женщина среднего возраста испугано обошла Сугуру, искоса глядя на его залитую кровью рубашку. — Ну в отличие от некоторых я хотя бы знаю закончилось ли мое свидание сек… — Заткнись, — оборвал друга на полуслове он. — Даже если у нас оно и закончилось так, я не хочу обсуждать это с тобой. Личная жизнь — знаешь про такое понятие? Годжо засунул руки в карманы пиджака и слегка замедлил ход, словно расстроенный тем, что друг не хотел обсуждать с ним все нюансы своих отношений с противоположным полом. — Ай, — вздохнул он, принимая позицию Сугуру. — Я ж вас обоих со старшей школы ещё знаю, мы как родные уже! А ты говорить не хочешь о том, что происходит. — Сатору… — Может, я бы помог чем. — Не смеши меня. В молчании они дошли до тихого переулка с покосившейся вывеской частной медицинской клиники. На ней слабо мерцали и изредка потрескивали лампочки, отчего создавалось ложное впечатление заброшенности места. На деле вывеска осталась от прошлых хозяев, и заменить её у нынешней владелицы никак не доходили руки. В быстром темпе Сатору спустился по лестничке вниз, к цоколю здания, и изо всех сил постучал по железной двери кулаком. Сугуру нехотя поплелся за ним, оттягивая момент встречи с их общей подругой. От осознания, что Сёко вот-вот откроет дверь и появится на пороге, ему беспричинно стало дурно. Железная дверь со скрипом отворилась, открывая проход. На пороге оказалась молодая девушка в немного замызганном врачебном халате поверх бирюзовой водолазки и широких джинс. Она удивлённо вскинула густые брови и похлопала ресницами, осматривая ночных визитёров. Когда взгляд её карих глаз остановился на Сугуру, полные губы Сёко Иэйри изогнулись в приятной улыбке. Без тени сомнения, в этот момент она показалась ему очаровательной, и от мысли об этом под ложечкой неприятно засосало. — Ну не то чтобы я удивлена… — И так ты нас приветствуешь, Сёко? — А чего мне распинаться, я тебя, Сатору, вижу чаще, чем собственных родителей, с которыми живу на одной улице, — покачала головой она, но затем тепло улыбнулась. — Привет, Сугуру. — Привет… — рассеяно пробормотал он в ответ, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос, слипшуюся от запекшейся крови. Девушка пригласила молодых людей пройти внутрь и захлопнула за ними дверь, сразу же запирая её на несколько замков. Когда она удостоверилась, что техника безопасности была соблюдена, то махнула рукой, зазывая парней за собой в глубь клиники. Сугуру поёжился от неприятной сырости цокольного этажа и проследовал за друзьями по узкому коридору, заставленному разномастными коробками от пола до потолка. В помещении витал уловимый запах медикаментов, от которого становилось дурно, и молодой человек постарался отогнать от себя мысли о том, что при обработке ран станет ещё и больно… — Что в этот раз? — спросила она, проводя в смотровой кабинет. — Знаешь, нашему очаровательному дружку руку пробили, — начал Годжо, опускаясь на место врача и закидывая ноги на стол. — И разукрасили его личико. — Мне не пять лет, Сатору, — процедил Гето, опускаясь на кушетку. — Я сам могу… — А вдруг ты что-то забудешь? — наиграно поинтересовался тот. — Сатору, помолчи, пожалуйста, — вежливо попросила его Сёко, останавливаясь рядом с Сугуру. — Или можешь выйти в коридор, пока я буду заниматься Сугуру. Он мальчик взрослый и сам в состоянии рассказать мне о том, что его волнует. Гето поднял на неё усталый взгляд и благодарно улыбнулся, однако часть о волнении неприятно отозвалась в недрах подсознания, будто его на самом деле что-то беспокоило, но что именно вспомнить никак не получалось. Она машинально собрала тёмные волосы в низкий хвост на затылке, чтобы те назойливо не лезли в глаза, после чего поспешила к раковине. Нужно было хорошенько вымыть руки с мылом перед началом осмотра. — Нет-нет, я вас тут одних не оставлю! Мне же там скучно будет. Стоя над раковиной, девушка посмотрела в небольшое зеркало на Сатору, развалившегося на её рабочем месте, и недовольно нахмурилась. Его появление в стенах её клиники никогда не воспринималось враждебно, но Сугуру точно знал, что его лучший друг был для неё ничем иным, как причиной стресса. Закончив с мытьём и обработкой ладоней, Иэйри поторопилась к своему пациенту, натягивая на лицо беспристрастную маску врача. — А мы тебе клоуны, что ли? — вздохнул Сугуру, машинально протягивая Сёко пробитую ладонь. Девушка аккуратно взялась за неё и приблизилась, чтобы детально рассмотреть кровоточащую рану. Когда кончики пальцев Сёко коснулись открытых участков кожи, Сугуру почувствовал себя неловко. Его тело словно пронзил слабый разряд тока, вызванный нежным чувством ощущения кожи девушки на своей, отчего в груди затрепетало сердце. — Да уж, как тебя так угораздило? — покачала головой она и понизила голос до шёпота. — Сильно болит? Чем проткнули? Сам вытащил? Её тихий голос отозвался теплом и нежностью, захватывая каждую частичку сознания. Сугуру нахмурил брови, понимая, что уже слышал, как она говорила с ним в такой тональности, но обстоятельства, при которых это происходило, едва ли мог вспомнить. — Ну… неприятно… — Гето пристыжено отвел взгляд, испытывая неловкость. — Палочкой для еды. — Уф, ну и дела... Закончив с осмотром Сёко отошла к шкафчику с медицинскими препаратами и инструментами. Методично выкладывая на поднос из хирургической стали различные приспособления для оказания помощи пострадавшему товарищу, она то и дело шуршала упаковками от расходных материалов. — Тебе обезболить же? — А нужно? — непонимающе поинтересовался он. — Ну могу и так зашить, но приятного мало будет. Просто с этим делом у меня в последнее время проблемы, никак партию новой анестезии не могу получить, — честно сказала она, присаживаясь на стул около Сугуру и притаскивая за собой тумбочку с инвентарём. — Я могу заплатить, если вопрос в этом. Она медленно надела перчатки, посматривая в сторону Сугуру, и сощурила карие глаза. — Сугуру, я просто жалуюсь, — со смешком ответила она на его рвение по оплате медицинских услуг. — Мне совесть не позволяет брать с тебя деньги… — А с меня позволяет? — встрял в их разговор Годжо. — Молчи лучше сиди. Ты обычно приходишь с какой-то ерундой типа простуды и просишь у меня таблетки, — Сёко обработала антисептиком сначала свои руки, затем ладонь Сугуру, и набрала в шприц анестезирующий препарат. — Будет немного больно, приготовься. Тонкая игла легко вошла под кожу ладони, будоража нервные окончания. От болезненного ощущения перед глазами Сугуру замерцало, но он мужественно стиснул челюсти, чтобы ненароком не выругаться. — Ш-ш-ш… Тебе повезло, что рана на лице не глубокая, Сугуру. Там ничего колоть не буду, честное слово. Только обработаю. Сёко бережно погладила место укола указательным пальчиком и виновато изогнула брови. Неловкая попытка утешить боль молодого человека возымела некоторый успех, и Сугуру грузно выдохнул, приготовившись ждать эффекта от анестезии. По крайней мере, на душе стало немного легче, когда пришло окончательное осознание о том, что в скором времени травмы перестанут доставлять дискомфорт. Молча подняв взгляд на девушку, Сугуру снова стиснул зубы. Выражение её миловидного лица, когда она виновато изгибала брови, навевало на него поток странных лихорадочных мыслей. В голове внезапно мелькнул образ её, умолявшей его пропустить по паре алкогольных коктейлей за барной стойкой кабаре-клуба, в котором Гето работал, и он замер, пытаясь понять, насколько реальным тот был… — Подожди немного, рука онемеет, и после этого мы начнём… Послушно кивнув, Сугуру перевёл взгляд на свою травмированную руку. А может, образ и правда был реален? В конце концов, парой дней назад Сёко действительно приходила к нему на работу, чтобы поговорить о чем-то. Только вот припомнить, о чём, он никак не мог. То ли она хотела отметить какой-то нелепый праздник, то ли просто нашла удобный повод увидеться… Мысли о недавнем прошлом лихорадочно закружились в подсознании молодого человека, и он совсем не заметил, как Сёко приступила к накладыванию швов. Пока она усердно сшивала между собой ткани его ладони, Сугуру пытался воссоздать в своей памяти их последнюю встречу. Притомившийся в ожидании Сатору Годжо встал из-за стола и вышел из кабинета. — Я же могу позвонить от тебя? — крикнул он из коридора. — Можешь. Телефон знаешь где стоит, — не отвлекаясь от ладони Сугуру, ответила ему девушка. — Спасибо! Сёко покачала головой и криво усмехнулась. К непоседливому Сатору за много лет она привыкла, так что его попытку усидеть на месте дольше получаса она восприняла как огромный подвиг, но вслух своего мнения не озвучила. — Тебе нормально было вчера? — воспользовалась возможностью приватного диалога поинтересовалась она у Сугуру. Тот перевел на неё задумчивый взгляд и вскинул одну бровь. — Я просто переживаю, ты очень много выпил, — пробормотала она, прокалывая иглой кожу. — И не позвонил мне утром. Знаешь ли, когда мне нужно было уйти… То у меня не было возможности даже как-то сказать тебе об этом или… — при попытке оправдаться Сёко слегка покраснела, но сохранила невозмутимое выражение лица. — Прости, я очень поздно проснулся и сразу же побежал на работу. Так что… Отвечая на её вопрос, Сугуру намеренно опустил тот факт, где именно имел удовольствие проснуться. Из-за того, что он слабо помнил события того дня, когда выпивал, всё казалось каким-то подвохом. И размытые образы той ночи никак не отвечали на роившиеся в голове вопросы. Почему он вообще столько выпил? Этот вопрос неприятно зудел в его подсознании уже сутки, но всё ещё оставался в подвешенном состоянии. Но хуже всего ему далась новая мысль: что, если с Сёко в ту ночь они и не расходились. Может, они вообще провели её вместе? В конце концов, утром он открыл глаза в номере любовного отеля, но был в гордом одиночестве. И что немаловажно – в нижнем белье и носках. Если бы между ними что-то тогда произошло, то он бы точно увидел подтверждение свершившемуся, но ничего подобного утром не было найдено. Даже его костюм аккуратно висел на вешалке в шкафу, а лакированные туфли стояли около входа в номер. — Это подвиг, — покивала головой Сёко. — Но на тебя очень похоже. Наверное, это я виновата, что ты так напился, — она звонко рассмеялась и обрезала ножницами шовную нить. — Не надо было уговаривать тебя составить мне компанию… В ответ на это заявление, молодой человек отрицательно качнул головой. Даже если Сёко и просила его в тот день составить ей компанию, он должен был сам предполагать, что был не слишком хорош в распитии алкогольных напитков, а не перекладывать сейчас вину на неё за собственную неосмотрительность. Работа девушки на внешней стороне ладони пошла куда бодрее, и Сугуру облегчённо выдохнул, понимая, что скоро неловкий разговор, равно как и операция, должен был подойти к своему логическому завершению. — Ты ни в чём не виновата. Я сам этому поддался, Сёко… Иэйри отрицательно мотнула головой. Скорее всего, на это она смотрела несколько иначе и испытывала лёгкое чувство ответственности за то, что не смогла проконтролировать выпивавшего друга. К тому же, будучи завсегдатаем питейных заведений Кабуки-тё, она переносила алкоголь лучше множества людей из своего окружения и определённо имела в этом некое преимущество. — Только не накручивай себя, если что, — она размотала бинт и принялась накладывать его вокруг его ладони. — Главное, что нам обоим всё понравилось. Разве нет? Её высказывание заставило сердце Сугуру болезненно сжаться. Он поднял на неё взгляд раскосых глаз и нервно сглотнул, наконец-то начиная понимать, что к чему. Недвусмысленная фраза подруги взволновала его, и молодой человек поёрзал на месте. — Погоди, ты хочешь сказать, что… Сёко приоткрыла рот, собираясь ответить на его вопрос, но так и не смогла этого сделать. Молчание затянулось. Она посмотрела в его тёмные глаза и набрала в лёгкие побольше воздуха, прежде чем нашла в себе силы на продолжение диалога. Девушка снова приоткрыла рот: — Слушай, мы… Однако обстоятельства так и не дали ей закончить свою речь. В кабинет внезапно вернулся Сатору, недовольно разглядывавший сообщение на своём пейджере. Сёко сконфуженно поджала губы и замолкла. Судя по всему, она намеревалась сказать что-то глубоко личное, но не хотела этого делать в присутствии свидетеля. Пускай Сатору тысячу раз был их общим товарищем со школьной скамьи, втягивать его в разговоры подобного характера она не считала нужным. Да и Сугуру был в этом с ней солидарен. — Слушай, Сугуру. Тут нас Яга вызывает зачем-то, — устало протянул он и потряс пейджером перед лицом лучшего друга. — Ты как скоро с ним закончишь, Сёко? — Дай мне ещё минут пятнадцать, — недовольно пробормотала Иэйри, откладывая на поднос пинцет и хирургическую иглу.