Под неоновыми вывесками Кабуки-тё

      Нежно обхватив широкими ладонями изящные лодыжки, Сугуру резко подтянул девушку ближе к себе. В ответ Сёко заливисто рассмеялась и накрыла раскрасневшееся лицо ладонями. Отзвук её хихиканья эхом прокатился по тускло освещённому номеру, нарушая интимную обстановку.              Сугуру приложил к своим узким губам указательный палец и прошипел, призывая быть самую малость тише, после чего неловко качнулся на ногах. Держаться на своих двоих оказалось безумно сложно после того, сколько они выпили за этот вечер, поэтому он опустился коленями на постель и слегка наклонился вперед.              Признаться, он закончил считать после четвертого бокала шампанского. Подруга увлекла его, рассказывая занимательные истории из своей повседневной жизни, отчего он и не заметил, как один бокал сменился другим, а затем и вовсе одна бутылка второй…              Прижав к своей щеке щиколотку девушки, Сугуру потёрся о неё. Капроновая ткань оставила на коже неприятное ощущение, но отстраняться он не поспешил. Чувство такой близости пришлось ему по нраву.              В тот момент, когда Сёко распласталась перед ним на кровати, словно лакомый кусочек, и глядя на неё он почувствовал себя гурманом, чертовски голодным гурманом пришедшим в роскошный ресторан, о котором мечтал несказанное количество времени и наконец-то смог его посетить… Казалось, он буквально пожирал её глазами, так и норовя скорее лишить красного пиджачка и игриво задравшегося платья-футляра, усеянного крупными золотыми пайетками, но вместе с тем оттягивал этот момент как можно дальше.              Она не сводила с него взгляда. В нём смешалось множество различных чувств, начиная от низменных страстных порывов и заканчивая нежной лёгкостью томительного ожидания. Возможно, так на неё подействовал испитый алкоголь, но было в образе Сёко что-то, наталкивавшее на мысли о её искренности и одновременно с этим холодном расчёте.              Пытаясь отогнать от себя мысли, касавшиеся поиска глубинного смысла в её тягучем взгляде, будто бы оставлявшем тёплый отпечаток на открытых участках его кожи, молодой человек мотнул головой.              Должно быть, у него слишком давно не выдавалось рандеву, чтобы не сходить с ума от одной лишь мысли о близости и тепле чужого тела рядом. Его доводило до одури её нахождение в зоне досягаемости, и скрывать это становилось всё тяжелее и тяжелее. Касаясь её кожи через тонкий капрон, он ощущал, как приливами подступало вязкое чувство возбуждения. И эта эмоция казалась ему новой. Ещё ни разу за всю его сознательную жизнь не было так, чтобы одно лишь прикосновение к девичьему телу через одежду вызывало такую острую и молниеносную реакцию.              Воздуха не хватало. Цепочка на шее, которую он носил уже пару лет как, неожиданно стала сковывать и душить, но Сугуру лишь прикрыл глаза и снова потёрся щекой о щиколотку Сёко, пытаясь сдержать порыв сболтнуть что-то, о чём в дальнейшем ему придётся пожалеть, однако вместо молчания с его губ сорвалось:       — Скажи, ты не устаёшь ходить на этих каблуках? — хрипло выдыхая, поинтересовался он. — Такие высокие. Должно быть, это жутко неудобно, когда такие изящные ножки стеснены тугими туфлями весь день…              — Самую малость… — Сёко судорожно выдохнула, и молодой человек заметил, как покраснели кончики её ушей, которые оставались видны из-за низкого хвоста, в который она собрала роскошные каштановые волосы. Должно быть, девушка и сама стеснялась происходящего, но старалась сделать непринуждённое выражение лица.              Или всё-таки нет, и расчет в её глазах ему не померещился?       — Значит, нужно их снять, — с этими словами Сугуру аккуратно коснулся губами лодыжки и улыбнулся, не торопясь переходить к следующему действию.              Сёко прищурилась, наблюдая за тем как его пальцы аккуратно поддели ремешочек, и тихо хихикнула, находя поведение молодого человека забавным. Несмотря на степень своего опьянения, Сугуру производил все манипуляции деликатно и настолько аккуратно, словно боялся повредить и обувь, и её ступни, но разобравшись с застежкой, он ловко отбросил в сторону туфлю и сразу же приступил к следующей.              Значит, беспокоился вовсе не об обуви…              Возился со второй туфлей Сугуру относительно долго, пальцы отказывались его слушаться. Все же, количество выпитого давало о себе знать, и некоторая заторможенность в движении рук молодого человека ощущалась.              Переносил алкоголь Сугуру, откровенно говоря, скверно и оттого обычно пил не более пары банок пива, но в этот раз Сёко соблазнила его попробовать что-то кроме любимого хмельного напитка. И, наверное, спровоцировала этим заманчивым предложением самую настоящую катастрофу.              Когда с обувью наконец-то было покончено, Сугуру медленно поднялся с места и сразу же опустился на колени перед кроватью. Бережно проведя ладонями по ногам девушки, он ощутил, как та задрожала от его прикосновений. Руки его небрежно проследовали выше положенного, под узкое платье, задирая его, однако оценивать её прелести он не решился и поднял голову, чтобы посмотреть Сёко в глаза.              На долю секунды в его голове промелькнула светлая мысль о том, что он поступал неправильно и недостойно мужчины с хорошими манерами, но и та и не задержалась надолго, когда он заметил, как губы девушки тронула улыбка…              Нащупав пояс для чулок, молодой человек вскинул одну бровь и небрежно ухмыльнулся:              — Это что, был какой-то хитрый план?              — Опоить тебя и притащить в любовный отель? — отозвалась Сёко, удобнее устраиваясь на локтях. — В каком-то смысле… Это импровизация… — на ходу подбирая слова, протянула она. — Но в твоих рассуждениях есть доля правды...              Сугуру удивленно усмехнулся и покачал головой.              — Перед таким устоять и правда не смог бы ни один нормальный мужчина…              Его ладони подцепили один из ремешков и отстегнули от него чулок. Затем он медленно последовал выше, прокладывая горячими поцелуями дорожку ко внутренней стороне бедра.              От прикосновения его пытливых губ Сёко задрожала, и молочная кожа её ляжек покрылась робкими мурашками.              Увлекшись, Сугуру обхватил зубами край чулка и медленно потянул его вниз, намереваясь снять без помощи рук.              — Ай! Порвешь же! — рассмеялась девушка, продолжая наблюдать за его действиями без малейшего проявления стыда на лице, в то время как её тело продолжило отзываться на нескромные прикосновения.              — Куплю тебе новые… — отстраняясь, пробормотал он, после чего снова обхватил зубами ткань и потянул чулок вниз.              — Прям купишь? — она снова хихикнула, заглядываясь на него сверху вниз.              Когда чулок оказался на полу, Сугуру быстро кивнул, отвечая на её вопрос, прильнул губами к нежной коже внутренней поверхности бедра и легонько куснул её, подразнивая.              — Думаешь, у меня не хватит на это денег? — наконец, поинтересовался он.              — Скорее, смелости зайти со мной в магазин нижнего белья, — парировала его выпад Сёко.              Она откинулась на кровать и накрыла лицо ладонями, пытаясь унять нахлынувший приступ смеха. Наверняка находила сдержанного внешне Сугуру в строгом брючном костюме инородным предметом в магазине нижнего белья и попросту не могла поверить, что тот был более чем серьёзен в своих намерениях, чем воспринимала его как того, кто был неспособен заплатить за пару новых чулок.              Обычно Иэйри была куда сдержаннее в проявлении своих эмоций, но в этот конкретный момент Гето нашел её весьма очаровательной. Её звонкий смех заставлял его сердце трепетать в груди, словно оно было птичкой в изящной клетке, и оттого по его щекам растекался лёгкий румянец.              Привыкший видеть Сёко собранной и сосредоточенной на учёбе или работе, он никак не ожидал, что она могла оказаться такой хохотушкой в приватной обстановке. Наверняка, если бы не то количество алкоголя, которое они потребили, девушка бы стеснялась и оставалась в рамках своего привычного образа, но в данный конкретный промежуток времени его отсутствие было в самый раз.              Ему всегда нравилось смотреть на Сёко под иным углом… Не как на одноклассницу или подругу со времен старшей школы, а как на очаровательную девушку, способную пленить своими чарами. И такой выход за привычные рамки, спустя годы дружбы, Сугуру научился находить закономерным и правильным.              — О, ты думаешь, что я белый и пушистый? — он согнул её ногу в колене и опёрся о неё. — Ошибочное мнение, моя дорогая подруга.              — Фу, Сугуру, тебе ужасно не идёт этот тон… — она по-доброму хихикнула и снова приподнялась на локтях. — Слышать такое от Годжо было бы куда естественнее, чем от тебя…              — Ну чего ты вспоминаешь про него… Тебе не кажется, что в настоящий момент он кажется лишним?              — Упс… Прости! — кое-как пожала плечами она. — Просто захотелось отметить, что это тебе совсем не естественна такая показушность…              Ухмыльнувшись, молодой человек качнул головой. Разумеется, он понимал, почему она упомянула их общего лучшего друга во время обсуждения сладостного тона, которым Сугуру имел неосторожность к ней обратиться.              Его щёки снова поддались румянцу, но он постарался сдержаться. По какому-то внутреннему убеждению, ему казалось, что девушкам нравится, когда с ними общаются так. В любом случае, раньше такое срабатывало с редкими спутницами на пару-тройку ночей, но с Сёко всё было иначе… Она буквально не была похожа ни на одну девушку, с которой он ранее делил постель или флиртовал.              С ней можно было оставаться собой. Своим замечанием она лишь подтвердила это и обозначила, что всегда готова раскусить притворство, каким бы сладостным или заманчивым оно ни было.              — Тем более, когда я рядом с тобой, — он нежно коснулся колена узкими губами, оставляя несколько смазанных поцелуев. — Мне бы не хотелось слышать про ещё одного мужчину...              Сёко лукаво изогнула губы в улыбке, решив промолчать относительно упоминания их общего друга, чтобы не провоцировать дальнейшее его обсуждение. Наверное, её слова и правда не несли никакого подтекста, просто пришлись кстати.              Вместо того, чтобы развивать нить диалога, Сугуру переключил внимание на вторую ногу, всё ещё обтянутую плотной тканью чулка. В этот раз он предпочёл обойтись без экспериментов и довольно быстро стянул его с помощью пальцев.              — Знаешь, а чулки тебе идут, — наконец, выдал он.              Он провел ладонями выше и остановился на бёдрах. Прежде чем окончательно задрать платье девушки, Сугуру выдержал короткую паузу и посмотрел в её глаза. Они блестели в полутьме номера не то от предвкушения, не то от обилия выпитого ранее игристого, и завлекали его зайти дальше.              — Ты вообще часто их носишь?              — Ну… — Сёко закусила нижнюю губу, выдерживая зрительный контакт. — Когда я в юбках или платьях, то всегда в них.              — Надо же… Ни за что бы не подумал, что это может оказаться в самом деле так.              Кончиком языка Сугуру нежно провёл по внутренней части бедра и поднял взгляд, чтобы проконтролировать реакцию девушки на такую выходку. Кожа Сёко вновь отозвалась мурашками на его смелое прикосновение.              — Стало быть, ты думал об этом раньше? — шепотом произнесла Сёко, упираясь ступнёй в плечо молодого человека.              Вопрос оказался неудобным и заставил Сугуру занервничать. Он игриво коснулся ноги девушки ладонью и погладил её, прежде чем убрать.              Из-за духоты в номере он почувствовал себя некомфортно и поспешил стянуть с себя пиджак густого тёмно-серого цвета, после чего небрежно откинул его в сторону кресла, что стояло прямо напротив широкой кровати. Тот с глухим звуком приземлился куда-то на пол, так и не достигнув конечной точки своего маршрута.              — Чего молчишь? — с замиранием сердца спросила девушка, увлечённо наблюдавшая тем как молодой человек, принялся расстегивать пуговички на кипенно-белой рубашке.              — Это просто очень неудобный вопрос, — наконец, отозвался он. — Мне вдруг стало как-то стыдно признаваться в том, что я на тебя поглядывал всё это время. И думал, до чего же ты привлекательна в своём врачебном халате… И что ты в целом, красивая и умная девушка, которая интересна мне не только как подруга.              Услышав это, Сёко заметно смутилась. Такое признание, вероятно, показалось ей слишком откровенным, но в скором времени она, словно переборов себя, отставила стеснение в сторону и посмотрела в тёмные глаза мужчины напротив неё.              Сугуру к тому моменту успел закончить с пуговицами на рубашке, но не спешил снимать с себя одежду. Потирая манжеты, он изучал девушку перед собой. В полутьме номера было заметно, что его отягощали различные мысли относительно правильности собственного поступка.              — Снимай-ка рубашку, — шепотом попросила его девушка. — Я уже видела тебя без неё, так что стесняться тут нечего.              Напоминание о том, что ему ранее доводилось представать перед подругой без одежды в какой-то степени успокоило Сугуру. И правда, за то время, что Сёко латала его раны, она успела множество раз увидеть его подкачанное тело.              — И правда…              Стянув рубашку, молодой человек отбросил её следом за пиджаком. Затем он распустил волосы, которые весь день были собраны в тугой пучок, и расслаблено вздохнул, перебирая их. От долгого ношения прически у него периодически побаливала кожа головы, что доставляло некоторые неудобства, однако, несмотря на них, изменять длине волос Сугуру не намеревался. Больно уж ему это нравилось.              В мягком свете ламп можно было рассмотреть его татуировки: они занимали обе руки до локтевого сгиба и совсем немного заходили на крепкую грудь. Ирэдзуми в виде дракона ещё не были доведены до конца, ближе к локтям виднелись лишь очертания будущего узора цветов, да неокрашенная чешуя, отдалённо напоминавшая о карпах кои. Всё никак не хватало времени наведаться к мастеру, чтобы закончить это произведение искусства.              — Думаю, мы должны были оставить неудобства, пересекая порог номера, — несколько лениво протянула Сёко, откидываясь на постель. Создалось ощущение, будто этими словами она постаралась уверить и себя в том, что говорила. — Я понимаю, что мы оба пьяны, но, чёрт возьми, я не буду ни капли жалеть об этой ночи!              — Точно не будешь? — с уловимой в голосе нежностью и галантностью поинтересовался Сугуру. Её слова, несмотря на их, как могло показаться, абсолютную искренность, всё ещё оставались смущающими.              Быть может, он и сам не сомневался в том, что пересечь черту дружеских отношений и посмотреть друг на друга, как на любовников, идея потрясающая, но где-то глубоко в подсознании его, словно червяк спелое сочное яблоко, съедала одна мысль.              А что, если после этой ночи Сёко захочет делать вид, будто ничего этого не было? Что, если она воспримет это как игру на один раз и не захочет говорить о большем?              Он опустился на кровать рядом с ней и лёг на спину. Хотелось меньше думать о плохом. Ведь если им будет хорошо и комфортно в этот момент, есть вероятность, что они оба смогут отыскать что-то большее в этой связи, кажущейся мимолётной со стороны…              По крайней мере, Сугуру понимал для себя, что хотел именно этого. И оттого пользоваться её доступностью с дурными помыслами не собирался. Если вдруг Сёко выскажет хоть каплю сомнения, то он сразу же прекратит. Извинится, нежно чмокнет её в лоб и предложит уснуть в обнимку.              — Хочешь сказать, что тебе совесть не позволит, если не уверю тебя в том, что не сомневаюсь в собственном решении? — Сёко повернула голову и вкрадчиво подняла одну бровь, интересуясь.              — Как и любому другому нормальному мужчине? — с явными нотками недоумения ответил он на её вопрос вопросом.              Услышав такое, девушка тихонько рассмеялась.              — Знаешь, иногда ты выдаёшь удивительные ответы, — она приблизилась к нему, и её губы замерли в миллиметре от его губ. — Даже в такие моменты ты пытаешься быть джентльменом, хотя каждый из нас прекрасно понимает, что сил у тебя на это практически не осталось. И что из якудзы джентльмен паршивый…              Её шепот был обжигающим. Сугуру прикрыл глаза, наслаждаясь каждым слогом, слетавшим с её губ, и судорожно вздохнул. Сёко сводила его с ума одними лишь разговорами и уже длительное время доставляла ему физический дискомфорт одним своим присутствием рядом. Внизу живота предательски тянуло, подталкивало к действию, но он, подобно мазохисту, старался отсрочить контакт.              Несмотря на неудобства, ему было приятно находиться в нетерпении. В каком-то смысле его положение можно было назвать предосудительным удовольствием.              Воспользовавшись предоставленной возможностью, Сёко пересела на бёдра молодого человека и потянулась. Действия её оказались слишком лихими для нетрезвого человека, однако уверенными. Она склонила голову, упирая щёку в своё плечико, и заискивающе посмотрела на Сугуру.              — Нравится, когда девушка сверху? — поинтересовалась она, мягко обводя указательным пальцем мышцы его груди и живота.              — Не знаю… — слегка растерянно ответил тот, укладывая широкие ладони на узкую талию девушки. — Такого опыта у меня ещё не было, если честно.              — О, вот как, — Сёко улыбнулась. — Тогда приятно быть первой хоть в этом…              Сугуру кивнул, находя её слова правдивыми. Ему и самому приходилась по душе мысль о том, что хотя бы в чём-то она могла быть для него первой. Быть может, не первой женщиной в его жизни, но первой искренне любимой уж точно.              — А тебе так нравится?              — Я… — она замялась. — Знаешь, я и сама этого никогда не пробовала. Но почему-то мне кажется, что это должно быть классно, потому что мы будем делать это вместе. В конце концов… — ладони Сёко бережно огладили его плечи и грудь. — Когда человек нравится, то это же совсем другие чувства.              Услышав это, молодой человек закашлялся. Никак не ожидал того, что Сёко обозначит их статус таким образом. В его мыслях, несмотря на то положение, в котором они оказались в любовном отеле, она точно не могла сказать о своём около-романтическом отношении к нему.              Нравится? Так, может, это шанс?              Он постарался собрать волю в кулак и снова кашлянул. Сёко бережно погладила его по щеке, словно переживала о нём как врач, а не как любовница, и подмигнула.              Сделав вид, что всё в порядке, молодой человек погладил её по бёдрам, на которых складками собралось платье, расшитое золотыми пайетками.              — Может, помочь тебе платье снять?              На это девушка ответила одним лишь кивком, предпочтя промолчать. Сугуру приподнялся и потянул платье наверх, помогая освободиться от тесного и неуместного предмета гардероба и, в отличие от собственной одежды, его он аккуратно отложил на кровать.              Сёко распрямилась и пригладила растрепавшиеся волосы. Она поёрзала на бёдрах молодого человека, закусила нижнюю губу, внимательно заглядывая в его лицо и поправила лямку кружевного лифа бежевого цвета.              — С остальным тоже поможешь?              — Если тебе этого хочется, — с тихим смешком отозвался он.               Следом его пальцы нащупали застёжку от лифа и поддели её. Разобраться сходу не вышло, и немного пришлось помучиться, но в целом это не заняло так много времени, как показалось молодому человеку изначально.       Когда он снимал бельё, открывая для себя Сёко, она несколько неловко прикрыла ладонью грудь и скромно опустила взгляд. Встретив такое проявление смущения, молодой человек нежно коснулся шероховатыми пальцами запястья и ласково убрал её руку в сторону.              Избавившись от препятствия, Сугуру мягко обхватил ладонями округлые груди и судорожно вздохнул, преисполненный желанием. Возбуждение достигло точки кипения, но он не спешил демонстрировать свою нетерпеливую сторону и принялся мучительно медленно покрывать нежную кожу горячими поцелуями.              Его язык скользнул от ложбинки к алеющему соску и остановился на нём. От прохладного ощущения Сёко ахнула и стыдливо сомкнула губы в тонкую линию, пытаясь не выдавать истинных эмоций. Её длинные пальцы зарылись в его густые тёмные волосы и стиснулись на затылке, словно стремясь направить в нужное русло. Уловив этот посыл, Сугуру бережно сомкнул кромку зубов на бусинке соска и следом зализал укус.              Пальцы его проследовали от пупка девушки вниз и остановились у кружевного края трусов, однако вместо того, чтобы нырнуть под тонкое бельё, Сугуру скользнул ниже и накрыл ладонью сокрытую тканью промежность.              — Черт, там так… — он хрипло прошептал, поглаживая влажное бельё.              Сёко задрожала, когда его пальцы чуть надавили на вход. Несмотря на то, что он не торопился прикасаться к обнажённой коже, его действия вызывали неподдельные эмоции, скрывать которые становилось всё труднее и труднее.              Его тёплые руки определённо вскружили её голову, как бы сильно она ни старалась это не показывать…              — Нам нужно это снять, да? — искушающим шепотом спросил он, приникая к её уху. — Только скажи, и я это сделаю.              От его слов по телу Сёко вновь разлилась волна возбуждения, и она сладостно застонала. Звуки его влажных поцелуев отзывались волнами мурашек на её коже. Он не собирался останавливаться, словно пытаясь подтолкнуть к краю настолько близко, чтобы она умоляла перейти черту скорее, но этого не происходило.              С губ девушки срывались томные вздохи, говорившие о том, что он был на верном пути, однако Сёко не торопилась умолять. Она явно получала удовольствие от происходящего и хотела, чтобы Сугуру продолжал изучать её тело, доводя до исступления. И лишь затем, совсем изголодавшийся, приступил к самому интересному.              — Не дразни, — его зубы нежно сомкнулись на её мочке. — Я и так держусь из последних сил.              — Заметила… — с придыханием отозвалась она.              Приподнявшись, Сёко накрыла ладонью его промежность и слегка сжала в ладони твердый член, обтянутый тканью брюк. От её прикосновения Сугуру зажмурился и испустил протяжный вздох, граничащий со стоном, но сдержался, чтобы не показаться совсем уж слабаком, способным дойти до точки кипения от малейшего взаимодействия.              — Сначала твои брюки, потом мои трусы, — с толикой игривости пробормотала Сёко. Показалось, будто к ней вернулось самообладание, потерянное от натиска горячих поцелуев в шею и ключицы, и она снова была решительно готова продолжать.              Её пальцы принялись расстегивать ремень на его штанах. В попытках сделать это быстро, она раз за разом терпела поражение, отчего молодой человек решил оказать содействие. Накрыв её ладони своими, Сугуру помог разобраться с пряжкой его ремня. В отличие от девушки, за снятие своих штанов он волновался куда меньше и был способен действовать последовательно и методично.              — Сложный какой, — хихикнула она, вытаскивая ремень из шлёвок. — Мне казалось, что это не должно быть настолько тяжко…              — Есть такое…              Приспустив штаны Сугуру вместе с нижним бельём, Сёко без капли стеснения уставилась на его наготу. Она закусила нижнюю губу, изучая его тело, и протянула руку к торсу, чтобы погладить чувствительное место внизу живота. Молодой человек отозвался на это прикосновение румянцем: её действие оказалось до жути щекотным, и он изо всех сил постарался сохранить своё лицо.              — Уж прости, носки снимать не буду, — наконец, резюмировала Сёко и убрала свою шаловливую ладонь.              — И не надо, — нахмурив брови, пробормотал Гето. — В них как-то… Ох…              Он зажмурился, когда её пальцы коснулись напряженного члена. Все те прикосновения к столь чувствительной части тела, которые Сугуру знал, показались бледной тенью истинного удовольствия. Её касание было очень тёплым, бережным и желанным, что ему с трудом удалось сдержать стон, так и норовивший вырваться наружу.              Сугуру закусил нижнюю губу, когда ладонь девушки сомкнулась на возбуждённом органе, и откинул голову назад.              До чего же это оказалось хорошо…              — Эй, кажется, тебе это очень нравится, не так ли? — в тоне девушки послышались нотки игривого укора. — Может, поможешь мне кое с чем, пока окончательно не преисполнился от удовольствия? — это было сказано совсем беззлобно, но вместе с тем ёмко и чётко для того, чтобы понять, к чему Сёко клонила.              Эта фраза вытянула Сугуру из вязкой неги и будто опустила с небес на землю.              Точно, как он мог настолько увлечься и совсем позабыть о её удовольствии? В занятии любовью должно быть хорошо обоим, а для этого стоило как можно скорее сблизиться ещё сильнее и снять наконец-то последнюю преграду со столь желанного тела.              Вернув контроль над собой, молодой человек подался вперед и помог Сёко привстать. Он мягко погладил её талию, опускаясь к бёдрам, после чего поддел пальцами кружевную ткань трусов. Девушка немного помялась на месте, помогая ему снять с себя последний элемент гардероба, и снова опустилась на его бёдра.              Толкнув Сугуру в грудь, Сёко хихикнула. Его тёплые ладони накрыли её ягодицы и уверенно погладили их.              Нависнув над молодым человеком, она принялась покрывать горячими поцелуями его шею и грудь, медленно поднимаясь выше. Вновь замерев в миллиметре от его губ, девушка судорожно выдохнула. Сугуру же подался вперед, выпрашивая желанный поцелуй, но был сразу же остановлен:              — Можно оставить это на десерт?              — Ты ведь не любишь сладкое…              — Обычные сладости — нет, а поцелуй — совсем другое, — шепотом проговорила она.              Вновь обхватив ладонью член, изнывавший от желания, Сёко приподняла свои бёдра. К собственному стыду, молодой человек совсем не подумал о том, что стоило обеспокоиться о предохранении, поэтому лишь погладил ладонями ножки девушки, теряясь в предвкушении.              Сёко медленно опустилась, вводя в себя его естество. В этот момент Сугуру приподнялся, чтобы внезапно накрыть её губы в жарком поцелуе, но девушка запрокинула голову и сладко простонала. Видимо, ей было неловко демонстрировать такие чувства наглядно, потому и увиливала от поцелуя.              В её лоне оказалось до безумия горячо. От переизбытка ощущений Сугуру принялся покрывать хаотичными поцелуями груди девушки, акцентируя своё внимание на её сосках. Он то брал бусинку в рот и посасывал её, то ласково облизывал, чтобы ощутить, как славно подрагивало тело Сёко от таких действий, то дул на влажную от слюны кожу. Девушка покрывалась мурашками, тихо постанывала, и сильнее зарывалась пальцами в его тёмные волосы, растрепавшиеся от проявлений страсти.              Её бёдра плавно двигались вперёд-назад. Томные вздохи сплетались воедино и наполняли собой уютный номер любовного отеля. От приятных ощущений захватывало дух.              Откинувшись на постель, Сугуру отдал Сёко первенство в любовных утехах. Вид, открывшийся снизу, полностью удовлетворил его, и он принялся с интересом смотреть на то как преображалась девушка по нарастанию фрикций. Её раскрасневшееся от физических активностей личико приходилось ему по нраву, так что сдержать довольной ухмылки он не мог.              Сжав ладони вокруг талии девушки, чтобы её зафиксировать на месте, Сугуру подмигнул ей. В ответ на это Сёко удивлённо вскинула брови, но перечить не стала, предполагая, к чему это могло вести. Он принялся медленно наращивать толчки в её тело.              Несмотря на то, что Сугуру был нетрезв, он чувствовал ответственность за происходящее и прекрасно понимал, что следовало быть аккуратным в вопросе интимной близости. Фрикции его оказались размеренными, неторопливыми, хотя то и дело возникало спонтанное желание сорваться и быть самую малость жёстче, однако рациональность брала верх. Следовало дать Сёко время, чтобы она могла привыкнуть к его размеру и действительно почувствовала приятные ощущения, а не кидаться в омут с головой от жажды собственного удовлетворения.              Его глаза жадно изучали черты её лица, подсвеченные мягким светом от прикроватной лампы. Пухлые губы со смазанной помадой, осыпавшаяся тушь, проявившиеся синяки под глазами и милая родинка под правым глазом… Всё в ней выглядело привлекательным даже тогда, когда от обёртки ничего не оставалось.              — Чёрт возьми, — шепотом отозвалась она, когда его темп участился. — Сугуру…              Склонив голову, Сёко закусила нижнюю губу. Её брови нахмурились. В этот момент мимика девушки казалась настолько яркой, что Сугуру был готов поспорить сам с собой же, что видел её такой впервые за долгие годы их знакомства.              — Быстрее?              — Д-да…              Когда толчки стали чаще, Сёко крепко сжала в ладони смятую простынь.              По всей видимости, она немного смущалась собственного удовольствия. Вместо откровенных стонов, девушка смыкала губы в тонкую линию и шумно вздыхала.              — Не сдерживай себя.              — А я… — она приоткрыла рот, чтобы возразить, но тут же с её губ сорвался сладостный стон.              — Вот так вот…              Сугуру крепче сжал свои ладони на её талии. Большим пальцем одной из рук он погладил бархатистую кожу живота, который Сёко непроизвольно втянула, и улыбнулся. Она была так очаровательна в этот самый момент. Так нежна, так изящна и так горяча, что он был не в силах отвести восторженного взгляда от её зардевшегося личика.              Его ладонь скользнула ниже, указательный палец описал круг вокруг пупка и юркнул меж их тел. Нащупав набухший от возбуждения клитор, Сугуру бережно скользнул по нему фалангами. Такая стимуляция вызвала на щеках девушки ещё более заметный румянец, однако никаких возмущений с её губ не сорвалось. Лишь тихий стон, полный блаженства.              — Вид отсюда очень красивый…       От такого комплимента девушка тихо усмехнулась. Разговаривать о том, как ему виделась она с такого ракурса, ей показалось забавной идеей, но она не ответила. Вместо того, чтобы завести разговор, Сёко сдержанно застонала и зажмурилась. Казалось, она была близка к настоящей эйфории, пику удовольствия, к которому Сугуру так старательно её подводил.              Уменьшив темп фрикций, он шумно выдохнул. К его собственному разочарованию, финал неминуемо подступал, и больше всего ему хотелось его отсрочить: не ударить в грязь лицом и не финишировать первым. Внутри Сёко было так тесно, что это начинало сводить его с ума.              Продержаться. Ещё чуть-чуть… Совсем…              Сугуру бережно взял Сёко за руку. Сначала он переплёл их пальцы воедино, продолжая медленно толкаться в её разгорячённое лоно, но надолго его не хватило. Демонстрацию своей нежности он решил разбавить небольшим озорством: переложив её руку на свою шею, прямиком под линией челюсти, молодой человек хищно сощурился.              — Сделай это, пожалуйста, — соблазнительным шепотом попросил он. — Сёко…              Возможно, любая другая девушка ужаснулась такой просьбы, однако Сёко была не любой другой. Она согласно кивнула, будто находя такую форму игры во время занятия любовью занятной, и нежно сомкнула пальцы на его шее.              Сугуру зажмурился. Затруднённое дыхание добавляло некоторую перчинку в массу приятных ощущений, что пронизывали каждую клеточку его тела. С его губ сорвался тихий, едва различимый стон, который показался ему самому оглушающим и до ужаса похабным. Но ему было хорошо. И скрывать такое было выше его сил.              Пока Сёко бережно сдавливала его шею, от размеренных фрикций в её лоно по телу волнами наслаждения разливалось ощущение полнейшего блаженства.              Толчки становились резче, несдержанней. Рука Сёко ослабевала, словно знала, когда нужно остановиться, чтобы дать передышку, и в этот момент молодой человек вздрогнул всем телом. Удовольствие накрыло его с головой, отрезая все пути к отступлению. Его мозг перестал функционировать, и оттого Сугуру не нашел в себе сил покинуть тело девушки.              Его руки крепко обхватили талию Сёко. Желая большего, он приподнялся, чтобы прильнуть к манящим губам девушки, приоткрытым в жарком стоне.              Этот поцелуй оказался невыносимо желанным. Словно одурманенный, Сугуру целовал её так, будто это был последний раз в его жизни. Его губы сминали её, размазывая кирпично-красную помаду по личику Сёко. Он вкладывал в поцелуй всё то благоговение, что тяжким грузом мучительно сдавливало его сердце долгие годы, тот трепет, с которым относился к ней, всю ту любовь, с которой смотрел в её сторону. И казалось, что поцелуй перехватывал дыхание ничуть не меньше, чем ладонь, которой Сёко ещё несколько мгновений назад сдавливала его шею под челюстью.              — Сугуру…              Её голос нежный, полный тепла и сладкой неги блаженства.              Бёдра Сёко двигались вперёд-назад. Она выпрашивала разрядку. Общую для них. И такую желанную.              Вдруг девушка замерла. Он лишь успел уловить, как задрожали её ноги и как крепко сжалось её естество, знаменуя финал. Лёгкая пульсация вокруг его члена заставила его стиснуть зубы и уткнуться вспотевшим лбом в плечо Сёко.              По инерции он совершил ещё несколько глубоких толчков и, к собственному стыду, излился вглубь её лона.              Наверное, совсем позабыл о своей рациональности и джентльменстве, которыми так гордился…              — Чёрт… — шепотом произнёс он, обхватывая личико Сёко обеими руками. — Прости… Прости, что не успел… — Сугуру покрывал её лицо горячими поцелуями, пытаясь вымолить прощение за собственную оплошность. — Я… — его грудь вздымалась.              Вместо того, чтобы отругать молодого человека за такую недальновидность, Сёко коснулась кончиком указательного пальца спинки его носа, медленно провела им вниз и остановилась на узких губах. Она заискивающе заглянула в его глаза.              — Можно я не буду это комментировать? — сдерживая смешок, поинтересовалась она.              Приблизившись, девушка накрыла его губы нежным поцелуем. Он был похож на сладкую сахарную вату, которую много лет назад они ели вдвоём, когда ходили компанией друзей в парк развлечений.              Именно в ту пору Сугуру и задумался над тем, какое место в его сердце отведено для Иэйри Сёко. И, кажется, совсем не прогадал…              — Всегда мечтала это сделать, — искушающим шепотом добавила она.              Они синхронно опустились на кровать, но вместо того, чтобы расслабленно лежать и отдыхать после достаточно интенсивного времяпрепровождения, Сёко смущённо покрутилась, пытаясь отыскать коробку с бумажными салфетками. Найдя её на прикроватной тумбе, девушка перетащила её на постель и принялась вытирать следы любви, которыми они запачкались.              Разумеется, Сугуру не остался в стороне и оказал ей содействие. Вытирая друг друга, они глуповато хихикали и пытались скрыть смущение, вызванное последствиями любви.              Сил на принятие душа совсем не оставалось, однако каждый из них, несмотря на усталость, принял волевое решение о необходимости посетить уборную, чтобы окончательно привести себя в порядок.              Приняв наспех водные процедуры, Сугуру надел бельё и присел на край постели, чтобы натянуть носки обратно на свои влажные ступни. Почему-то ему показалось, что в номере было прохладно. Глядя на это, Сёко задумчиво улыбнулась и похлопала по месту рядом с собой.              Обвив тело девушки своими крепкими руками, молодой человек устроился в её нежных объятиях. Благодаря тому, что она осталась обнажена, тепло её кожи сильно согревало, но от него не было душно. Это было одним из лучших ощущений в его жизни. Которое он ни за что не захотел бы отпускать…              Сёко накрыла их одеялом, и они оказались в некотором подобии кокона.              Из-за включенного на стене светильника он мог рассмотреть, какими глазами она смотрела на него. Родинка под её правым глазом лишь дополняла озорства в её любопытный, но в то же время ласковый взгляд. Он был нежным и в то же время слегка глуповатым. Будто бы на волне эйфории Сёко пыталась запомнить каждую секунду их совместной ночи.              Неожиданно Сугуру почувствовал, как усталость навалилась на него. Из-за того, что они предавались романтическим утехам, он совсем позабыл о своём опьянении и чувствовал себя намного трезвее в процессе, однако после того, как всё закончилось, его снова разморило. Глаза Сугуру медленно закрылись.              Проваливаясь в сон, он чувствовал, что девушка перебирала его густые волосы, зарывалась в них и наматывала прядки на пальцы.              — Я люблю тебя, — раздался робкий шепот, нарушивший идеальную тишину ночи.              Но на признание никто не ответил.