Ты ведь не бросишь меня?

– Уровень второй, Отдел Магического Правопорядка, – громко оповестил женский голос и, вместе со служебными записками, Гермиона вышла из лифта и направилась в свой кабинет, который находился неподалеку. – Мисс Грейнджер, вы сегодня рано,– Кингсли посмотрел на большие часы, которые висели в коридоре. – Да, так получилось. Ничего за ночь не произошло? Кингсли отрицательно покачал головой, и девушка удовлетворённо кивнула. Ей нравилось, кодо ночью все было спокойно. Это означало, что не будет никакой бумажной воловитв и свое утро она может начать с кружкой хорошего кофе. – Мисс Грейнджер,– позади нее послышался до ужаса знакомый голос. Кингсли Бруствер улыбнулся и сказал: – Ночью нет, а вот утром да. Гермиона поджала губы и повернулась к Розалинда Бенсон, Главе Отдела Магического Правопорядка. – Да, миссис Бенсон? – У меня срочное дело за границей, но у нас тут происшествие. Использование незаконного заклинания. – Мы же избавились от всех Пожирателей,– решила возразить она. – Не от всех. Драко Люциус Малфой остался на свободе,– эти слова ударили, словно током. Этого не может быть, только не он. Из-за этого человека Гермиона очень часто просыпалась в холодном поту от кошмаров. Точнее от одного и того же кошмара. Ей постоянно снилось, как она наблюдает из далека за собой и ещё одним мужчиной. Ничего такого: они просто стоят в уголке и разговаривают, но потом из ниоткуда появляется черный дым, секунда, и вот она лежит на полу в крови, а по ее безжизненному телу ползает белая змея, пачкаясь в ее крови. Когда она просыпается, она ясно понимает, что человек, с которым она разговаривает никто иной, как Драко Малфой. – Но миссис Бенсон, неужели вы не можете решить это дело? Хотите, за границу поеду я?– решила предложить она, но это не помогло. Розалинда Бенсон только покачала головой в знак своего не согласия и ушла, оставив ее наедине с Бруствером. – Сколько ты с ним не виделась? Готова? – Я не виделась с ним почти столько, сколько не виделась с Гарри и Роном. Год в Хогвартсе не забывай,– при этих именах в груди больно защемило. – Гермиона, вы работаете почти в одном отделе. И за столько лет вы ни разу не виделись? Даже я встречаю их чаще, чем ты. – Сначала у них была подготовка длинною в три года, потом сразу началась работа и они были в длительных странствиях. А, когда они вернулись, по непонятной мне причине, начали избегать меня. Хотя они это делали и до этого всего. Я не знаю в чем дело, но, думаешь, я не задавалась этим вопросом? Конечно задавалась. Я даже ходила к ним, чтобы узнать в чем причина, но, когда открывалась дверь, меня встречали пустые столы и тишина. Каждый чертов раз. А потом я бросила попытки. – Хочешь, когда они вернуться, я с ними поговорю? – Нет, спасибо, уже слишком поздно, чтобы предпринимать какие-либо действия. – Если что обращайся. Ах да,– он уже хотел уйти, но кое-что вспомнил и остановился,– в субботу будет собрание в зале суда. Ты должна там быть. – Конечно, Кингсли, как скажешь. – Мне пора, и тебе, вроде как, тоже. Мне кажется, она тебя ждёт,– с этими словами он ушел. Он прав. Гермиона тоже знала, что Розалинда Бенсон ожидает ее у себя в кабинете, чтобы дать четкие указания действий. Когда она пришла в кабинет Главы Отдела, Бенсон вручила ей бумаги со словами: – Заполнишь эти документы, опросишь Драко Малфоя, примешь соответственные меры и можешь быть свободна. – Хорошо. Удачи вам. Розалинда ничего не ответила. Она просто ушла, оставив ее наедине. Оставаться здесь она не собиралась, поэтому ушла в свой кабинет. Там ей будет намного проще сконцентрироваться, чем тут. Она ждала его. Час. Два. Три. И вот спустя целую вечность кто-то к ней постучал. Гермиона резко подскочила, потом вновь села на свое место, поправила волосы, насколько это было возможно, и крикнула разрешение войти. Драко Малфой появился на пороге ее кабинета, и у нее пересохло во рту. Она не видела его много лет, и теперь перед ней стоял не мальчик, а мужчина. Платиновые волосы были вложены, собственно как всегда, на подбородке виднелась щетина, а в серых глазах пропал огонек. – Малфой,– поприветствовала она его, на что он просто кивнул. – Ты знаешь, зачем тебя сюда призвали,– он вновь кивнул. – Собираешься идти на контакт? – спросила она его, взяла в руки перо и, опустив его в чернильницу, начала заполнять тот самый документ. Он посмотрел на нее, и рука Гермионы остановилась сама собой. Его взгляд был настолько пустой, что, казалось, будто перед ней находиться не человек, а просто кукла, которая очень похожа на Малфоя. – Говори, что мне надо делать? – Ответь на пару вопросов. Заклинание? – Грейнджер, ты знаешь какое заклинание. Пиши,– ее рука не двинулась с места. Они оба прекрасно знали, что он сам должен все рассказать, это поможет избежать серьезный проблем. – Говори,– твердо сказала она и не сводила с него взгляд. – Авада. – Человек?– продолжала она, записав название заклинания в соответствующую строку. – Астория Малфой,– потухшим голосом ответил он, и рука Гермионы дрогнула, из-за чего чернила слетели с пера и запачкали пергамент. Под шум ужасной тишины Гермиона смяла пергамент и взяла новый. Заполнив все, что нужно, она с дрожащей рукой записала человека и остановилась. – Ты. Убил...свою жену?– не веря своим словам, спросила она. Малфой просто кивнул. У нее это не укладывалось в голове. Она не верила, что Драко Малфой мог пустить Аваду в свою жену. Она помнила их в школе: до ужаса влюбленные они не отходили друг от друга и на метр. Она всегда видела их вместе. – Я сейчас не верю, что это говорю, но...на это были причины? Он кивнул. – Мне до ужаса неловко и я понимаю, что не имею право вмешиваться, но и ты меня пойми. Мне нужна информация. – Она мучилась,– он взглянул на нее, и Гермиона увидела слезы. Кому бы не сказала, не поверят. – Грейнджер, ты бы видела, как она мучилась. Она сутками не ела и не пила. Ночами кончилась от боли. Она сама меня попросила это сделать. Грейнджер, я только лишил ее страданий,– его плечи чуть дрогнули и опустились, как и голова. Гермиона слышала, что Астория Малфой была больна. Ходили слухи, что на девушке было семейной проклятье, которое передалось ей, но она не знала, что у них в семье все было так серьезно. Ей было жаль их. И Малфоя, и Асторию. В последний год их обучения в школе она не плохо с ними сдружилась. Она помнила, когда впервые застала Асторию в башне старост. Она зашла в комнату Малфоя, чтобы забрать книгу, которую одолжила ему для домашней работы. И тут само собой в голову пришло воспоминание, где Астория и Гермиона начали ладить. *** Гермиона Грейнджер постучала в дверь Драко Малфоя. Не услышав ответа на стук, она подумала, что его нет в комнате, хотя она не слышала, чтобы он куда-то уходил. Она надавила на ручку и вошла, но в комнате на его кровати лежала шатенка с бледной кожей и читала книгу Гермионы. – Я не вовремя? – спросила Гермиона, чувствуя себя неловко. Астория оторвалас бот чтения. – О, извини. Ты стучала? Я не слышала, прости. Увлеклась немного,– она закрыла книгу и села на край. – Драко ее оставил, а я, чтобы скоротать время решила ее почитать. Где он только откопал такую старую книгу? – Он взял ее у меня. Я поэтому, собственно, и зашла. Он оставил ее для меня. Я могу зайти в другой раз,– она поспешила уйти, но Астория ее остановила. – Останься, – Гермиона замерла, поражённая такой просьбой. – Ты же знаешь, как Драко долго занимает ванну, даже страшно представить, что он там делает. А мне здесь одной скучно, ну пожалуйста,– Астория скорчила смешную гримасу, отчего Гермиона не смогла от отказать. – И что даже не побрезгуешь? – девушка опустилась рядом с Асторией и косо взглянула на нее. – Не говори глупостей. Что за чушь? И хватит грести всех слизеринцев под одну гребёнку. Гермиона задумалась. Не грести всех под одну гребёнку было действительно сложно, особенно, когда каждый слизеринец был готов пустить тебе Аваду в грудь, просто потому что ты рождена в семье маглов. – Я постараюсь. – Я знаю, что твои дружки не вернулись сюда учиться, и я тут подумала, что если тебе будет скучно и не с кем будет обсудить этих заносчивых людей, то ты можешь сделать это со мной. Проведя с ней почти двадцать минут, Гермиона была поражена ее скромностью, начитанностью, и не могла поразиться, какой веселой она была по сравнению с ее факультетскими друзьями. Она завоевала ее сердце одним лишь разговорами, и Гермионе было с ней интересно. Под громкий смех девочек, а комнату вошёл Драко в свежей одежде и мокрыми волосами. Удивлённо уставившись на двух таких разных, но одновременно похожих девушек, он громко хлопнул дверью, чтобы его заметили. Гермиона и Астория посмотрели на него и перестали смеяться. На вопрос Драко: «Что тут происходит?», девушки встали и ничего не ответили. Гермиона подхватила книгу с кровати и технично под осторожный взгляд Драко смылась из комнаты, оставив их наедине. *** – Я сочувствую тебе, Малфой,– когда дверь комнаты в ее голове закрылась, она набралась сил, чтобы, наконец, сказать эти слова. Драко ничего не ответил. – Что мне с тобой делать? Я в первые в такой ситуации и просто не знаю как мне быть. – Если хочешь, можешь выдать официальный документ на Азкабан. Я не против,– потухшим голосом ответил блондин. Гермиона нахмурила брови. – Нет. А как же твой сын?– Драко вновь промолчал, и Гермиона решила расшевелить его. Решила ему напомнить, что он не остался один, у него есть ребенок, который нуждается в своем отце ещё сильнее. – Ты не понимаешь, Грейнджер, она была центром моего мира. Она понимала. У каждого человека есть свой центр, и у Гермионы он тоже был. Ее родители. Монстер и миссис Грейнджер не дождались ее прилета в Австралию. Когда она приехала за ними, то узнала, что ее родители были убиты. Тогда ее мир был разрушен на маленькие кусочки, а по прилету назад, когда она даже не знала кому можно выразить свои чувства, ее мир просто перестал существовать. – Возможно. Но знаешь, что я понимаю? Я понимаю, что Скорпиусу, в связи потери матери, сейчас необходим отец. У тебя есть друзья, родители, родственники Астории, а у него только ты, человек, который может поддержать его по-настоящему. И бросать его сейчас, просто верх эгоизма и это даже мягко сказано. Ты эгоист, Малфой, самый настоящий эгоист. Он снова взглянула на нее, и она надеялась, что у нее получилось немного вывести его на эмоции, но все было тщетно: он безжизненно опустил глаза в пол зажмкрил их, отчего на его колени опустилась слеза, и Гермиона сама была готова расплакаться. Видеть его таким было просто невозможно. У девушки болело сердце, она не знала чем ему помочь и решила пойти на крайние меры. Сейчас Драко нуждался в крепкой мужской дружбе, поэтому Гермиона решила написать лучшему другу Малфоя – Блейзу Забини, хотя отношения у этих двоих не на высшем уровне. – У меня тут есть одно дело, которое нужно срочно закончить, поэтому ты пока можешь посидеть и выпустить эмоции,– она подняла свою волшебную палочку и, использовав невербальное заклинание, взмахнула ею. – На дверях чары, тебя никто не услышит. Доверься мне. А потом мы, точнее я, подумаю, что мне с тобой делать. Она села на свое место и взялась за перо и пергамент. « Дорогой Блейз, гори ты в аду, у меня непростая ситуация, в которой ты как никто другой можешь помочь. Я уверена, что все новости уже разлетелись и ты находишься в известии о том, что сегодня в 6:10 утра Малфой использовал незаконное заклятие Авада Кедаврп против (или во благо) Астории Малфой. И, говоря немного короче, ты ему нужен. Сейчас он находится просто в отвратительном состоянии, поэтому поднимай свою излюбленную задницу и трансгрессируй в мой кабинет, как только получишь мое письмо. Г.Д.Г.» – Икар,– громко крикнула она и неожиданно в открытое окно влетела рыжая сова. – Икар, ты знаешь что делать,– большая сова взмахнула своими крыльями и вылетела в окно. Дел больше не было, поэтому, чтобы не смущать Малфоя, она начала перебирать бумажки, создавая видимость работы. *** Она знала, что Икар быстро справится со своей задачей и в этот раз она в нем не сомневалась. Через десять минут ее камин вспыхнул зелёным пламенем и оттуда вышел Блейз Забини. – Мать твою, Грейнджер, прочисти свой камин,– он начал отряхивать твою одежду от золы, которая осталась после Летучего пороха. Тут он заметил своего друга, который все это время просто сидел с опущенной головой и только иногда слышался звук шмыганья носом. – Дружище,– Блейз чуть ли не подлетел к блондину и сел перед ним на корточки. – Драко? – тот никак не реагировал. – Драко. Блейз снова и снова повторял его имя, но Малфой по-прежнему не подавал признаков жизни. – Можно тебя на пару слов? – Гермиона положила руку на плечо мулата, но он ее скинул, отряхнул плечо и начал снова звать Драко. – Забини,– теперь он не откликался на зов. Гермиона не выдержала и дернула парня за руку на себя, отчего от встал. Она вышвырнула его за дверь, вышла сама и дернула ручку дверь на себя, закрывая ее. – Что ты творишь? Вот значит где он был все это время. Я с шести утра его ищу. Естественно, Грейнджер, что я знаю, что произошло. Я знал ещё за неделю. У него горе, а вы заставляете его ходить везде. Скорпиус не знает где его родители. – Он не в курсе? – Конечно нет. Почему все тебя считают умной? Как ты думаешь, мог ли я сказать тринадцатилетнему мальчику о том, что его отец убил его мать, пока тот мирно, ни,его не подозревая, спал в своей постели? Это омерзительно. А теперь, Грейнджер, хочешь ты того или нет, я забираю Малфоя на свое попечительство. – Нет, стой,– она вновь взяла его за руку, и Блейз, скривившись, вырвал руку из ее пальцев и , хватаясь за ручку двери, посмотрел на нее. – Я тебя понимаю, Забини, но пойми меня и ты. Я как работник этого отдела не могу просто так взять и отдать его тебе. Мне тоже нужно что-то предпринять. И это нужно сделать сегодня. Я могла бы поговорить с его родителями, но они и на порог меня не пустят. С тобой же я хоть как-то могу вести переговоры. – Не сейчас, кудрявая ,– он хотел открыть дверь, но Гермиона вновь ему не позволила. – Если ты сейчас же меня не выслушаешь ю, то я просто напишу документ о намерении Малфоя в корыстных целях, и он будет заключён в Азкабан на долгие и серьезные годы, и мальчик останется на твоей совести. Он потерял мать, а теперь ещё и потеряет отца, в Азкабане долго не живут. Сейчас его могут даже приговорить к поцелую дементора, и вот там ему уже никто не поможет. Поэтому ты выслушаешь меня, внимательно все запомнишь и дашь свое согласие, а потом приводишь его в порядок, и Скорпиус хотя бы останется при отце. Что ты скажешь на это? Ты ублюдок, но не настолько, чтобы бросить своих друзей в такой отвратительной ситуации. Забини долго думал, и Гермиона не могла понять на что он так томительно решается, но не прошло и полугода, как Забини согласился на такое решение. Он все такие открыл дверь и зашёл первым, Гермиона прошла к своему столу, села на мягкий стул, и принялась вести диалог. – Учитывая ситуацию, что в прошлом Малфой был Пожиралетем Смерти, сейчас ему никто не поверит, что он любил свою жену и убил ее, как бы это не звучало, в благих целях. Даже не выслушая защиту, министр магии упрячем его в Азкабан, это в лучшем случае. В худшем – его поцелует дементор, - она повторила это еще раз, чтобы сказанное хорошо впечаталось в память Блейза Забини, потому, что она до сих пор не уверена в том, что он ее слушал. – Чтобы министр выслушал всю историю от начала до конца, нужен человек, которому Бруствер доверяет и поверит ему. Я обрисую общую картину. Вместе с подсудимым я зайду в зал суда и начну историю. Меня никто не посмеет перебить. Будут задавать вопросы, и отвечать на них буду только я. Ты запомнил, Малфой? – он не очень убедительно кивнул головой. Гермиона продолжила, - И в качестве наказания я предусмотрю что-то безобидное. Например, слежку. - Чтобы министерская шавка наблюдала за Драко? Только через мой труп, - мулат подскочил и положил руку на плечо друга. Минуту парень с девушкой, не моргая, смотрели друг на друга. Гермиона откинула свою накрученную прядь за ухо и с еле заметной улыбкой на губах сказала: - Могу устроить все безболезненно, - она показала ему палочку, от которой Блейз чуть пошатнулся и сел. Они оба помнили ту битву между ними во время войны. Помнили, когда две палочки нацелились друг на друга не просто, чтобы покалечить или задеть, а чтобы убить. Помнили, как две пары карих глаз смотрели друг напротив друга с ненавистью, жестокостью и остервенением. Парень хотел ее смерти. Он был готов к тому, что если она сможет его обезоружить, он своими собственными зубами будет впиваться в ее горло, чтобы ни одна капля не осталась в ее организме. Он ее ненавидел. И она это знала. Девушка хотела видеть, как в муках он будет корчиться у ее ног от боли. Она желала, чтобы он получил хотя бы одну часть боли, которую испытывала она сама, когда он пытался ее задеть. Она знала, что он силён в колдовстве, но также она была уверена, что превзойти ее он не смог бы. Знала не только она, но и он. В тот момент, когда он пустил в нее Аваду и промахнулся, Гермиона обездвижила его и с восхищением смотрела на то, каким беспомощным он был. Она могла делать всё что ей вздумается, но в тот момент ей в голову пришло осознание, что она выглядела, нет, не просто выглядела, она была жестокой, и это черта была ей не свойственна. Оставив его в таком состоянии она просто ушла, не в силах сделать с ним какую-нибудь гадость, хотя в голове крутилось много вариантов. - Какую дату лучше всего назначить на слушание? – спросила Гермиона, смотря на Драко, но больше обращаясь к мулату, потому что из них двоих только последний мог мыслить более рационально. - На следующую неделю. Нам нужно время, чтобы уладить всю ситуацию, поэтому будь добра, устрой все на дальнейшие дни. - Двадцать четвертое июня подойдет? – спросила она, глядя в свой календарь, который находился по правую руку от нее. – Пятница. Она назвала эту дату бездумно, просто потому что эта дата была отмечена красным маркером. Но потом она вспомнила, почему она была отмечена. День рождения мамы. В груди больно защемило и непроизвольно на глаза стали наворачиваться слезы. Гермиона подорвалась с кресла и отвернулась к окну, вид которого выходил на маленький садик, который соорудили после войны. Министерство тоже нехило пострадало, поэтому такие новшества были просто необходимы. А вдали виднелась почти прозрачная дымка: защитное заклинание, которое отгораживало министерство от внешнего мира. Быстро смахнув слезу, успевшую скатиться к подбородку, она услышала согласный ответ на поставленную дату и выгнала слизеринских друзей со своего кабинета. Дверь захлопнулась, и она осталась одна. Снова.