Arrange Marriage

— Сколько раз мне повторять, чтобы ты регулярно их поливала? — резко спросил Сынчоль у Стеллы, которая стояла молча, опустив голову и закрывая лицо темными волосами. Сынчоль цокнул в попытке успокоиться. Он огрызался на всех без причины, или по крайне мере по незначительным поводам. Может быть, реальная проблема заключалась в конкретном человеке, который занимал теперь и его дом, и его мысли. — Я говорю это в последний раз, Стелла. Пожалуйста, не забывай поливать мои растения. Они мне очень дороги, — говорит он, и Стелла кивает. — Извините, господин Чхве, — тихо произносит она, на что Сынчоль только вздыхает, потирая виски. — Свободна, — скомандовал он, и девушка поспешила уйти. Сынчолю действительно нужно сделать перерыв и успокоиться. С тех пор, как он женился, в его жизни всё пошло не так. Первым ударом судьбы стал удар от Джонхана в их день свадьбы, а после этого возвращение домой, где он узнал, что отменилась важная сделка. Теперь и это. — Мне нужен перерыв, прежде чем я действительно кого-то убью, — прошептал он, рывком открывая ящик и доставая сигареты вместе с зажигалкой в виде дракона. Это был подарок его кузена — Вону — на Рождество. Сынчоль глубоко затянулся, знакомое жжение никотина подарило ему мимолетное утешение. Он откинулся на спинку стула, выдыхая облако дыма, которое лениво закружилось к потолку. Тихое потрескивание мерцающего пламени зажигалки оставило эхо, усиливая его беспокойство. Воспоминание о пощечине Джонхана всё ещё жалило. Это было словно острое напоминание о том, как его жизнь вышла из-под контроля. Он должен был проверить всё лучше, но отчаяние и гордость затмило все принципы. Теперь он застрял в браке без любви с человеком, который его ненавидит и который сводит его с ума. Однако это ещё не значило, что Сынчоль не был в восторге от мысли о том, как Джонхан будет ломаться и извиваться под ним. Это было одной из причин, по которой он всё же решился на брак. Образ Джонхана, сломленного и стоящего на коленях перед Сынчолем, подпитывал его садистские желания. — Посмотрим, как долго ты сможешь оставаться сильным, — пробормотал он, ещё один дым вырвался из пухлых губ. Джонхан был бесспорно красивы — красивее всех парней, которые согревали постель Сынчоля. Тот факт, что никто из них не мог сравниться с ним, продолжал сводить с ума. Почему Джонхан так идеален? У него ведь должны быть недостатки. Недостатки, которые Сынчоль хотел узнать и увидеть. Он снова затянулся, дым наполнил его легкие, успокаивая. Неповиновение Джонхана было опьяняющим, он был вызовом, который Сынчоль более чем готов был принять. Он ломал бы его, кусочек за кусочком, пока не осталось бы ничего, кроме разбитого, красивого Джонхана. Громкий телефонный звонок вырвал Сынчоля из его мечтаний. Его рука обхватила телефон, кольца звякнули о металл, когда он поднес его к уху. — Алло, — сказал он низким, хриплым голосом. — Груз уничтожен. Единственное предложение разрушило самообладание Сынчоля. Он крепко зажмурился,, пальцы смяли сигарету в руке, челюсти сжались, зубы стиснулись. — Где ты? — рявкнул он в телефон, уже хватая кошелек и ключи. Людям нужно было научиться не связываться с ним. Сынчолю предстояло показать, почему. — В порту. Приезжай быстрее, — линия оборвалась. Сынчоль швырнул телефон через комнату, услышав, как он ударился ос тол, прежде чем упасть на пол с громким стуком. — Чёрт возьми! — закричал он, сжав руки в кулаки. Он нанес удар, на этот раз по стене, оставив трещины, жгучая боль просочилась в костяшки. Он выскочил из офиса, его разум закружился в вихре ярости и злобы. Тот, кто осмелился перейти ему дорогу, дорого заплатит. Затуманенный разум даже не помнил дорогу в порт, его мысли были поглощены потребностью в возмездии. Когда он прибыл, царил хаос. Контейнеры были перевернуты, товары разбросаны. Глаза Сынчоля сузились, когда он всё осмотрел. Это был вопиющий акт неуважения, и он не собирался оставлять всё без внимания. Его присутствие не осталось незамеченным, его люди быстро собрались вокруг него, они все напряженно ждали указаний. Сынчолю не нужно было ничего говорить: его ледяной взгляд говорил сам за себя. Это была не просто неудача — это было объявление войны, он был готов дать отпор. — Оружие исчезло... — сказал Сокмин ровным голосом, его руки превратились в кровавое месиво. Он подошел ближе, и, если бы Сынчоль обернулся, он бы увидел тела, разбросанные по палубе. — Сколько? — спросил Сынчоль сквозь стиснутые зубы, пытаясь не сорваться и не убить всех вокруг. — Около 3 миллионов, если считать уничтоженный порошок... — говорит Сокмин, держа в руке белый пакет. Было явно видно, что содержимое было испорчено. — Это, должно быть, гребаная шутка, — прорычал Сынчоль, уставившись на пакет в недоумении. Всё его оружие стоимостью около 3 миллионов просто исчезло. Сокмин сел на камень, достал сигару и закурил. Он выпустил дым, глядя на Сынчоля. — Скажи только слово, и приведу его к тебе, — говорит он серьезным тоном. — Этому придурку нужно понять, что мы не мелкие бизнесмены, которых можно просто ограбить. Обычное чувство юмора Сокмина исчезло, сменившись жестокостью. Он всегда был беспечным, но когда дело доходило до бизнеса, младший становился таким же ответственным, как и Сынчоль. — Откуда ты знаешь, что это он? — Сынчоль приподнял бровь, хотя был уверен, что только один извращенный ублюдок мог иметь смелость совершить подобное. Сокмин ухмыльнулся, его окровавленные пальца коснулись смокинга Сынчоля, когда он воткнул небольшой листок бумаги в чужую грудь. — Он оставил тебе любовную записку, — сказал он с ноткой сарказма. Сынчоль взял записку и развернул её, его глаза посмотрели на нацарапанные слова. «Ты скучал по мне? Приветик!» — КМ(Твоя любимая головная боль) — Будет невежливо, если мы не ответим на приветствие, — Сынчоль опустил записку и повернулся к Сокмину, на его губах появилась озорная ухмылка. — Делай, — сказал он тихо, и Сокмин смеется, запрокидывая голову.

***

...Убедитесь, что сковорода предварительно разогрета, прежде чем наливать тесто для блинов... Джонхан уставился на светящееся приложение с рецептом, будто оно издевалось над ним. — Разогрета? И как мне это сделать? — проворчал он, уперев руки в бока и посмотрев на пустую сковороду на плите. — Как же бесит! — он осмотрел кухню, жалея, что не послушал совета Джису о кулинарных курсах, а упрямо думал, что сможет освоить приготовление блинов из видео. И теперь он имел дело с электрической плитой, которая не поддавалась никакой логике. С драматическим вздохом Джонхан переключил внимание на ручку плиты, словно она была головоломкой. — Электрическая? Насколько это сложно? — он повернул ручку, но ничего не произошло. — Это шутка? — разочарование росло с каждым поворотом ручки, он ещё раз нажал на кнопки, и снова ничего. — Почему всё так сложно? — пробормотал он, потирая виски. Он мягко ударил плиту, будто он предала его. — Я просто хочу испечь блины? — пожаловался он, потирая костяшки пальцев и глядя на технику. У Джонхана защипало в глазах. Он просто хотел что-то поесть, но вселенная была настроена против него. Это карма за то, что он шутил над Джошуа? Карма за ту ложь, которую он говорил у интервью? — Я сейчас заплачу... — Че занимаешься? Джонхан резко повернулся, подняв лопатку, будто она могла защитить его от Сынчоля. — Что, чёрт возьми, с тобой не так? Почему ты продолжаешь появляться из воздуха? — закричал он, размахивая лопаткой и выплеснув тесто на волосы Сынчоля, который удивлённо поднял бровь, взглянув на измотанного Джонхана. — Что ты делаешь на моей кухне? — спросил он тихо, сокращая между ними расстояние. Его черная рубашка прилипла к груди. Джонхан скрестил руки на груди, сверля взглядом старшего. — Пытаюсь выжить, потому что какой-то ублюдок даже не в состоянии купить лапшу, — парировал он резким и вызывающим тоном. Сынчоль усмехнулся, вытирая тесто с волос. — Магазинная еда нездоровая, а дома я ему редко, — сказал он, пожимая плечами, словно это была самая естественная вещь. — Какой ты молодец, — сказал Джонхан. — Именно поэтому я сейчас мучаюсь. Он уставился на плиту, которая принесла больше хлопот, чем пользы. — Разве нельзя пользоваться обычной плитой? Сынчоль приподнял бровь. — Ты не умеешь готовить? Джонхан прочистил горло, пытаясь скрыть смущение. — Мне не хочется готовить, — солгал он сквозь зубы. Он совсем ничего не знал о готовке, и теперь это бесило его. — Конечно, — ответил Сынчоль, равнодушно пожав плечами, и повернулся, чтобы уйти. — Подожди, — внезапно крикнул Джонхан, заставив Сынчоля остановиться и обернуться. — Что? — старший приподнял бровь, прислонившись к холодильнику и скрестив руки на груди. «Скажи. Тебе нужно поесть, а он, вероятно, умеет готовить. Едва превыше всего» — мысленно повторял Джонхан, сжимая в руке лопаточку. Он бы в жизни ни подумал, что попросит Сынчоля приготовить ему еду, но голод имеет свойство заставлять совершать отчаянные поступки. — Приготовь для меня, — сказал Джонхан, убирая выбившуюся прядь за ухо. Простое движение мгновенно привлекло внимание Сынчоля, который следил за младшим голодным взглядом. — Что? — в голосе Сынчоля послышалось недоверие, уголки губ тронула ухмылка. — Приготовь для меня, — повторил Джонхан, его голос был твердым, но с ноткой отчаяния. Он решительно положил лопатку на стол, звук эхом разнесся по кухне. Сынчоль приподнял бровь, на его лице расплылась довольная улыбка. — Это приказ? Джонхан прищурился, пытаясь сохранить некое подобие достоинства, несмотря на пылающий жар на щеках. — Да. Сынчоль тихонько усмехнулся, звук был озорным и дразнящим, он послал по позвоночнику Джонхана мурашки. Старший сделал шаг вперед, его глаза сверкали смесью вызова и соблазна. — Да? Думаешь, можешь заставить меня готовить? Руки Джонхана сжались в кулаки, рукава его свитера собрались в складки, когда он пытался удержать равновесие. — Я умираю в голоду. Просто приготовь. Темный и напряженный взгляд Сынчоля задержался на Джонхане. — Умоляй. Челюсть Джонхана отвисла, когда он недоуменно уставился на Сынчоля. — Что ты только что сказал? — спросил он, его голос был пронизан хмурым выражением. Губы Сынчоля изогнулись в ещё одной ухмылке, когда он сделал два длинных, размеренных шага к Джонхану, почти прижимая его к гарнитуру. Его аура давила на личное пространство младшего. — Я сказал, — пробормотал Сынчоль грубо, наклоняясь близко, чтобы их дыхание смешалось. Запах мужчины опьянял, он был наполнен желанием и чем-то опасным. — Умоляй. Глаза Джонхана метнулись вверх, чтобы встретиться с глазами Сынчоля, сочившимися презрением. — Да? — спросил он, его дыхание тепло отдалось на губах старшего. — Тогда отвали. Я лучше умру с голоду. Он прижал руки к груди Сынчоля, отталкивая его всеми силами. Контакт прошелся током на их телам. Пальцы Сынчоля медленно и пикантно прочертили дорожку вниз по руке Джонхана. — Умрешь? — томно спросил он. — Думаешь, можешь играть со мной в игры? Пульс Джонхана участился, тепло тела старшего давило на него сильнее, пока их лица были всего в нескольких дюймах друг от друга. — А что, если я не буду умолять? — бросил вызов Джонхан, его решимость дрогнула под взглядом Сынчоля, чья улыбка стала шире от удовлетворения. — Если ты этого не сделаешь, — пробормотал он, слегка коснувшись губами губ Джонхана. — Я заставлю тебя умолять. Я заставлю тебя хотеть. Джонхан вздрогнул, он метался между своим неповиновением и опьяняющим желанием. Его руки прижались к груди Сынчоля, чувствуя твердые мускулы под ладонями. — Если ты не собираешься готовить для меня, то просто отвали... — сказал он тихо. Его маска трещала по швам, голод начал потихоньку грызть его гордость. Игры Сынчоля лишь усугубляли его положение. Старший прижал ладони к гарнитуру, перекрывая Джонхану пути отхода. — Я не говорил, что не собираюсь, — соблазнительно шепнул он, наклоняясь ещё ближе. — Я просто хочу, чтобы ты умолял об этом. Глаза Джонхана вспыхнули от разочарования, но непокорность в его взгляде смягчалась отчаянием, которое он пытался скрыть. — Садист. Какое удовольствие ты получаешь от этого? — потребовал он дрожащим голосом. Сынчоль усмехнулся, гортанный звук, от которого у Джонхана пробежали дрожь по спине. — Поверь мне, ты не захочешь знать ответ, — шепнул он, его губы опасно приблизились к губам Джонхана, жар его дыхания смешивался с жаром младшего. Кулаки Джонхана сжались по бокам от желания ударить. Искушение наброситься было сильным, но угроза в лице Сынчоля тормозила его. — Даже не думай прикасаться ко мне своими красивыми ручками, — тихо усмехнулся Сынчоль. — Клянусь, я без колебания сломаю их. Дыхание Джонхана сбилось от угрозы, дрожь страха и волнения пробежала по всему телу. Он посмотрел в глаза Сынчоля, которые доминировали без усилия. — Умоляй, — снова сказал Сынчоль медленно и соблазнительно. — Умоляй, и, быть может, я подумаю. Пространство между ними было заряжено электрическим током, который пульсировал в такт ударам сердца. Джонхан с трудом сглотнул, мыслями мотаясь между голодом и опасным соблазном. Он посмотрел на губы Сынчоля, искушение было почти невыносимым. — Что ты хочешь, чтобы я сказал? — спросил Джонхан, его неповиновение дрогнуло под натиском собственных желаний. Губы Сынчоля растянулись в удовлетворенной улыбке. — Скажи, что ты хочешь, — пробормотал он, касаясь губами губ Джонхана в дразнящей, почти невыносимой ласке. — Скажи, что это тебе нужно, и я дам тебе это. Джонхан вздрогнул, его решимость растаяла под тяжестью взгляда Сынчоля . Он разрывался между своей гордостью и отчаянным голодом. — Приготовь мне... пожалуйста...