1+1 = ❤️

      Ленивое сентябрьское солнце только-только поднималось, придавая небу оттенки ванили. За окном вовсю щебетали птички, несмотря на раннее утро. Хитрый маленький лучик скользнул по подушке и запутался в светлых волосах Ганнибала. Его умиротворённое сном лицо казалось ужасно милым и расслабленным. Капризный изгиб губ был чуть приоткрыт, а грудная клетка медленно поднималась и опускалась. Бесцветные пышные ресницы в лучах расцветающего солнца слегка подрагивали, придавая лицу выражение безмятежной уязвимости.              Уилл уже не спал. Лежал на боку, подперев голову кулаком, и любовался своим мужем. Он обожал тело Ганнибала: его мощный торс, чёрно-седую волосатость на груди, спускающуюся дорожкой по чуть округлённому животу, который казался Уиллу чрезвычайно милым, к паху, прикрытому простынёй. Его длинные стройные ноги, тоже прилично волосатые, и крепкие мускулистые руки с элегантными пальцами пианиста — всё в нём было прекрасным и идеальным!              За эти несколько месяцев со дня свадьбы Ганнибал сумел неплохо подкачать руки. Пару раз ему даже удалось победить Уилла в армрестлинге, чему рады были оба. Нервные окончания на его груди потихоньку просыпались, но более масштабные тренировки пока что были запрещены.              Уилл возил его два раза в неделю на физио и электростимуляцию мышц, а также сам разрабатывал их дома, после чего разминал массажами. После уезда Беделии он с энтузиазмом занялся всеми этими процедурами, едва успевая с работой в Академии ФБР. В конце концов, Джек сжалился над ним и сам предложил сократить количество лекций.              Сегодня они должны были поехать на плановый осмотр к доктору МакКейну, и Уилл слегка нервничал. Разрешит ли консилиум врачей операцию или придётся ещё полгода работать над телом Ганнибала, прежде чем снова попробовать?              Устав от собственных мыслей, Уилл осторожно поднялся с кровати, чтобы не разбудить мужа, надел халат с тапочками и отправился в сад. Из рабочих в доме была только домработница, и то её нигде не было видно. Чтобы хоть чем-то занять себя, Уилл достал шланг, прикрутил его к крану и стал поливать растения, покуривая при этом сигару. Это было настолько расслабляющим и ненавязчивым делом, что оно всецело поглотило парня на долгое время.              — Уилл? — раздался голос за спиной. — Ты рано встал сегодня.              Парень обернулся и послал Ганнибалу мягкую улыбку.              — Да. Птицы разбудили меня своим адским гоготанием.              — Тогда надо сказать миссис Пауэлл, чтобы она прекратила скармливать им остатки хлеба, — Ганнибал подъехал на коляске к Уиллу и, обняв за талию, приник щекой к его боку, словно требующий ласку кот. — Доброе утро, mylimasis!              — Доброе утро, любимый! — Уилл склонился к нему и нежно чмокнул в лоб. — Пусть скармливает, только подальше от окон.              — Будет исполнено, мой господин! — Ганнибал отвесил ему полный достоинства кивок и поехал на кухню. — Пойду приготовлю нам завтрак.              — Если что, мне три яйца! — крикнул ему вдогонку парень. Ганнибал махнул рукой, мол “принято”, и покатил дальше.              За завтраком наблюдательный Ганнибал всё же заметил, что с его мужем что-то не так.              — Ты сегодня молчаливее обычного, — проговорил он, доедая омлет.              Уилл поднёс кружку ароматного кофе к губам и сделал глоток, чтобы было больше времени обдумать ответ.              — Просто.. необычно видеть тебя готовящим, — улыбнулся он. — Это самый вкусный омлет, что я когда-либо ел!              — Ты так про все мои блюда говоришь, — пожурил его Ганнибал, но уголок его рта дёрнулся в намёке на улыбку.              Однако рано было ещё расслабляться. Ганнибал отставил в сторону тарелку и посмотрел на Уилла тем самым пронзительным взглядом, от которого казалось, что он видел его насквозь.              — А теперь рассказывай, что тебя мучает на самом деле, — проговорил он, в ожидании скрестив руки на столе в замок.              От досады Уилл фыркнул и помотал головой. Ему не хотелось грузить мужа своими негативными мыслями, но они договаривались делиться всем.              — Ладно, — вздохнул парень. — Я волнуюсь перед сегодняшним приёмом.              — Боишься, что операцию отложат? — догадался Ганнибал, вскинув брови. Ответом ему послужил короткий кивок с поджатыми губами. — Забавно, мой дорогой, что за операцию больше переживаешь ты, чем я.              — Совсем не забавно, — буркнул Уилл. — Я, конечно, восхищён твоим спокойствием, но… Ты что, вообще не переживаешь, что будет дальше?              Напряжённые морщинки на лбу Ганнибала разгладились. Он ласково улыбнулся мужу и положил свою руку поверх его.              — Уилл, мне действительно не важно, что будет дальше, если рядом будешь ты.              Парень глухо хохотнул и расплылся в смущённой улыбке.              — Ну ты и чёртов романтик! — произнёс Уилл и потянулся через стол, чтобы подарить Ганнибалу долгий чувственный поцелуй.                     

***

             После тщательного осмотра Ганнибала, доктор МакКейн долго изучал стопку его анализов и снимков позвоночника. Затем приспустил очки и оглядел пару. У Уилла даже пот на лбу выступил. Он задержал дыхание и сжал руку мужа.              — Поздравляю вас, доктор Лектер! — провозгласил наконец врач. — У вас невероятный прогресс в реабилитации! Думаю, у вас есть все шансы на излечение после операции.              — Насколько высоки эти шансы? — не вытерпел Уилл.              В отличие от него, Ганнибал спокойно сидел в кресле, приложив пальцы свободной руки к подбородку, и искоса поглядывал на мужа. Ему наверняка нравилось наблюдать за тем, с каким рвением тот отстаивал его право на излечение.              — Ну… — протянул доктор МакКейн, вытянув губы трубочкой. — Всё зависит от того, насколько повреждён спинной мозг и окружающие ткани, будет ли к нему свободный доступ или…              — Каковы шансы? — понизил голос Уилл.              Лицо доктора посерьёзнело. Видимо, ему не хотелось вот так сразу обезнадёжить состоятельных клиентов.              — Синдром неудачной операции на позвоночнике отмечен нами у сорока семи процентов пациентов. Однако вы можете войти в те счастливые пятьдесят три процента, на что мы и рассчитываем.              Что ж, Уилл готовился к более низким шансам, а пятьдесят три — вполне неплохое число. В душе он слегка успокоился и расслабленно откинулся в кресле.              — Доктор МакКейн, — перенял бразды беседы Ганнибал. — Какой метод операционного лечения вы предлагаете?              — Так как вы знакомы с нейрохирургией, то понимаете, что метод будет обсуждён и выбран на консилиуме. Однако могу сказать, что у нас два варианта. Провести декомпрессию и стабилизацию позвонков с применением титановых пластин, специальных винтов, стержней и скоб. Техника стабилизации позвонков подбирается нейрохирургом в индивидуальном порядке с учетом множества факторов, — доктор перевёл дыхание и продолжил. — Или же можно заменить позвонок и межпозвоночный диск на имплант, зафиксировать позвонки с помощью кейджа и транспедикулярных винтов. После установки кейджа срастание позвонков происходит в течение нескольких месяцев, но пациент уже с первого дня после операции может начать восстановление двигательной активности.              — Второе мне, разумеется, нравится больше, — лаконично ответил Ганнибал. — Будем с нетерпением ждать решения консилиума.              Когда они вышли из клиники, Уилл от переполняющих его эмоций крепко сжал Ганнибала в объятиях и покатил к машине.              — Боже! Неужели ты скоро сможешь ходить! — воскликнул он, усаживая мужа на пассажирское место. — И ты сам сможешь садиться в машину и даже водить её!              Когда Уилл уселся за руль и накинул ремень безопасности, то почувствовал, как порхающая вокруг него радость разбивается о непроницаемую стену.              — Что такое? — нахмурился он.              Ганнибал молча смотрел в окно, задумчиво потирая подбородок. Затем обернулся к мужу и проговорил:              — Да, Уилл. Я наконец-то освобожу тебя от своих проблем, и тебе не придётся больше возиться со мной.              Уилл опешил. Уставился на Ганнибала круглыми от недоумения глазами.              — Ты серьёзно?              Ганнибал моргнул и, будто придя в себя, слегка улыбнулся.              — Нет, мой дорогой, я просто шучу. Не обращай внимания.              Что-то в тоне его голоса и в этой улыбке было не то. Эта резкая смена настроения… Привыкший к капризам мужа Уилл решил не акцентировать на этом внимания, отмахнувшись от подозрений. Ничто сейчас не могло лишить его надежды, даже сам Ганнибал. Заведя двигатель, парень выехал с парковки и двинулся в сторону дома.              Подозрения вернулись к нему, когда Ганнибал вызвал к себе нотариуса и попросил их не беспокоить. Они о чём-то долго беседовали, закрывшись в кабинете, а Уилл, снедаемый беспокойством, ходил по коридору туда-сюда и ждал объяснений. Однако он их не получил. Вернее, получил, но не то, что хотел.              — Уилл, мы с мистером Уоткинсом сотрудничаем уже не первый год, — ответил Ганнибал, снисходительно склонив голову набок. — Тебе не стоит вдаваться в эти юридические дела. Поверь, это слишком нудно и не принесёт тебе ничего, кроме головной боли.              — Почему же? — парировал Уилл, вскинув подбородок. — Я неплохо разбираюсь в бюрократии. Если ты не заметил, я работаю в госструктуре, которая состоит из этой нудной бюрократии.              Ганнибал подъехал к нему, взял за руку, погладил, а затем нежно поцеловал его пальцы.              — У тебя и так много забот, мой милый, — улыбнулся он. — Просто поверь мне и не забивай себе голову этими глупыми бумажками.       Он уехал на кухню готовить обед, а Уилл уселся на диван и погрузился в размышления.              Ганнибал опять что-то скрывал, и парень решил сам разобраться, в чём дело. Он проследил за нотариусом и подкараулил его около офиса. Наблюдал за ним со стороны через окно и всё думал, стоит ли… Довериться Ганнибалу или пойти дальше?              Нотариус занимался своими обычными делами, когда Уилл ворвался к нему в кабинет и предъявил удостоверение агента ФБР.              — Ещё раз здравствуйте, мистер Грэм, — невозмутимо отреагировал полноватый мужчина, мельком взглянув на документ. — Чем обязан?              — В рамках следствия я должен попросить вас показать ваши нотариальные сделки с клиентами за последний месяц, — проговорил Уилл стальным голосом.              Нотариус удивлённо приподнял брови, пытаясь скрыть ухмылку.              — А у вас есть ордер?              — Ордера пока нет, поэтому это пока что просьба, — многозначительно посмотрел на него Уилл.              Улыбка мужчины стала более явной. Поковырявшись в портфеле, он вынул бумаги и глянул на него хитрыми глазами.              — Вас интересует конкретный клиент? — спросил он и постучал пальцами по папке с документами. — Например.. Ганнибал Лектер? Ваш муж.              Уилл глубоко вздохнул и кивнул.              — Да, так и есть.              — Ну, не смею перечить воле законного супруга, — ухмыльнулся мужчина. — И всё же рекомендую сначала поговорить с Ганнибалом.              — Он не сказал мне ничего ценного.              — Что ж, — вздохнул нотариус и протянул ему бумаги. — Тогда читайте, на свой страх и риск.              — Спасибо, — буркнул Уилл.              Забрав бумаги, он присел на софу и быстро оглядел нотариально заверенный документ.              — Завещание? — нахмурился он и поднял глаза на молчаливого мужчину, мерно покачивающегося в кресле из стороны в сторону. Тот кивнул, и Уилл продолжил читать. — В случае моей смерти недвижимость и облигации должны перейти в руки Уилла Грэма, моего законного супруга… Это что, какая-то шутка?!              Уилл вскочил и потряс бумагой в воздухе. Сердце его бешено колотилось, тревога и гнев распаляли кровь.              — Отнюдь, — нотариус с кряхтением поднялся с кресла и забрал завещание. — Доктор Лектер всегда ответственно подходит к деловым вопросам. Если вам не нравится распределение имущества между вами и Эбигейл Хоббс, рекомендую обратиться к мужу.              — Да не в этом дело! — воскликнул Уилл и упал на диван, схватившись за голову. — Он вам говорил, почему написал завещание? — тихо спросил он.              — Нет. По этому вопросу также рекомендую…              — Да-да, я понял! — пробурчал Уилл и вновь встал с дивана. — Спасибо, э-э…              — Мистер Уоткинс, — подсказал ему нотариус и улыбнулся. — Не волнуйтесь, я не доложу о случившемся Ганнибалу.              — Я сам ему скажу, — Уилл покусал губу, затем на прощание кивнул мистеру Уоткинсу и вышел из здания.              По пути домой он обдумывал причины, по которым Ганнибал мог составить завещание. Первое — это волнение перед серьёзной операцией и страх смерти, но вряд ли бывший Чесапикский Потрошитель когда-нибудь подобное испытывал. Второе — обыкновенное ежегодное обновление завещания. Так как Ганнибал всегда мыслил стратегически, он мог вполне спокойно подстраховаться на случай собственной смерти в его-то положении. Однако сейчас ему ничего не угрожало, состояние здоровья улучшилось и стабилизировалось, а прогноз доктора МакКейна был весьма обнадёживающим. Значит…              — Ты не веришь доктору МакКейну, — тихо произнёс Уилл за обедом.              Перед ним на столе стояла тарелка с ароматным сочным стейком и овощами, но аппетита не было.              — Ты опоздал, — холодно сказал Ганнибал. — Ешь, пока полностью не остыло.              Уилл поковырялся в тарелке, отрезал кусок мяса и, закинув в рот, принялся агрессивно жевать. Затем запил красным вином и устремил обжигающий взгляд на мужа.              — Какой процент успеха операции на самом деле? — прямо спросил он.              Ганнибал продолжал есть как ни в чём не бывало. Аккуратно отрезал мясо, накалывал овощи и грациозным движением отправлял в рот, чтобы потом долго и тщательно прожёвывать. Он будто специально раздражал Уилла напускным спокойствием и неторопливостью.              — Пять-семь процентов, — наконец ответил Ганнибал, проглотив еду. Он поднял бокал и посмотрел на Уилла. — Доктор МакКейн озвучил процентаж излечения свежих травм, моя же — не вписывается в эту категорию.              — Почему тогда он назвал эти цифры?              — Потому что я ему так велел, — невозмутимо проговорил Ганнибал и сделал глоток, предварительно насладившись ароматом вина. — М-м-м… Прекрасное шато с нотками пряностей и кофейным ароматом!              — Почему..? — совсем упавшим голосом спросил Уилл. В его глазах отразилась печаль, и Ганнибал, заметив это, шумно вздохнул.              — Я хотел оградить тебя от лишних переживаний, — произнёс он уже без нарочитого безразличия. Поднял смягчившийся взгляд на мужа и чуть приподнял брови. — Пусть я не верю в хороший исход, но я верю тебе, Уилл, в силу твоей уверенности в моём выздоровлении.              — Я… я теперь уже не так уверен насчёт операции, — признался парень, опустив глаза.              — Потому я тебе и не говорил.              — Да как же..?! — вспыхнул вдруг Уилл. — Я должен был это знать! Я не хочу отправлять тебя на операцию, как на плаху!              — Но ты ведь веришь в то, что я вылечусь?              — Да, но… Я не хочу, мать твою, потерять тебя, Ганнибал!              В раздрае чувств Уилл привстал и ударил по столу ладонями. Зазвенели тарелки и столовые приборы. Бокал чуть подпрыгнул и упал набок, расплескав красные брызги по белоснежной скатерти. Обычно сверхпедантичный Ганнибал, презирающий даже намёк на маленькое пятнышко, не обратил на это никакого внимания.              — Упорство и риск — основа успеха, — спокойным тоном сообщил он, продолжая сверлить Уилла немигающим взглядом. — Знаешь, что меня огорчает больше всего? Не эти пять-семь процентов, нет. Я доверился тебе, Уилл, а ты не смог довериться мне.              Уилла затрясло. От гнева на мужа и на самого себя. Ганнибал ведь не соврал. Он предупреждал, что это не принесёт ничего, кроме головной боли. И Уиллу нечего было на это ответить.              Он молча вышел из-за стола и выскочил на улицу, чтобы проветриться. Долго гулял с собаками по парку и вёл мысленный диалог с самим собой.              Ты ведёшь себя, как ребёнок. Правильно, что Ганнибал не сказал тебе сразу.       Он должен был мне сказать! Я должен быть в курсе!       Ты хочешь всё контролировать, но это его решение, а не твоё.       Но я его муж! Мы — семья! Мы не должны скрывать что-то друг от друга!       Ты слишком всё идеализируешь. Даже в любящих семьях порой нужны секреты.       Ложь отравляет!       Ганнибал не лгал тебе.       Это всего лишь отговорки!       Он пытался защитить тебя.       Меня не нужно защищать, я сам решу!       Вот именно. И его не нужно защищать. Теперь-то ты понимаешь?              — Ух ты! — воскликнула девушка, бегущая ему навстречу с корги на поводке. — Какие славные у вас собачки!              Уилл улыбнулся ей и с любовью осмотрел свою стаю, сунув руки в карманы джинс.              — Спасибо! Правда, мешочков на них не напасёшься, — хмыкнул он. — У вас тоже очень милый пёс. Как его зовут?              Корги обнюхался с его собаками, и они радостно завиляли хвостиками, бегая друг за другом. Девушка хихикнула и отпустила своего пса с поводка.              — Его зовут Рэнди, — сообщила она. — С виду не скажешь, но он очень энергичный. Поэтому мы с ним бегаем по парку, пока он не устанет.              Уилл мельком оглядел незнакомку. Стройная, симпатичная, с милыми круглыми щёчками и светлыми волосами, забранными в хвост. Чем-то они были похожи со своим псом, правда ноги у хозяйки были подлиннее.              — Раньше я вас тут не видел.              — Да, мы с сыном недавно сюда переехали, — улыбнулась она. — Кстати, меня зовут Молли.              — Уилл. Очень приятно!              Они кивнули друг другу и вновь посмотрели на собак.              — Завидую им, — задумчиво произнесла Молли. — Для счастья им достаточно побегать на лужайке с другими собаками, поиграть, покушать и услышать ласковое слово от хозяина.              — Нет существа искренней и преданней собаки, — дополнил Уилл. В тоне его голоса послышались грустные нотки.              Молли с любопытством поглядела на него.              — Люди тоже такими бывают, но, к сожалению, их очень мало.              — И обычно они теряют всю свою искренность и преданность, когда сталкиваются с суровой реальностью.              — Вы не верите в настоящую любовь, Уилл? — кокетливо ухмыльнулась Молли.              — Почему же, верю! — парень посмотрел на неё, вскинув брови. — Но порой она бывает… сложной.              — И изматывающей, — печально вздохнула она, задумавшись о чём-то своём. Затем перевела взгляд на парня и игриво стукнула его по плечу. — А вы, Уилл, умеете развеселить девушку!              — О, в этом я мастер! — рассмеялся он от неловкости. — Прошу прощения! Иногда я не замечаю, как озвучиваю вслух негативные мысли.              — Да что вы, всё в порядке! — Молли расплылась в улыбке, и вдруг лицо её озарилось идеей. — Знаете, что? У меня дома есть замечательная бутылочка бренди, которая помогает избавиться от негативных мыслей. Вы можете прийти к нам на ужин и…              — Ох, простите! Дело в том, что… — смущённо замялся Уилл и показал руку с кольцом на безымянном пальце.              Молли разом погрустнела. Уиллу нравилось в ней то, насколько открытой она была и совершенно не скрывала эмоций.              — Эх, жаль… — вздохнула она, уперев руки в боки. — А я уж думала, отхватила себе приличного парня!              Они вновь рассмеялись над этой неловкой ситуацией.              — Ну, вы меня совсем не знаете, — ответил ей Уилл, иронично вскинув бровь. — Может, я извращенец или вообще убийца?              Молли закатила глаза и снова ударила его по плечу, словно они уже знакомы сотню лет.              — Скажешь тоже! — фыркнула она. — Я хорошо разбираюсь в людях и могу сказать, что ты совсем не такой. Ты, Уилл, милый и очень красивый парень с глазами грустного щенка.              Не сдержавшись, Уилл глухо расхохотался, запрокинув голову.              — Внешность обманчива, Молли, — сказал он, утирая слезу.              — Ты себя недооцениваешь, — продолжала настаивать на своём девушка. — Даже не представляю, какая счастливица ждёт тебя дома?              — Эм… Вообще-то это мужчина, — проговорил Уилл и закусил нижнюю губу.              Глаза Молли округлились от шока, а затем понимания.              — А-а-а! — протянула она, ударив себя по лбу. — Тогда всё ясно. Вот всегда так! Красивые мужики либо больные на голову, либо геи!              — Либо и то, и другое, — хмыкнул Уилл, подразумевая себя.       Эх, Молли! Если б она только знала, что этот милый парень с кудряшками хладнокровно убил человека несколько месяцев назад и сотворил из его тела инсталляцию, а потом сделал предложение опасному маньяку-каннибалу и женился на нём! Она бы бежала от него подальше, куда глаза глядят.              — Твоя правда, — кивнула Молли. Затем, присев на корточки, надела на своего корги поводок и встала. — Ну что ж, нам пора идти. Может, ещё встретится по пути кто-нибудь. Пусть и не такой горячий, но зато гетеросексульный.              Она подмигнула ему и, махнув рукой, побежала по лужайке дальше.              — Удачи! — крикнул ей вслед Уилл и усмехнулся себе под нос. Присев, он погладил собак и сказал им. — Ну что, ребята? Пойдём домой к нашему гей-папе, мыться в гей-душе и кушать гей-еду?              Стая радостно завиляла хвостами и с оглушительным лаем ринулась в сторону дома.              Вернувшись, Уилл застал Ганнибала за чтением книги. Тот даже не поднял глаз, показывая, насколько глубока его обида.              — Привет, любимый! — Уилл подошёл к нему и поцеловал в висок. — Что читаешь?              — Претенциозный бред одного сотоварища по психиатрии, — сухо ответил Ганнибал. Затем принюхался и закрыл книгу. — От тебя пахнет потом.              Уилл понюхал свои подмышки и, недоумённо уставившись на мужа, пожал плечами.              — Да вроде бы нет…              — Я говорю про женский пот, — Ганнибал поднял на него колючий взгляд. — И это не миссис Пауэлл.              — А-а-а, ты про это! — хихикнул Уилл. — В парке я встретил одну собачницу, и мы с ней мило поболтали.              — Настолько мило, что ты разрешил ей прикоснуться к себе?              От его холодного тона и глаз, в которых плясал яростный огонь, волосы на загривке Уилла невольно вздыбились, а по спине пробежали мурашки.              — Ты сейчас серьёзно? — опешил он.              — Вполне.              Уилл ошалело заморгал и присел на диван с громким стоном, запрокинув голову на подголовник.              — Нет, только не сейчас! — взмолился он и посмотрел на Ганнибала. — Я же пришёл к тебе мириться!              — После того, как познакомился с какой-то девушкой, — продолжал спокойным голосом Ганнибал.              — И где же твоё доверие? — Уилл саркастично вскинул бровь.              — Там же, где и твоё, дорогой.              Потерев переносицу, Уилл смиренно выдохнул и поднялся. Подошёл к мужу и тепло улыбнулся ему.              — Посмотри на меня, Ганни, — сказал он, приподняв ему подбородок пальцем. Поймав взгляд, он склонился к Ганнибалу и нежно поцеловал в губы. — Ты знаешь, как я тебя люблю. И я больше не хочу с тобой ссориться из-за мелочей. Ты прав, я слишком закрутился в погоне за твоим выздоровлением. Не важно, сколько процентов вещают доктора. Важно то, что я на сто процентов с тобой, навсегда. И я просто пиздец как боюсь потерять тебя…              — Уилл! — строго произнёс Ганнибал. — Лексикон!              — Да ну ж твою… — выругался парень и почувствовал, как тёплые сухие ладони обнимают его за щёки. Подняв глаза, он встретился с задорным взглядом Ганнибала.              — Я пошутил. Иди же ко мне, mylimasis! Я очень скучал по тебе!              Встав на колени, Уилл упал в его объятия и зарылся лицом у него на груди.              — Меня не было всего два часа.              — И что?              — И то верно, — хмыкнул Уилл, ещё крепче сжимая любимого за талию, пока тот ласково гладил его по голове, приговаривая что-то на литовском. Что-то нежное и умиротворяющее. — Ганнибал, я хочу ребенка.              Слова вырвались из его уст раньше, чем он смог их обдумать. Рука на голове замерла. На мгновение в гостиной повисла гулкая тишина.              — Мне кажется, я тебя неправильно понял, — осторожно проговорил Ганнибал.              Приподнявшись, Уилл заглянул ему в глаза и улыбнулся.              — Я хочу от тебя ребенка! — увидев очумевшее лицо мужа, он расхохотался. — Ладно, шучу. Но насчёт ребенка я не шутил.              Ещё мгновение ушло у Ганнибала, чтобы осмыслить и осознать услышанное.              — Ты хочешь сдать сперму для суррогатного материнства? — уточнил он.              — Вообще-то… Я хочу твою сперму, — сказал Уилл и неловко хохотнул. — Ну, то есть, сдать твою сперму, чтобы у нас был твой ребёнок.              — Отчего же не твой?              — Не хотелось бы передать ему свой “дар”, — на последнем слове Уилл закатил глаза и жестом пальцев обозначил кавычки.              — Знаешь, я тоже подумывал над этим, — мечтательно проговорил Ганнибал, устремив взгляд куда-то в стену. — Представлял, каким красивым и умным будет наш ребёнок с твоими-то генами. Но насчёт своих… Я не уверен, что мои сперматозоиды ещё активны.              — Тогда сделаем спермограмму.              — Оба! — тоном, не терпящим возражений, произнёс Ганнибал. Уилл на это лишь улыбнулся и кивнул.              — Оба.                     

***

             Операцию назначили через неделю. Ганнибал спокойно готовился к ней, сложил нужные вещи, поговорил по телефону с Эбигейл и Чийо, успокоил их, что всё будет хорошо, и что созвонятся они уже после того, как он придёт в сознание.              Эби была на образовательном туре в Париже со своими студенческими друзьями. Порывалась приехать, но Ганнибал строго-настрого запретил ей волноваться за него и тем более заканчивать своё путешествие, не успев посетить все те достопримечательности, про которые он ей говорил (а их было немало). Уилл же окружил мужа любовью и заботой, порой даже не в самое подходящее время.              Однажды тот готовил ужин. Повязав фартук, Уилл, принялся помогать с нарезкой овощей, но отвлёкся на терзающие его мысли и порезал палец. Бегло осмотрев неглубокую рану, Ганнибал не задумываясь сунул его окровавленный палец себе в рот, что в итоге закончилось великолепным минетом и слегка подгоревшим мясом.              В другой день Ганнибал дописывал свою очередную статью, а Уилл всё это время сидел подле него на ковре, мирно положив голову ему на колени. Иногда Ганнибал поглаживал его по волосам, не отвлекаясь от работы, и парень от удовольствия прикрывал глаза.              Он практически преследовал мужа. Следил за его здоровьем, напоминал про комплекс витаминов и к каждому чиху относился крайне серьёзно, ибо, как он прочитал в брошюре, своевременная забота об укреплении иммунитета больного способствовала лучшему заживлению ран и быстрому восстановлению организма.              Уилл старался быть с любимым каждую минуту и повсюду сопровождал его, будь то на рынке, во время распределения задач между работниками или при общении со знакомыми и пациентами. Ганнибал относился к этому с пониманием. Дарил свою ласку в ответ и частенько сжимал его руку, чтобы вернуть его со дна томительных размышлений в реальность.              Последний день перед операцией они решили провести лишь вдвоём: без обслуги, пациентов, работы и прочих дел. Долго валялись в постели, разговаривая обо всём на свете. Мечтали о том, что когда-нибудь поедут в длительное путешествие по Европе, и тогда-то Ганнибал покажет ему всю красоту мира! Уилл смеялся над тем, как тот во всех красках рассказывал о творениях, которые они должны увидеть вместе. Но подлый голосок в голове нашёптывал такое, от чего сердце на миг застывало, а потом падало вниз.              После лёгкого ужина они лежали в большой ванне напротив друг друга, переплетаясь ногами. Вокруг парила дымка, в приглушённом свете горели свечи, отчего всё казалось прекрасным сном. Лишь редкий всплеск воды нарушал умиротворённую тишину.              — Если вдруг со мной что-то случится… — начал было Ганнибал, но Уилл перебил его, поцокав языком.              — Не смей так говорить.              — Мы с тобой не маленькие дети и должны обсудить все варианты.              Их голоса в просторной ванной комнате отдавали гулким эхом, словно они были в пещере.              — Я не рассматриваю вариант твоей смерти, — безапелляционно заявил Уилл, помотав головой.              Ганнибал лежал в воде, откинув голову на полотенце, и наблюдал за ним из-под своих глубоких век. Мокрые волосы были зачёсаны назад, открывая высокий лоб со вздувшейся венкой над виском, к которой так и хотелось прикоснуться, поцеловать…              — И всё же ты обязан меня послушать, — продолжал Ганнибал спокойным тихим голосом. Уилл склонил голову набок и медленно моргнул, смиряясь со своей участью. — Если вдруг получится так, что я не приду в сознание и окажусь в коме, ты должен отключить меня от аппарата жизнеобеспечения.              Уилл возмущённо фыркнул и отвёл взгляд, со всплеском сместив ноги в сторону.              — Люди могут выйти из комы, — проговорил он.              — Но не всегда, — ответил Ганнибал и приподнял голову. — Когда мозг умирает, единственное, что остаётся — это дать телу умереть вместе с ним. Обещай мне, Уилл, что если это произойдёт, ты не будешь месяцами или даже годами держать меня в таком виде из-за собственного эгоизма.              Уилл хотел бы возмутиться на слова об эгоизме, но в глубине души понимал, что муж был прав.              — Хорошо, — с недовольным видом сказал он. — А что дальше? Католическое погребение или кремация?              Уголок рта Ганнибала дёрнулся в намёке на улыбку.              — Тут уже как ты сам захочешь, мой дорогой. Страшна не смерть, а бесполезность плоти.              — Ты уже говорил это про паралич, — съязвил Уилл.              — А у тебя отличная память, мой мальчик! — ухмыльнулся на это Ганнибал. — Надеюсь, ты запомнишь меня во всех подробностях и будешь брать с собой на "рыбалку".              — Разумеется, — согласился с ним Уилл и добавил. — Дьявол кроется в деталях.              — Как и Бог.                     

***

             Настал тот самый день. Уилл уже не помнил, как прошло утро. Как они приехали в клинику, едва встало солнце, повторно сдали анализы и прошли все процедуры подготовки. Он помнил лишь последнее касание их рук, после чего Ганнибала на медицинской каталке увезли в операционную.              Сначала Уилл нервно ходил из стороны в сторону в приёмном покое, раздражая санитарку, что замывала за ним пол. Затем устал и сел в одно из многочисленных кресел. Он словно завис в ожидании, одеревенел. Часы шли и шли, тянулись бесконечно долго, а Уилл всё жалел о том, что постеснялся поцеловать Ганнибала перед докторами и медсёстрами. Вдруг это был их последний миг? Нет, Уилл не хотел думать об этом.              Через три с половиной часа к нему вышел нейрохирург и сообщил, что операция закончилась благополучно. Теперь дело шло за самим Ганнибалом и его здоровьем. «Если всё будет хорошо, — сказал врач, — то улучшения будут заметны сразу, однако процесс реабилитации займёт от трёх месяцев до года в зависимости от её сложности».              Когда Уилла наконец впустили в палату, он облегчённо вздохнул, увидев спящего Ганнибала с жёстким корсетом на шее. Хоть его лицо и казалось бледнее, чем когда-либо, а губы — почти синими, он был жив!              Уилл бережно взял его заледеневшую руку и принялся согревать своими ладонями, разглядывая мужа так пристально и сосредоточенно, словно видел впервые.              — Ты на мне дырку прожжёшь, — спустя время тихо проговорил тот охрипшим голосом, чуть приоткрыв глаза.              Уилл тут же расплылся в улыбке и склонился к нему, чтобы с особой нежностью поцеловать в прохладный лоб.              — Здравствуй, любимый!              — Здравствуй, mylimasis! — в тон ему ответил Ганнибал. Слегка улыбнулся и прикрыл глаза. — Я ещё не совсем отошёл от анестезии. Такое ощущение, что я плыву в невесомости…              — Тогда поспи ещё немного, — сказал Уилл и поцеловал его потеплевшую руку. — Тебе нужно отдохнуть.              — Хорошо, — прошептал Ганнибал. — Только с условием, что ты за это время пообедаешь.              Только сейчас Уилл понял, что ничего не ел с самого утра. Ганнибалу, понятное дело, нужно было оперироваться на голодный желудок, а сам парень как-то не привык есть в одиночестве.              — Как скажете, доктор Лектер! — подмигнул он мужу.              Дождавшись, когда тот уснёт, Уилл вновь поцеловал его руку так осторожно, чтобы не разбудить, и вышел из палаты.              В столовой клиники было просторно. Множество столиков с сидящими за ними персоналом, молодыми интернами, обычными посетителями и членами семьи пациентов. Последних было легко вычислить по такому же растерянному виду и задумчивости, как и у самого Уилла. Все они казались потерянными, внезапно ощутившими себя одинокими, а некоторые — даже брошенными (в особо тяжёлых случаях). Эмпатия Уилла не позволяла ему спокойно смотреть на этих людей, поэтому он забрал еду с собой и отправился в палату к Ганнибалу.              Через некоторое время к ним зашёл доктор МакКейн. Они вполголоса обсуждали то, как прошла операция, и шансы на успешную реабилитации.              — Вообще-то я уже не сплю, — обратил на себя внимание Ганнибал, и их головы повернулись к нему. — Сложно спать, когда над ухом постоянно кто-то разговаривает или чавкает.              Уилл хохотнул и искоса поглядел на контейнер от еды и пластиковый стаканчик с соком.              — Ну простите, месье! — пожал он плечами. — Я действовал по вашему приказу.              — Не помню, чтобы туда входило чавканье, — с иронически надменным видом произнёс Ганнибал.              Шейный бандаж ему очень даже шёл, из-за чего он походил на важного маркиза с гофрированным воротником-стойкой.              — Очень хорошо, что вы проснулись, доктор Лектер! — прервал их беззубую перепалку доктор МакКейн. — Как себя чувствуете?              — Весьма сносно. Благодарю! Когда я смогу ходить?              Врач хмыкнул и подошёл к изножью его кровати.              — Не успели отойти от скальпеля, как снова в бой? Сперва нужно проверить ваши нервные окончания, — откинув покрывало, он провёл закрытой ручкой по его оголённой подошве. Та слегка дёрнулась. — Чувствуете?              Ганнибал ошеломлённо вскинул брови и покосился на свои ноги. Уилл заботливо приподнял его подушки так, чтобы было удобнее смотреть вниз.              — Кажется, да…              — А так? — врач провёл ручкой по второй подошве, и та тоже дёрнулась.              — Да, чувствую, — уже с уверенностью подтвердил Ганнибал.              Уилл наблюдал за этим с приоткрытым от восхищения ртом, а затем закусил губу, чтобы не начать поздравлять любимого с этой прекрасной новостью.              — Замечательно! — обрадовался доктор МакКейн. Похоже, он и сам до конца не верил, что операция окажется настолько эффективной. — А теперь попробуйте пошевелить пальцами ног.              Лицо Ганнибала посерьёзнело, брови нахмурились, а венка на лбу вздулась от напряжения. Все втрое мужчин наблюдали за его ступнями, чуть ли не задержав дыхание. Когда большой палец ноги слегка двинулся, Уилл радостно вскричал:              — Да, мать твою!!! — подбежав к мужу, хотел было потрясти его, но решил, что это слишком опасно в его состоянии, и от счастья просто расцеловал. — Ганнибал, ты это сделал! О боже… Я тебя обожаю!              Их губы наконец нашли друг друга в медленном нежном поцелуе. Всё вокруг перестало существовать. Были лишь они и никого больше. Опьянение наркозом будто перешло и на Уилла, отчего он почувствовал себя так, словно вот-вот воспарит.       Доктор МакКейн неловко кашлянул, и он отстранился от улыбающегося Ганнибала, тайком утирая слезу.              — Поздравляю вас, доктор Лектер! И вас, мистер Грэм, — произнёс врач. — Ещё неделю-две вам придётся провести в клинике, после чего мы начнём активную реабилитацию. Ну, а теперь оставлю вас. Мне нужно обойти других пациентов.              — Спасибо, доктор МакКейн! — пожал ему руку Уилл. Он бы его даже обнял, если бы не вспомнил о недавней ревности мужа. Мало ли…              — Это вас нужно благодарить, мистер Грэм, — улыбнулся врач. — Благодаря вам мы стали свидетелями этого невероятного прогресса!              Уилл смущённо опустил глаза.              — Я просто всего лишь помогал… — пробурчал он, но тот уже ушёл.              — Ты не прав, — заметил Ганнибал и одарил его тёплым взглядом. — Подойди ко мне, милый! — когда Уилл взял его за руку, он продолжил. — Это всё благодаря тебе, Уилл, и это вовсе не лесть. Без тебя я бы не смог снова начать готовить, не смог бы держать книгу и тем более не познал бы настоящую любовь, о которой издревле слагали легенды…              — Ой, да заткнись ты уже! — со смешком сказал Уилл и накрыл его губы своими.