Художник

Натаниэль любовался своим творением. Он хотел позвать Стюарта, но у босса британской мафии много скучных дел, таких, как встречи по поставке марихуаны и других наркотиков, а также оружия. Сейчас, по расписанию старшего Хэтфорда, проводится собрание, на котором Стюарт слушает нудные отчёты. Рыжий решил, что вот оно — наилучшее время отомстить дяде за его подколы. Художник взял телефон и нажал на контакт «Дед-даёт деньги». — Поэтому мы проанализировали, что… — собрание длилось уже час, Стюарт сидел во главе стола и "вникал" в суть доклада. На первый взгляд, ничего не предвещало беды, но в жизни мафиози всегда случаются, так сказать, непредвиденные ситуации. Телефон Стюарта зазвонил, и из динамика раздалось: «Ландыши, ландыши — их подарил мне ты. Мы забрались в камыши, наебались от души. Нахуя нам эти ландыши?» В комнате воцарилась тишина. Подчинённые застыли на месте, они даже не дышали. Глава Хэтфордов же спокойно ответил на звонок, зная, кто это. — Да? — мужчина перешёл на французский, развернувшись на кожаном стуле, чтобы укрыться от чужих глаз. — Ой, я же не помешал тебе? — безобидно спросил Натаниэль. Стюарт представил, как племянник хлопает глазками, точно невинный ребёнок, но у Натаниэля из невинного только его девс... кхм, то есть его любовь к живописи. — Сучёныш, и когда ты только успел? — любя спросил мужчина. Они часто шутили друг над другом. Дядя с племянникам даже вели счёт. На данный момент двадцать-двадцать два в пользу Натаниэля. Ну ничего, Стюарт найдёт способ сравняться. — Это коммерческая тайна, — хихикнул художник, убирая грязные кисти в раковину. — Ты что-то хотел? — дядя поправил галстук, и на лице заиграла тёплая улыбка: он рад, что у племянника хороший день. В последние недели тот нечасто покидал мастерскую, выглядел усталым из-за недосыпа, хмурым, а плотный график не позволял старшему Хэтфорду проводить много времени с Натаниэлем, из-за чего он чувствовал, что недостаточно делает для него. — Ах да, я закончил ту картину, — Натаниэль очень любит и уважает дядю. Он — единственная семья, которая у него осталась. Ну, кроме других десяти родственников, которых он редко видел. — У тебя много картин, — напомнил мужчина, начав постукивать пальцем по подлокотнику. — Портрет мамы, — тихо произнёс художник. Эта картина важна для Стюарта. Он попросил Натаниэля написать её, чтобы повесить на третьем этаже — там хранятся все портреты умерших членов семьи. — О… я сейчас приду, — с этими словами Стюарт резко прекратил отбивать ритм. Он ждал этого. — Хорошо, — Натаниэль фыркнул и повесил трубку — У меня появилось срочное дело, — он встал, заговорив на английском вновь, и направился в сторону выхода. — Давайте обсудим это на следующем собрании, — коллеги знали, что там за срочное дело, но промолчали. Жить-то хочется. Натаниэль сунул телефон обратно в карман и стал ждать дядю. Молния МакКуин обзавидовался бы тому, как быстро Стюарт оказался на месте. — Что с тобой случилось? — парень пытался не рассмеяться. Стюарт, икона опрятности и идеальности, сейчас стоит весь в грязи и пыли. — Использовал старые пути, чтобы добраться сюда, — он смахнул паутину с плеча и поправил волосы. — Нехило тебя жизнь помотала, Стюарт, — Натаниэль покачал головой, весело улыбаясь. — Стареешь. Может, мне теперь называть тебя дядюшкой? — мужчина скривил лицо, и со стороны художника послышался смешок. — Я не настолько стар, чтобы так меня называть, — британец немного размялся. Чёрт бы их побрал, эти узкие туннели. — Так… где картина? Натаниэль кивнул головой в сторону мольберта. Cамый сексуальный британец, по мнению журнала «People», медленным шагом подошёл к картине, с которой на него взирали родные глаза. Прошло примерно четыре года с того момента, как Стюарт в последний раз видел сестру, к сожалению, мёртвой. Её бездыханное тело лежало в подвале дома, в котором она и её сын когда-то жили... Нет, выживали. Мужчина немного потёр лицо ладонью и скрестил руки на груди. — Это… это прекрасно, — послышался шёпот. — Она гордилась бы тобою. Мэри нравилось посещать музеи искусств, выставки, а особенно она любила долго всматриваться в картины, желая понять не только общую суть, но и маленькие, незаметные детали. — Она убила бы меня, узнав, что я позвонил тебе, — хмыкнул Натаниэль, вспомнив, как мать ругала его, когда он предлагал позвонить её родственникам. — Это всё её гордость. — И упрямство. — Это тебе передалось от неё, — Натаниэль нахмурился, а Стюарт пустил смешок. — Возможно, она была бы жива, если бы не её характер. — Может быть. Кстати, ты знал, что мама увлекалась гаданием? — этот вопрос мучил и интересовал, младший всё ещё не мог поверить в рассказ той бабушки. — Да... Она любила ходить к одной гадалке, — ответил немного сбитый с толку вопросом Стюарт. — А откуда ты это знаешь? — Ну-у-у… — и он рассказал о вчерашних приключениях. — Иногда я удивляюсь тому, как ты легко находишь приключения на пятую точку, — Стюарт тяжело вздохнул и сел на диван. Способность племянника просто поражает. — Ты должен был привыкнуть, — тот прислонился к стене. — Ну, после случая с мармеладом уж точно, — они оба скорчили гримасы. — Не напоминай. Они продолжили болтать, пока у Стюарта не зазвонил телефон и ему не пришлось уехать по делам.

***

Прошла неделя с того момента, как Эндрю и Би обустроились в поместье Хэтфордов, и за это время Натаниэль ни разу не посетил Би. Миньярд частенько заходил в гости к рыжему дьяволу от скуки, иногда они выбирались в город, но почему-то всё заканчивалось одним и тем же — они убегали от кого-то. По большей части парни просто общались или играли в правду. Эндрю убеждал себя, что говорит с ним, чтобы скоротать время, но в глубине души понимал, что ему комфортно с этим неугомонным и упёртым, немного милым парнем. — Что ты сделал, что все тебя хотят убить? — они в очередной раз сидели на чердаке и играли в правду. Парни находились недалеко от друг друга. Натаниэль развлекался с дротиками; на мишени висело фото Рико с нарисованными рогами, усами и козлиной бородкой. — Родился, — с нотками веселья ответил младший, бросив дротик в мишень. Он прилетает точно в глаз Мориямы. Жаль, что не по-настоящему. Эндрю кивнул, приняв этот ответ. Блондин взял другой дротик и покрутил его в руке. — Почему ты приехал сюда? — Натаниэль разглядывал профиль гостя. У Эндрю были красивые черты лица. — Начались каникулы, было скучно, — вначале Миньярд не собирался соглашаться, но он всё чаще замечал, что думает об этом. К тому же он мог отмазаться от тренировок Кевина. — Хватит пялиться. Почему рисование? Натаниэлю понадобилось немного времени, чтобы ответить. — Это… длинная история, — на его лице появилась смесь боли и удовольствия, а губы расплылись в крошечной улыбке. — Скажем, из-за одного человека я начал рисовать, — парень предался воспоминаниям, а после, через несколько минут, добавил: — Я благодарен ему. — Он умер? — прежде чем подумать, спросил Эндрю и сразу же выругался про себя. — В позапрошлом году, у него был инсульт, — хрипло ответил рыжий. Наступила тишина. Но она не давила, наоборот — успокаивала. — Эй, ты должен мне два вопроса, — после недолгого молчания сказал Натаниэль. Эндрю уставился на него. — Не умничай, — от этих слов на лице Натаниэля снова появилась ухмылка. Ему реально нравится бесить людей. — Никто не любит умников. Парень приблизился к Миньярду. — Кроме тебя. — Я тебя ненавижу, — вратарь вынул сигарету из пачки и закурил. Непривычный вкус, так как это была другая марка сигарет. «Не так уж плохо», — подумал он. — Ой, врунишка, у тебя нос удлинился, — Натаниэль нагло ворует сигарету из пальцев Эндрю. — Я не Пиноккио, — Эндрю нахмурился, явно недоволен, что у него отобрали сигарету, но он вынул ещё одну и поджёг. — Да? — наигранно удивился Натаниэль. — Ну, рост у вас примерно одинаковый, — рыжий быстро отодвинулся от киборга-убийцы. — Я тебя сейчас ударю, — Эндрю уже потянулся за ножами. Не, ну заебал конкретно уже. — О, снова, — ох этот парень без инстинкта самосохранения! — Ладно-ладно. А нет, есть. Когда Эндрю спрятал ножи обратно, они продолжили играть в дартс. Прошёл примерно час, и у Натаниэля зазвонил телефон. Входящие: Sugar mommy должна косарь. — Тебе звонят, — как-будто он сам не знает. Натаниэль принимает звонок. — Это Хатфорд. — Ну как ты, Рыжик? — знакомый громкий голос доносится из динамика. — Не скучаешь? — Элисон, как всегда, бодрая. На заднем фоне слышатся странные звуки. Она на улице? Возможно. Натаниэль улавливает всплеск воды. «На море», — коротко отмечает про себя.. — Ты где? — художник хочет подтвердить догадку. — Одну минуту, — голос девушки исчезает, и теперь чётко слышится звонкий смех детей. — Элисон? — Я включила видеозвонок, — через минуту сказала Рейнольдс. — Кстати, кто-нибудь тебе говорил, что у тебя красивые уши? — Ты, — сказал Натаниэль и убрал телефон от уха. На экране предстала улыбающаяся Элисон в модных солнцезащитных очках от бренда Gucci. — У меня глаз-алмаз, — она приподнимает очки и подмигивает. Хатфорд закатывает глаза. — Ты на море? — в очередной раз интересуется парень. Уж очень хочется знать, прав ли он. — Я в Дубае, — ну, конечно, он прав. Эндрю не хочет знать, почему он выглядит как победитель. Он уже не удивляется. — С тем придурком? — Натаниэль скорчил рожицу. — Этот придурок рядом сидит, ебанат, — на экране появилась половина лица. Сет Гордон — нападающий «Лисов», говнюк, гомофоб и по совместительству парень Элисон. Они нечасто общались, но Хэтфорд пару раз заткнул его во время конфликтов, но после одного инцидента они вроде подружились. — Сет, — художник выплюнул имя, как самое гадкое ругательство на Земле. — Привет, коротышка, — Натаниэль нахмурился, а Эндрю громко фыркнул. Получил по заслугам. — Ты не один? — удивлённая Элисон снимает очки. — Представь себе, у меня есть друзья, кроме тебя, — язвит он, а та фыркает, не веря в эту чушь. Элисон знает, как трудно тому общаться с другими людьми и заводить знакомства, к тому же Натаниэль нечасто выходит в свет. — Мы не друзья, — закатывает глаза Эндрю. Что он думает по поводу того, что Натаниэль знаком с Джамайкой? Он не удивлён: богатенькие дети всегда знают друг друга. — Враньё, — наигранно возмущается Хэтфорд-младший. — Постой, — неожиданно остановила его Рейнольдс: — Почему этот голос мне знаком? — Может, потому, что вы в одной команде? — Натаниэль направил камеру в сторону Эндрю, отчего глаза у парочки расширились. — МОНСТР?! — одновременно закричали Сет и Элисон. — Я думал, твоё имя Эндрю, — Натаниэль недоумевающе взглянул на Миньярда. — Я тоже, — Джозеф посмотрел в ответ. — Какого хрена?! — возмутилась Элисон. — Нат, почему он с тобой? — те пребывали в откровенном ахуе. — Э-э-эм, потому что ему скучно одному, — неуверенно протянул рыжий. Девушка посмотрела на него как на идиота. — По-моему, она имеет в виду почему я в Лондоне, — озвучил догадку Миньярд. — Да? — Да! — Может, ты ответишь? — предложил Нат. — Я приехал с Би, — коротко и ясно ответил Эндрю. — О, твой дядя всё-таки нашёл психолога! — Ага… — Ну и? Как она тебе? Правда классная? — допытывалась она, приближая лицо к экрану. — Он не ходил к ней, — выдал его блондин, и Натаниэль выстрелил в него хмурым взглядом. Элисон покачала головой. — Ты мог и не говорить, — пробурчал себе под нос парень. — Правда? — наигранно удивляется он, и младший показывает ему средний палец, а ребята по ту сторону экрана начинают ржать. Они немного поговорили. Элисон явно не была довольна тем, что Эндрю находится рядом с Натом, и она ясно дала понять, что будет с ним, если он обидит рыжего, но вратарь пропустил это мимо ушей. Уже стемнело, и поэтому Эндрю решил вернуться к себе, а Натаниэль вызвался проводить его. — Ну, до завтра, — прощается по-своему Нат, разворачивается и уходит. — Пока, — Эндрю входит в комнату и думает, что ему нужно отдохнуть от рыжего. Ночь проходит спокойно, что нельзя сказать про утро. Натаниэль, как всегда, рано просыпается. Он уже привык, к тому же ему нравилась тишина, когда все спят и слышно только пение птиц. Это успокаивает, его никто не видит, не слышит, он сам по себе. Хатфорд решил, что сегодня вместо бега поплавает в бассейне. Парень выходит на задний двор и оглядывается. Странное чувство охватывает его. Натаниэль замечает что-то ярко-красное на стене сарая, расположенного недалеко от самого дома, куда он незамедлительно отправляется. — Чё за? — Натаниэль застыл. На стене красовалась надпись: «Мы ещё вернёмся, Младший». Младший… Нет, нет, нет! Этого не может быть… Они мертвы… Они все мертвы!