Художник

— Вам, ребятки, похоже, нужна помощь. Заходите. Пожилая женщина стояла в дверном проёме старого здания. Парни уставились на неё, но тут же поспешно приняли её предложение, когда услышали, что звук шагов уже достаточно близок. Бабушка закрыла за ними дверь, как только они вошли. Как внутри, так и снаружи дом выглядел старым и обшарпанным, можно сказать, ещё и жутким из-за странных предметов. Чучела животных, странные статуэтки, ловцы снов, какие-то шары украшали это помещение. Ребята пытаясь восстановить дыхание, осматривая комнату. Они только что поняли, что всё ещё держатся за руки. Эндрю первым опустил руку Хатфорда. Миньярд до сих пор чувствовал тепло чужой ладони. Это было необычно, но не неприятно, скорее, наоборот, он хотел обратно почувствовать вес его ладони. Эндрю чувствует раздражение и злится на себя за эти мысли. Пожилая женщина была одета под стать этому месту: серёжки с перьями, платок на голове, из которого выбивались белые пряди волос, ярко-зелёные глаза, чёрное платье, непонятные украшения и красная шаль. Парни только сейчас заметили, что на её плече сидит чёрная кошка. — Шарлотта, пожалуйста, принеси нашим гостям воды, — обратилась женщина к кошке. Шарлотта мяукнула и спрыгнула с плеча хозяйки. — Спасибо. Натаниэль и Эндрю уставились на неё. — О, я знаю этот взгляд. Я не сумасшедшая, я гадалка, — объяснила она, — хотите погадаю? — предложила женщина, указывая на круглый стол в дальнем углу комнаты. Над ним висела маленькая люстра, которая освещала поверхность стола. — Спасибо за помощь, — поблагодарил голубоглазый, — но я не верю в это всё, — он махнул рукой в сторону странных вещей. — Жаль, твоя мать верила в гадания, — сказала она, подходя к столу. Хатфорд застыл, устремив взгляд на гадалку. — Вы знали мою мать? — он недоверчиво посмотрел на неё. Чтоб Мэри верила в гадания? Пф, чушь собачья. — Да, она часто приходила ко мне, — бабушка хмыкнула, — И сейчас приходит. Это не могло быть правдой. Его строгая и неверующая в мистику мать когда-то увлекалась гаданием. Натаниэль много не знал о Мэри, но последнее, во что он поверил бы, это то, что Мэри увлекалась гаданиями. — Это невозможно, — сквозь зубы процедил он. Мать Натаниэля давно мертва и подметает пол в аду, ну или флиртует с Дьяволом. Эндрю стоял в сторонке. Он не вмешивался, этот разговор явно не для его ушей. — О Натаниэль, она приходит ко мне во снах и жалуется на тебя, — гадалка, хихикая, покачала головой. — Мэри не одобрила твое решение позвонить её брату, — Хатфорд снова застыл, чувствуя, как мурашки побежали по коже, а руки похолодели. Незнакомая женщина знает его имя и про звонок. — Невозможно… — тупо повторил рыжий, не веря своим ушам. Эту информацию точно не могла выяснить простая бабка-шарлатанка, но это правда, что мать бы побила его за то, что он не продолжил бежать. Её гордость и самолюбие не позволяли ей просить о помощи у Хатфордав — В этом мире всё возможно, дорогой мой, — тепло улыбнулась она, подойдя к столу. — Она попросила помочь тебе, когда это будет необходимо. — Это звучит как бред, — выплюнул Натаниэль. — Возможно, — пожилая женщина опустилась на один и стульев. — Это и есть бред, — вклинивается Эндрю, напоминая о своём присутствии. Гадалка пристально посмотрела на него. Миньярд замечает в её взгляде сочувствие. Ох, как Эндрю ненавидел этот взгляд, но она как будто поняла это и переключила внимание на художника. — Я говорила ей, что этот брак ничем хорошим не закончится для неё, — она устало выдохнула и положила на стол карты Таро. — Но Мэри была очарована им, она не послушала меня, и вот, чем всё закончилось, — в этот момент в комнату зашла кошка с подносом, на котором стояло два стакана с водой. Она подошла к хозяйке, и та приняла поднос. Гадалка поставила стаканы на поверхность стола и жестом предложила воду. Парни только сейчас поняли, насколько у них во рту пересохло. Рыжий настороженно взял стакан и понюхал, а потом немного отпил. «Просто вода», — подумал Натаниэль и подал знак Эндрю, что можно пить. Они осушили стаканы. Пока Миньярд и Хатфорд пили воду, старушка тасовала карты. — Садитесь, — гадалка указала на стулья перед собой. — Слушайте, — начал Натаниэль, вздыхая, — нам правда это не нужно. — Послушай, дорогой, я просто погадаю вам, а вы сами должны решить, верить вам в это или нет, — настаивала та. — Я не могу переубедить вас, но я могу вас предупредить, — Хатфорд посмотрел на Эндрю с немым вопросом, тот лишь пожал плечами. Он тяжело вздохнул. — Ладно, но потом мы уйдём. Бабушка улыбнулась. Парни сели за стол. Гадалка перестала тасовать карты и начала раскладывать их. — М-м-м, вы… вы должны остерегаться человека, который возомнил себя первым номером, кем тот и не является, — её брови свелись к переносице. — Он принесёт беды не только вам, но и вашим близким, — лицо гадалки меняется, когда она кладёт последнюю карту. — Люди из прошлого… они придут в самый неожиданный момент, поэтому будьте начеку. Натаниэль перестает дышать. Люди из прошлого? Нет, не может быть. Они все мертвы, они мертвы, он мёртв, Мясник мёртв, Натан мёртв. Может быть, его люди? Нет. Бывший Веснински сам видел их трупы. Он сделал вдох и медленно протяжно выдохнул. «Это невозможно», — успокаивал он себя. Миньярд сидел с таким же скучающим видом, но поза Эндрю говорила о напряжении в теле. Гадалка ещё раз предупредила их быть осторожными и встала со стула. Ребята сделали то же самое и вышли из здания. Пожилая женщина помахала им на прощание. Натаниэль снова поблагодарил её за помощь, а потом она закрыла дверь. — Это… — начал рыжий, когда они вышли из переулка. — Бред, — закончил за него Эндрю. — Да, — согласился он. — Так, как нам отсюда выбраться? — Идём, — скомандовал блондин и зашагал по улице. Натаниэль нахмурился, но последовал за ним. Через десять-пятнадцать минут они вернулись к мотоциклу. Голубоглазый удивился; чем больше он узнаёт об Эндрю, тем больше тот ему нравится. Хатфорд завёл мотоцикл, и они поехали обратно в поместье. Он думал о словах гадалки на протяжении всей поездки. Человек, который возомнил себя первым номером? Это точно Рико, но он просто маленькая сошка. Он не может тронуть Натаниэля. Если, конечно, Морияма не хочет войну с Хатфордоми, а этого никто не хочет. — Мне нужен ноутбук, — сказал Эндрю, когда они добрались. Ему нужно позвонить Кевину по Скайпу, убедиться, что с ним всё в порядке, и узнать, не поубивали ли Лисы друг друга. — Ты не заглядывал в ящик письменного стола? — спросил художник и, не дожидаясь ответа, дополнил: — Там есть ноутбук. Миньярд кивнул и отдал обратно наушник и шлем. — Как ты понял, что за нами следят? — спросил вратарь, выходя из прохода. — Здание перед кафе, на пятом этаже был Снайпер, — он поморщился. — Либо он идиот, либо он специально так сделал, чтобы я его увидел. — Похоже, за твоей головой многие охотятся, — фыркнул Эндрю, следуя за Натаниэлем по лестнице. — Можно сказать, что я ходячая мишень, — художник хмыкнул. Он сказал правду. У Натаниэля на спине висит красная мишень с малых лет, тому есть доказательства в виде уродливых шрамах по всему телу. Натаниэль думает, что он с ней родился. А как ещё объяснить тот факт, что он находит приключения на свою пятую точку так же хорошо, как рисует? — Не хочешь спросить про ту пару? — он потянул влево канделябр, который висел на стене, и через минуту проход открылся. — Кто ходит в мебельный магазин без рулетки? — Хатфорд улыбнулся, обнажая белоснежные зубы. Блондин невольно залип на эту картину, но быстро одернул себя. Они стоят в коридоре на пятом этаже. Эндрю уже хотел уйти, но его остановил голос художника. — Эй, вот мой номер, — парень вынимает клочок бумаги с его номером и протягивает его Миньярду. — Станет скучно — звони, ну, или ты просто можешь прийти в мою мастерскую. — Я сожгу это, — Эндрю всё-таки принял бумажку. — Как хочешь, — голубоглазый пожал плечами, — но учти, если ты сожжешь эту бумажку, то уничтожишь и моё сердце, — он положил руку себе на грудь, а через секунду, увидев выражение лица Миньярда, согнулся пополам и засмеялся. — У тебя было такое лицо, как будто ты лимон съел! — сквозь смех говорит Натаниэль. Эндрю чувствует, как его равнодушная маска спадает, и ему приходится сжать сильнее челюсть, чтобы не выдать себя. Они разошлись. Художник пошёл в мастерскую, а Эндрю в свою комнату.

***

Миньярд зашёл в спальню и сразу же направился к письменному столу. В правом ящике лежал ноутбук. Эндрю вынул его и включил. На нём не было пароля. Сейчас время полвторого дня, значит там полдевятого утра, а так как сейчас каникулы, Кевин либо тренируется, либо смотрит матч «Троянцев» и пускает слюни на Джереми Нокса. Эндрю написал ему, чтобы он позвонил в Скайп. Через пять минут пришёл ответ. Кевин написал, что позвонит через несколько минут. Так значит всё-таки смотрел матч «Троянцев». «Озабоченный», — заключил Эндрю и фыркнул. На экране компьютера появился запрос на видеозвонок, Миньярд принял его. Секунду спустя появилось смазливое личико Кевина, но что-то с ним было не так, а именно плохо замазанный фингал. Блондин вздернул бровью, Дэй натянуто улыбнулся. — Меня нет, мать его, один день, — процедил он. — Кто и почему разукрасил твоё лицо? — Аарон, — выдохнул Дэй. Его лицо сделалось угрюмым, когда он приступил к рассказу: — Мы тренировались, я, как всегда, указывал на их ошибки, — ну конечно, тирада Кевина Дэя. Лучше прыгнуть с крыши, чем слышать, как на тебя орут трёхкратным матом и в достаточно грубой форме объясняют твои косяки. Каждый, кто прошел через это, хотел плюнуть Кевину в лицо или ударить. Нет, отчитывал он, конечно, по делу, но ребят раздражало, как он с ними общается. — После того как я в очередной раз наругал Аарона за плохой пас, он не выдержал и ударил меня. — Я так понимаю, он тоже получил? — догадался Эндрю. Бля, вот как он мог оставить этих идиотов одних? Они же перегрызут друг другу глотки. Здесь только Бог поможет, да и в него Миньярд не верит. — Возможно… — медленно проговорил нападающий. Эндрю устало потёр переносицу. Как и сказал вратарь, ранее у них состоялась сделка: Эндрю обеспечивает ему безопасность, а Кевин, в свою очередь, даёт смысл жить в виде экси, но у него пока не получается. Экси для Эндрю ничего не значит, просто игра, в которую он может играть, пока ему это не наскучит. Это по словам блондина. Эндрю не понимал, да и не хотел понимать, почему людям нравится этот вид спорта или почему Дэй так старается на этих глупых тренировках, почему он пытается сделать из самой худшей команды, из отбросов общества, хоть что-то стоящее? Миньярд не признает, что в глубине души что-то трепещет во время матчей, что чувствует драйв, когда блокирует чужие броски. — Придурки, — устало выдохнул блондин. И зачем он вообще позвонил? Ах да, Рико. — Я не… — его прервали. — Эй, Кев, с кем разговариваешь? — это был голос Ники, а через секунду и сам он появился на экране. — О, привет Эндрю! Как в Лондоне? — Уйди Ники, — Дэй пытался вытолкнуть Хэммика из обзора. — Ай! Больно вообще-то! — Ники потирал щеку. — Я знаю, что ты расстроен из-за своего лица, но не надо портить моё. — Это уже за меня сделала мать природа, — ухмыляясь, произнес он. — Хамло! — лицо Ники исчезло, и Эндрю услышал, как дверь закрылась с грохотом. Воцарилась тишина. — Так, ты хотел… — подал голос Кевин, но Миньярд опять его перебил. — Убедиться, что твоя задница не сдохла. — Ну, как видишь, я не умер, — Кевин двигает губами, беззвучно добавляя: — Пока что. Он надеялся, что блондин не понял. Прости, Кевин, но твои надежды продырявились, как «Титаник», напоровшийся об айсберг, и рухнули. — Что-то случилось? — Дэй напрягся, и это, конечно, не ускользнуло от глаз Эндрю. — Нет, — вратарь прожигает в нем дыру. Кевин сглатывает, он не может сказать, не сейчас. «Вороны», команда университета Эдгара Аллана, подала заявку в КРЭ на смену округа. КРЭ пока не принял заявку, но исход уже известен: Вороны будут входить в Юго-Восточную округ. И Дэй считает, что ему и «Лисам» пизда. Нападающий решил рассказать это пока что только тренеру. — Кстати, ты вообще тренируешься? — перевёл тему он, понимая, чем всё закончится. И вот Дэй даже не успел моргнуть, как звонок закончился. Он с облегчением выдохнул. Эндрю закрыл ноутбук, решив, что по возвращению загонит Кевина в угол. Ох, он предчувствовал что-то неладное.

***

Натаниэль стоял в коморке — хранилище, где он хранит свои картины, незаконченные и завершенные. Здесь он прятал свои первые работы. Хатфорд немного стыдился их, а Стюарту они наоборот нравились. Он даже одну повесил у себя в кабинете. Художник поставил свою последнюю картину в углу с любимыми работами и взял незаконченный этюд — портрет Мэри. Картина была накрыта тканью, защищающей её от пыли. Натаниэль вышел и поставил холст на мольберт. Он с трудом сглотнул ком в горле, пока в одно резкое движение не сдернул ткань. Цветы Хиганбана, также известный как паучья лилия, или просто цветы смерти. Они идеально подходили Мэри, поэтому он решил дополнить картину ими. Возможно, у вас возник вопрос, чем же они так ей подходит? На это есть простой ответ — они ядовитые. Стебли, цветы, листья — все части растения содержат смертельный яд, но художник находил их также и прекрасными. Такая была мать Натаниэля — прекрасной, но ядовитой. Художник глубоко вздохнул и начал творить. Мазок за мазком, воспоминания возникали перед глазами, заставляя Натаниэля сжимать кисть сильнее, чтобы унять дрожь. Прошло несколько часов, но Хатфорду казалось, что прошли не часы, а дни. Солнце уже садилось, а художник заканчивал портрет. Натаниэль остановился, отложил кисть и посмотрел на работу. Ох, да, это именно то, что он хотел. Оттенок красного для цветов был подобран идеально. Лицо Мэри было умиротворённое, спокойное, расслабленное. Она слабо, почти незаметно улыбалась. Натаниэль чувствовал себя странно, когда смотрел на неё. Мэри никогда не улыбалась, по крайней мере, по-настоящему. На ней надето элегантное чёрное платье, а на руках такие же чёрные перчатки до локтя. Глаза закрыты, а в руках покоился букет из красных смертельных цветов. Натаниэль устал. Он покажет картину Стюарту завтра, а сейчас он приляжет на свой удобный диван.