Художник

Эндрю стоял в огромном бетонном помещении. Проход вел в подземный гараж; Миньярд даже и не понял, когда они оказались здесь. Дорогие машины на любой вкус, подходи, забирай, если жизнь недорога. Парень оглядывался по сторонам, ища рыжего придурка. Натаниэля не интересовали автомобили, но он увлекался мотоциклами. Ему нравится быть обтекаемым ветром во время езды. У Хатфорда есть два мотоцикла: чёрный «Honda CBF 600» для езды по городу и «MV Agusta F4 CC» — подарок Стюарта, для вождения на трассе. Натаниэль, взяв два шлема с полки, подошёл к Honda и оседлал его. Он вынул из кармана брюк кожаные перчатки без пальцев и ключи, юноша завёл байк. Мотор загудел, Эндрю повернулся на звук, рыжий подъехал к нему. — Садись, — сказал голубоглазый, протягивая шлем и маленькую чёрную штуку, похожую на наушник, — и надень это, — блондин изогнул бровь. — Это поможет нам слышать друг друга и разговаривать во время езды, — объяснил Хатфорд, показывая, что у него такой же. — Просто вставь в ухо, — Миньярд взял и сделал так, как сказал Натаниэль. — Отлично, а теперь шлем, и запрыгивай, — он похлопал по месту у себя за спиной. Вратарь минуту пялился на сиденье, но всё же сел. — Тебе лучше держаться за меня. — А не слишком ли ты раскомандовался? — надев шлем, спросил он. — Ну, если ты хочешь, чтоб мы наебнулись… — сжав челюсть, он сцепил руки на животе у Хатфорда. Его била мелкая дрожь, но Миньярд быстро управился с ней, и даже если Натаниэль заметил это, то промолчал. Мотоцикл двинулся с места; блондин слегка покачнулся назад, усилив хватку. Эндрю подвинулся к чужому телу, теперь их разделяла только сумка Натаниэля. Они выехали с парковки и направились в город. Некоторое время спустя студент вспомнил, что кое-что не уточнил. — У тебя есть водительские права? — из динамика послышалось мычание. — А они нужны? — Эндрю может уловить нотки веселья в голосе рыжего, а Натаниэль даже через шлем может чувствовать пожирающий взгляд карлика. Парень улыбается; хорошо, что шлем скрывает это, а то он лишился бы одной почки. — А если нас остановят? — Джозеф решил подыграть ему. Он посмотрел вперёд — уже виднелись здания города. Парень фыркнул: — Кто? Скотленд-Ярд? — и тут раздаётся звук сирены. Полицейская машина ехала за ними. Вспомнил говно — и вот оно. — Бля… — художник уверен, что его компаньон сейчас ухмыляется. Они остановились у обочины. Из полицейской машины вышел мужчина в форме. — Что-то не так офицер? — снимая защиту, спросил юноша. Мужчина выглядел молодо, не больше двадцати пяти, каштановые волосы, серые глаза, высокий, среднего телосложения. — Здравствуйте, я офицер Брукс. Прошу, предоставьте ваши документы, — Эндрю сжал кулаки. «Свинья, она и в Африке свинья» — великая цитата Эндрю Джозефа Миньярда. Он всегда недолюбливал полицейских, но особенно ему не нравились такие, которые смотрят на него свысока, и это не о росте. Высоко поднятый подбородок, взгляд, который говорит, что ты зря тратишь его время, рука всегда на стволе. Всем своим видом показывая, что может в любой момент застрелить тебя. Этот мужчина был один из таких полицейских. Натаниэль тоже это прекрасно понимал, он спокойно достаёт своё удостоверение из кармана рюкзака и отдаёт сероглазому, тот только взглянул и как-то занервничал, его тело напряглось, а на лице появилась нервная улыбка. Он вернул удостоверение. — Мы свободны? — невинно спросил художник, Миньярду явно нравилась эта картина. — Д-да, можете е-ехать, — запинаясь, проговорил мужчина. Он, спотыкаясь, направился к машине. Полицейский испугался восемнадцатилетнего парня, да кто он чёрт побери? Эндрю хотелось в голос засмеяться, но ограничился фырканьем. Они продолжили путь. — И что это было? — поинтересовался кареглазый. — О чём ты? — театрально не понимает юноша. — Мой ход, — напомнил об игре Эндрю, тот цокнул. — Моя семья, как бы сказать, необычная. Ну, ты уже понял, — они вошли в город. — Полиция попросила Стюарта о помощи в одном деле, и теперь они в долгу у Хатфордов, — это произошло спустя год, как Стюарт забрал его. Шеф Скотленд-Ярда просил аудиенцию с главой семьи, им была нужна помощь с поиском их пропавшего сотрудника. Он внедрился в клан, где происходила работорговля, они на протяжении многих лет искали доказательства и, наконец, нашли их, но вот уже несколько дней от агента ничего слышно. Полиция не может послать ещё одного агента или группу, так как они думали, что их уже поджидают. Поэтому они пошли на крайние меры — обратились за помощью к другому клану. А Хатфордам это было на руку, они избавятся от группировки работорговцев, и полиция будет в долгу перед ними, как говорится, двух зайцев одним ударом. Но Эндрю пока не нужно об этом знать, они только второй день знакомы, кроме того, у них есть время узнать друг друга получше. — Он боялся, — это не вопрос, поэтому Натаниэль ничего не сказал. Эндрю закатил глаза. — Спрашивай. Они остановились на красный свет. — Хм-м-м, почему ты всегда с Кевином? — слухи про то, что у Кевина Дэя появился "сторожевой пес", заполнили все спортивные каналы. — У нас с ним сделка, — парень ждал продолжения, но оно не наступало. Справедливо, художник глухо выдохнул. Остаток пути они провели в тишине. Мотоцикл остановился на 68 Клеркенвелл-роуде перед художественным магазином «Stuart R. Stevenson». — Мне надо кое-что купить, — снимая шлем и вынимая наушник, говорит рыжий. — А потом мы можем прогуляться? — Миньярд молчит, а парень принимает это за согласие. Они заходят внутрь. В нос ударил запах масла и дерева. Эндрю скривил лицо, а Натаниэль вдохнул полной грудью, пытаясь запомнить этот аромат. Он улыбается, блондин закатывает глаза, видя это. — Ох, кто к нам пожаловал? Это же молодой господин Натаниэль, — женщина лет тридцати пяти подошла к ним; блондинистые волосы закреплены в пучок, за круглыми очками скрываются зеленые глаза. Голубоглазый фыркнул. — Я же просил не называть меня так, — теперь уже Хатфорд закатил глаза, женщина захихикала. — Да ладно тебе, звучит мило, — продолжает стебать она, ухмыляясь. — Тебе просто нравится меня бесить, — обвиняет он. — Не отрицаю, — подтвердила она, поднимая руки в знак поражения; её взгляд переметнулся к Эндрю. — Это твой друг или парень? — спросила зеленоглазая, оценивая юношу. — Он… новоиспечённый знакомый, — посмотрев на Миньярда, пояснил он. Эндрю на это было пофиг — по выражению лица видно. — Я Сьюзи, — представилась блондинка. — Эндрю. — Ладно, я пришёл за лаком, — перешёл к делу Натаниэль. — Как обычно? — спросила Сьюзи, подходя к месту где стояли лаки. Тем временем блондин начал осматривать магазин: уютное светлое помещение, много стеллажей и полок с художественными принадлежностями; мольберты, краски, бумаги разных цветов, фломастеры, лайнеры, скетчбуки и ещё много вещей, короче, рай для художника. — Да, — ответил тот, подходя к стенду с масляными красками. Он не впервые сюда заходит, но чувство восхищения никуда не делось. Глаза каждый раз разбегаются — так много цветов, оттенков и марок. Повторяюсь, но другими словами не описать: это рай для художника. Хатфорд взял два тюбика — кадмий красный №504 от компании Michael Harding и кадмий красный темный №505 от той же компании, оба 40 миллилитров. У Натаниэля есть незаконченная картина. Он начал её писать где-то 3 года назад, но с каждым новым мазком всё чётче и чётче вырисовывалась её лицо, и художникиу становилось всё труднее закончить её. Воспоминания, о которых он хотел бы забыть, преследовали его, заставляя откладывать завершение картины на долгий срок, но в этом году Натаниэль чувствует, что он сможет закончить портрет матери. — Они одинаковые, — сказал Эндрю, выведя парня из раздумий. — Эм-м-м, нет, они разные, — немного нахмурившись, возразил он. — И чем они отличаются? — поинтересовался тот, приподняв бровь. — Цветом, — сказал Натаниэль как будто это очевидно. В свою очередь Миньярд уставился на него как на дебила. — Вот, три бутылки лака «Winsor & Newton Artists' MATT Varnish», 250 миллилитров, — Сьюзи вернулась, прихватив кадмий красный темный, и художник пошёл с ней на кассу. В сумме получилось 74,90 фунтов. Хатфорд расплачивается и кладет свои покупки в сумку. — Я хорошо помню тот день, когда ты впервые зашёл сюда, — мягко говорит женщина. — Ты был таким же мелким, но… по твоим глазам было видно, что ты много пережил, — рыжий поджимает губы. — Пока, передай привет мистеру Стивенсону, — мистер Стивенсон — владелец магазина и по совместительству отец Сьюзи. — Обязательно, — тепло улыбнулась она и помахала рукой на прощание. Ребята вышли из магазина. — Ну, куда хочешь пойти? — спросил Натаниэль, подходя к мотоциклету. — Знаешь, где находится «Amorino»? — спрашивает Эндрю, вставляя обратно наушник в ухо. — Нет, но я могу посмотреть в телефоне, — он так и делает, а потом они едут к месту назначения. Эндрю рассматривает город, здесь всё по-другому: мода, магазины, планировка зданий, машины и, конечно же, люди. Здесь другие традиции, обычаи, правила. Это одновременно завораживает и пугает. Миньярд чувствует себя чужим. Это чувство прекрасно ему известно, в приёмных семьях блондин всегда осознавал, что ему нет места в их доме. Семья за семьёй он испытывал это, пока однажды в одном доме Эндрю не подумал, что смог бы остаться, но мир дал ему под дых, снова. Они добрались до кафе-мороженого. Уютное помещение, не так много людей. Они сделали заказ, Эндрю взял шоколадное мороженое с шоколадным сиропом и с шоколадными чипсами. Натаниэль скривил лицо, когда услышал его заказ, а сам он заказал мороженое со вкусом зелёного чая. Парни заняли столик у окна и начали есть, сидя в тишине; на заднем плане слышались разговоры других людей, но это не беспокоило их. Хатфорд откровенно пялился на блондина, а Эндрю как будто не замечал этого и продолжал есть своё мороженое. Он посмотрел в окно, на противоположной стороне улицы был маленький сувенирный магазин. Миньярд вспомнил просьбу кузена привезти сувениры, возможно, он заглянет в этот магазин, и это не из-за того, что он хотел порадовать Ники. Просто, чтобы он не ныл и не заебывал Эндрю. — Хочешь что-нибудь купить? — похоже, он слишком долго смотрел на магазин. — Возможно, — коротко ответил вратарь. — Мой кузен будет капать мне на мозги, если я что-нибудь не куплю ему. Натаниэль хихикнул. — Ну, мы можем зайти, после того как доедим, — предложил он. Миньярд вынул сигареты и уже хотел закурить, но художник остановил его. — Эм, лучше тебе этого не делать, — предупредил тот, Эндрю вопросительно посмотрел на него. — Почему? — В Лондоне нельзя курить в общественных местах, — объяснил голубоглазый, — за это можно отхватить штраф на пятьдесят фунтов, — студент обратно спрятал сигареты в карман. — Что за дурацкий закон? — негодующе сказал Эндрю. — Зато у нас по всему городу не валяются окурки, — спокойно подметил собеседник. Лучи вышедшего из-за туч солнца коснулись лица Натаниэля, тот зажмурил глаза. Теперь Эндрю был тем, кто пялится. волосы парня казались пламенем, Миньярд даже почувствовал, как ему становится жарко. Взгляд его остановился на скуле, где красовался шрам. Аккуратный, от ножа, как будто специально оставили. Натаниэль наконец-то открыл глаза, их взгляды встретились, и, ох… Чистое небо — вот, что Эндрю увидел на этот раз. — На что смотришь? — спросил Хатфорд, не прерывая зрительный контакт. Уголки его губ поползли вверх. Теперь взгляд Лиса остановился на губах художника. Он на миг задался вопросом, какие же на вкус они, но так же быстро отмахнулся от дурной мысли. — Откуда шрам? — небрежно спросил блондин, опять заглянув в его глаза. Взгляд Хатфорда потемнел, улыбка немного поблекла. — Одна сука оставила, — он хмыкнул. — Она хотела выколоть мне глаз, но не успела. Пуля попала ей в голову, — Натаниэль говорил тихо, чтобы никто другой не услышал его слова. Взгляд Эндрю не изменился. Он не боялся, не пребывал в ужасе, даже отвращения не было в его глазах, наоборот — он увидел искра интереса вспыхнула где-то внутри. Возможно поэтому он заинтересовал художника. Натаниэлю резко захотелось нарисовать его. Может быть, в следующий раз Хатфорд попросит Эндрю стать его моделью. Они почти доели мороженое, когда голубоглазый почувствовал на себе убийственный взгляд. Он резко встал, стул со скрипом отодвинулся назад, парень приблизился к окну и заозирался. Эндрю непонимающе на него смотрел. Хатфорд на улице никого подозрительного не заметил, а это значит, что он или они прячутся в домах, поэтому он начал рассматривать окна зданий. Пока ничего… СТОП, это… ВОТ ЧЁРТ! — Извини, Эндрю, но нам придётся вернуться в поместье, — серьёзно сказал Натаниэль. Эндрю понял, что что-то не так, и без вопросов встал. Они быстро вышли из кафе. Как только они подошли к мотоциклу, Натаниэль снова почувствовал, что за ними следят, и, похоже, Эндрю тоже это заметил. Парни стали оглядываться, Натаниэль заметил странную пару у входа в магазин с мебелью. Они могли оказаться обычными супругами, но не для зоркого глаза Хатфорда. — Так, Эндрю, ты должен мне довериться, — говорит рыжий, поправляя рюкзак. — Видишь ту пару? — парень незаметно указал на них. — Они преследуют нас, — объяснил он. — На счёт три мы убегаем. Надеюсь, ты хорошо бегаешь, — Эндрю тяжело выдохнул, он ненавидел бег, а сейчас он должен рвануть от неизвестно кого. Просто, блядь, прекрасно. — Раз… — начал голубоглазый. — Два… три! Они вмиг сорвались с мест. Парни бежали, обгоняя людей. Натаниэль обернулся:, он был прав: мужчина и женщина побежали за ними. Хатфорд споткнулся о камень и чуть ли не упал, но к счастью Эндрю его поймал за руку и спас от поцелуя с асфальтом. — Смотри под ноги! — прорычал блондин, тяжело дыша. Он не отпустил Натаниэля, и теперь они бежали, держась за руки. Свернули на другую улицу, потом на ещё одну, налево, направо, перешли перекрёсток. Это длилось до тех пор, пока они не зашли в тупик. Парни оказались в ловушке, окруженные домами. Слышались приближающиеся шаги, когда позади них раздаётся голос: — Вам, ребятки, похоже, нужна помощь. Заходите.