laws of thermodynamics

Первый месяц показал, что, всё же, профессор Хан был не просто строг – он был перфекционистом. Ошибки в формулах, неточность в расчётах, даже неаккуратно написанная работа – всё вызывало его недовольство. Переодеваясь в раздевалке на физру, Минхо с Феликсом обсуждали учителя. Точнее Хо обсуждал, а Феликс слушал. – Нет, ему делать нехуй или что? - ворчал Хо, стягивая с себя толстовку, а следом и футболку. - Он опять вернул лабораторную на доработку. Второй раз! – Мм, видимо. - Феликс поднял бровь, показывая, что слушает. – Говорит, что все формулы должны быть с пояснениями. Мало просто написать ответ, надо расписывать каждый шаг. - Он раздраженно взмахнул руками, натягивая шорты. - И схемы требует все перечертить, потому что, видите ли, линии недостаточно ровные. У меня что, должен быть опыт технического черчения? Ликс завязывал шнурки на кроссовках, пока Хо продолжал: – И это ещё не всё. За каждую задачу снимает баллы, если нет подробного объяснения. Я написал «ответ равен пяти» – неправильно! Надо расписать, почему именно пять, какой метод использовал, и почему именно его. – Ну, вообще-то… – начал было Феликс, но Минхо его перебил: – А оформление? Поля должны быть ровно три клетки. Не две, не две с половиной – ровно три! Заголовки только по центру… – он театрально закатил глаза. Внезапно Феликс резко выпрямился, уставившись куда-то за спину Минхо. – Хён... - начал было он, но ему снова не дали договорить: – Хотя в этом есть кое-что прикольное. Когда он злится или смущается, ещё щёки становятся такими пухлыми, как у хомячка. Особенно когда кто-то задаёт тупой вопрос, - продолжал Ли размахивая руками в попытке изобразить учителя. - Да и вообще… Эй, ты меня вообще слушаешь? Куда ты там смотришь? Он повернулся за спину, куда был направлен взгляд Феликса и увидел того, кого совершенно не ожидал увидеть. Хан Джисон. В дверном проёме, опираясь плечом о косяк, стоял профессор Хан с папкой документов в руках, а по его нейтральному выражению лица невозможно было понять, сколько он успел услышать. Несколько долгих секунд в раздевалке царила гробовая тишина. На мгновение Минхо заметил, будто уголки губ учителя немного приподнялись и только потом он вспомнил, что стоит в одних шортах, когда все ребята уже успели переодеться. Засмущавшись, он хотел было прикрыться футболкой, но понял, что это будет выглядеть ещё более нелепо. Будто он девочка, в чью раздевалку зашёл мужчина. Да и стесняться-то ему нечего, наоборот, есть чем похвастаться. Широкие крепкие плечи, подтянутый живот, на котором видны кубики пресса, рельефные руки. Джисон молча выпрямился и, коротко кивнув застывшим студентам, направился через раздевалку к учителю физкультуры. – Я труп.. - простонал Минхо, когда преподаватель скрылся за дверью. - Завтра у нас у него пара.. – Да уж, - Феликс сочувственно похлопал друга по плечу - Может, начнёшь делать более подробные пояснения к задачам. – Я должен извиниться, да? - Минхо поднял взгляд на друга. – Определённо, - кивнул Феликс. - И, хён... может, в следующий раз, прежде чем говорить такое про кого-то, подумаешь, как бы ты себя чувствовал на их месте, ладно? Минхо молча кивнул, явно переживая из-за случившегося. Остаток времени они переодевались в тишине, и даже другие ученики перестали быть такими весёлыми. *** На следующий день Минхо всё же пришёл на пару, хотя очень хотелось прогулять. Он сидел на последней парте, пытаясь стать как можно более незаметным, но взгляд профессора Хана всё равно то и дело останавливался на нём. Когда прозвенел звонок, и студенты начали собирать вещи, раздался спокойный голос: – Ли Минхо, задержитесь, пожалуйста. – У тебя это уже традиция, как я понимаю, - Феликс сострадательно сжал плечо друга и вышел вместе с остальными. Минхо медленно подошёл к преподавательскому столу, готовясь к выговору. – Я видел вашу последнюю работу, - начал Джисон, перебирая бумаги. - И слышал ваше... эмоциональное мнение о моих требованиях. Минхо залился краской. – Профессор Хан, я... – Дайте мне закончить, - мягко перебил его Джисон. - Знаете, когда я был студентом, у меня был преподаватель, который так же требовал расписывать каждый шаг решения. Я тоже считал это издевательством, - он слегка улыбнулся. - А потом я начал преподавать сам и понял: физика – это не про получение правильного ответа. Это про понимание процесса. Он достал работу Минхо: – Вот здесь, в третьей задаче. Ответ верный, но я не вижу, как вы к нему пришли. Если через год вам попадётся похожая задача - сможете ли вы решить её снова? А если условия немного изменятся? Минхо молчал, обдумывая слова профессора. – Я не придираюсь к оформлению просто так, - продолжил Джисон. - Когда вы выйдете работать по специальности, ваши отчёты и документация должны быть понятны коллегам. Небрежно начерченная схема может привести к ошибкам в работе целой команды. Он убрал работу Минхо обратно в стопку остальных тетрадей. – У вас хороший потенциал. Вы схватываете материал на лету, но часто торопитесь и пропускаете важные детали. Давайте договоримся: вы постараетесь более вдумчиво подходить к оформлению работ, а я... – А вы? - Минхо поднял взгляд. – А я буду более подробно объяснять, зачем нужно то или иное требование. Договорились? Минхо кивнул, чувствуя облегчение и лёгкий стыд за вчерашние жалобы. – И да, - добавил Джисон, когда Минхо уже был у двери. - Я знаю про свои щёки. Моя мама всегда говорила, что они делают меня похожим на хомячка. Минхо удивлённо поднял глаза и увидел, как учитель по-доброму усмехается. Напряжение между ними начало таять. – В следующий раз, если у вас есть вопросы к моим методам преподавания, можете обсудить их со мной напрямую. В раздевалке всё-таки не самая подходящая акустика для конструктивной критики. Только футболку не забудьте надеть. Минхо готов был провалиться сквозь землю, но в глазах профессора плясали весёлые искорки. Кажется, всё будет в порядке. Выходя из класса, он чувствовал облегчение - не потому, что избежал наказания, а потому что смог искренне признать свою ошибку и получил прощение. А Джисон, глядя вслед уходящему студенту, подумал, что иногда важные уроки случаются не во время официальных занятий. *** Прошло несколько недель. После того случая Минхо действительно изменил своё отношение к физике. Он больше не опаздывал. Теперь он приходил за несколько минут до начала, занимая место в первом ряду, внимательно слушал объяснения и даже начал делать все домашние задания, его конспекты из небрежных каракулей превратились в аккуратные записи с собственными пометками и идеями, что неизменно вызывало понимающие ухмылки у Феликса. Профессор замечал эти изменения - как Хо хмурится, решая сложную задачу, как остаётся после уроков, чтобы задать дополнительные вопросы. Однажды, проходя мимо библиотеки, Джисон услышал знакомый голос: – Смотри, когда мы говорим о потенциальной энергии, представь, что ты поднимаешься по лестнице. С каждой ступенькой ты тратишь энергию, и она как бы накапливается... Хан осторожно заглянул в читальный зал. Там сидел Минхо с первокурсницей Шин Юной, которая выглядела совершенно растерянной. Перед ними были разложены тетради и учебник физики. – Я всё равно ничего не понимаю… - пробормотала девушка, явно расстроенная. – Эй, всё в порядке, - мягко сказал Минхо. - Знаешь, я тоже раньше ничего в этом не понимал. Давай попробуем по-другому. У тебя есть хобби? Девушка удивлённо подняла глаза: – Да, я занимаюсь современными танцами. – Отлично, тогда будет проще объяснить. Представь, что каждое движение в танце - это преобразование энергии. Когда ты приседаешь перед прыжком - это потенциальная энергия, а когда прыгаешь - она превращается в кинетическую… Учитель наблюдал, как постепенно лицо девушки просветлело, когда сложная физическая концепция начала обретать смысл через понятные ей образы. Минхо терпеливо объяснял, рисовал схемы, придумывал примеры из повседневной жизни. – А-а-а, теперь я понимаю.. - сказала она через некоторое время. – Видишь? Ничего сложного. Просто нужно найти правильный подход, - улыбнулся Минхо. - Если что-то ещё будет непонятно - обращайся. Я в последнее время часто зависаю в библиотеке, там ты можешь меня найти. Джисон тихо отошёл от двери, улыбаясь. Теперь он видел в Ли не просто исправившегося ученика, а человека, который действительно вырос - настолько, что готов помогать другим. Он вспомнил, как сам когда-то мучился с физикой в университете, пока один старший студент не потратил время, чтобы всё объяснить простыми словами. На одной из перемен, когда Джисон увидел Минхо, идущего вместе с Феликсом, он окликнул его. Подойдя, он сказал: – Знаете, Минхо, недавно случайно стал свидетелем вашего импровизированного урока в библиотеке.. Парень слегка смутился: – А, это… Юна попросила помочь. Она очень старается, просто иногда нужно объяснить по-другому. – Вы хорошо справились, - искренне сказал Джисон. - Использовать танец для объяснения законов физики - это реально креативно. И эффективно. Может быть, вы тоже когда-нибудь станете учителем? – Что вы, профессор, - рассмеялся Минхо. - Я не настолько терпеливый, как вы. – Знаете, терпение приходит с практикой, - Джисон поправил очки. - И судя по тому, что я видел, у вас есть талант объяснять сложные вещи простым языком. Это важное качество. С того дня их отношения немного изменились. Теперь это было уже не просто «учитель и исправившийся ученик», а что-то более глубокое - взаимное уважение двух взрослых людей, которые понимают ценность знаний и важность помощи другим в их получении. Минхо всё ещё мог опоздать, не прийти на другие пары или пошутить на перемене, но Джисон знал - это тот самый студент, который потратит свой свободный вечер, чтобы помочь младшекурснице разобраться в физике. *** В один из тихих октябрьских дней, когда воздух наполнился легким холодком, множество золотистых и багряных листьев медленно опускалось на землю, а легкий ветерок приносил с собой запахи осени - пряные и слегка сладковатые - в небольшом ресторанчике в лофт стиле недалеко от центра собралась привычная компания - Минхо, Феликс, Чонин и Чанбин. Просторное помещение, обрамлённое кирпичными стенами и большими окнами, впускало в себя свет, наполняя атмосферу особым очарованием. Высокие потолки и металлические балки создавали ощущение свободы, что подчеркивало непринужденность. На большом дубовом столе в центре разместились яркие тарелки со вкусными закусками, а вокруг - смех и разговоры, наполнявшие помещение. Они как раз получили свой заказ, когда Феликс решил поддразнить друга: – Слушай, а что это ты в последнее время такой прилежный стал? На физику даже не опаздываешь. – Просто решил взяться за учёбу, - пожал плечами Минхо, накладывая себе рис. – О-о-о, - протянул Феликс с хитрой улыбкой. - Так тебя отшил физик, и теперь ты клеишься к первокурснице? Я видел, как ты с ней в библиотеке сидел. – Что?! - Минхо чуть не подавился. - Я просто помогал ей с задачами! При чём тут вообще физик? - возмутился Хо, но его щёки слегка порозовели. Чанбин, до этого молча жующий свою пасту, расплылся в ухмылке: – Ну конечно, просто учёба. А то, что ты теперь на первой парте сидишь - это чисто для лучшего обзора доски? – Ну да - слишком поспешно ответил Минхо. – И конспекты ведёшь как прилежный ученик, - подхватил Чонин. - Хотя раньше вообще на телефоне сидел. – Профессор Хан просто хороший преподаватель, - пробормотал Минхо. – О да, - драматично вздохнул Чанбин. - Особенно когда в той чёрной обтягивающей водолазке. Правда, Минхо? – Заткнись! - Минхо запустил в друга использованной салфеткой, лежавшей на столе. – Да ладно тебе, это же любовь всей твоей жизни! Ты же его никогда не бросишь - ни физику, ни самого профессора, - рассмеялся Чанбин, ловко уворачиваясь. Уже опыт есть. За соседним столиком молодой человек в очках, до этого спокойно читавший журнал, едва заметно улыбнулся, делая глоток кофе. – Вы невозможные, - простонал Минхо, закрывая лицо руками. - Я просто стараюсь учиться лучше, что в этом такого? – Ничего, - успокаивающе похлопал его по плечу Феликс. - Просто обычно для этого не нужно так пристально смотреть на преподавателя. – И записывать его расписание, - добавил Чонин. – Я не записывал! - возмутился Минхо. - Просто... просто запомнил случайно. – Случайно запомнил, когда у него окна между парами и в какую кофейню какое кофе он ходит пить? - невинно уточнил Феликс. Профессор едва сдержал смешок, пряча улыбку за чашкой напитка. Кажется, его студенты были слишком увлечены разговором, чтобы заметить его присутствие. *** Выйдя из ресторана в прохладный вечер, компания решила немного прогуляться по городу. Минхо всё ещё дулся на друзей за их подколы, но быстро оттаял, когда Феликс предложил зайти в их любимую кондитерскую. – Я угощаю, - объявил он. - В качестве компенсации за моральный ущерб. В помещении пахло ванилью и свежей выпечкой. Чанбин сразу схватил клубничный тарт, Феликс выбрал шоколадный круассан, а Минхо взял чизкейк и американо. Они расположились у окна, наблюдая за вечерней суетой улицы. – Кстати, завтра презентация по истории искусств, - вспомнил Феликс, облизывая шоколад с пальцев. - Все готовы? – Я про импрессионистов взял, - отозвался Минхо. - Вчера до трёх ночи сидел, доделывал. – А я думал, ты вчера задачи по физике решал, - не удержался Чанбин, за что получил пинок под столом. После кондитерской они прошлись по набережной. Вечер выдался удивительно тихим и спокойным. Они говорили о предстоящих планах, новых фильмах и думали, чем заняться на выходных. Чанбин предложил в субботу устроить киномарафон у него дома. На следующий день учёба началась с истории искусств. Профессор Чхве, пожилая женщина с добрыми глазами и каре, внимательно слушала презентации студентов. Минхо выступил достойно, хотя и немного путался в датах. Феликс, рассказывавший о барокко, увлёкся и проговорил дольше положенного времени. После была пара корейской литературы совмещённая с группой двух друзей, где они разбирали современную поэзию. Чанбин, который обычно дремал на этих занятиях, неожиданно активно участвовал в обсуждении, чем удивил не только друзей, но и преподавателя. На большой перемене они устроились в любимом углу студенческой столовой. Минхо листал конспекты по следующему предмету - экономике, пока Феликс пытался убедить Чанбина поделиться своей котлетой. – Слушай, а что ты такой воодушевлённый на литературе был? - поинтересовался Минхо, отвлекаясь от записей. – Да просто... стихотворение понравилось, - пожал плечами Чанбин, но его уши заметно покраснели. – А-а-а, - протянул Феликс, понимающей улыбкой. - Это потому что Джису сегодня отвечала перед тобой? – Вот видите! - торжествующе воскликнул Минхо. - Не один я тут страдаю, как вы говорите. На экономике они писали проверочную работу. Феликс то и дело вздыхал, пытаясь вспомнить формулы, Чанбин сосредоточенно хмурился над графиками, а Минхо, кажется, единственный из них, кто действительно подготовился к тесту. День закончился семинаром по английскому, где они работали в парах, составляя диалоги. Феликс, выросший в Австралии, помогал Хо с произношением, хотя сам порой путался в грамматике. *** В субботу друзья собрались в небольшой квартире Чанбина, которую тот снимает. Феликс притащил полный рюкзак снеков - чипсы, попкорн, печенье и колу. Минхо заказал пиццу и принёс свой любимый плед, потому что у Бина всегда было прохладно. – Итак, что смотрим? - спросил Феликс, устраиваясь на диване. –Только не ужасы, - тут же отозвался Минхо. - В прошлый раз из-за вас неделю нормально спать не мог. – Можем начать с Венома 3, все же смотрели прошлые части?, - предложил Чанбин, копаясь в Netflix. - А потом... – О, смотрите! - перебил его Феликс. - «Общество мёртвых поэтов»! Ким Джису как раз на литературе о нём говорила. При упоминании девушки Чанбин заметно напрягся, но промолчал. А она была действительно особенной для него. Джису - староста их группы, она совмещала отличную учёбу с работой в университетском литературном журнале. Высокая, с длинными тёмными волосами, которые она обычно собирала в небрежный пучок, и очками в тонкой оправе, она выглядела как типичная отличница. Но за этим образом скрывалась страстная любительница метала и панк-рока и экспериментальной поэзии. Чанбин влюбился в неё ещё на первом курсе, когда она выступала на студенческом вечере со своими стихами. Её поэзия была необычной - смесь традиционных корейских форм с современными темами и образами. С тех пор он старался садиться поближе к ней на занятиях, иногда помогал с организацией литературных встреч, но заговорить о чём-то кроме учёбы так и не решался. – Ладно, давайте смотреть, - согласился Чанбин, устраиваясь в кресле. Они начали с «Общества мёртвых поэтов», потом посмотрели новый боевик «Веном 3», а закончили вечер романтической комедией «500 дней лета», над которой Минхо постоянно подшучивал, хотя было заметно, что ему нравится. – Слушай, - сказал Феликс, когда они уже собирались расходиться. - А почему бы тебе не пригласить Джису в следующий раз? Она вроде тоже любит кино. – Да, конечно, - фыркнул Чанбин. - И что я ей скажу? «Эй, не хочешь посмотреть фильмы с парнем, который два года не может связать при тебе двух слов»? – Ну, для начала можно пригласить её на собрание книжного клуба, - предложил Минхо. - Я слышал, они собираются обсуждать современную поэзию. Ты же недавно читал сборник, который она рекомендовала на паре. Чанбин задумался. Он действительно прочитал этот сборник, даже сделал пометки на полях - привычка, которую он перенял у Джису, заметив, как она всегда исписывает поля своих книг аккуратным почерком. – Может быть, - неопределённо ответил он. - Подумаю об этом. – Вот и отлично, - зевнул Феликс. - А теперь я пойду спать, потому что уже три часа ночи, а у меня завтра свидание с Хёнджином. – Как у вас все быстро. - хмыкнул Бин и тоже пошёл готовиться ко сну. Друзья разошлись, но Чанбин ещё долго не мог уснуть, представляя,как завтра подойдёт к Джису в библиотеке, где она обычно занималась по воскресеньям, и думал, что скажет. Может быть, на этот раз он действительно решится с ней заговорить.