laws of thermodynamics

Феликс нервно теребил рукав своей кожаной куртки с мехом, стоя у входа в галерею. Его светлые волосы, часть которых была собрана в хвостик, мягко колыхались на осеннем ветру, когда он в третий раз проверял время на телефоне. До назначенного времени оставалось пять минут, но каждая минута в ожидании Хёнджина казалась вечностью. – Прости, что заставил ждать - раздался знакомый голос, и Ликс обернулся, чтобы увидеть спешащего к нему Хвана. Его тёмные кудри были уложены немного небрежно, но это только добавляло ему очарования. На нём было тёмно-коричневое пальто поверх черной водолазки и серые джинсы - простой, но элегантный образ. – Я сам только пришёл, - сказал Феликс, улыбаясь. Внутри галереи их встретила приглушённая атмосфера и мягкое освещение. Стены были увешаны фотографиями и картинами, на которых был изображён... Феликс. Его глаза расширились от удивления, когда он увидел себя и моменты, связанные с ним и Хёнджином, на полотнах - задумчивого в библиотеке, смеющегося в кафетерии, парк, где прошло их первое свидание и многое другое. – Хён... это…? - Феликс повернулся к парню, который слегка покраснел. – Это…ты. Я хотел признаться... Ты стал моим вдохновением ещё с того дня, как я впервые увидел тебя на кампусе. Каждая работа здесь - это момент, когда я не мог оторвать от тебя глаз, - Хёнджин говорил тихо, но уверенно. - Когда я почти облил тебя кофе, я подумал, что это знак. Что пора перестать просто рисовать тебя издалека. – Джинни, как… как ты это организовал? - все ещё не веря своим глазам, прошептал Ли. – Ну.. наш универ сотрудничает с этой галерей и мне, как самому лучшему студенту на потоке, дали возможность провести выставку с моими работами.. - немного волнуясь, пояснил Хван. - И я решил, что это отличная возможность устроить нам свидание. Феликс молчал, переводя взгляд с одной работы на другую. На некоторых он был изображён карандашом, на других - маслом, были даже цифровые работы. Каждая картина передавала какую-то особенную эмоцию, момент его жизни, о котором он даже не подозревал, что кто-то его заметил. – Это немного... неожиданно, - наконец произнёс Феликс, чувствуя, как его сердце колотится в груди. - Даже не немного. Но очень красиво. Я никогда не думал, что кто-то может видеть меня... так. Хёнджин осторожно взял его за руку. – Я понимаю, если это кажется странным. Но я хотел быть честным с тобой с самого начала. Каждая эта работа - признание в том, как сильно ты меня вдохновляешь. Феликс сжал его руку в ответ и улыбнулся: – Расскажешь мне историю каждой картины? Они провели несколько часов, переходя от работы к работе. Хёнджин рассказывал о каждом вмоменте, который запечатлел, о техниках, которые использовал, о чувствах, которые пытался передать. Феликс слушал, иногда смущённо смеялся, иногда задавал вопросы, но не отпускал руку Хвана ни на минуту. Проходя по галерее, Феликс не мог не слышать шёпот посетителей, рассматривающих работы. У одной картины, где солнечный свет играл на его веснушках во время чтения университетском дворе, остановилась пожилая пара. – Посмотри, как художник передал эти веснушки... Словно созвездия на коже, - произнесла женщина, наклоняясь ближе к картине. - Сразу видно, как долго он всматривался в эти черты, чтобы передать их с такой нежностью. – Определённо влюблён, - с понимающей улыбкой ответила её спутница. - Каждая картина как признание в любви. У другой работы собралась группа студентов художественного факультета. На ней был изображён момент, когда Феликс кормил бездомного кота за университетом - сцена, о которой он даже не подозревал, что кто-то её видел. – Смотрите, как передано освещение! - восхищалась девушка с блокнотом. - А главное - эмоции. Вы видите, как мягко улыбается этот парень? И его веснушки в утреннем свете... Художник определённо знает каждую из них наизусть. – Это же не просто серия портретов, - заметил её однокурсник. - Это целая история. Вот здесь он в библиотеке засыпает над книгами, тут смеётся с друзьями в кафе, а здесь... просто задумчиво смотрит в окно во время дождя. Кто-то очень внимательно наблюдал за ним. Феликс чувствовал, как горят щёки, слыша эти комментарии. Хёнджин крепче сжал его руку. – Знаешь, что самое удивительное? - прошептала молодая художница своей подруге, останавливаясь перед картиной, где Феликс был изображён стоящим в очереди столовой. - На каждой работе его веснушки расположены абсолютно одинаково. Художник знает их расположение настолько хорошо, что никогда не ошибается. Это... это просто невероятно романтично.. Проходя мимо очередной группы посетителей, Феликс услышал: – Интересно, знает ли этот веснушчатый парень, что кто-то создал целую выставку, посвящённую ему? Должно быть, это очень особенный человек, раз вдохновил на такие работы. Хёнджин, заметив смущение Феликса, мягко потянул его в более тихий угол галереи. – Прости, если это слишком… - начал он, но Феликс перебил его. – Нет, просто... я никогда не думал, что мои родинки могут быть настолько... особенными для кого-то, - он провёл пальцами по своим щекам. - Я всегда считал их обычными, даже комплексовал, когда учился в школе. – Каждая твоя веснушка как звезда, - тихо ответил Хёнджин. - И я выучил все эти созвездия наизусть. – Даже то маленькое, в уголке глаза? - усмехнулся Феликс. – Особенно его, - улыбнулся парень, осторожно касаясь пальцем указанного места. - Оно появляется, только когда ты улыбаешься. Как сейчас. Где-то в глубине галереи снова раздались восхищённые возгласы посетителей, но Феликс и Хёнджин уже не слышали их, погруженные в свой собственный момент, который, возможно, однажды тоже станет одной из картин. Когда они вышли из галереи, уже стемнело. Прохладный вечерний воздух освежал разгорячённые щёки. – Знаешь, - сказал Феликс, останавливаясь под фонарём недалеко от автобусной остановки, где Феликс должен будет сесть на автобус, - Я думаю, теперь моя очередь узнать тебя так же хорошо, как ты узнал меня через свои работы. Хёнджин просиял: – У меня есть ещё много историй, которые я хотел бы рассказать тебе. – И я хочу их все услышать, - ответил Феликс, поднимаясь на цыпочки и нежно целуя Хёнджина в щёку. - Начиная с сегодняшнего вечера. Спасибо за сегодня. – Тебе спасибо, – ответил Хван, провожая взглядом запрыгивающего в транспорт парня.