Бетонная коробка

Я, можно так сказать, победил. В каком-то смысле. Сейчас мы с Антоном сидим на лавке в неформальной обстановке, я без зазрения совести пялюсь на его ноги, открытые ниже колена из-за летних шорт, а он осматривает парк незаинтересованным взглядом и отбивает ритм пальцами по деревянному материалу. Гуляем, типа. На словах эта идея казалась мне куда более успешной, сейчас же чувствуется неловкость. Ну, в общественном месте мы сможем поговорить, по крайней мере, не накинувшись друг на друга. — Слушай, мы с тобой не с того начали, — говорю я, разворачиваясь к нему в пол-оборота и подминая согнутую в колене ногу под себя. — Это точно, — усмехается Антон слегка нервно, поглядывая на меня только искоса. — Что будем делать? Не можем ведь мы и дальше по углам… Он шикает на меня, чтобы я говорил тише, а я закатываю глаза, но тон голоса все же понижаю. — По углам зажиматься. — И что ты предлагаешь? — Отношения, — выдавливаю я, сам не веря, что я это говорю. Кто ж знал, что Москва меня так поменяет. Живя в поселке, я даже не задумывался, что когда-либо скажу такое парню. Да и вообще, что буду заниматься чем-то даже близким к тому, что уже успел вытворить с Антоном. — Ты сам понимаешь, насколько это проблематично? — сквозь выдох отвечает он, чуть склоняя голову к груди. — Понимаю. Но мы же не будем у всех на виду сосаться. Антон снова вздыхает и, наконец, тоже садится в пол-оборота, локтем опираясь в спинку лавки и возлагая щеку на ладонь. — Неужели я тебе настолько понравился? — с хитрой улыбкой спрашивает он и снова блестит своими изумрудами за стеклами очков. — Я тебе уже говорил, — отвечаю я с такой же лыбой, — А я неужели тебе не настолько уж прям понравился? — Да нет. Понравился. И очень уж сильно, что и пугает, — говорит Антон уже более серьезно и как-то задумчиво. — И в чем тогда проблема? Поухаживать за тобой, чтобы ты согласился? — начинаю я, не скрывая в голосе подкола и параллельно закуривая, — В ресторан сводить, выпить вина при свечах? Или хочешь без обязательств? — Я не знаю, чего хочу. Мы оба молчим, он просто наблюдает, как я выдуваю дым через нос, а я смотрю боковым зрением, сам устремив взгляд куда-то вдаль, типа задумался. Я довольно импульсивный, а Антон наоборот, хотя по его действиям в кабинете и серверной так и не скажешь. Но он думает на сто шагов вперед и считает, что не стоит начинать, если есть риск попасться. Мне кажется из-за этого он так нерешителен в плане отношений. Хотя его загадку мне еще предстоит разгадать. — А знаешь, чего я хочу? — Чего? — с интересом спрашивает Антон, усаживаясь поудобнее. Я же подрубаю все свои скрытые способности романтика, которых, на самом деле, во мне с гулькин хуй. Но я постараюсь. — Хочу проводить с тобой время не только в офисе, видясь один раз в день. Хочу съездить с тобой куда-нибудь, показать свои любимые места и посмотреть твои. Хочу узнать, чем ты увлекаешься, побывать у тебя дома… — Чтобы?.. — он хитро улыбается и прищуривается, а я показательно фыркаю. — Нет, я не извращенец! — Верю. — Всю тираду мою обломал! Вообще-то, это ты на меня первый полез, — смеюсь я, видя, что Антон тоже хихикает. Вредный он за пределами рабочей обстановки. — Это случайно получилось. — А во второй раз? — А во второй раз уже ты меня зажал. — Да ты и сам сопротивления не изъявлял. Мы оба смеемся, а мне на душе становится легче, потому что той тяжести, что была в глазах Антона, больше не видно. Кажется, он чуть-чуть расслабился, так что я подсаживаюсь немного ближе. — Вряд ли кто-то узнает, мы работаем довольно-таки далеко друг от друга, — говорю я тихо, — Я и сам не горю желанием кричать об этом на весь офис. Но ведь за его пределами… Я мимолетно завожу прядь его волос за ухо, но он испуганно отстраняется, озираясь по сторонам. — Ну не знаю… — А я знаю. Приглашаю в гости, раз сам меня звать не хочешь. Все равно с понедельника у меня отпуск, — отвечаю я, блаженно разминая суставы и вытягивая ноги. — Да я бы и рад позвать, только с родителями живу. И с сестрой, — усмехается Антон, отгоняя от себя дым моей сигареты. — Ого. И не тесно вам? — А чего тесниться в двухэтажном доме?.. Я давлюсь воздухом и таращу свои зенки на Антона, что улыбается, но с нотками неловкости. — Ты не говорил, что вы в доме живете… Вот это да… В аналитическом и правда неплохие зарплаты. Тогда ты испугаешься моего убежища. — Чего это? — В коммуналке живу. — Не думай, что я зажравшийся мажор. Я тоже жил в коммуналках в детстве. — Ну вот, приходи. Посмотришь. — Вот и приду. — Вот и приходи. — Вот и приду. И так еще пять минут. Но Антона я все-таки в гости прийти уламываю. Я особо не надеюсь на близость, тем более в тонких стенах хрущевки, но провести время в закрытой комнате наедине очень хочется. Даже если это ограничится просмотром фильма или разговорами. Как я уже сказал, я не извращенец — влажные фантазии опустим — и мне от Антона нужен не только интим. Я хочу узнать его получше. Просто полежать, желательно, в обнимочку. Что-то меня тянет на нежности, так что жду вечера пятницы с огромным трепетом. В этот день в офисе мы не видимся — тупо некогда. Перед отпуском тебя всегда стараются завалить работой, да и сам не хочешь уходить на отдых, перекладывая незаконченные дела на коллег, так что я как пчелка-труженица летаю с первого на третий, потом на второй, потом снова на первый, и так по кругу. Даже задерживаюсь ненадолго, потом беру отпускные деньги и бегу в магаз. Стою перед прилавками с алкоголем и думаю — а стоит ли? Я не знаю, захочет ли Антон пить или есть, но все-таки беру пару банок пива среднего качества, что-то на закуску и некоторые позиции продуктов, чтобы потом сварганить что-то нормальное. Чаще всего готовит баб Маня, та самая, что владеет квартирой. Она относится ко мне и к студенту из соседней комнаты — Славка его вроде зовут — как к внукам и частенько хочет накормить, но на всякий случай все равно беру полуфабрикаты и овощи. Когда захожу в квартиру, кричу: — Марья Семенна, сегодня ко мне дружбан заглянет! После чего слышу одобрительное кудахтанье, а сам про себя отмечаю забавную штуку — хорошо, что Антон парень, ведь водить запрещалось только девчонок. Славка вон постоянно своих однокурсников таскает пить пиво. Залетаю в комнату и окидываю легкий беспорядок взглядом. В целом и так неплохо, но кое-какие вещи сгребаю в шкаф, застилаю кровать, раскладываю хавку на прикроватной тумбе и заранее настраиваю небольшой настенный телик, который спиздил с работы. Он был списан из-за поломки, но я его утащил, вместо того, чтобы унести на свалку, и реанимировал. Теперь ловит кабельное. А потом валяю дурака до самого вечера. Антон сказал, что доберется на адрес сам, так что встречать его не нужно, но он опаздывает. Я держу перед лицом телефон, раздумывая, стоит ли позвонить или написать — он все-таки дал мне свой номер, ура — но квартира наполняется кряхтением старого дверного звонка. Когда выхожу в коридор, преодолевая общую гостиную, то вижу, что баб Маня сама принялась хлопотать вокруг растерянного Антона. — Ой, здравствуй милок. А какой светленький, гляди-ко! — причитает она, рассматривая парня без стеснения, — Чаю будешь? — Марья Семенна, да вы отдыхайте, мы сами, — говорю я, выступая в роли помощи для Антона и отбивая его от рук старушки. Забавная она, только доставучая временами. Я, не здороваясь, проталкиваю Антона в свою комнату, через плечо кидая отговорки о том, что ничего нам не надо — ни конфет, ни чая, ни кофе, ни бергамота, ни покушать. Когда захлопываю дверь, то подпираю ее спиной и с облегчением выдыхаю. — Та самая хозяйка квартиры? — с улыбкой спрашивает Антон, окидывая взглядом мои хоромы. Перед посещением этого логова, я успел вкратце ввести его в курс дела. — Ага. Садися. — Слушай, а прилично тут у тебя, — говорит Антон, присаживаясь на край кровати. — Это я прибрался прост, — я выдаю все свои секреты ради мимолетной шутки. Это того стоит, потому что я снова вижу ямочки на его щеках, проступающие от смешка. Он продолжает осматривать комнату, свесив руки меж колен, — Долго ты добирался. — Заплутал во дворах. О, сыр косичка, — он оживляется, увидев небольшую поляну, накрытую на импровизированном столе, а я радуюсь, что ему нравится. А еще я просто радуюсь, что он рядом, будто я школьница, в первый раз влюбившаяся. Короче, сначала атмосфера у нас так себе — мы оба сидим отстраненно и неловко, попивая пиво и растягивая одну бутылку на сраный час, пока смотрим боевик по телику. Потом, захмелев, начинаем люто накидывать приколы относительно русской мелодрамы, в которой герои ведут себя как типичные половые тряпки. Не знаю почему, но нас жестко разматывает с их актерской игры, и нам приходится хихикать в кулак, чтобы не быть слишком громкими, потому что время переваливает за десять вечера, а баб Маня в это время уже ложится спать. От души наржавшись и нажравшись вредной закуски, мы переходим к самому смаку — душевным разговорам. Именно этого я и хотел. В столовке офиса особо не поговоришь — так, обменяешься общей информацией, может быть, углубишься в суть себя и своего прошлого, но настоящие откровения начинаются только в домашней обстановке. В этом уравнении даже необязательно пиво — хотя оно неплохо развязывает язык — достаточно только двух человек и одной комнаты, приятно погружающейся в полумрак летнего вечера. Хорошо, что ветер сегодня задувает именно в мое окно, так что даже не жарко. — А когда ты понял, что тебе нравятся парни? — спрашивает Антон, когда наш разговор уходит в русло школьных любовных прерий. — Да я не понимал, — отвечаю я, пожав плечами и развалившись еще сильнее. Вторая пустая бутылка пива отправляется на пол, — Вообще-то, ты первый парень, который мне понравился. — Интересно, — усмехается он, тоже делая последний глоток и отставляя тару на тумбочку. Так получается, что Антон сидит, подпирая спиной изголовье кровати и прижав к груди ноги, а я поперек него и кровати соответственно. В пьяном порыве я позволяю себе «невзначай» коснуться его щиколотки и поглаживаю большим пальцем. Антон, вроде, не реагирует. — Признавайся — приворожил? — улыбаюсь я, а он с хитринкой прищуривается и кивает, — А ты? — В школе где-то. Не помню, в каком возрасте. Да это и неважно, — окончание предложения он говорит как-то скомкано, отчего я догадываюсь, что ему говорить об этом не очень приятно. Хочу перевести тему ориентаций, но Антон наоборот ее углубляет, да еще как! Сразу пошло и в лоб: — Получается, и с мужчинами не спал никогда? — В этом смысле? — В этом. Я вдруг вспыхиваю, чувствуя, как щеки начинают наливаться кровью, а Антон кладет голову на колени и внимательно смотрит. — По тебе сразу видно, что ты неопытный. — Как это? — Глаз наметан. — А ты опытный? — Да-а-а-а, — тянет Антон сквозь смех и взъерошивает свои волосы, а потом облизывает влажные от пива губы, и мне вдруг становится чуть жарче, — Даже опытней, чем хотелось бы. — А… ну… — я не нахожусь, что ответить, а Антон вдруг опускает одну руку к ногам и перехватывает мое запястье, переплетая пальцы. Я таю, расплываясь в тупой улыбке, и продолжаю смотреть сквозь полумрак в его блестящие глаза, — Научить можешь, получается? — Могу, получается, — отвечает он шепотом и отнимает подбородок от колен, а я уже чувствую нарастающее между нами напряжение. Я мимолетно опускаю взгляд на его губы, но не тянусь. Я ведь говорил, что я не извращенец, после этих слов не хочется лезть первым. Это и не нужно, он уже сам восседает на моих коленях, целуя и зарываясь руками в волосы. И в очередной раз я понимаю, что наедине он куда раскрепощенней. Это и понятно, на людях так не попляшешь. Просто такие активные действия не особо коррелируют с нерешительностью, которую Антон высказывал, сидя на скамейке. Ну ладно, об этом потом, а пока мои руки опускаются на чужие бедра и сжимают ткань шортов. Наверное, в первый раз в кабинете я слишком сильно выдал то, что шея — мое слабое место, потому что Антон почти сразу опускается к кадыку, оставляя дорожки влажных поцелуев, от которых у меня уже колом стоит. Втягивает губами кожу и прикусывает, немного не рассчитывает силу и оставляет засос, я его чувствую, потому что меня словно током пробивает и с губ слетает тихий стон. Я даже в спине прогибаюсь немного, а Антон лишь усмехается носом мне в шею. Он немного ерзает, а потом сдвигается к краю колен, после чего я чувствую на паху его руку. Я отстраняю его за плечи и, нахмурившись, смотрю в глаза. — Хочу тебе что-нибудь сделать. Сам, — говорю тихо, сипло дыша, а он смотрит на меня с неприкрытым удивлением. — Ты ведь никогда не делал? — Ну и что. — Хм, ну ладно, — ухмыляется Антон, слезает с кровати и встает напротив меня, важно наблюдая сверху вниз, — Делай. От приказных ноток в его голосе у меня по спине бегут мурашки. На самом деле, это слегка настораживает, потому что я редко когда хотел сделать кому-то приятно так искренне, а тут парень. Но, опустив взгляд на его пах и увидев весьма красноречивый бугорок, я понимаю, что действительно хочу. Стыдно и страшно признать, но хочу ему отсосать. Да и любопытно это. Ох, Пятифан из прошлого мной бы не гордился, но Пятифан из настоящего уже усаживается поудобнее на краю кровати и тянет чужие шорты вниз. А когда вставший член оказывается перед моим лицом без одежды, я не могу оторвать взгляд не только потому, что мне любопытно, а еще потому, что мне стыдно посмотреть Антону в глаза. Тем не менее, я пересиливаю себя и смотрю, а он откровенно любуется, не скрывая снисходительной улыбки. Я сглатываю и высовываю язык, пытаясь копировать те движения, что делал Антон тогда в кабинете. Очень робко касаюсь головки и обвожу по кругу. Ощущения… необычные. Гладко и немного вязко от смазки, но не противно, что даже удивительно. Я открываю рот пошире и поддаюсь вперед, но, возможно, слишком резко, потому что Антон проводит рукой по моим волосам и замедляет. — Не торопись, — шепчет он сверху, несильно сжимая локоны, — Не напрягай скулы. И я слушаюсь, расслабляя челюсть, но смыкая губы вокруг основания, скользя дальше. Член довольно быстро упирается мне в небо. Чувство инородности пытается вызвать у меня кашель, но я сдерживаюсь, скользя обратно к головке. Я и не надеялся взять сразу весь, но обидно, что получилось даже меньше половины. Тем не менее, довольный вздох сверху заставляет меня почувствовать больше уверенности. Я вспоминаю, как искусно Антон орудовал языком вокруг головки, и решаю отзеркалить эти действия, иногда выпуская член изо рта, а иногда с причмокиванием вбирая снова. — Вот так. Молодец, — надрывно шепчет Антон, а мой стояк уже готов пробить ткань шорт. Я поражаюсь тому факту, что мне нравится, когда он руководит процессом. Нравится, когда сжимает волосы, поглаживает по макушке, хвалит. Чувствую себя на поводке… и это тоже нравится. Наверное, я все-таки извращенец. Я снова вбираю член в рот и двигаюсь до той отметки, где головка еще не упирается глубоко в горло и стараюсь спрятать зубы. А потом замираю и решаю снова поднять взгляд. Отсюда видок тоже ничего. Антон, конечно же, смотрит вниз, свободной рукой приподнимая подол рубашки и немного оголяя живот, на который я мимолетно глазею. Его щеки горят румянцем, это я вижу даже в полумраке комнаты, веки прикрыты, ноздри раздуваются от сбитого дыхания, а нижняя губа соблазнительно оттянута зубами. Он видит мой взгляд и улыбается, снова поглаживая по голове, как бы произнося без слов «ты делаешь все правильно». И это становится для меня сигналом, что можно попробовать ускориться. Я пытаюсь, хотя иногда все же задеваю зубами член. Немного не понимаю, как у Антона получалось так плотно прижимать губы и быстро двигать головой, потому что у меня очень скоро начинают ныть скулы, хотя я и пытаюсь не напрягать челюсть. Спустя пару минут, я выпускаю член изо рта и тыльной стороной ладони вытираю губы. — Скулы болят, — шепчу я виновато, но Антон лишь понимающе кивает. Кажется, что он хочет прервать процесс моего действа, но я не намерен отпускать его без разрядки. Я вскакиваю на ноги быстрее, чем он успевает что-либо сделать, одной рукой притягиваю его за затылок, а другой обвиваю член. Руки-то у меня не устали и не болят, так почему бы и нет? Антон удивленно охает, а я начинаю движение рукой, зарываясь носом под ворот рубашки и пытаясь выцеловать все, докуда дотянусь. Кусаю ключицы, прохожусь языком по шее, пока он стонет мне в плечо, пытаясь быть тише. Дрочить у меня получается куда лучше, чем сосать, потому что уже спустя пару минут Антон начинает все активнее поддаваться бедрами навстречу руке и хвататься за ткань моей футболки. Я ловлю каждый его вздох, пытаюсь собрать весь запах его геля для душа и кожи, а когда он неприлично громко вздыхает, изливаясь в мою ладонь, затыкаю его глубоким поцелуем. Немного отстраняюсь, позволяя ему отдышаться, а он жмется вспотевшим виском к моей щеке. Я доволен проделанной работой.