Если звёзды все спрятались...

— Пр-р-рекратили! — пророкотало эхо по базе. Услышав рёв, Стив вздрогнул всем телом, оторвал взгляд от карты на интерактивном сенсорном столе и, нахмурившись, озабоченно посмотрел на капитана Уорда. — Это что сейчас было? Уорд только скривился и вздохнул. — Рёва кошачьего никогда, что ли, не слышал? — и снова уставился на карту, видимо, не особо желая именно сейчас приосаниться и снизойти до объяснений. — Наверняка узнали про учения и обосрались. Будто не знаешь, какие это трусливые твари. Уорд ткнул стилусом в самое большое строение на охинских верфях, увеличил его и повернул карту так, чтобы получше рассмотреть на 3D-макете все входы и выходы. Скорее всего, именно там, в захваченном с месяц назад здании, был штаб Защитников Русской Родины или, как они себя назвали, Russkih Narodnyh Sil, коротко RNS. С раннего утра Стив вместе с Уордом корпели над свежеполученными секретными документами про цель — некоего учёного по имени Зола. Нужно было выковырять его из здания. Стив старался не накручивать себя: пусть у котов и были в последнее время проблемы с дисциплиной и, чёрт его знает, как они поведут себя на операции, смогут ли обеспечить безопасность цели, но он верил, что эти внеочередные организованные им совместные учения помогут КСС сработаться. — Схожу проверю, что там, — Стив отошёл от стола. — Если что, ты же сможешь один провести учения на плацу? — Конечно, Кэп, — отозвался Уорд совершенно безразлично. Стив нахмурился, чувствуя тревогу: кажется, Уорд его вообще не слушал. Ну, по крайней мере, уж в свою-то команду КСС Стив верил. Они были в одном звании, но Уорда повысили совсем недавно, и он, видимо, по привычке, от которой не успел ещё избавиться, звал Стива капитаном. В общем-то, это очередное эдакое случайно-преднамеренное панибратство: Уорд то ли так проявлял дружелюбие, то ли свой паршивый характер — Стив не знал. Вот было в нём что-то такое: несмотря на лёгкую улыбку и очаровательный нрав, он всё равно казался мелочным и подлым. Стив вышел из штаба, бросил взгляд через двор в ту сторону, где из-за угла оперативного штаба выглядывала укреплённая габионами северная граница базы, на которой он совсем недавно оставил котов. И сразу же заметил Баки, в одиночестве идущего по тропинке. Стив ускорился и вышел на главную дорогу, чтобы его догнать. Но не успел: Баки, не обратив на него внимания, свернул направо — к кошачьим душевым. Может, не стоило его сейчас дёргать, Стив и так вчера не дал ему нормально принять душ. Если случится что-то серьёзное, — о чём ему, как командующему офицеру, следовало знать, — то Баки сам подойдёт, в этом Стив был уверен. Холод наконец добрался до Стива даже сквозь тяжёлое пальто из гортекса, заставляя содрогнуться. Он поспешно сунул руки в карманы с жёсткими отворотами. В советском театре военных действий остров Сахалин имел и имеет стратегически важное значение. Особенно сейчас, когда начался процесс официальной передачи острова под юрисдикцию временного правительства России после семидесяти пяти лет совместного надзора Японии и Соединённых Штатов за его территориями. Их база не просто крайне удобно располагалась на господствующей высоте, что позволяло перехватывать все сообщения и переговоры противника в регионе, контролировать передвижение судов в проливе и служить своеобразным связующим звеном между военными формированиями союзника-Японии. В расположении базы также находилось более сотни бравых солдат, которым систематически поручался захват ключевых ресурсов повстанцев. Это была опасная, критически важная работа по поддержанию стабильности в регионе. Японские морпехи так вообще звали их пушечным мясом. Ну, это было не очень уж далеко от правды. И хотя это было уже третье его назначение на Сахалин, Стив был абсолютно уверен: он никогда и ни за что не привыкнет к холодному климату, к пробирающимся прямо за воротник северным тихоокеанским ветрам. И как бы он ни старался, что бы и сколько бы ни надевал — всегда было недостаточно, холод пробирал до костей. Суровая зима длилась девять месяцев в году, не радовали и непростые отношения с местными. Но всё же, каждый раз захватывало дух, когда рассветное солнце медленно поднималось из-за верхушек деревьев и заливало, словно расплавленным золотом, всё вокруг до самого океана. Ради такого можно было и потерпеть, выдержать даже январскую стужу. Уже отворачиваясь, краем глаза Стив заметил Брока. Тот шагал впереди колонны кошачьих. На миг притормозив, Брок куда-то отправил троих котов. А остальных послал дальше по тропинке. Прямо к плацу. Они придут туда слишком рано, но если подумать, может, так было даже правильно. После хаоса последних дней, полчаса ожидания на плацу на холоде должны прочистить головы котам. Может, это и было жестоко, но если два К-5 наконец-то поладили, то Стиву не следовало вмешиваться. Не отводя взгляда от котов, он подышал на ладони, потом потёр их друг о друга, в очередной попытке хоть немного согреть. И вдруг весь застыл, заметив, как Брок свернул с главной тропинки в сторону кошачьих душевых. Что-то в его походке напрягало. Не так, чтобы прямо бить тревогу, но всё же… заставляло задуматься и о странном поведении Баки в последнее время, и о том, что всё это началось с прибытия на базу экспедиционного корпуса. Стиву ничего не стоило сложить два и два: не просто так вдруг показатели его отряда КСС упали именно тогда, когда на острове появились страйковские кошки. Раньше, до них, у Баки не было никаких проблем, зато К-5 из СТРАЙК был крайне агрессивным, да и просто огромным для кошачьего. Для Стива Баки стал первым и единственным котом-спутником. И сколько бы ему ни говорили выдерживать с кошачьими дистанцию и не привязываться, Стив всецело доверял своему коту, полагался на него, как на любого другого человека под его командованием. Да, Баки был котом, но их отношения выходили за рамки кота-спутника и его солдата. Он заставлял Стива чувствовать себя как дома тут, на Сахалине, где слепяще-огненные рассветы, вечно шумит море и перед первой снежной бурей пахнет сельдью. Стив нахмурился, заметив, как напряжены плечи Брока, как решительно он шагает к кошачьим душевым, как подергивается, выдавая напряжение и раздражение, кончик хвоста. Ладно бы коты просто сработаться не могли. Но если К-5 на самом деле дрались, это объяснило бы, почему все кошачьи так реагировали. Да, Стив видел в Баки больше, чем просто кота-спутника, но сколько бы он не относился к нему, как к обычному солдату, Баки отличался не просто наличием ушей и хвоста. Об этом легко можно было забыть, всё же выглядел он почти как человек. Но у кошачьих была совсем другая физиология, и в конфликтах они руководствовались скорее животными инстинктами, а не доводами разума. Они реагировали совсем не как люди… А как натасканные военными некастрированные коты. Следуя своей природе, они отвечали агрессией на агрессию. Парочку раз Стив и сам был свидетелем их беспощадных драк. Дюжина предоставленных самим себе кошек, боевая подготовка и животные инстинкты — такое себе сочетание. Просто раньше Стиву казалось, что Баки более… цивилизованный. Рысцой Стив пересёк дорогу и по посыпанной гравием тропинке направился к кошачьим душевым. Может, у него получится перехватить их до душа, урвать момент и поговорить с обоими о том, что творится с котами. Ещё он хотел знать точно, кто издал тот жуткий, яростный рёв, прокатившийся эхом по базе. Стив подозревал, что это был Баки, но вот только не слышал раньше, чтобы он так рявкал. Да и если на то пошло, то он вообще не слышал, чтобы кто-либо из его КСС рявкал и рычал. И это — ещё одно доказательство, что между ними что-то не так. Но как бы там ни было, именно Брок провоцировал его кота-спутника, из-за его жажды выяснить, у кого длиннее, вся дисциплина шла коту под хвост. На то, чтобы пересечь двор — в попытке догнать Брока, — у Стива ушло слишком много времени. Но он утешил себя мыслью, что всё равно может отчитать их, даже если они уже остывали в душе. Ну, а если они сцепились, то… Значит, он был прав, и оставалось только разнять их, выяснить причину и решить проблему. И, конечно же, едва войдя в сарай, Стив сразу же услышал спор. Их голоса были тихими, низкими, напоминали скорее далёкие раскаты грома, и было в тоне что-то такое, что чётко давало понять: коты не просто «не сошлись во мнении». Стив пересёк раздевалку и свернул к душевым. И не то чтобы он специально крался, просто старался осторожнее ступать по бетонному полу. Стива не покидало странное ощущение, что он не должен здесь находиться: было некомфортно в окружении мигающих лампочек, низких проёмов и едва достигающих плеч леек. — Твои-то, может, и не такие, — донеслось до Стива, и в говорящем он безошибочно узнал Брока, — а мои коты — животные, которые почти не поддаются дрессуре. А что будет дальше, ты думал? На сегодняшних учениях, например? Максимум, за что нам с тобой влетит, так за неуставные отношения, никаких проблем для тех, кто ниже рангом. Хотя люди-то как раз ничего не узнают, зато головы котам это прочистит. Ну же, Баки. Вот между нами, сержантами, у тебя вообще другие варианты есть? И сколько бы Стив не убеждал себя, что понятия не имеет, о чем они говорят, идиотом он не был. Он выглянул из-за угла: оба кота стояли у дальней стены в душевой. Голые, все в пене, в окружении пара и брызгов воды. Абсолютно бесстыдно возбужденные. Они даже не заметили его присутствия. Хотя, скорее всего, шум воды заглушил его шаги, а за шампунем и паром трудно было учуять запах. Но всё же то, как они оба были напряжены, как сверлили друг друга взглядами, как нервно били в воздухе хвостами, наводило на мысль, что даже окликни он их — не отреагировали бы. Чисто технически, неуставные отношения были строго запрещены, но Стив не из тех офицеров, кто пресекал подобное. Пока это не мешало службе, секс — это просто секс, просто способ солдатам снять стресс, скоротать вечер и выпустить пар. Девять месяцев службы — срок долгий, столько времени вдали от дома, вдали от родной страны… лучше уж солдаты будут сближаться и искать утешение друг в друге, чем что-то мутить с этими суровыми и неприветливыми русскими. Но с кошачьими всё было не так просто. Отличался устав, наказания за нарушения были более суровые. Особенно когда дело касалось неуставных отношений и секса. Видимо, потому что правительство строго контролировало размножение кошачьих. Свой брачный сезон коты обязаны были проводить в центре контроля, и для офицеров это было очередным поводом и служило оправданием жёстко наказать тех котов, кто решит сбросить пар в душевых. И то, как некоторые кошачьи реагировали на задержание и другую, казалось бы, ерунду, только больше убежало Стива, что иногда их ещё и избивали. Стив поджал губы. Что было бы, застукай их кто-то другой? Не то чтобы Стив думал, что Уорда вообще волновали неуставные отношения Брока, но всё же было ощущение, что тот легко и с удовольствием, если ему это будет выгодно, скинет Баки под безжалостные колёса бюрократии. Да и другие бы не промолчали, сразу составили бы рапорт, и Стиву пришлось бы принять меры. — Ладно, да, я всё понял, — раздраженно перебил Баки. Стив мысленно застонал. — Никому, блядь, ни слова об этом. Уверен, что капитан Уорд не узнает? Что люди не заметят?.. — Да люди вообще ни на что внимания не обращают, — фыркнул Брок. И Стив решительно отвернулся, собираясь уйти: вот это он точно уже видеть не хотел. — Ладно. Стив резко остановился, услышав звуки борьбы. Баки шипел и сопротивлялся, пытался ударить локтём, но Брок впечатал его лицом в кафельную плитку и навалился сверху. Первое побуждение Стива — броситься в душевую, видимо, он всё же ошибся и речь шла о драке, а не о сексе. Но вдруг Брок накрыл ртом загривок Баки, и тот громко застонал и подался бёдрами ему навстречу. — Ар-р-рх! Уёбок! — рыкнул Баки, но Брок только рассмеялся прямо ему в шею и толкнулся бёдрами. Будь это люди, обычные солдаты, Стив бы вмешался не раздумывая. Баки явно сопротивлялся, ругался на чём свет стоит, но всё же между его ругательствами, рычанием и шипением слышались — такое уж точно ни с чем не перепутаешь — стоны удовольствия. В школе подготовки командного состава им рассказывали о кошачьих и их повадках, особенностях поведения, о том, как себя вести с котами-спутниками и кошачьими отрядами в целом. Всем было хорошо известно, что во время спаривания кошачьи агрессивны: к партнеру и к любому, кто попытается влезть. Вероятно, именно этому Стив и стал свидетелем. По спине Стива пробежали мурашки от полного жажды и желания стона Баки, он вдруг вспомнил, как давно у него никого не было. Промелькнула предательская мысль, что он на самом деле стоит тут не как командующий офицер, беспокоящийся о происходящем в рядах кошачьих, а как… извращенец? Баки зарычал, отвлекая его от внутренних терзаний. Стив чувствовал, как щёки горели от стыда, но всё равно не мог ничего с собой поделать: он посмотрел на котов в душевой. Баки дёрнулся, пытаясь освободиться, но Брок сильнее сжал острые зубы на его загривке, заставляя обмякнуть. Баки откинул голову Броку на плечо, давая доступ к своей шее, и тот уткнулся в неё лицом и какое-то время вылизывал, снова и снова, пока не выпрямился и опять не прикусил загривок. Жетоны на ошейниках тихо позвякивали от каждого их движения, каждого покачивания. Ничего подобного Стив в жизни не видел. Баки выгнулся, снова громко застонал, и Брок задвигал бёдрами сильнее, чаще. Потом скользнул рукой между их тел и сжал в кулаке нервно бьющий из стороны в сторону хвост Баки. И дёрнул — с силой, — вырывая из Баки отрывистый крик. Для Стива это стало последней каплей, и он развернулся, собираясь наконец уйти. В конце концов, это не его дело. Он и так уже потратил слишком много времени на вторжение в частную жизнь и проникновение в кошачью душевую. Не то чтобы были какие-то правила, запрещающие людям находиться в предназначенных для кошачьих строениях, но Стив всё равно чувствовал себя тут не в своей тарелке. Он чувствовал вину за то, что стал свидетелем сцены в душевой, что пошёл за ними сюда, в низенький сарай, где ему явно было не место. Хотят заниматься сексом? Что ж, пусть занимаются. Хотя Стиву была противна даже сама мысль, что его милый, преданный Баки мог выбрать кого-то вроде Брока, этого ублюдка. Это выбивало из колеи, расстраивало и обескураживало сильнее того неприятного факта, что у него позорно встал.