На Когараши всё ещё идёт дождь?

«Я думала, ты будешь на Лито-7». «Это было бы слишком очевидно, моя дорогая». Кафка усмехается. У неё и в самом деле было желание отправиться на Лито-7; хотя бы чтобы попробовать найти свою иголку в стоге сена. Эту мысль она оставила, пусть и не без сожаления, оставила потому, что изменение маршрута не вписывалось в планы Элио, оставила потому, что искать на целой планете кого-то, кого она даже толком не знает – плохая идея… Оставила потому, что это и в самом деле было бы слишком просто. «Спасибо за совет. Библиотека там и правда неплохая, а климат удивительно спокойный. Вполне неплохое место для свидания… было бы». «Ты меня приглашаешь?» Химеко покачивает в руках чашку с кофе и улыбается. Время на Лито-7 почти можно расценить как отпуск; здесь нет ни бедствия со Стеллароном, ни заговоров мирового масштаба, никаких происшествий, которые требуют вмешательства Безымянных. Это так хорошо, что почти скучно. Оказывается, чистое небо и свежий воздух надоедают на третий день; а книги начинают казаться пресными и безвкусными, когда всё время посвящаешь только им. Химеко думает, что тогда, когда она только-только ступила на борт Экспресса, она стала неотъемлемой его частью. Впустила в себя что-то большее, чем звёздная пыль, покрывшая его наружные механизмы, навечно отравила себя топливом, которое позволяло ему странствовать меж звёзд; и поэтому теперь не в состоянии просто остановиться. Всё когда-то началось только с них двоих – с неё и Экспресса – и однажды всё так же и закончится. Химеко смотрит в окно на безмятежную гладь моря, которое покрывает большую часть Лито-7, и вздыхает, откладывая книгу на колени. Возможно – только возможно – она бы хотела, чтобы это был план Кафки. Так стало бы гораздо интереснее. Море на Лито-7 даже не дрожит от ветра, потому что ветра здесь – большая редкость. Если выйти из здания библиотеки, расположенного на одиноких скалах, и вглядеться в воду, можно увидеть собственное отражение. Химеко думает, что очень бы хотела сейчас стоять там, внизу, и смотреть на воду. Химеко думает, что этому месту подошёл бы шторм. «Мне кажется, ты не из тех, кто ждёт приглашения». «О, моя дорогая Безымянная, ты ещё многого обо мне не знаешь». «Всё-таки догадалась? И давно?» Кафка улыбается. Химеко почти видит эту улыбку; она помнит об этой женщине до опасного мало, но помнит эту улыбку. «Только что. Большое тебе спасибо». «Много же у тебя ушло времени. Может быть, я переоценила твои способности?» «Может быть, ты переоценила свою значимость в моей жизни?» Кафка прикрывает глаза. Её догадки постепенно перерастали в уверенность; особенно после того, как её совет про Лито-7 был так легко принят. Мало кто способен отправиться куда угодно, и ещё меньше людей ждут в любом уголке Вселенной; но для Безымянных нет закрытых дверей. Кафка смотрит в черноту Небытия, и она постепенно окрашивается в ярко-алый, словно пламя, словно волосы той Безымянной, разметавшиеся по белым простыням. Как же её звали, думает Кафка, отчаянно делая вид, что она понятия не имеет, что она забыла, поддавшись собственному Шёпоту Духа; или даже забыла просто так, потому что ей на самом деле неважно. Химеко, услужливо подсказывает память, её звали Химеко. Тоненькая проволока под ногами Кафки раскаляется докрасна и плавится; а её пустота превращается в пламя. Это испугало бы кого угодно другого, но Кафка понятия не имеет о страхе, поэтому она готова с радостью лететь в этот бездонный огонь. Ответа, разумеется, она не получает; зато получает ещё одно сообщение среди ночи, вернее – среди ночи по корабельному времени Охотников за Стелларонами, пока их крошечное судно лавирует между звёздами, как между тропинками будущего. «Путь Небытия. Поэтому у тебя не всё в порядке с чувствами?» «Я тебе и это рассказала?» «Очевидно. Я вспоминаю не сразу и не всё. Это похоже на поиск предметов в полной темноте – ты абсолютно уверена, что нашла всё важное, но в какой-то момент находишь что-то новое». «Неужели поиск в темноте – это так весело?» «Не я выключила свет». Сообщения становятся традицией – Кафка понятия не имеет, когда придёт следующее, но ей доставляет удовольствие эта маленькая игра. Она могла бы задать всего пару вопросов Элио, могла бы узнать всё, что захочет, могла бы перехватить эту Безымянную; и где-то внутри неё живёт демон, который очень хочет, чтобы она именно так и поступила, вот только Кафка совершенно не собирается поддаваться даже самой себе. Может быть, только ей. «Знаешь, что хорошо в Пути Освоения? Не успеваешь ни к чему привыкнуть». «Неужели у тебя ни семьи, ни друзей, ни дома?» «Я в процессе. Разве ты не знаешь, что судьбу не нужно торопить? На пути Безымянных для меня столько возможностей, дорог и людей – иногда мне хотелось бы проверить все». «Именно это меня и привлекает в Пути Небытия». «Это прямая противоположность Пути Небытия». «Именно это. Ты ищешь бесконечного шума и ярких красок, как будто всю жизнь провела в чёрно-белом мире; а я хочу коснуться Бездны и стать её частью». «Весьма депрессивный подход». «Как раз наоборот. В этом плане мы противоположности; ты ищешь того, от чего я бегу, и бежишь от того, чего я ищу, потому что мы начинали в разных точках». «Запутанно. Мне это нравится». – Ты всё ещё пишешь… ей? – Блэйд спрашивает мимоходом, заметив Кафку, сидящую на подлокотнике в общем отсеке со смартфоном в руках. Кафка поднимает глаза и коротко, тихо смеётся. – Прямо сейчас я пытаюсь взломать Сэма, который ушёл в режим ожидания, и у меня не получается, – спокойно сообщает она, словно это для неё в порядке вещей. – Нам в команду нужен хороший хакер. – А не прямо сейчас? – почему-то продолжает настаивать Блэйд; это не ревность, это не страх, это не злость. Кафка мысленно тянется к нитям Шёпота Духа, чтобы прочитать Блэйда, как открытую книгу, но вдруг останавливается, оставив между ними недосказанность. Раньше бы она так не поступила. – Да, – она пожимает плечами. – И что с того? Блэйд отвечает коротким «хм», он узнал, что хотел – и больше не видит смысла производить лишних звуков. Кафка смотрит в его спину и думает, знает ли Элио о её маленькой игре, и если знает – имеет ли это хоть какое-то значение для будущего? «По радио сообщали о тебе. Награда за твою голову выросла. Знаешь, на эти деньги я могла бы столько всего…» «Меня начинает раздражать, что я не могу написать тебе первой». «Как жаль, что мне всё равно». «Грубовато. Исправь свою ошибку и расскажи, на что бы ты потратила награду за меня». «Честно говоря, понятия не имею. Наверное, пополнила бы запасы, в том числе деталей и инструментов. Ты не представляешь, сколько всё это стоит». «Тебе стоит выработать чёткий план. Я, например, прекрасно знаю, какие пальто бы выбрала, если бы получила награду за себя». «Пальто?! Ты так дёшево оцениваешь собственную жизнь?» «Ты просто не видела мою коллекцию…» Просто сообщения. Просто Кафка привыкает иногда получать их, улыбаться, как неожиданному сюрпризу; напоказ – интересно, кому? – закатывать глаза. Просто Химеко забавная, острая на язык, всегда знает, с чего начать разговор и явно преследует какие-то свои цели, но уж точно не собирается охотиться на Кафку. Просто сообщения. Просто время, за которое Кафка узнаёт о ней так много и так мало. И единственный вопрос, так и не заданный, но звучавший в голове Кафки всё чаще – зачем? Зачем это Химеко, зачем это им обеим? «Даже жаль, что тебя тогда не было на Лито-7. Ты как будто оставила неоконченное воспоминание – теперь эта планета связана с тобой, но мы там не встретились». «Думаю, тебе стоило привыкнуть, что я распоряжаюсь твоими воспоминаниями, как хочу». Ответа Кафка не получает, но всё равно пробует написать ещё одно сообщение, пока открыт канал связи. «На Лито-7 ужасная тоска», пишет Кафка, и сообщение неожиданно уходит. «Но я знаю, куда я могу тебя пригласить». «Звучит интригующе. С чего ты взяла, что я появлюсь?» «Тебе ведь всё-таки от меня что-то нужно. Думаю, ты готова сказать это лично». Химеко качает головой. Разумеется, она совершенно не хочет увидеть Кафку, не хочет вспомнить её взгляд и эту издевательскую улыбку; не хочет вдохнуть сладкий лилейный запах, не хочет, как тогда, говорить весь вечер, ведь в коротких сообщениях получается сказать слишком мало. Ей просто интересно, что за дар позволяет стирать чужие воспоминания, ей просто интересно, как это – быть последователем Небытия; ей просто хочется разгадать Кафку, как занимательный ребус, и она слишком любит загадки, чтобы не поддаться. «Присылай координаты». Кафка – в отличие от Химеко – не собирается себе врать. Она хочет её увидеть; хочет рассмеяться в лицо её наивным угрозам, хочет спросить – неужели все эти предосторожности нужны были только для переписки; надо же, как тебе одиноко, если ты говоришь со мной. Кафка хочет приблизиться к самому краю, только чтобы снова обнаружить там пустоту, в которой ей будет так приятно танцевать. В конце концов, редкому человеку удаётся подержать в руках огонь. Кафка хочет снова прикоснуться к пламени.