На Когараши всё ещё идёт дождь?

Пир-Пойнт никогда не замолкает. Здесь, буквально в сердце КММ, Кафка чувствует себя на удивление свободно – никто никогда не догадается искать взрывчатку у себя под носом. Люди чувствуют себя в наибольшей безопасности в своём доме, самом надёжном и охраняемом месте во всём мире. Сумей обойти охрану – и тебя никогда не догадаются искать за ней. – Самое важное прячь на виду, согласна? – она адресует улыбку своей собеседнице, и улыбка тает, растворяясь в бокале с игристым коктейлем. Они сидят за барной стойкой в ресторане, который гудит за их спинами; у спутницы Кафки светлые волосы, бессмысленная, но очаровательная улыбка и открытое, броское платье; у неё какое-то глупое имя, которое Кафка уже выбросила из головы, но что важнее – она охотно слушает, вовремя улыбается, у неё обнажённые округлые плечи и красивые бёдра. – К чему ты это? – интересуется она, склоняя голову к плечу. Кафка допивает бокал залпом, жадно, быстро, словно и не собирается чувствовать вкус этого коктейля. Улыбается. – Неважно. Пальцы в бордовых перчатках мягко касаются открытого плеча, танцуя незамысловатый танец на чужой коже. – Уйдём отсюда, – то ли предлагает, то ли просто констатирует Кафка. Ей осточертел полутёмный зал, бармен, который косится на неё с непонятным подозрением; ей осточертел смех и глупые разговоры; ей не нравится пошлое и безвкусное оформление в красно-чёрных тонах; и больше всего её раздражает каждая фальшивая нота, которую берёт местный пианист-недоучка. Самое интересное, что было в этом ресторане, она уже нашла. И, к счастью, её интерес охотно кивает, отодвигая тонкими пальчиками бокал. *** – Одна тут скучаешь? Кафка лениво поворачивает голову, чуть сдвигая с глаз тёмные очки. На космической станции, служащей скорее заправочным пунктом, слишком яркое освещение. Здесь вообще всё как-то слишком – слишком резкий запах, слишком искусственный свет, слишком много народу и слишком тоскливые пейзажи. – Серьёзно? – она окидывает презрительным взглядом парнишку лет на пять моложе её самой. У него залихватская, беззаботная улыбка и ярко-синие глаза, он красив, и на губы Кафки невольно наползает предвкушающая улыбка. – И ты думаешь, это лучшая фраза, чтобы начинать знакомство? Вообще-то она ждёт Блэйдика с миссии. Вообще-то её задача – просто находиться здесь, пока он не вернётся; задания Элио могут быть чертовски странными, но никогда не обсуждаются. Впрочем… то, что она должна здесь находиться ещё не значит, что она не может ни с кем поговорить? – По крайней мере, я начал знакомство, – совершенно не обижаясь, парирует парень. – У меня уже больше шансов, чем у тех, кто боится подступиться к такой красотке. Его наивная наглость почти обезоруживает – Кафка запрокидывает голову и смеётся. – Может, дашь мне шанс? У меня ещё много фразочек. – Не сейчас, – Кафка качает головой, мельком бросая взгляд на смартфон. Ещё десять минут до появления Блэйда у неё есть. – Но, возможно, вечером. Телефончик оставишь? – Ого, да ты читаешь мой арсенал, – парень смеётся, и у него низкий, переливчатый смех; мелодичный, приятный, без единой фальшивой ноты. – Ты не улетишь до вечера? Будет обидно остаться без компании. Кафка быстро записывает номер в смартфон и без интереса убирает его в карман пальто. Она не отвечает несколько секунд, словно правда раздумывает над вопросом; а потом улыбается своей обычной ленивой улыбкой. – Рискни, – предлагает она. – Судьба не предопределена. *** Для Кафки это просто развлечение. Опасное, как и вся её жизнь; но она не понимает самого вкуса, самой сути того, что люди называют опасностью. Просто развлечение – потому что иногда хочется живого тепла; потому что долгие перелёты бывают весьма утомительны; потому что люди разные, забавные, с ними интересно играть, пока они слушаются. – Кафка, Охотница за Стелларонами, – ей доставляет удовольствие произносить эти слова здесь, на Пир-Пойнте, где её может слушать вся КММ. – Ты наверняка обо мне слышала. Просто развлечение. Она ничем не рискует, она даже не знает о рисках; она беззаботно танцует на тоненькой проволоке, на том свободном месте, что у неё остаётся между строк сценария Элио. Она делает это просто так – потому что хочет, потому что может, потому что ей всё равно за это ничего не будет. – За мою голову назначена награда в миллионы кредитов, – она обвивает чужие плечи руками и заглядывает в синие-синие глаза. – Ты даже не представляешь, что я могу. Иногда хочется кому-то рассказать. Кому-то кто будет слушать – охотно, с восторгом, с ужасом, с недоверием; кому-то, кто даст живую реакцию, кто покажет эмоции, до которых Кафка так жадна. Особенно ей нравится страх – она научилась узнавать его в чужих глазах, ей каждый раз хочется выскрести его с чужих лиц, найти под чужими рёбрами, добраться до самого сердца, чтобы узнать его вкус, цвет и запах. – Ну, дорогая, не заставляй меня приставлять к твоей голове пистолет, – ласково шепчет Кафка, целуя красивые округлые плечи. – Будь хорошей девочкой, и сможешь спокойно отсюда уйти. Если бы это было так просто. – Получается, я в постели со знаменитостью? – он шутит, и в его голосе даже не звучит напряжение; Кафке такие нравятся. – Надеюсь, тебя разыскивают не за плохой секс. Она жадно пьёт чужие эмоции, и они опьяняют её куда сильнее, чем алкоголь. Новые планеты, космические станции, отели, рестораны, шумные улицы, тихие деревеньки – в каждом новом мире обязательно находится кто-то с похожим голодом. Моральные принципы Кафки давно молчат по поводу случайных связей; Блэйдик вряд ли что-то знает, а Элио наверняка знает, но ничего ей об этом не говорит. Ей просто нужно хоть с кем-то поболтать – с кем-то, кто не знает каждый её дальнейший шаг; с кем-то, кто не изображает стену при попытке вести диалог. И её совершенно не волнует то, что она рассказывает – о миссиях, об Элио, об Охотниках за Стелларонами, о будущем. Обычно она рассказывает не так уж и много, обычно ей хватает просто честно отвечать на вопросы и наслаждаться произведённым эффектом. Это ведь всё равно ничего не значит. – Послушай, – нежно шепчет Кафка, убирая за ушко светлую прядь чужих волос; или глядя в синие глаза; утыкаясь носом в плечо или прижимаясь со спины; перехватывая за запястье или не выпуская из объятий. «Послушай». Так просто, что даже немного обидно; ведь засада без единого шанса для соперника – это не более, чем мелкое мошенничество. «Забудь всё, что было этой ночью». Но иначе никак; и даже Кафка с её нездоровой любовью к риску понимает это. Нельзя подставить под удар будущее, которое готовит Элио; нельзя лишиться всей своей жизни из-за одной случайной встречи. «Забудь меня».