На свалке

      Привычные малахитовым глазам руины уже мозолили взгляд, но Голод не спешил вставать с обваленной плиты. Сидел, курил, наблюдая за тем, как рушилась планета с абсолютным безразличием. Ровно до того момента, как на него, словно в той самой людской поговорке «Как гром среди ясного неба», чуть не свалилась металлическая балка. Наверху, к его удивлению, завопили, то ли от ужаса, то ли еще чего, и он, повернув голову, увидел девушку.       «Смертная» тут же пронеслось в его голове. Девушка была одета в необычный, слегка прилегающий к коже костюм из черного материала. По ее штанам змеились карманы, петли и разные крюки. Сильные ноги девушки опоясывали веревки, на которые она цепляла канаты. Он не знал, чему больше удивляться: тому, что девушка все еще могла как-то существовать и продолжала двигаться, или тому, с каким негодованием на него она смотрела.       —Нет, ну ты угашенный стоять там пока видишь, чем я тут занимаюсь? — недовольно нахмурив брови, девушка зло спрашивает и, напрягая мышцы рук, откидывает с завала очередной кусок бетонной плиты.       —По-почему ты не падаешь? — совсем нелепо вырывается у всадника. Он другим взглядом скользит по девушке, но не находит ни единой подсказки, что же происходит. Как смертный может сопротивляться его ауре? На что девушка иронично выгибает бровь и задумчиво смотрит на бетон перед ней.       —Назови мне хоть одну причину, по которой я должна это делать, кроме твоей завышенной самооценки. — она снова поворачивает голову, оглядывая его и критично отзывается.       — Черти, что творится, в мире пиздец, а он сигаретку посасывает. И свезло же на сумасшедшего наткнуться прямо у руин больницы. — она продолжает зарываться в обломки здания, ворчливо ругаясь.       Голоду хочется закричать «Да потому что никто не может находится со мной рядом, ты должна была уже умереть» однако он молчит, продолжая курить сигарету, сидя на плите, но теперь всадник не может не ёрзать, пытаясь разгадать загадку. Слишком подозрительно. Слишком выбивается из его привычной жизни.       Наверху слышится торжествующий крик, и девушка отцепляет одну веревку от стены, чтобы с криком «А ну брысь от рюкзака» швырнуть крюк прямиком к своей сумке и затащить ее наверх, провожаемой озадаченным взглядом.       Голод использует свое зрение, чтобы посмотреть, что же она там делает и видит, как смертная с торжествующей улыбкой набивает рюкзак чем-то спешно доставаемым из маленького холодильника, чтобы тут же кинуться ко второму и повторить процедуру. И только вычистив подчистую обе камеры, она спокойно цепляется за канаты и легко спрыгивает в самый низ, к нему, все так же попирая все законы, оставаясь до неприличия бодрой и полной сил, только зло ругаясь и потирая ногу.       —Слабая смертная поранилась? Иначе зачем тебе лекарства— Голод хмурится, но понимает, что это закономерно. В таких условиях не выжили бы и условно бессмертные, а то, что девушка до сих пор только поранилась, было не иначе как чудом. Впрочем, ему приходится завернуть все вопросы в себя, когда девушка, раздраженно вздохнув, подошла к нему, совершенно без спросу взяла его лицо в свои ладони, и оповестила его.       —Слушай, ну ты точно оладушек какой то, и я смертная, и ты смертный, все помрем, но желательно не сегодня. — тряхнув криво обрезанными волосами, она закатывает штанину, демонстрируя плотную повязку, и словно ребенку объясняет, для верности потыкав изящным пальчиком. — Не зашью рану в нормальных условиях, или помру от кровопотери, или от заражения крови.       —И чего ты ждешь? Неужели думаешь, что я тебя залечу только из-за того, что ты не поддалась моей ауре, смертная? — начинает раздражаться Голод. Он не понимает, зачем ему это говорят, зачем она вообще с ним ведет диалог. Хочется использовать вихрь и отправится в школу бессмертных, закрывшись от всех, но словно невидимая сила удерживает его от этого.       —Дурак? — девушка со скепсисом смотрит на него, оглядывая с ног до головы. — В себя поверил или контузило под завалами так, что тебе уже чудится что ты Боженька и можешь прикосновениями лечить? Повезло же такое чудо-юдо встретить, и прям там, где не нужно. — гневливо ругается та.       —Знаешь, ты очень смелая смертная, потому что даже мои братья и сестра не решались перечить мне. — Голод физически чувствовал необходимость парировать это высказывание, одновременно размышляя. Она его только что оскорбила или же это все-таки людские причуды? Эта смертная была жутко непонятной.       И тут, в одно мгновение всадник понимает очень простую истину. Девушка действительно была полностью убеждена, что перед ней ее собрат, сомировец, называйте как хотите как говорится. Без утечки сил у собеседника, без дискомфорта и желания побыстрее закончить диалог. Девушка злилась на что-то свое, даже не думая о мифических «силах». И пока мужчина осознает это ,даже не пытаясь понять, что он чувствует, она снова к нему приближается, бесцеремонно вторгаясь в личное пространство.       —Ну так? Давай оладушек, признавайся, как тебя в реальности зовут. — тонкие ручонки ложатся на его плечи, и всадник передергивается словно от холода. Все было до жути странно…       —Голод, третий всадник апокалипсиса. — всадник посмеивается над озадаченным выражением лица своей собеседницы. Каждый из них не мог понять, отчего же ему так комфортно в обществе другого, а почему не стремились закончить встречу как можно раньше.       —Ага, значит ты у нас позиционируешь себя как мировое зло, хорошо. — уже совершенно не удивлённая девушка представляется сама. — А меня зовут Вики Уокер, медсестра, и просто тот, кто ужасается с цвета твоей кожи. — скользнув хрусталиками радужек по его одежде, она постановляет. — Тебя надо накормить.       И сделав заключение девушка садится около одного из рюкзаков, чтобы спустя минуту торжественно вручит ему бутерброд с тушенкой который, всадник обескураженно принял, принявшись разглядывать неожиданный подарок, а потом, остерегаясь, но все же рискуя надкусил, на что Вики смотрела с нескрываемой гордостью, словно родитель наблюдал, как его чадо завязало крошечные ботиночки.       —Пошли, несчастьечко, покормлю тебя по-человечески, может когда желудок не будет перевязывать связи между спинным и головным мозгом, тебе станет чуть полегче. — Уокер заново одевает рюкзаки и подхватив под бледную руку Всадника, ведет его в свое жилище, попеременно успокаивая ее, что ничего не случится и что она живет одна.       Голод же, в это время покорно переставляя ноги, не понимал, как так все обернулось? Как то, что он решил покурить на обвале привело его к тому, что он – Всадник апокалипсиса, идет в мистический «бункер» за той, которая пыталась ему рассказать все и сразу. А самое главное, что было в этом вопросе, как ее убить если совершенно не хочется?