Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
AU, в котором Лу — студентка-магистерка, активно участвующая в жизни факультета, а Иво — преподаватель, который скептично относится ко всем студентам и пользуется слишком хорошим парфюмом.
Примечания
Нет никакой корреляции с реальной жизнью автора, персонажи ни с кого не списаны! Если вам внезапно кажется, что совпадений слишком много - вам кажется.
ТГК: https://t.me/radium_analysis
Посвящение
Всем, кого 10 тысяч раз просила подправить мне диалоги и прекрасным дамочкам с фикбука, неосознанно замотивировавшим меня написать сие творение!
Сессия
17 марта 2024, 11:42
«Я пропадаю где-то, ты не спишь. Твой аналитик — просто блядь»
Отведя глаза от методички, Лу с тяжёлым сердцем спустилась на первый этаж университета и открыла стеклянные двери навстречу декабрьскому снегопаду. Переливающиеся украшениями улицы большого города мягко резали глаза своей яркой праздничностью, и магистерка, ревностно оглядывая обвешанные мишурой фонарные столбы, тихо жалела себя, утопая в ощущении несправедливости жизни. Праздник внёс свою лепту везде: в торговых центрах, в университетах, в душах людей, почему-то обделив лишь Лу, оставляя ей лишь осадочное послевкусие. Смысл многих, раньше так радующих девушку вещей, теперь потерялся, и она, растерянно глядя на комья крупного снега, волшебными звёздами переливающиеся в лучах фонарей, пыталась найти хоть что-то, что подарило бы ей отраду. Но заточенные в свою холодную красоту, верные атрибуты ледяного праздника, были слишком жадными, чтобы дать ей намек на решение ситуации, и Лу, переключая музыку в наушниках, отвернулась от внешнего изящества, бездумно уставившись в телефон. Так, дни, увенчавшие окончание качественного анализа, без разнообразия сменяли друг друга вплоть до самого Нового года. Тоска, червячком съедавшая горящее сердце магистерки, нарастала как снежный ком, и она ничего не могла с этим поделать, кляня себя за глупую влюбленность. Мартен, ни разу не давший ни одного двусмысленного намёка, ни разу не приблизившийся ни на сантиметр к тому, чтобы как-либо разрушить субординацию, ни разу не рассказавший о себе что-нибудь такое, что могло было бы показать его заинтересованность в девушке, все равно стал для нее предметом воздыхания. Лу, даже не понимающая, чего конкретно она от него хочет, все равно переполнялась тёплыми чувствами при одном только воспоминании о его образе. Политика публичного отрицания своих чувств их усилила, и Лу мысленно поскуливала от незнания, что же ей делать дальше. Невозможность, порождённая нежеланием обсудить с кем-либо свою проблему, привела к колющему сотней иголок диалогу с самой собой в канун Нового года. Лу, усевшись на полу своей комнатушки, прижимала к сердцу методичку по качественному анализу — ее единственное напоминание о Мартене на ближайшие каникулы. В их последнюю пару мужчина вполне четко попросил магистерку как можно больше отдохнуть, что Лу расценила как строгое табу для любых сообщений преподавателю. «Что мне делать?» — проговорила девушка вслух, как бы успокаивая себя. Ответ на этот вопрос могла дать только она, и Лу начала набрасывать разнообразные варианты дальнейших планов действия, как художник набрасывает очертания заведомо трагичного пейзажа. «Я не могу открыто демонстрировать свое расположение! У нас разные социальные статусы!» «Но я же могу с ним общаться не только про науку!» «Загнула! А если он будет против?» «Я же его студентка! Студентка!» Пытаясь прийти хотя бы к внутреннему консенсусу, Лу стала мерить шагами комнатушку, развивая и отбрасывая мысль за мыслей. Тысяча противоречий, возникающих на каждое «а если», комом разрывала уверенность в себе, и магистерка, поняв, что от ходьбы точно не станет лучше, снова опустилась на пол, уперев голову в колени. Чувствуя, как в глазах собирается соленая жидкость, собравшая всю её печаль, Лу тихо всхлипнула, запустив руки в волосы. Горькая рефлексия уронила её на эмоциональное дно, стараясь, похоже, пробить и его. По случайному стечению обстоятельств данное эмоционально травмирующее событие, выжимающее из Лу все соки, внезапно было прервано звонком телефона, наполнившим комнату резким, но отлично отвлекающим звуком: — Лу, хай! Ты же помнишь, куда мы сегодня идём? — в динамике послышался весёлый голос Тины, отрезвивший магистерку, и она, надев одну из масок, что люди надевают перед выходом из дома, слегка быстро, но вполне чётко для страдающего человека ответила: — Хай. Да, в восемь собираемся у Йонаса на квартире. — А вот и нет! Встречаемся в семь у алкомаркета у его дома. Раньше начнем пить — больше выпьем, — Лу такая логика немного поразила, но праздничная пьянка, показавшаяся магистерке отличным выходом из столь тяжёлой ситуации, ее окончательно откалибрировала, и, согласившись, Лу быстро положила трубку, давая себе немного времени на приход в себя. После, естественно, неэффективного, но и так сойдёт, возвращения из продолжительного дисбаланса, Лу взглянула на часы, на которых алело «17.17». «Да прям желание можно загадывать», — с ещё кривой улыбкой подумала она, и, цепляясь хотя бы за эту мизерную возможность, тихо прошептала: «Хочу узнать Мартена поближе», — минутная стрелка на циферблате двинулась ровно в ту секунду, как магистерка договорила, и Лу, довольная сделанным, пошла собираться на новогоднюю пьянку.***
В уютной светло-желтой комнате собралась милейшая компания из пяти человек, и ребята, засервировав стол, смотрели по телевизору какую-то комедию, украшая вечер содержимым длинных бокалов на тонкой ножке. Алкомаркет, около которого встречались магистры, в сегодняшний вечер явно потерял почти четверть своего ассортимента как минимум благодаря усилиям их стремящейся напиться ОПГ. Несколько литров спиртовых напитков занимали свободное пространство под столом, и это обстоятельство у всех вызывало чувство удовлетворения. Многолетняя классика в лице телевизора, обшарпанной искусственной елки и реки водки, создавала умиротворённую обстановку, за которую магистры в этой комнате цеплялись как за источник отдыха после тяжёлого семестра и перед не менее тяжёлой сессией. Они изредка переговаривались друг с другом, то рассказывая какую-нибудь шутку, то показывая какую-нибудь смешную картинку, и немного сонно потягивали алкоголь. И если Лу, социально замотавшуюся от недавней рефлексии, такой расклад событий более чем устраивал, то Тину, належавшуюся в объятиях Йонаса, спокойная предпраздничная обстановка явно начала нервировать, и она аки маленький вихрь очутилась на середине комнаты. — До курантов осталось полчаса, а мы ни итоги года не подвели, ни желания не написали! У нас тут атмосфера хуже, чем в доме престарелых! — Тина озорно окинула всех игривым взглядом и щедро плеснула себе в бокал что-то очень похожее на вермут. — Предлагаю все сделать следующим образом: рассказываем — пьем, пишем желание — пьем, бьют куранты — пьем, едим прошлогодний хлеб — пьем… — …Дышим — пьём, ага. Тина, у тебя похмелья что ли никогда не было? Или ты воду собралась пить, раз такие количества упоминаешь? — иронично заметил кто-то из ребят, однако старые добрые традиции поддержали все, всё-таки сами вон сколько всего накупили. Итоги года начались фразами «в этом году я встретил настоящую любовь» или «в этом году я сдала все экзамены на отлично», оставшаяся последней Лу, слегка пьяная, бодро начала про уже так изъезженную защиту диплома, а закончила тихим шепотом про Мартена, естественно, не раскрывая ни имён, ни подробностей. Ее речь, являвшаяся своеобразной попыткой раскрыть свои чувства, была прокомментирована лишь звоном бокалов, и магистерка, немного не понимая, зачем она вообще распиналась, и испытывая некую обиду, отказалась от предложенных Тиной бумажки и ручки для написания желания. Тем более, она уже сегодня загадывала. — Есть бумагу? Брр. Нерациональное использование дерева, не находишь? — лаконичная в своих словах, Лу закатила глаза, всем видом демонстрируя свое нежелание. — Лу, это традиция! Все делают, и ты давай, — Тина была пьяна, поэтому над убедительностью своих аргументов она даже не подумала. — А если все пойдут топиться, мне тоже идти? — Лу облокотилась на руку, устало продолжая эту перепалку. — Возглавлять, — влез в разговор Йонас. — Лу, один раз живём! Лу закатила глаза, но бумажку всё-таки приняла. Воспоминание про сегодняшнее немного мелочное действие, разбавленное обостренными от алкоголями чувствами, увеличило масштаб желания, и она, путая смысл, быстро накалякала: «Хочу сблизиться с Иво Мартеном», — и огляделась по сторонам. Полупьяные магистры уж точно не собирались выяснять, что же там Лу написала (мир, между прочим, все ещё вокруг нее не вертелся), и, прокатав полученную бумажную полоску между пальцами, она взглянула на часы. Без пяти полночь. Под бой курантов смешно вылетела пробка из бутыли с шампанским, и Лу, принимая порцию шипучего напитка в бокал, потянулась к сумке, доставая из нее подарки друзьям. Её отзывчивость была отблагодарена, в первую очередь, небольшой коробочкой от Тины, которая тут же попросила Лу открыть и восхититься содержимым. Допивая газированную сладость, Лу разорвала упаковку, заглянув внутрь, и: — Тина, твою мать? Это что такое вообще? — в коробочке лежала аккуратно сложенная черная бабочка, отдавшаяся в пьяной душе Лу желанием поздравить Мартена с Новым годом. — Нравится? — захихикала Тина, в секунду становясь довольной как откормленный кот после порции жирной сметаны. — Я весь город объездила, чтоб преподнести тебе этот дар. Надевай! — Весь город? У нас аксессуары только в определенном месте теперь продаются? — Лу вложила в свои слова несколько щепоток презрения, но Тина, раскрасневшаяся и лыбящаяся, не приняла никаких возражений и посмотрела на Лу таким взглядом, что та закатила глаза. — Для таких официантов только в одном месте! И, вообще, смотри, чтоб глаза не выкатились. А то из симпатичного в тебе останется только эта бабочка! — Тина утекла за новой порцией алкоголя, оставив Лу в некоей растерянности. Магистерка покрутила в пальцах бокал (с не пойми откуда взявшимся шампанским), зажмурилась и протянула руки к аксессуару. Бабочка приятно холодила руки, и девушка, пощупав этот кусочек ткани, в этот раз всё-таки сдалась и быстрым жестом нацепила ее себе на шею, сопроводив данное действие взрывом хохота не понятно откуда видящей это подруги. Остальные магистры, включая Йонаса кинули пару осоловело-заинтересованных взглядов в сторону Лу и Тины, но за мыльной алкогольной пленкой особо не заметили, как на черном горле бадлона появилась новая деталь, так сближавшая ее с Мартеном. Зато Лу, памятуя о своем недавнем состоянии, справедливо придала данной детали слишком много внимания и, почти сгорая от переизбытка эмоций (и алкоголя) вышла на балкон, чтобы реализовать дофаминовые качели и на следующее утро точно умирать от похмелья. Навязчивое желание поздравить Мартена, появившееся вместе с этой немного нелепой бабочкой, усилилось, и Лу, глупо улыбаясь, открыла учебную платформу, но почти сразу же ее закрыла. «Может, ещё на почту ему написать?» «Здравствуйте, месье Мартен, простите, что пишу в нерабочее время, с Новым годом вас!» «Угу, не забудь добавить С уважением, Лу Рид». Лу, излюбленно закатив глаза, сделала затяжку и почувствовала, как кровь вместе с яблочным ароматизатором сигареты приливает к голове, что породило в ней ещё одну интересную мысль.Вы: Мадемуазель Вейсс, с Новым годом Вас! С новым счастьем!
После отправленного сообщения стало как будто бы легче дышать, и Лу, скопировав данный текст, выслала его Мартену, быстро заблокировав телефон, чтобы в ту же секунду не сгореть со стыда, и, затушив сигарету, вернулась в комнату за ещё одним бокалом Мартини. Последнее, что Лу помнила из этой алкогольной морозной ночи, было сообщение, заставившее ее счастливо улыбаться ещё добрые минут тридцать: Иво Мартен (доц., к.н.х.): Спасибо, мадемуазель Рид. И вас с Новым годом! Всего вам самого светлого! В Новогодние каникулы лишённая возможности написать преподавателю Лу упрямо готовилась к экзаменам, пытаясь хоть куда-то себя деть. В последний вечер перед началом сессии магистерка подключилась к собранию на учебной платформе, посвященному консультации к экзамену по аналитической химии. Внезапно дыхание перехватило, и в сердце Лу появилась яркая надежда, что консультацию сейчас будет вести именно месье Мартен. Но надежда разрушилась так же быстро, как и появилась, и девушка слегка поникла, услышав в наушниках ровный голос мадемуазель Вейсс на фоне голубо-зеленой презентации. Она, кстати, на поздравление так ничего и не ответила. У мадемуазель Вейсс, похоже, сообщения были платными. Консультация, захватившая этот день, забирая с собой остальную пучину новогодних каникул, прошла для магистерки каким-то нелепым туманом, и она, переполненная волнением, думала об их новой встрече. На экзамене он же точно должен быть.***
Лу вышла из лаборатории и на секунду задумалась, каким же маршрутом ей пойти на экзамен. Тоска, породившая мелочность, шепнула о желании увидеть Мартена именно сейчас, и Лу, совершенно размякнув, сразу же зацепилась за эту мысль, даже не думая вновь рефлексировать о том, что к ее зависимости от сигарет добавилась новая. Слишком долго оторванная от объекта своего воздыхания Лу, улыбаясь как ребенок, быстро пресекла сомнения по типу «а если его там не будет» и «а зачем мне там идти, вдруг он меня пошлет?», поднимаясь на нужный этаж. Переполненность эмоциями все-таки внесла застенчивость, и Лу, решившая преодолеть ее опущенным до пролета всегда открытой двери кабинета 3.0.7 взглядом, осторожно подалась вперёд. Сначала Лу почувствовала крышесносный запах парфюма, и ее сердце забилось так быстро, словно она стояла на крыше какой-нибудь высотки. Магистерка резко подняла взгляд и встретилась глазами с Мартеном. Ну, а точнее, с тем что было пониже глаз — с его халатом. Лу почти упала ему в объятия, сталкиваясь с широкой грудью мужчины, вставшего аки ваза стеклянная посреди коридора. Мартен, почему-то сильно смутившись от этого факта, придержал Лу за плечи, не позволяя ей черкануть носом по кафелю, и слегка удивлённо посмотрел на девушку: — Мадемуазель Рид, вы в порядке? Не ушиблись? — до неловкости банальная ситуация и слишком яркое ощущение присутствия мужчины мигом раскрасили её щеки, и Лу, смотря себе под ноги, ответила: — Да, все нормально. Здравствуйте, месье Мартен. — Здравствуйте, здравствуйте, — Лу почти физически ощутив, как мужчина лыбится, осмелилась поднять на него взгляд. Мартен был одет совершенно иначе. Изменив себе и сменив накрахмаленный белый халат на рабочий синий, больше напоминавший техническую робу, он выглядел непривычно, но отчего-то чертовски сексуально. На воротнике грязно-темного одеяния Иво не было бабочки, и Лу увидела его бледную шею и очертания хрупкой ключицы, торчавшей из-под двух расстегнутых верхних пуговиц. Проследив за взглядом девушки, Мартен, не переставая улыбаться, ответил: — Баллон с аргоном понадобилось принести, и меня в это дело впрягли, — Лу на этом моменте была уже в каком-то фееричном шоке. Куда делась холодность этого нейтрального мужчины? Стоит, лыбу давит как кот мартовский, да ещё и говорит без всяких дежурных субординативных формулировок. Лу тоже улыбнулась и послала ему подбадривающий кивок, когда Мартен внезапно предложил: — Вы же сейчас на экзамен идёте? Можете подождать, если хотите, и пойдем вместе к нужной аудитории. — Да, конечно, давайте, — выпалила Лу, нежась в лучах его сегодняшней слегка подозрительной щедрости. Мартен жестом показал ей войти в кабинет 3.0.7, где Лу, не зная, куда себя деть, встала, пройдя лишь пару шагов от двери. Иво немного насмешливо посмотрел на нее (да что ж с ним сегодня такое?) и прошел к своему креслу (коих в кабинете, на минуту, виднелось аж четыре штуки) и, развернувшись к окну, выходящему на внутренний двор ВУЗа, стал расстёгивать робу. У Лу что-то перехватило в душе, и она поначалу полностью отдалась процессу этого лёгкого раздевания, но очень скоро поняла, что ловить тут нечего: под робой была рубашка (ну, конечно, она там была, Мартен, что, на голый торс халат надевает?). Иво, очень быстро сменив одежду, затянул на шее бабочку, не забыв сменить ещё и выражение лица. Уже совершенно нейтрально мужчина жестом показал магистрантке выйти из кабинета, и, маясь от резкой смены эмоций, Лу, все так же растерянно опустив голову, пошла в сторону лифта. В душном помещении, йоттасекундно заполнившимся парфюмом Мартена, преподаватель и студентка ехали в полной тишине, но, подходя к экзаменационной аудитории, Иво снова подал голос: — Удачи на экзамене, мадемуазель Рид. Ожидаю от вас наивысших результатов. В «спасибо», протяжно сказанном Лу, было столько эмоций, что Мартен, будто догадавшись обо всех ее высоких чувствах, снова улыбнулся и перевёл взгляд на остальных студентов, нейтральным тоном начиная дежурное приветствие: — Здравствуйте, господа-магистры. Проходите, пожалуйста, в аудиторию по одному, держа в одной руке телефон, а в другой — ваш студенческий билет. Экзамен пролетел крупными хлопьями снега за окном, и Лу, выверив все до единой помарки, сдала работу улыбающейся ей мадемуазель Вейсс, которая, слегка ехидно поздравила Лу с наступившим новым годом, попросив при этом, по возможности, не писать в нерабочее время. После экзамена Лу, делясь впечатлениями и ответами, получившимися у нее в задании (варианты у всех одинаковые же были, конечно), снова увидела Мартена, слегка выходящего из аудитории. Магистерка, быстро извинившись перед ребятами и получив пару ехидных взглядов от Тины, подошла к преподавателю. — Месье Мартен, а когда мы с Вами сможем обсудить дальнейшие планы? — например, мои планы на вашу персону. Мартен, снова послав Лу теплый взгляд, размеренно ответил: — У вас же ещё два экзамена, так? Двадцать второго числа вы Токсикологическую химию сдаете, и вплоть до этого дня вас лучше не отвлекать? — у него функциональные резервы памяти, что, нескончаемые? — Да, месье Мартен, до этого дня у меня сессия, — Лу легонько наклонила голову, чтобы Мартен не видел калейдоскопа интересных мыслей, уж точно отразившихся на ее бледном лице. — Приходите тогда же, — Мартен посмотрел прямо на Лу, и ей волей-неволей пришлось взглянуть в его темные глаза. — Хорошо, я приду, — Лу отвела взгляд, в несчетный раз за день уже смущаясь. — Буду ждать, — Иво сказал это слишком громко для человека, который бы договаривался о чем-то сокровенном, но и слишком тихо, чтобы остальные магистры во главе с ехидной Тиной это услышали, и Лу, мысленно отметившая себе в календаре этот день жирным кружочком, широко улыбнулась и пошла по направлению к лестнице. Токсикологическая химия совершенно убила магистерку. Объем реакций для изучения неприятно резал голову, а консультации с преподавателем отвращали на полную мощность. Мадам, ведущая этот предмет, была холеричной социопаткой, и так ярко контрастировала своим деспотизмом с холодностью и справедливостью аналитиков, что Лу, готовясь, повторяя и добираясь до стен университета в злом предвкушении, больше всего страждала навсегда закончить общение с этой женщиной. Магистры с лёгким и таким известным экзаменационным волнением стояли перед стенами аудитории, когда сердце одной из них забилось сильнее. Лу потянула носом и услышала знакомый сладкий запах парфюма, сразу же проявившийся где-то под ее кожей. Оглянувшись, она увидела идущего по коридору Мартена, как всегда нейтрального и отстраненного, но такого вожделенного для девушки, что у нее аж зубы свело, и она, совершенно не контролируя свою мимику, широко улыбнулась. Только для него. Мартен увидел Лу и тоже улыбнулся, но не подошёл, крайне вероятностно мотивируя это её скорым экзаменом, но бедной влюбленной магистерке и этого жеста было более чем достаточно, и она вперила глаза в пол, стараясь не краснеть от его банального действия. Радуясь, что аналитик зашёл в один из кабинетов на этаже, она подняла глаза и наткнулась взглядом на Тину, взмывшую перед лицом девушки: — Лу, ну хватит с ним в свои игры играть. Он же тебе не нравится, — как назло в этот момент Мартен вышел из кабинета (и зачем заходить было?), и вероятность, что он их услышал, резко поднялась. Доцент кафедры аналитической химии кинул нейтральный взгляд на девушек и прошел мимо них, не поздоровавшись. Лу, донельзя смущенная и раздасованная, однако в лучших традициях Мартена скрывавшая любые свои эмоции, совершенно спокойно посмотрела на Тину и холодно ответила: — Да, не нравится. И никаких игр у меня с ним нет, — удача сегодня явно была не на ее стороне, и Лу опустила руки на шею, чтобы поправить замявшийся воротник бадлона, ненамеренно акцентируя внимание на атласной бабочке. — Ну да, ну да, — засмеялась Тина, обесценивавшая слова подруги с такой угрожающей правдивостью, что Лу закатила глаза, цепляясь за возможность зайти в экзаменационную аудиторию. Токсикологическая химия пролетела январским коротким утром, и Лу, прорешавшая все настолько досконально, что даже хватило времени найти ошибку в билете, откровенно скучающе сдала задание и ретировалась куда подальше. Ну, а если быть точнее, на пару этажей пониже.***
Кабинет 3.0.7 был освещен январским солнцем. Месье Мартен, склонившийся над моноблоком, что-то крайне недовольно выверял, и Лу, просчитав десять ударов своего дрожащего сердца, постучала о косяк, тем самым обозначая свое присутствие. Мартен поднял взгляд, уже лишенный прежней нейтральности, и жестом пригласил девушку войти. Лу, стесняясь, снова встала посреди кабинета, кинув на Иво пару напряжённых взглядов, на что тот, слегка нахмурясь сказал: — Мадемуазель Рид, вы чего стоите? Присаживайтесь же, — и отодвинув перед Лу красивое чёрное кресло, убрал недовольный взгляд от моноблока, полностью посвятив себя магистерке. — Мы с вами поговорить хотели, — ей все ещё было неловко, в голове снова шумел парфюм, разбавленный образом такого недоступного в последнее время Мартена. — Да, конечно, давайте, — Мартен, не отводя взгляда, улыбнулся, и Лу растаяла, кутаясь в лучах его тепла, которое он так часто адресовал только ей. В разговоре о композитах, синтезе и инструментальных методах анализа протекли добрые тридцать минут, и Лу, приятно восхищенная присутствием Иво рядом с ней, уже воодушевленно отвечала на его вопрос про Токсикологическую химию. — Я в билете, кстати, ошибку нашла, — магистерка хвалилась словно ребенок, получивший пятерку за контрольную по математике, но, кажется, и сам преподаватель был не против. — Мадемуазель Рид, я никогда не сомневался в ваших способностях! А расскажите, вы всегда химиком хотели быть? — в подсвеченной заходящим солнцем обстановке кабинета 3.0.7 вместе с Лу Иво расслабился, и, похоже, и сам был не против больше узнать об этой магистерке. — Ну, я врачом быть хотела, но сейчас каждый второй — врач. — А почему химию выбрали, а не что-либо смежное с лечебным делом? Фармацию какую-нибудь? — заинтересованность мужчины раскрепостила Лу, и она, в совершенном умиротворении продолжала разговор: — Да фармацевты же ничего не делают, мадемуазель Вейсс вон как на них жалуется, что они постоянно посуду за собой на аналитике не моют. — Ну, я на бакалавров тоже бы пожаловался, столько мерных колб уже побили, на них не напасешься! — Лу одарила Мартена самой что не на есть кошачьей улыбкой, обнажившей ее белые зубы, и Иво улыбнулся ей в ответ, широко и открыто. — Я только цилиндр один раз разбила, когда синтез ставила, всю лабораторию потом драила от растворителя, — Лу продолжала хвалиться, контрастно изгибая нежно-розовые губы, полностью отдаваясь разговору. — Похвально, Лу, похвально, — мужчина, не акцентируя на этом внимания, перешёл на ты, но у девушки все что-то сладко защемило в душе от этого нарушения субординации. — А у вас красный диплом за бакалавриат и магистратуру? — Да, я не по наслышке знаю, как тяжело тут учиться на бакалавриате, сам проходил это. — А Токсикологическую химию у Вас кто вел? — Та же профессор, что и у вас. Она в вас колбами не кидается? — Иво как-то заговорщически поглядел на Лу, и она, не удерживаясь, прыснула. — Нет, только кричит на весь этаж о том, какие мы бездарности, — у Иво уже, наверное, свело скулы от того, насколько он долго улыбался, но, похоже, мужчине все совершенно нравилось. — В ее традициях. Моим одногруппницам она говорила, что они будут дворниками или парикмахерами работать. — О, я от нее это тоже слышала пару раз! — Лу уже смеялась, тепло смотря на Иво. Мужчина открыл рот, намереваясь сказать что-либо ещё, однако их идиллия внезапно нарушилась громкими голосами за всегда открытой (да, что, сложно закрыть что ли?) дверью кабинета 3.0.7, и в проёме показалась тоже лыбящаяся Тина. — О, Лу, привет. Месье Мартен, здравствуйте! Хотите тортик, мы празднуем окончание сессии? — девушка окинула обоих таким взглядом, будто поймала их за чем-то очень неприличным и лукаво сузила глаза. — Добрый день, благодарю за предложение, но вынужден отказаться, — Мартен нейтрально вперил глаза в Тину, похоже, недовольный, что их беседу с Лу прервали. — Мадемуазель Рид, вышлите мне, пожалуйста, свои наработки для тезисов, о которых мы с вами говорили, и можете быть свободны. Лу, почти физически чувствуя кислую агрессию, быстро выслала файл Мартену на учебную платформу, и, приятно удивившись от звука входящего уведомления (разве при таком количестве студентов они у него включены?) попрощалась с мужчиной, и, пялясь в сторону Тины, вышла из кабинета. Безмолвно отойдя на вполне приличное расстояние, Лу посмотрела на одногруппницу, испытывая смазанное желание наорать на нее, и ещё больше возмутилась от напрочь утекшей от нее инициативы начать разговор: — Лу, прости! — Тина сразу же сгладить обороты, верно понимая, что сейчас ей точно прилетит. — Я не хотела портить вашу идиллию! Лу, дополнительно вспомнив о том, что она вообще-то холодная и неприступная и никакой Мартен ей не нравится, перевела дыхание и совершенно отрешённо произнесла: — Тина, все оки. Ты же сама слышала, что мы уже заканчивали разговор. — Не прикидывайся! — эта мерзавка, что, стояла и подслушивала? — у вас оставалось ещё много неразобранных тем. — Тина, ты в садик ходила? — Лу снова закипела, поражаясь низкому поступку подруги. — Тебя там не учили, что подслушивать — плохо? — Я ваши голоса услышала и решила немного понаблюдать. Я совершенно чуть-чуть услышала, клянусь! — обычно ехидная Тина не осмелилась улыбаться, видя, что у Лу итак нехило подгорает. — Класс, — максимально токсично произнесла магистерка и пошла в сторону лестницы, намереваясь пойти в лабораторию и пустить свою агрессию куда-нибудь в тезисы. — Лу, подожди! Не уходи! Да, я виновата, прости! — Тина пошла следом, опять привлекая к себе внимание половины университета. — Забыли, Тина. Все нормально, — Лу постаралась скривить лицо в максимально удовлетворенной гримасе, однако побелевшие губы все ещё указывали на волны агрессии внутри девушки. — А куда ты идёшь тогда? В лабу? — Тина не отставала, и Лу, уже выжатая от такого эмоционального спектра, бросила через плечо: — Да, работы много. — Мы сможем поговорить? — похоже, только сейчас до магистерки дошло, насколько подруга была обижена. — Позже, — не оглянувшись, бросила Лу через плечо и вошла в лабораторию, закрывая дверь перед лицом Тины. Выплеснув агрессию от незаконченного разговора и низкого поступка подруги в несколько страниц гладко выверенного текста, Лу забила и, написав дежурное «все хорошо», открыла учебную платформу, намереваясь узнать у Мартена дату их следующей встречи.Вы:
Месье Мартен, здравствуйте! Не подскажете, когда я могу прийти с готовыми тезисами, чтоб их Вам показать?
Иво был в сети, поэтому почти сразу прочитал сообщение магистерки, быстро напечатав ответ: Иво Мартен (доц., к.х.н.) Здравствуйте, мадемуазель Рид! Можете приходить завтра к 13.30, если успеете все доделать То, что у Мартена внезапно разблокировались буквы, порадовало Лу, и она, внося ещё пару правок в материалы для конференции, довольно улыбнулась, радуясь, что концентрация аналитика в ее жизни увеличивается. На следующий день Лу, накрашенная и одетая с иголочки, подошла к стенам нужной аудитории, и, замерев, вслушалась в происходящее. Голос Мартена придал ей сил, и Лу проскользнула в серые стены кабинета, присаживаясь на первую парту и открывая нужный файл на ноутбуке. Ждать, пока Иво освободится от напора студентов, которые, как выяснилось, посещали дополнительные курсы, которые вел Мартен, ей пришлось добрых минут десять, которые она провела, постукивая рукой по парте. Преподаватель, давая возможность остальным решить выведенную на интерактивной доске задачу, подсел к Лу, радуя ее знакомым запахом парфюма. Во время исправления оформления, на котором Иво сразу же акцентировал внимание, магистерка, уставшая сидеть в одном положении, решила закинуть ногу на ногу и сразу же реализовала свое желание, напрочь забыв о том, насколько в этом кабинете короткие парты. Ее левая нога, отведенная в сторону, сразу же коснулась колена Мартена, а правая, которую она закидывала сверху, ещё и потерлась о него. Смущение, порожденное этим действием, быстро затмив все остальное, приказало переместить сомкнутые ноги куда подальше, и Лу, зацепившись за это действие, краем глаза увидела, как Мартен опускает руку, чтобы дотронуться места их странного соприкосновения. Магистерка в вожделении увидела, как мужчина быстро провел рукой по своему колену, и, заливаясь краской, обрадовалась, услышав, как его зовёт один из студентов. «Вот так номер», — подумала девушка, чувствуя, как во рту непроизвольно собирается слюна. Не желая форсировать произошедшее, Лу, дождавшись возвращения Мартена к ней и ее тезисам, тихо спросила: — Месье Мартен, прочитаете? Вдруг есть пожелания по формулировкам? — Да, 5 минут подождите, пожалуйста. — Лу улыбнулась, понимая, что превращается в ждуна, а Иво, завершив дополнительные курсы, и дождавшись, пока все студенты устало утекли из кабинета, снова подсел к Лу, и: — Мадемуазель Рид, что это такое? Как этим пользоваться? — Лу чуть ли не покатилась со смеху, смотря на то, как, вроде, взрослый и продвинутый мужчина не может совладать с тачпадом ее ноутбука. — Давайте покажу, — ответила магистерка, топя в себе приступ веселья, чтобы не обидеть Иво. Но мужчина, похоже, совершенно не понял, что от него хочет эта страшная интерактивная панель, безуспешно не справившись с задачей, и Лу, заведомо не обладая талантом к объяснению и способностью продумывать свои слова, попыталась сказать: — Ну, вот так проводить нужно. Вверх и вниз. Двумя пальцами, — пошлый подтекст сказанных предложений дошел до Лу только в момент, когда какой-то нерадивый посетитель дополнительных курсов вернулся в кабинет, забирая забытый калькулятор. Он посмотрел на Лу и Мартена таким взглядом, будто они тут трахались и, пискнув извинения, растворился за дверным проёмом. Иво, никак не отреагировал на выпады ученика, и быстро овладев способностью пользоваться тачпадом и лёгкой улыбкой похвалив Лу за проделанную работу, утвердил отправление тезисов. Не желая покидать Мартена и раздумывая о том, о чем бы его спросить, Лу дождалась, пока мужчина закроет дверь кабинета, и, пристроившись рядом, сопроводительной поступью пошла рядом с ним до кабинета 3.0.7. Где-то на середине пути, в голову к магистерке пришла гениальная идея, и она, немного стесняясь, как и впрочем всегда рядом с Иво, тихо произнесла: — Месье Мартен, а Вы не подскажете, Вы будете вести у нас количественный анализ? — так долго мучавший ее вопрос всё-таки пробился сквозь пелену сомнений, и она, посмотрев ему в глаза, остановилась, чтобы поговорить. — О, мадемуазель Рид, — мужчина с почему-то грустным прищуром, посмотрел на девушку, и мягко сказал, — да, скорее всего я буду вести. А что такое? Лу, не поняв спектра его эмоций, ответила с небольшой задержкой: — Ну, я была бы рада, если именно Вы будете вести у нас, магистры в Вас души не чают, — а я больше всех, кстати. — Это приятно слышать, спасибо, — Мартен легко улыбнулся, но все ещё с щепоткой небольшой грусти, и Лу, вообще запутавшись в его мимике, закусила щеку от желания спросить что-нибудь еще. Но планам не суждено было сбыться, ибо в кабинете 3.0.7, до которого они слишком быстро дошли, за креслом Иво сидела какая-то женщина, вперившая глаза в моноблок. — Месье Мартен! Я тут разобрала записи этой Вейсс, и у меня миллион вопросов. А вы кто, здравствуйте? — Лу появилась за спиной скользнувшего в кабинет преподавателя, растерянно застыв в дверном проёме. В этом обстоятельстве были свои плюсы: магистерка смогла рассмотреть эту непонятную женщину поближе. У нее были медно-рыжие волосы, завивавшиеся у концов накрахмаленного белого халата, под которым виднелось красивое телесно-розовое платье. Губы этой женщины были накрашены с идеальным градиентом от ярко-красного к фиолетово-вишневому, что придавало ее улыбке впечатление какой-то таинственности, а светло-зеленые глаза смотрели прямо и слегка насмешливо. — Здравствуйте, я Лу Рид, магистр первого курса, а Вы? — прямо и четко ответила Лу, твердым и взглядом смотря на нее. Ее образ вызывал в Лу липкое отторжение, граничащее с презрением из-за ее столь явного высокомерия. — Меня зовут Ирма, я аспирант кафедры аналитической химии, — насмешливость, заточенная в ее голосе, заставила Лу закатить глаза, понабирали всяких ещё вчера магистров, а они и рады понты гнуть. — Если это все, что вы хотели узнать, можете идти, до свидания, — Лу задохнулась от возмущения, появившегося в ней от слов этой Ирмы. Она поймала глазами месье Мартена, который в отстранении занял другое кресло, не смотря ни на кого из девушек, поэтому Лу, решив, что так будет правильнее, тихо спросила: — Месье Мартен, я могу подойти завтра? — Конечно, мадемуазель Рид, в ту же аудиторию, — он снова звучал бесстрастно, и Лу, посмотрев себе под ноги, вышла из кабинета 3.0.7, намеренно забыв попрощаться с мужчиной. Излишнее высокомерие Ирмы, породившее неприязнь в душе Лу, которая никуда не делась, провалившись куда-то на дно ее мыслей. Искреннее надеясь, что эта не по делу самоуверенная аспирантка затеряется среди богатого преподавательского состава кафедры и уж точно никак не будет фигурировать в жизни магистерки, Лу, отбросив тяжёлые мысли, согласилась на предложение Тины пойти погулять, забыв неловкую вчерашнюю ситуацию. Проходя по ярко люминисциирующим залам торгового центра, Лу расслабленно слушала рассказы подруги обо всем на свете, когда в ее голову, аки гром среди ясного неба, ворвалась мысль. «Двадцать третье января на календаре!» «Наверное, нужно Мартену какой-нибудь подарок сделать». «Угу, перевязать себя бантиком на голое тело и так войти в аудиторию. План — огонь». Решив не совещаться с надоедливой Тиной по этому поводу, поддерживая образ уж точно не влюбленной дурочки, Лу продержала откровенный вопрос сомкнутым где-то на бледных губах вплоть до разговора с Иво на следующий день: — Месье Мартен, у Вас же завтра день рождения, а можно мне Вас поздравить? — доцент слегка удивлённо посмотрел на девушку и легко произнес: — Мадемуазель Рид, ну, конечно, можно, что за странный вопрос? — в смысле странный, на минутку я не твоя подруга, чтобы просто припереться с подарком. — А что Вам нравится? — отточенно продолжила развивать тему Лу. — Ну, в смысле, что нравится, — Мартен слегка замялся, уже непонимающе смотря на неё. — В какой сфере хоть? Солнечная погода, например, нравится. Лу улыбнулась от этого уклончивого ответа, и, шелестя лёгким флиртом, произнесла: — Да, мне тоже солнечная погода нравится. А что-то из материального? — неформальность общения набирала обороты, и Иво, похоже, действительно смущённый от такого поворота диалога, решил пресечь эту неловкость: — Мадемуазель Рид, любой подарок от вас будет отличным, выберите что-нибудь на ваш вкус, — Лу стесненно улыбнулась, так и не сформировав идею, и попрощалась с мужчиной до следующего дня. По-вчерашнему люминесцирующие лампы торгового центра встретили безыдейную Лу. Проходя мимо витрин больших магазинов, магистерка, не цепляясь ни за что взглядом, лишь плыла по течению шопоголического рая. Мысли о том, что она бы хотела подарить Мартену что-нибудь особенное, сбивались от волнения за то, что ему уж точно не будет приятно получать от его студентки что-то вычурное. Проходя мимо фудкорта, Лу решила остановиться перекусить, открыв при этом ленту социальных сетей. Ее иконка онлайн, похоже, произвела эффект возвращения звезды, и через минуты три телефон завибрировал звуком входящего уведомления. Йоркширский терьер: Лу, хай. Меня Тина забанила, могешь с ней поговорить? Лу закатила глаза от подобной наглости, но разговор продолжила, внося в него пару колких шуток.Вы:
Ты ей дикпик скинул? Или написал «ты в душ и без меня?»
Йоркширский терьер: Ты такая остроумная, смотри, не порежься Она меня в измене обвинила, я даже пикнуть не успел Девушка посмеялась от этого неоднократного действия подруги и, отправив пару одобряющих стикеров, написала Тине. Получив от нее гневное голосовое минут на пять, Лу выразилась многогранным «пиздец» и, не прослушав, сразу же переслала сообщение Йонасу, тем самым, не прикладывая ни малейшей попытки развить в себе эмпатию. Надкусив бургер, Лу утонула в мыслях о Мартене, начавших ее преследовать за едой с новой угрожающей силой, и магистерка, потягивая газировку через трубочку, решилась на отчаянный шаг.Вы:
Слушай, а чё тебе Тина на ДР дарила?
Йоркширский терьер: Тебе нахера эта информация?Вы:
Меньше знаешь — крепче спишь
Йоркширский терьер: Твои мега-остроумные слова работают в обе стороныВы:
С тобой невозможно разговаривать!
Йоркширский терьер: У меня ваще-то горе, а тыВы:
Помиритесь сегодня же, ты, чё, Тину не знаешь?
Йоркширский терьер: Ладно, мадам проницательность. Эта клуша мне по фану трусы со слоником подарила. Сказать, что я тогда ахерел — ничего не сказать… Лу подавилась газировкой, почему-то представив Мартена в подобных трусах. Сладкая жидкость добралась до носовых пазух, и девушка, не сдерживаясь, засмеялась на половину фуд-корта.Вы:
Дареному слону в хобот не смотрят
Йонас прислал несколько стикеров со злым Каневским, и Лу, отойдя от приступа хохота, доела свой суперски калорийный обед и, подождав некоторое время, перешла в чат с Тиной.Вы:
Тин, ты чё своим мужикам обычно на ДР даришь?
Тина-картина: А ты, что, Мартена бежишь поздравлять?Вы:
Нет, Йонасу трусы со слоником выбираю
Вы:
Помирились?
Тина-Картина: Угу, сейчас по телефону обсуждаем, какая же ты сука Лу прислала пару пассивно-агрессивных смайликов и отнесла поднос с едой, намереваясь уже в одиночестве продолжит прогулку за идеями, когда Тина всё-таки родила ответ: Тина-Картина: Подари ему чай с виагрой, 100% оценитВы:
Я щас тебе чай с виагрой подарю, не забыв туда для полного счастья слабительного захерачить
Тина-Картина: Ооо, я рада, что ты так тонко улавливаешь мои предпочтения! Лу идея с чаем, пусть и без виагры, всё-таки понравилась, и она направилась к маленькому душисто пахнущему магазинчику на первом этаже торгового центра. Долго выбирая, Лу всё-таки пришла к внутреннему консенсусу и, выложив несколько крупных купюр, вышла из люминесцирующего помещения, крайне довольная собой. Набор душистых листьев, отдающих чабрецом, мальвой и жасмином был упакован в темно-кремовую коробочку, которую Лу перемотала белой атласной лентой, найденной в недрах платяного шкафа. Двадцать пятое января началось с февральского мокрого снега, долетающего до лица девушки крупными хлопьями. Лу, одетая в короткое чёрное платье, украшенное рукавами-фонариками, зло щурилась, пытаясь спасти аккуратные стрелки. На губы, во избежание их обветривания, она нанесла несколько слоев гигиенической помады, приукрасив ее темно-фиолетовым тинтом. Мартена не оказалось в кабинете, в котором обычно проходили дополнительные курсы, и, подавляя внутреннюю неловкость, пошуршивая праздничным пакетом, Лу направилась к кабинету 3.0.7, предчувствуя, что там мужчина будет не один. Так и оказалось: за одним из кресел сидела эта Ирма и улыбалась в моноблок своим красно-вишневым градиентом. Лу тихо позвала Мартена, и, когда тот вышел, похоже, не желая общаться в присутствии кого-либо ещё, так же тихо поздравила его, шелестя подарочным пакетом. — Месье Мартен, в общем, поздравляю Вас с днём рождения, — не зная, что ещё можно добавить, Лу робко произнесла, — спасибо, что Вы есть! Иво с благодарностью принял у магистерки шуршащий пакет и, смущённо посмотрев на неё, робко произнёс: — Спасибо вам большое, Лу. Мне приятно, — субординативная вариабельность прошлась где-то в области сердца, и девушка, польщённая, улыбнулась. Не забывая о том, что он вообще-то ее научный руководитель, Лу спросила: — Месье Мартен, может, теперь мы с Вами статью напишем? Мне для магистерского диплома была бы нужна публикация. — Конечно, да, давайте. Только, наверное, уже после ваших каникул. И тогда, наверное, вам будет с нового семестра нужно перейти на кафедру аналитической химии, — Мартен резал наугад, даже не зная, какой эффект производит на Лу слово «каникулы». Снова не видеть Иво? Ну, нет… — Да, хорошо, месье Мартен. Я приду в начале февраля, — упавшим голосом сказала Лу, не зная, что тут и добавить. — Буду ждать, — уже повторяясь, сказал Иво, и девушка, расстроенная, покинула преддверие кабинета 3.0.7, затерявшись в калейдоскопе выходных дней.***
Количественный анализ начался в февральский вторничный вечер. Лу, планировавшая поговорить в этот день, держа Тину под руку, шагнула в такую знакомую учебную лабораторию аналитической химии, обводя взглядом произошедшие в ней изменения. Лабораторные столы были украшены установкой для титрования, занимавшей добрую их половину, и Лу, не понимая, куда сесть, стояла у своего бывшего рабочего места, когда в двери учебной лаборатории вошёл Мартен, за спиной которого виднелась Ирма. «Твою мать!» — обиженно пронеслось в голове Лу, которая уже и думать забыла об этой высокомерной хабалке. — Здравствуйте, господа-магистры. Сегодняшняя пара будет посвящена количественному анализу, для которого у вас на столах стоят бюретки, — ровным голосом заговорил Мартен, заставляя Лу опуститься на свое прежнее место. Вводимая вступительная часть была быстро стёрта из памяти, и магистерка, одна из первых встала в очередь на аналитические весы, приступая к лабораторной работе по калибровке мерной посуды. Прежде высокомерная Ирма сейчас, уложенная кипой тетрадей, сидела побитой собакой, оказавшись слишком социально неподкованной для ответов на миллион студенческих вопросов. Лу, злорадно похихикав с ее быстрого «облома», выполнила нужную часть лабораторной работы, увлеченно переплыв к следующей. Большая бутыль дистиллированной воды, установленная на верхней полке лабораторного стола стала ее следующей целью, и Лу, подождав, пока Тина увидит деления термометра, туда опущенного, приблизилась для верификации ее данных. Мартен, стоявший оперевшись на стол левой рукой, быстро покрутил градусник между пальцами, предположительно улучшая девушке обзор на его мутные риски. Однако забывшей надеть линзы Лу это действие совершенно не помогло, поэтому она, аки тянущийся к солнцу росток, перевалилась через стол, стараясь хоть что-нибудь увидеть, полностью забыв о позе, в которой находился Иво. В момент, когда магистерка увидела расплывающиеся цифры «27,4°С», края ее излюбленного белого сарафана где-то на уровне низа живота докоснулись до руки Мартена, но она, увидевшая, как за этим во всю наблюдает Тина, застопорилась сдвинуться с места. Тепло, ощущаемое краем бедра, пропало так же быстро, как и появилось, но Иво, похоже решивший ненамеренно усугубить ситуацию, спросил у магистров: — Ну, что, все увидели? — на что Тина, закрывая лицо, вихрем вылетела из кабинета. Лу, вдыхая глубже от смущения, смутилась ещё больше, утонув в его запахе парфюма, и пошла на свое место, даже не думая идти за смеющейся на весь коридор подругой. На этом странности количественного анализа даже не подумали заканчиваться, а, напротив, ещё больше разгорались, в момент, когда Лу, сидя за своей установкой для титрования, объясняла уже отошедшей Тине решение задачи. Мартен мягкой волной подошёл сзади, и девушка, не услышав его кошачьей поступи, размяла затекшую руку прямо ему между ног. Мягкое тепло его тела смутило Лу, и она, сгорая от стыда, убрала руку, отвернувшись в парту. Тина начала издавать звуки умирающего кита, ещё топя в румянце Лу, которая, вдохнув и выдохнув, все-таки осмелилась посмотреть, не корчится ли там Мартен от боли. Увидев, что мужчина жив-здоров и даже как-то довольно улыбается, Лу, больше себя не сдерживая от приступа хохота, попросила разрешение выйти***
Февральская неделя закончилась мутным калейдоскопом серого снега, и Лу, почти не вылезая из домашней работы и утягивающих почти все свободное время проектов, не заметила, как на стенах родного университета появились кислотно-розовые плакаты, украшенные обильным количеством сердечек, а у столовой материализовалась внушительных размером коробка, укатанная в несколько слоев гофрированной бумаги. Лу от всей этой ванильной чуши, как и любой скептик, вешалась, но желание поздравить Мартена всё-таки в ней появилось, особенно учитывая, что весь вечер небезызвестного праздника все равно приходился на бесконечно долгую пару по аналитической химии. Увидев на отправительной коробке забавное для девушки «номер группы», она мысленно попыталась прикинуть, сколько же Мартену лет. К счастью, образ мужчины никак не вязался с Юрским периодом, да и седины в его черных волосах не просматривалось, поэтому Лу, где-то в голове отметив его возраст как удовлетворительный, захватила пару цветастых валентинок и пошла в столовую, планируя перекусить перед кромешно долгой парой. Полученная расщеплением D-глюкоза простимулировала забитые мозги магистерки, и она, достав из недр огромной черной сумки ручку, быстро накалякала понятное лишь им двоим поздравление: «Месье Мартен, поздравляю с днём святого Валентина! P.S. Оставляю Вас с интригой!». Подумав пару минут у ящика, Лу отмела столь опасную идею кидать свое послание туда, и, наконец вспомнив о субординации, убрала Валентинку от греха подальше в одну из тетрадок, никогда не планируя обнажать ее при Мартене, и, купив энергетик для поднятия духа, мерным шагом пошла в сторону учебной лаборатории аналитической химии. Новая пара уже не приносила столь большой концентрации шуток, и Лу, отдав тетрадь с расчётами на проверку Мартену, сидела за бюреткой, тренируя выносливость своих пальцев. Не по делу высокомерной Ирмы в этот раз не было, и за спинами магистров уже маячила какая-то другая симпатичная преподавательница, по-доброму исправляющая их ошибки во время выполнения лабораторной работы. Пока Лу погружалась в крайне однообразные и утомляющие оттягивающие действия с шариком бюретки, Мартен внезапно присвистнул, сразу же обращая на себя внимание сидящих рядом студентов. Лу, занимая ближайший к преподавательскому месту лабораторный стол, развернулась, и, увидев, что Мартен вовсю глядит куда-то в ее тетрадь, внезапно взорвалась волной смущения, явно понимая, что он там далеко не лабораторную работу читает. Недры бездонной черной сумки сыграли крайне злую шутку, и Лу, не отводя взгляд, столкнулась с глазами Иво, который, улыбнувшись, незаметно для других убрал цветастую открытку в карман халата. Лу отвернулась первой и, продолжив делать лабораторную работу, постаралась не акцентировать внимание на своей крайне глупой ошибке, но Мартен, излюбленной кошачьей подступью приблизившийся к ней, решил иначе и, понизив голос, сказал: — Мадемуазель Рид, давайте сегодня с вами после пары кое-что обсудим, — и, отходя от нее так же быстро, как и пришёл, ввел Лу в состояние полного непонимания, что же будет дальше.