бросок с помехой

Это было странное чувство: впервые за два столетия Астарион не проснулся из-за сосущей пустоты внутри, которая, по идее, должна была сподвигать его искать горячей крови в чужих жилах, но в действительности лишь напоминала, что вся его жизнь — один сплошной фарс, бытие на грани истощения без надежды на перемены. Сперва он даже подумал, что это все ему приснилось, но нет. Это был не сон, он действительно попытался укусить Тава, и Тав… дал себя укусить. Он нарушил первое правило. Он нарушил первое правило. Это должно было привести его в ужас, но уютное тепло, плещущееся внутри, смазало все негативные эмоции. Астарион собрал вещи, прислушиваясь к маленькому очагу в животе — впервые на своей памяти он чувствовал себя полным сил, способным действовать. Касадор жил так каждый день. Каждый день в его глотку лилась горячая кровь. И все равно его рожа была неизменно кислой, словно он был недоволен жизнью. Они снова отправились в дорогу — до Рощи оставалось всего ничего, не больше дня пути. Если не сбавлять темп, завтра утром они уже будут на месте, чтобы дать бой культистам. Астарион не боялся новой драки. Теперь нет. Тав был чуть вял после ночи и, кажется, немного страдал от жажды, но в целом выглядел хорошо, хоть и зевал чаще обычного. Воротник его рубашки закрывал следы на шее, а сама рубашка была испачкана настолько, что новые пятна крови, если такие были, остальные не заметили. Астарион не знал, как подвести к разговору о произошедшем. Наверное, стоило бы известить остальных, но кто знает, как это сделать так, чтобы признание не обернулось его сожжением на костре. Люди очень предвзяты к вампирам, настолько, что разве что, может, отродья Баала более презираемы обществом, чем вампиры, но тех уже давно никто в глаза не видел, так что да, вампиры на первом месте. Можно, конечно, попробовать свести все к шутке. «Что сказал вампир спутнику в полдень? Смотри, Гейл, солнце уже высоко!» Нет, в лучшем случае его просто прогонят. Они перешли вброд очередную речушку и вышли наконец-то к дороге, когда их окликнули: — Эй! Постойте! Они остановились, чтобы зовущий смог их нагнать — судя по всему, он уже довольно долго держал темп, близкий к бегу. Остановившись в паре метров от них, он согнулся пополам, стараясь отдышаться. — Уф… догнал… да. — Мужчина разогнулся, показывая раскрасневшееся лицо и потерявшие из-за текущего пота залихватскую форму усы. — Мы почти встретились у дома карги. — Он махнул рукой куда-то в сторону. — Но я думал с ней поговорить сперва, а пока понял, что её и дома нет, то вы уже ушли. Я Гандрел! Он не выглядел как обычный представитель своего народа, но этот акцент Астарион не спутал бы ни с каким другим никогда и ни за что. — И что гурцу надо от карги? — спросил он немного резче, чем стоило бы. — Я думал… что она поможет мне поймать монстра. Гурец-охотник на монстров — что за бред? Все до последнего они были ворами и головорезами, похитителями людей, особенно женщин. Ничего хорошего Астарион не мог сказать о гурах, даже если бы постарался. — Ну да, ну да. — Мужчина демонстративно поклонился. — У меня есть только мое честное слово, но уверяю: других целей у меня нет. Мой народ носит на себе больше слухов и предрассудков, чем украшений, но когда это кого-то волновало? — И какого же монстра ты ловишь? — спросил Тав. — Особо опасного. Ночью. Сейчас он определенно не опасен, так как прячется где-то в норе. — Гандрел понизил голос. — Вампирское отродье. Астарион внутренне похолодел. Это не могло быть совпадением. — Они, конечно, не так опасны, как настоящие вампиры, но тоже могут принести много проблем. Я уже было думал, что потерял след, но к северу от дороги мне попался полностью обескровленный кабан. Так что… Кабан! Чертово животное наверняка где-то потеряло кинжал и истекло кровью, напоследок так его подставив. Всех своих предыдущих жертв Астарион исправно навеки прятал в казане Гейла — нет обескровленных трупов, нет следов. — И что ты будешь делать, когда его поймаешь? — спросил он, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Мне приказано доставить его живым во Врата Балдура. Не знаю, почему так, мертвым было бы в разы проще. Если у Астариона и оставались какие-то капли сомнений, то теперь они исчезли. Касадор… ищет его. Касадор послал за ним гурца, потому что кто, как не Касадор, знает, что их связывает между собой, он знает, как холодок пробегает по его спине каждый раз, когда он слышит этот говор. Касадор хочет напомнить ему, как выглядит полная беспомощность, как ощущает себя загнанный в угол судьишка, которому могли бы просто перерезать горло, быстро и на самом деле почти не больно, но не перерезали, а… — Может быть, вы что-то замечали? Я, конечно, не думаю, что он таскает за собой свой гроб, но, может, ночью какие-то звуки? Или слухи? Странные тела животных, пропажа вещей? Очень бледные встречные? Астарион сделал шаг назад, стараясь, чтобы это выглядело так, словно он устал стоять в одной позе и поправлял на плече сумку. Можно было бы попытаться сбежать — в этом случае был шанс быстро погибнуть от фаербола в спину. — Гроб? — переспросил Тав. — Вампиры правда спят в гробах? — Насколько я знаю, у них это как… — Гандрел сделал жест, словно подбирал слова. — Как комфортное место? Вроде лежанок у котов, там, где можно спрятаться от всего мира. Особо богатые делают их довольно вычурными. У Астариона не было гроба, конечно, если не считать тех двух коробок из занозистых досок, в которых его два раза закапывали в землю. — Может, кого-то кусали из вашей компании? — спросил гурец. — Странные следы на шее? Эти твари настолько же изобретательны, насколько лживы. Тав хмыкнул. Астарион сжал пальцы на клапане сумки. Сейчас… Тав его отдаст этому человеку. Вытолкнет вперед со словами, что искомое отродье вот здесь, перед ними. Очень удобно, можно будет доставить его к Касадору быстро, ведь не нужно будет думать, как уберечь хрупкий товар от солнца. Сейчас… сейчас… — Там, откуда мы идем, есть заброшенный храм Селунэ. — Тав почесал гладкий подбородок — он, к своему везению, принадлежал к той части полуэльфов, которые от ушастого родителя унаследовали отсутствие лишней растительности на лице. — Он захвачен гоблинами, дроу и прочими подобными существами, которые поклоняются какому-то новому божеству. Будь я вампиром, я бы направился туда — там много народу, есть подземелья и даже, кажется, ход в Подземье. — В этом есть логика, — согласно покивал Уилл. — Храм Селунэ… — протянул Гандрел. — Что ж, это дельная мысль. А вы?.. — Мы идем к друидам. По вопросам здоровья, — мрачно ответила Шэдоухарт. Карлах хохотнула. Лаэзель закатила глаза. — Понимаю. Тогда… удачи вам! Гурец махнул рукой и направился туда же, откуда пришел. Его фигура успела стать практически неразличимой, когда путешественники продолжили путь, на ходу обсуждая произошедшее. Астарион молчал, не в силах поверить, что все обошлось. — Вампиры! — воскликнул Гейл. — Подумать только. Никогда, кстати, не видел вампира. Ваши ставки, найдет ли он это… отродье? — Десять золотых, что найдет, — вдохновленно вскинул палец Уилл. — Я тоже думаю, что найдет, — согласилась с ним Карлах. — Я в этом не участвую, — отмахнулась гитьянки. — Э-э-э… — Шэдоухарт прикинула шансы выживания существа, ограниченного в передвижении. — Думаю, что да. — Тав? — Не найдет. — Тав поднял подол своей рубахи. — Можете бросать мой выигрыш сюда. — Это еще почему? — Потому что он ищет Астариона. Не обошлось. Повисла неуютная тишина. — Что ты? Тав наклонил голову в сторону, показывая поджившие раны. Тишина стала еще более неуютной. — Так ты не шутил! — вскинулась Шэдоухарт. — Ты… заставил меня соврать! — возмутился Уилл. Тав пожал плечами. — Астариона я знаю дольше, чем какого-то бродягу. Его проблемы — это только его проблемы. — Но как же солнце? — Гейл обвинительно указал на светило, которое нещадно жгло их лучами с самого утра, но не сжигало никого окончательно. — Личинка, может быть? — предположил Тав. Новость хоть и вызвала бурю, но не такую большую, как опасался Астарион. На самом деле единственным ощутимым последствием стало то, что дальнейший путь они продолжили, держа еще бо́льшую дистанцию. Они с Тавом как-то вдруг оказались в самом хвосте на ощутимом расстоянии — таком, чтобы не было слишком хорошо слышно, как идущие впереди перемывают им кости. — Зачем? — спросил он Тава, давясь от обиды. — Лучше пусть узнают сейчас, чтобы было время переварить эту новость, — невозмутимо ответил полуэльф. — Они знают, что ты сыт. Укусил не их. С этим можно жить. Все лучше, чем если в бою ты решишь закусить врагом и повергнешь их в ступор. Что ж, это было неожиданно… логично. Совершенно справедливое замечание, приправленное вероятностью того, что в будущем Астарион сможет не скрываться хотя бы в пределах их небольшой группы. — Он говорил про вампиров и отродий. Есть разница? — спросил Тав. — Да, — выдохнул Астарион. — Если бы я был вампиром, ты бы проснулся отродьем. Так бывает, если они кусают смертных, но не дают взамен своей крови. Получаются такие… как я. Голод тот же, а вот силы совсем не те. — Это сделал тот… эльф, который кормил тебя крысами? А, ну да, личинка с её откровениями. — Он самый. Это было лет двести назад. Астарион поежился. Ему не хотелось особо откровенничать, но сегодня, наверное, стоило стать немного… больше, чем случайный вампир-спутник? — Я думаю, что именно он нанял того гурца. Он знает, что меня с ними связывает. Он сглотнул подступивший к горлу ком, но продолжил: — Я был… судьей. Довольно продажным, будем честны, но не настолько, чтобы заслужить того, что со мной случилось. Гурцы отказались заплатить штраф, вместо этого поймали меня, когда я шел домой, и избили до полусмерти. — Штраф? — Тав нахмурился. — Двадцать пять золотых, три серебряных и семнадцать медных? От удивления Астарион на мгновение потерял дар речи. Хотя что еще делать Таву, кроме как тащить в пустую голову бесполезные сведения? — Да. И тогда… явился он. Касадор Зарр. Он отогнал их и предложил мне спасение. Новую… другого рода жизнь. Я поверил ему, я не знал, что эта жизнь куда хуже той смерти, которую я мог получить. — Астарион прикусил губу, чтобы не вдаваться в детали, нет, не время для этого. — Ты знаешь… насколько это жестоко? Дать надежду и отобрать её? Он уставился на Тава, словно тот мог понять, в чей огород это камень. Понятное дело, не понял. Не помнил. — Это очень жестоко. Астарион выдохнул. — Когда меня похитил наутилоид, я еще не знал, что это лучший день в моей жизни. И вот я здесь! Личинка дает мне возможность находиться под солнцем — я двести лет не видел солнца! Поэтому я… не то чтобы особо хотел от нее избавляться. Ты понимаешь почему. Тав понимал. — Она также… заблокировала связь с моим… хозяином. — Астарион жестом обозначил нечто в своей голове. — Поэтому я надеюсь начать новую жизнь. Не такую… убогую, знаешь. Сейчас я, конечно, на уровне паршивенького вина, но для того, кто прежде пил из сточной ямы, — это уже огромный прогресс. Астарион подумал и добавил: — Я даже попробовал человеческую кровь! Ну, как человеческую, твою. — Что? — Ну… ты у меня вроде как… первый? Это прозвучало странно неловко. Тав нахмурился, его щеки покрылись алыми пятнами — его румянец часто казался почти лихорадочным. Впрочем, он быстро взял себя в руки и спросил: — И как часто тебе нужна кровь? «Твоя — каждый день», — хотел бы сказать Астарион, но сдержался. Если есть деликатесы слишком часто, то скоро потеряешь к ним вкус. Нет, может, кровь Тава и не была особо прекрасной на общемировом фоне, а ему просто не с чем было сравнивать, но все же стоило быть осторожным. Не стоит показывать себя, как прожорливое чудовище, каким его желают видеть другие. — Время от времени. Я привык к крови животных, если что. Кролики… неплохи на самом деле, особенно если они еще живые. Поэтому — хотя бы раз или два в декаду? Тав кивнул, но не ответил, погрузившись в раздумья. Время от времени он касался ран на шее, надавливая на них, отчего с одного отверстия сцарапалась корка, открывшая новую, едва восстановившуюся кожу под ней. В какой-то момент Шэдоухарт подошла к Таву и долечила его шею до конца, ворча, что если из-за укусов он подхватит гангрену, то она убьет сперва Астариона, потом Тава, а затем кого-то еще только ради собственного спокойствия. Тав клятвенно пообещал, что в следующий раз позаботится о перевязке ран заранее. Астарион начал ждать этого следующего раза. Его совершенно не смутили требования остальных не приближаться к их шеям — разве что Карлах, хохоча, предложила поэкспериментировать и проверить, загорится ли Астарион, если хлебнет её крови. Тот отшутился, не рискнув на подобное. По мере движения солнца к закату тон разговоров вернулся к обычному. В конце концов, здесь собралась слишком разношерстная компания. Гитьянки, жрица Шар, волшебник с артефактом внутри него, колдун с рогами, тифлингша, сбежавшая из Аверно, и полуэльф, чье прошлое, наверное, таит скелеты размером с дракона. Всего лишь эльф с клыками вписался в эту компанию как влитой. У культистов против них не было ни шанса.