Амарантовый карниз

После 15 лет сдерживания боли, Теперь тебе некого винить, кроме себя, если продолжаешь жить так же. Возьми себя в руки, ты должен исцелить свое тело. (India.Arie — Get it together) Каким-то образом Шигараки начал обивать порог дома Изуку каждый раз, когда хотел уйти от людей, которые его раздражали. Он приходил неожиданно и уходил так же без слов прощания, пропадая на неопеределённое количество дней. Изуку никогда ни о чем не спрашивал, иногда помогая перевязать очередное кровавое месиво на чужом теле. Но они так же друг о друге ничего не знали. Пацан не спрашивал, а Шигараки не спешил что-то о себе рассказывать. Бывали дни, когда Томура приходил всего на пол часа, покурить и снова уйти. Бывало, что они просто молчали на протяжение нескольких часов и Томура снова уходил, как только стемнеет. Его интересовало, когда Изуку ходит на работу и выходит ли он вообще из дома. Хотя холодильник, переодически наполняющийся едой и новые упаковки кофе, указывали на то, что пацан не сидит всё время в четырёх стенах как затворник и иногда выходит на улицу. Томура подумал бы, что он мог пользоваться доставкой еды на дом, однако разваливающаяся на части квартира указывала на то, что денег у её обитателя не так уж много, чтобы тратить их на такие вещи. Сегодня Шигараки застал пацана за тем, что он копошился в вещах, которые валялись по всей гостинной. Он методично раскладывал бумаги по стопкам, виниловые пластинки расставлял в алфавитном порядке на небольшую полочку на стене, которой раньше Шигараки не видел в квартире. Одежду, которая валялась в углу комнаты, Изуку сортировал в стопки и уносил в спальню. — Что ты делаешь? — лениво поинтересовался Шигараки, разваливаясь на диване. — Можно сказать, что сегодня я в настроение для того, чтобы немного прибраться, — не поворачиваясь лицом к Шигараки, ответил Изуку. Томура хмыкнул и оперся локтём о подлокотник, наблюдая за парнем. — Судя по этому бардаку настроение у тебя появляется не так часто. Изуку хмыкнул, читая что-то на одном из множества листов у него в руках. — Можно сказать и так. Последний месяц я работаю на дому, но это делает меня ещё более усталым. Так что я давно не брал себя в руки, чтобы сделать уборку. Ты и сам видел весь этот бардак. Изуку кинул быстрый взгляд на мужчину и вернулся к сортировке бумаг. — Ты так и не сказал, кем ты работаешь, — спросил Томура и зевнул. Сегодня он был особенно уставший, вербовка небольшой группы Злодеев заняла слишком много времени. Этих идиотов было всего трое, работали как мелкие карманники, но их квирки могли быть полезными для Лиги. Только вот эти упрямцы слишком завышали себе цену, пришлось указать им на их место. — Ничего интересного. Работа в полиции, да только по факту я занимаюсь только скучной бумажной работой. Изуку не видел как у Шигараки сузились зрачки, а губы сжались в тонкую линию. — Полиция, — Томура нервно потянулся к шеи, — тебе нравится эта работа? Почему не героика? Изуку замер, но его плечи были всё так же расслаблены, когда он повернулся лицом к Томуре. Он смотрел Шигараки прямо в глаза, не подавая признаков беспокойства, но он явно был чем-то заинтересован. — Работа в полиции, за столом с их дурацкими бумажками, не работа моей мечты, если ты об этом. Да, когда я был младше, я всем сердцем хотел быть Героем, но у меня не было того, что для этого было нужно, — пацан по птичьи склонил голову на бок, ковыряя пальцами дырку в джинсах у себя на коленке, — а потом Герой, которым я восхищался сильнее всех в этом мире, сказал, что такому как я не светит UA и место среди Героев. Шигараки молча слушал, продолжая поддерживать зрительный контакт. Не похоже, что пацан врал. Томура мог бы сделать окончательный вывод, что Изуку не может быть для него угрозой. Мог бы, но пока решил этого не делать. — Понятно, — медленно ответил Шигараки. Изуку приподнял одну бровь. — И это всё? — А ты хочешь что-то ещё? — Нет, просто думал, раз ты спрашиваешь меня, то тебе интересно. Изуку пожал плечами и вернулся к сортировке бумаг. Шигараки закатил глаза, поднялся с дивана и потянулся, чтобы размять спину. — Ненавижу Героев, — всё что он ответил, прежде чем направиться в сторону кухни. Пацан как-то понимающе улыбнулся, но оставил фразу без ответа. Шигараки включил уже полный чайник и полез в верхний ящик стола за банкой кофе. Это, конечно, был не растворимый кофе, но заваривать его можно было и в кружке с кипятком. Даже близко не похоже на потрясающий кофе, который делал Курогири, но Томура почти привык к этому отвратительному водянистому вкусу. У пацана в квартире вообще не водится каких-то дорогих вещей или еды, как он успел заметить, а кофе, даже такой, лучше чем отвратительный, кислый чай с розовым перцем. Взяв с сушилки две кружки, мужчина наполнял их кипяченой водой и засыпал туда по две чайные ложки кофе. У Изуку где-то было небольшое приспособление, для того, чтобы заварить чай или кофе сразу в кружке, но Шигараки даже не стал пытаться искать этот странный маленький заварник. Насыпав себе три чайные ложки сахара, он проделал тоже самое с кружкой Изуку. На самом деле он до сих пор не знал сколько сахара ест пацан или, может, он вовсе пьёт напитки без сахара. Но Томура не интересовался, а Изуку никогда не возражал, когда Шигараки соизваливал сделать чашку горячего напитка и для него. Закончив с этим, Шигараки подхватил обе кружки и вернулся в гостинную, где пацан уже закончил с бумагами и теперь выбирал одну из виниловых пластинок, чтобы послушать музыку. Пару раз, когда Томура приходил и у него не было настроения для бессмысленной болтовни, Изуку включал одну из таких пластинок и они молча пили кофе, курили в окно, прислонившись друг к другу плечами или Шигараки играл в игры на своей портативной консоли, пока пацан сидел в своём ноутбуке. Томура мог бы сказать, что эти моменты были умиротворяющими. Изуку включил какую-то неизвестную для Шигараки песню, где голос у девушки был мягким и тихим. На самом деле мужчина знал мало тех исполнителей и музыкантов, которые были у Изуку, хотя те, что он узнавал действительно были хороши и Шигараки удивлялся, что у них с пацаном в чем-то сходятся вкусы. В конце концов те певцы и певицы, которых Томура не знал, тоже были не так уж плохи. Поставив кофе на столик у дивана, Шигараки снова оглядел эту небольшую старую квартиру. — Ты не стал Героем, работаешь там, где тебе не особо нравится и живешь в этой задрипаной квартире. Тебя это устраивает? Шигараки спросил из чистого интереса, потому что жить такой убогой жизнью, как живёт Изуку, отвратительно. Хоть Томура и не может похвастаться тем, что он законопослушный гражданин, но он знает чего хочет и идёт к этому. Он не застывает во времени, как восковая статуя с такими пустыми глазами, которыми смотрит на него пацан. — Я не счастлив, но меня устраивает стабильность в которой я живу. Мне спокойно. — А если бы я оказался Злодеем, чувствовал бы ты себя так же спокойно? Он не знал зачем это сказал, это даже не особо относилось к теме, но Шигараки почувствовал желание узнать, что думаем об этом пацан. — Да, я не вижу причин бояться тебя сейчас, ведь ты не делал мне больно. — И ты позволил бы мне снова вернуться к тебе в квартиру? — Мир не черно-белый, Тенко. В нём много цветов, а я точно не тот, кто мог бы тебя судить, — ответил Изуку, садясь на пол возле кофейного столика. Шигараки не стал на это отвечать и сел рядом с ним, обнимая ладонями горячую кружку. Изуку зажмурился, отпивая горячий напиток, а потом перевёл взгляд на чужие руки. — Почему ты не носишь перчатки? Шигараки передернул плечами и ощетинился. — Для чего мне это дерьмо? — Просто чтобы облегчить свою собственную жизнь, когда ты дома, например. Или когда играешь в свою консоль, — Изуку пожал одним плечом и заинтересовано посмотрел на мужчину, — перчатки для художников, который закрывают два пальца. Просто чтобы не ломать вещи которые тебе нравится. Томура закатил глаза. — Я прожил много лет и без этой ерунды. Он не стал говорить о том, что раньше даже не знал о таком варианте. Действительно, им было расщиплено много вещей, которые он не хотел разрушать, но ему не приходила в голову мысль, что этого можно как-то избежать. — Я просто предложил, не обижайся, — хмыкнул мальчишка и как-то неловко взъерошил свои волосы. — Я не идиот, чтобы на это обижаться. Я не просил твоего совета, сопляк, — фыркнул Шигараки, бросая глухие ругательства. Изуку закатил глаза и маленькая улыбка появилась у него на губах.