Я с тобой

***

Работа в шахте оказалась тяжелее, чем Микки предполагал. Он всегда терпеть не мог холод, но сейчас его ненависть к нему выросла просто в межгалактических масштабах. Рабочая смена длилась 10 часов, и за это время Микки успевал промерзнуть до молекул. С горем пополам помогал только дерьмовый вискарик, который Микки достал у вшивого дилера по какой-то заоблачной цене. Глушить его вчистую было невозможно — от сивушного привкуса аж глаза слезились. Микки добавлял алкоголь в чай, выменянный на сижки у суровых русских с этажа ниже, и носил эту бурду с собой в термосе. Если бы не этот чудо-напиток он бы точно задубел бы внизу прямо с киркой в руках. В общаге топили терпимо, но Милкович зябнул и там, даже под двумя спизженными одеялами. По-хорошему отогреться у него получалось только в руках Йена, который мастерски умел превращать Микки в расплавленный сыр — после него Милковича было только на хлеб и мазать. За несколько недель они выработали некий график: Микки приходил в комнату напротив 27-го пожарного выхода в понедельник и среду после работы и в субботу после обеда, когда основная толпа работяг из блока Йена уходила в клуб на просмотр кино. Субботы Микки любил особенно. Не было дикой спешки, когда он мечтал залезть Йену под кожу, чтобы только поскорее отогреться, голову не туманило усталостью, и не приходилось подхватываться и бежать к себе, едва отойдя от оргазма, лишь бы успеть до отбоя. Обычно по субботам Йен сначала долго и сладко его готовил пальцами и языком, пока Микки не начинал позорно умолять ему вставить, а потом так же долго и сладко трахал, доводя до экстаза. После рыжий любил играть с его сверхчувствительным телом: мокро целовать в губы и шею, дуть на сморщенные соски, слизывать пот с дрожащего живота, невесомо щекотать опустошенные яйца… Микки и под пытками не признался бы, конечно, но обожал, когда Йен включал этот свой режим ласкового щенка: Милковича как будто бы закутывали в теплое ватное одеяло и он чувствовал себя целым и, наконец, полностью согревшимся. После секса в субботу они успевали даже посмотреть какой-нибудь фильм с допотопного проигрывателя Йена, который тот притащил с собой с Терракона. Микки знал наизусть всю отреймеченную классику типа Терминатора или Форсажа, но с Йеном пересматривать все это было классно. С рыжим и просто поболтать было прикольно. Микки сначала ещё как-то пытался — без особого успеха, правда, — фильтровать свою речь, но быстро перестал. Рыжий дал понять, что всякими криминальными историями его не напугать, ему и самому-то было что рассказать о своем небезоблачном детстве. Первые пару раз Микки ещё уходил до ужина, но потом просто начал притаскивать к Йену побольше всякой контрабандной жрачки, и оставаться до самого отбоя, как в будни. Рыжий не возражал. Он пару раз вообще предлагал переночевать у него и свалить с утра, но Микки не был на это готов: одно дело трахаться, а совсем другое — спать в одной кровати. Микки в их взаимовыгодном сотрудничестве все полностью устраивало, и менять ничего он не хотел. До одного дня.

***

На дворе стоял вторник, и к Йену Микки должен был пойти только завтра. Он так и собирался вообще-то, пока ему и ещё десятку человек едва не прилетел на башку многотонный кусок скалы. Микки чудом успел увернуться. Никто не погиб, но одному работяге размозжило ногу. Микки, к счастью, этого не увидел, но наверное, до конца жизни не забудет диких оров этого бедолаги. Всю их бригаду отпустили со смены пораньше на три часа, даже отдельно накормили ужином и сказали «отдыхать», но куда там — у Микки адреналин чуть ли не из ушей лился. Он шатался по комнате как медведь в клетке: пытался браться за приставку, журнал, но тут же откидывал все в сторону. Болезненное возбуждение струилось по венам, кололо изнутри сотнями маленьких иголочек, и лишнее напряжение нужно было куда-то поскорее сбросить. Микки выудил из так до конца и не разобранной сумки свой анальный вибратор — небольшую гладкую черную пульку на силиконовом шнурке. С момента приезда он ни разу ей не пользовался: рыжего дылды хватало за глаза и за уши, даже дрочить не хотелось. Но сегодня был чертов вторник, и Йен его не ждал, поэтому приходилось обходиться своими силами. Вибратор по смазке с легкостью скользнул внутрь — Микки был ещё достаточно раскрыт со вчерашнего вечера. Он сразу же врубил третий режим, и вибрации немедленно ударили в простату. Микки шумно выдохнул и задвигал рукой по приподнявшемуся члену. Через минуту он прибавил оборотов, но с какого-то хера этого все равно было недостаточно. Тогда Микки добавил к игрушке два пальца — ненадолго стало получше, но оргазм на горизонте даже не маячил и хотелось… хотелось совсем другого. — Блядство, — выругался Микки и, вытащив пальцы из задницы, подорвался с кровати, хватая одежду. Ладно, бля, рыжий не какой-нибудь там белый воротничок, чтобы у него только по предварительной записи можно было появляться. Игрушку Микки вытаскивать не стал, просто вырубил вибрацию, но даже выключенная пулька сильно давила на чувствительную простату, что добавляло отдельных пикантных ощущений. До комнаты Йена Микки добрался за рекордное время. Задница пульсировала, так и не опавший член болезненно упирался в молнию, и единственное, чего ему хотелось — чтобы Йен нагнул и жёстко выебал его прямо у порога. Приоткрыв пожарный люк, Микки привычно заглянул в щель, чтобы проверить, что никого нет, и замер. Из комнаты Йена раздался громкий стон, а через несколько секунд басистый смех. И ни то ни другое рыжему не принадлежало. Микки отпрянул назад, зашипев от того, как переместилась в нем вибропуля. Очевидно, что у Йена были гости, и надо было валить назад, но делать этого почему-то не хотелось. Хотелось войти в его комнату, треснуть по роже этого уебана, который сейчас там кувыркался с рыжим, а потом запрыгнуть на Йена и обкатать так, чтобы он забыл нахер о каких-то левых мужиках. Умом Микки понимал, что он не имел прав ни на что из этого — они с Йеном встречались только ради секса и ничего друг другу не обещали, но нахуй это. Он уродился Милковичем, а те всегда делали, что хотели, и только потом думали. Если вообще думали. Микки уже почти двинулся вперёд, но тут дверь распахнулась. Он снова приник к щели и увидел здорового волосатого бугая, который вместе с Йеном вышел из комнаты. — Заходи ещё, мужик, — улыбаясь — блядь, улыбаясь! — сказал Йен. — Обязательно! — гаркнул бугай с силой хлопнул рыжего ручищей по плечу. Йен немного покачнулся, но улыбаться не перестал. Бугай кивнул как долбоеб, которым, судя по всему, и являлся, и свалил вниз по коридору. Микки только в этот момент понял, что он мог бы полезть в люк, но этого, к счастью — или к сожалению — не произошло. Йен захлопнул дверь, и Микки закусил губу, не зная как поступить. С одной стороны, ему уже не особо хотелось просить у Йена помощи в своем расслаблении и тот, наверняка, был и без того сильно измотан сексом с огромным шкафом, но с другой — зазря Микки что ли перся сюда с вибратором в заднице? И острое желание доказать Йену, что он, Микки, гораздо круче какого-то тупого великана, тоже никуда не делось. Через две секунды Милкович уже колотил в знакомую дверь. — Забыл что… Микки? — ошарашенно воскликнул Йен, но Микки плечом отодвинул его с прохода и протиснулся внутрь. — Сегодня же вторник, — недоуменно вякнул Йен, наблюдая за тем, как Микки скидывает с себя куртку. — А то я не знаю, — огрызнулся тот, расстегивая ремень. — Так и будешь пялиться, бля? — рявнул он, потому что Йен даже не шелохнулся с места, продолжая сверлить его удивлённым взглядом. — Ладно, — протянул Йен и подошёл к нему ближе, помогая стянуть толстовку. Его ладони быстро оказались на теле Микки, губы — на шее, но долгожданные прикосновения вместо облегчения принесли только раздражение. Микки попытался затолкнуть это паршивое чувство подальше, но, когда Йен попробовал уложить его на кровать, не выдержал: — Даже белье не перестелишь? — выплюнул он, брезгливо оглядываясь на примятую постель. — Зачем? — не допер Йен. — Я шлюха какая-то, по-твоему, которую можно на той же простыне раскладывать, что и выводок других мужиков?! — взорвался Микки. — О чем ты… — Я видел, что у тебя тут только что какой-то амбал был! Прикольно трахать мужика вдвое больше тебя? Или это он тебя? От последнего предположения во рту стало кисло. Йен напротив тупо моргал с охуевшим выражением лица, и вдруг запрокинул голову назад и… оглушительно расхохотался. — Чё ржешь-то? — уязвленно буркнул Микки, вмиг подрастеряв весь свой гневный запал. — Ох, я просто не думал, что ты будешь меня ревновать, — выдохнул Йен, утирая выступившие слезы. — Тем более настолько беспричинно. — Схуяли беспричинно? Я слышал, как он тут стонал и… И вообще я нихуя не ревновал! Размечтался! Я просто…эээ…о своей безопасности забочусь! — Я привит, — напомнил Йен, сверкая смеющимися глазищами. — Ну, мало ли у него… вши! — не сдавался Микки. — Вон сколько волосни было! Йен покачал головой, посмеиваясь. — Микки, — сказал он серьезно, наконец, отсмеявшись. — Я ни с кем не спал с того момента, как начал спать с тобой. — Но… Йен выставил руку вперёд. — Это мой бывший сосед, Кевин, муж лучшей подруги моей старшей сестры. Помнишь, я тебе даже рассказывал о нем и Ви? Микки неохотно дёрнул головой — он действительно что-то такое припоминал. — Поверь мне, даже если бы Кева интересовали члены — а его они не интересуют — он был бы последним человеком, с которым я решил бы переспать. Он мне как дядя родной. — Я слышал стон, — упрямо повторил Микки, просто потому что ненавидел признавать свою неправоту. — Подслушивал, да? — улыбнулся Йен. — Мик, у Кевина позвонок вылетел, я просто помог его вправить назад. И вообще это произошло, когда он уже уходил, ты правда думаешь, что я бы выставил парня за порог через минуту после оргазма? Микки независимо пожал плечами, избегая смотреть на рыжего. — Послушай, у меня же нет никаких причин врать тебе, так? — мягко спросил Йен. — Мы ни о чем таком не договаривались. — Не договаривались, — неохотно подтвердил Микки, чувствуя себя глупо донельзя. По-хорошему, Йен вообще ничего не обязан был ему объяснять. Ну, и если мыслить объективно, слова его были не лишены логики. Получалось, что Микки устроил мерзкую сцену на пустом месте, выставив себя полным дураком. — Но знаешь, — продолжил Йен, — Я был бы совсем не против договориться. Как я сказал, у меня никого не было кроме тебя. А у тебя? Микки помотал головой. — Хорошо, — удовлетворенно кивнул Йен, и Микки почувствовал сквозь свое густое смущение, что тому очень понравился этот ответ. — По мне, было бы здорово так и оставить, как ты думаешь? — Да, — хрипнул Микки, но быстро спохватился, — Но это все ещё только секс, да? Мы не какая-то там сопливая гей-парочка. — Конечно, — подтвердил Йен, и Микки сразу успокоился, не задумываясь о странности такой договоренности без договоренности. — А теперь расскажи мне, — проговорил Йен уже совсем другим голосом, незаметно оказавшись к Микки вплотную. — Чего ты такой дерганый? Микки крупно вздрогнул от контакта и прижался к Йену еще ближе. — Сегодня в шахте нас чуть не завалило, — сказал он, пока Йен массировал ему заднюю поверхность шеи. — Я…не могу успокоиться, — признался он честно, потому что ещё больше опозориться сегодня он уже не мог. — Ты пришел по адресу, — прошептал Йен ему в ухо, запуская вереницу мурашек по телу, и вдруг резко толкнул руками в плечи, все же заваливая Микки на кровать. Микки несдержанно выдохнул от того, что чертова игрушка снова сдвинулась, идеально надавливая, куда нужно, и дернул бедрами. Йен сверху посмотрел на него заинтересованно. — У тебя есть какой-то сюрприз для меня? Микки промолчал, но Йен и не ожидал от него ответа: он уже сам стянул с него джинсы с трусами и перевернул на живот как куклу. — О, — вымолвил он через секунду и несильно потянул за силиконовый шнурок. Микки зашипел, пряча пылающее лицо в подушке, и подтянул ноги под себя, сильнее раскрываясь. — Вот это сюрприз так сюрприз, — протянул Йен довольно, пальцем оглаживая края дырки, а потом чуть нырнул им внутрь, проталкивая пульку дальше. Микки подавился дыханием и выгнулся навстречу. — Я вижу, что тебе не терпится, но придется подождать, — заявил Йен и, убрав от него руки, принялся возиться с чем-то за его спиной. Микки протестующе заворчал. — Не переживай ты получишь все, чего хочешь. Но не сразу. На этих словах пробка в заднице Микки вдруг начала вибрировать, и Милкович от неожиданности застонал. — Как умно было с твоей стороны принести с собой пульт в кармане, — хмыкнул Йен и подбавил скорости. Микки снова застонал: было что-то невероятно возбуждающее в том, что он сам не знал, что будет происходить сейчас с его телом. — Нам придется придумать, как заткнуть твой крикливый ротик, а то нас прервут на самом интересном месте, — заметил Йен, неторопливо раздеваясь. — Да пошел ты, — выдавил Микки с придыханием, но получилось совсем не грозно, как он хотел, а скорее умоляюще. — Как раз собирался, — ухмыльнулся Йен. — Встань на четвереньки ближе ко мне, вот так. Микки послушно передвинулся по кровати, так что наполовину вставший внушительный член оказался прямо напротив его лица. Он облизнулся, и Йен направляюще положил руку ему на голову. — Давай, ты же хочешь, — шепнул он, и о да, Микки хотел. Он обожал делать Йену минет, обожал как рыжий ловил кайф от того, что Микки с ним делал, от того, как тот мог принять его в горло… В заднице ствол Йена ощущался огромным, но во рту каким-то непостижимым образом казался ещё больше, и это дико заводило. Микки любил чувствовать себя наполненным — что ж, к 27 годам можно было уж и принять в себе эту потребность. Микки наклонился вперёд и взял головку в рот, начиная неторопливо ее посасывать. Когда вибрация в заднице усилилась ещё на одно деление, он ускорил ритм и стал насаживаться сильнее, помогая себя рукой. На пятой скорости он пропустил член Йена в горло, давая ему возможность самому сделать пару медленных толчков. — Охуенно, — прорычал Йен сверху, и Микки принялся за работу с ещё большим усердием. Задница сладко пульсировала, и невероятно хотелось ощутить в ней что-нибудь кроме крошечной пульки, таранящей его простату. Как будто прочитав его мысли, Йен неожиданно наклонился вперёд и вставил в его отверстие два полусогнутых пальца. Микки застонал вокруг его члена и сильнее прогнулся в пояснице. — Какой жадный, — пробормотал Йен и, судя по ощущениям, увеличил вибрацию сразу на две скорости. Этого было почти слишком — на грани с болью, — но именно на этой грани Микки и крыло самым сильным кайфом. Он снова заныл и бестолково задергался, пытаясь сильнее насадиться на пальцы внутри или потереться болезненно твердым членом о матрас. — Хочешь, да? — поддразнил его рыжий, и Микки закивал с членом во рту. — Оближи получше, потому что смазку я сегодня использовать не буду, — предупредил он его, и Микки окатило очередной волной огненного возбуждения. Когда Йен вынул из его рта член, а из задницы — пальцы, Микки вообще уже мало что соображал, его всего трясло. — Вы…вытащи из меня это, — просипел он, едва разлепляя губы. — У меня другая идея, — заявил Йен, а затем привычным движением закрыл ему ладонью рот и без предупреждения загнал в задницу член прямо поверх вибрирующей игрушки. Микки заорал со всей дури — если бы не глушащая его рука Йена, то к ним бы точно сейчас заявилась вся общага. — Если будет слишком, ударь ладонью по кровати, — попросил Йен и, дождавшись кивка, принялся с оттяжкой втрахивать Микки в матрас. Он двигался настолько быстро, что давление на простату ни на секунду не ослабевало: вибрирующая пулька сменялась упругой головкой члена, а потом снова и снова в идеальной невыносимой пытке. С третьего толчка Микки выл уже не переставая. Слезы заливали глаза, задница горела, и Микки всерьез испугался, что сейчас может просто откинуться от мозгосносящего кайфа. Вдруг Йен неожиданно откинулся назад, садясь на свои пятки и утягивая безвольного Микки за собой. Одной рукой он обнимал его поперек груди, крепко прижимая к себе, а другую продолжал держать на его губах. — Хочу, чтобы ты кончил так, — сорванно прошептал рыжий ему в ухо, вбиваясь в него снизу. — Только от своей задницы. Под новым углом член Йена заходил как будто ещё глубже — до самого основания, — и Микки казалось, что у него расплавился позвоночник и все тело превратилось в один пылающий нерв. — Давай, — услышал Микки как будто внутри своей черепной коробки. Наслаждение стало невыносимым: он выгнулся в струну, встречая сильнейшую оргазменную волну и оказался не готов к тому, что за ней последует вторая и третья… Тело сотрясалось в конвульсиях, он хрипел и задыхался, а перед глазами танцевали ослепительно белые блики. Первое, что Микки осознал, когда хоть как-то пришел в себя — что его рот больше ничего не закрывает, а Йен нежно целует его в шею. Все ещё бешено вибрирующая игрушка лежала рядом — Микки даже не заметил, как рыжий ее вынул. — Ты в порядке? Потерпишь ещё немножко? — спросил Йен мягко, и голова Микки упала вперёд без участия мозга. Он все ещё пребывал в какой-то прострации, и когда Йен задвигался снова, только приглушённо всхлипнул. Стимуляция сверхчувствительной простаты после оргазма должна была бы приносить дискомфорт, но Микки ощущал только приятное покалывание во всем теле, как сладкое послевкусие от оглушительной разрядки. Йену, видимо, не требовалось много — не прошло и пары минут, как он напрягся, с силой сжал Микки в последний раз, и излился внутрь с тихим утробным рычанием. Стоило ему разжать хватку вокруг торса Микки, как тот рухнул вперёд, будто невидимый кукловод подрезал ему ниточки. — Как ты? — спросил Йен, но Микки ничего не смог ответить кроме нечленораздельного хрипа. — Это был самый горячий секс в моей жизни, — почти торжественно произнес Йен и чмокнул его в плечо. — Ты был просто великолепен. Микки из последних сил показал ему дрожащий фак, на что Йен просто фыркнул и встал с кровати. Микки не особо отследил, куда и зачем Йен пошел, поэтому прикосновение горячего мокрого полотенца к щеке стало для него неожиданностью. — Тшш, — зашипел на него рыжий, когда Микки рефлекторно дернулся. — Дай мне позаботиться о тебе. Никто раньше не хотел заботиться о Микки, поэтому он просто замер и покорно дал Йену вытереть с его лица подсохшие слезы и слюну. Потом рыжий аккуратно прошелся полотенцем по его телу, и Микки несильно взбрыкнул только, когда тот полез к припухшему отверстию. Конца водной процедуры Микки не запомнил, потому что просто банально вырубился. Проснулся Микки неожиданно отдохнувшим, хотя, судя по словам Йена, продрых всего полчаса. Рыжий в очередной раз предложил ему остаться на ночь, но Микки снова отказался и на дрожащих ногах пошел к себе. Спал он той ночью как младенец и ни о каком завале на шахте больше не вспоминал.