Как задобрить русалочку?

– Отнеси меня обратно! Дазай не помнил, в какой раз уже слышал эту фразу. Она буквально въелась в его голову и постоянно звучала где-то там, на подкорке мозга. С того дня, как он спас Чую и принёс его в эту яму, прошло три дня. Русал всё твердил вернуть его обратно в озеро, а змей лишь закатывал глаза и отказывал. На самом деле Дазай давно мог бы уже отнести Накахару обратно в его излюбленный дом, но змею ужасно хотелось получить что-нибудь взамен. Не будет он работать его личным носильщиком безвозмездно, ещё чего! Только вот что объявлять Чуе Осаму пока и сам не знал. Ну, не придумал он желание, подумаешь! Время ещё есть, яма глубокая, воды в ней предостаточно, так быстро она не уйдёт, а, в случае чего, Дазай сможет оперативно перенести русала к другому ближайшему водоёму или к тому же его озеру; но плата за это всё, конечно, увеличится. Утром четвёртого дня пребывания Чуи в канаве змей выполз из своего временного убежища, потянулся и подполз к яме. Русал уже ждал его там, как всегда, с наинедовольнейшим выражением лица. Дазай едко ухмыльнулся, уже ожидая очередной гневной тирады. – Осаму, мать твою, – мрачно начал Чуя, – снеси меня назад! – "Снести"? Я тебе что, курица-наседка? – усмехнулся тот. – Может и не курица, но петух тот ещё. – едко процедил Накахара. – Ах, моя рыбонька с омерзительным характером, твои ответы, как всегда, содержат в себе нулевой процент креатива. – наигранно разочарованно произнёс Осаму, – я думал, что важен тебе, но ты даже не задумываешься о том, как оскорбить меня получше! Я что, правда достоин таких дешёвых и простейших обзывательств? Ах, Чуя, ты разбил мне сердце. – У тебя всё это время было сердце? Что-то не верится. – скептически произнёс русал. – и вообще, с чего ты решил, что якобы мне важен? – А разве это не ты только что ждал меня у берега? – коварная ухмылка расползалась на лице змея. – или, быть может, не ты весенней оттепелью всегда ожидаешь моего пришествия? Ой, а может это совсем не ты выплывал практически на любой мой зов? Сам посуди, если бы тебе было на меня плевать, ты бы общался со мной все эти семь лет? Тут Чуя не нашёлся что ответить и просто молчал, злобно глядя на посмеивающегося Дазая. Всё же, факты, так или иначе, оставались фактами и пытаться их опровергнуть было глупо, русал это понимал. – Чёртов Дазай... – прошипел русал сквозь плотно сжатые зубы. – Ты уже назвал меня Горгоной однажды, и я говорил тебе, что полу-змеи вроде меня совсем на них не похожи, но с чертями у меня вот точно нет совсем ничего общего. – снова поддел его Осаму. – Я бы поспорил, чертила. – Ой, чья бы корова мычала, слизень! – Как мы вообще с изначальной темы до этого скатились? – вдруг спросил Чуя. – Ну дак это более, чем очевидно. Ты настолько слеп, что за семь лет не заметил, что практически каждый наш диалог сводится к ссоре? Ты рыба или крот? – змей говорил это с такой интонацией, будто это что-то настолько очевидное, что ежу понятно, а ему, Дазаю, видите ли, приходится разжёвывать это Чуе, как дитя малому. – Итак, почему же ты не можешь просто отнести меня обратно в озеро? – Накахара решил проигнорировать выпад своего напарника-спорщика, чтобы опять не начать словесную войну. – Вот незадача, я задаром не работаю. – умным голосом поведал змей. – Ясно, понятно, – вздохнул русал. – и чего же ты от меня хочешь? – Я пока ещё не придумал. – пожал плечами Дазай. – Слушай, а почему ты не можешь отнести меня в озеро, пока придумываешь? Там уже и отплачу. – Если я отнесу тебя домой сейчас, то у меня не будет гарантии, что ты выполнишь сказанное. Вообще, Осаму был прав, Чуя не мог этого не признать. – Ну, иди, думай, мыслитель. – сказал русал и, показав, что диалог окончен, отвернулся, уплыв на середину канавы. Дазай и правда куда-то исчез. Ну и хорошо, теперь Чуя точно был уверен, что его спокойствие никто не нарушит. Он плавал кругами и размышлял. Что же змей загадает? Наверняка что-нибудь мерзкое, иначе и быть не может. Что-нибудь, о чём Накахара, быть может, будет вспоминать всю жизнь со стыдом на лице и жалеть, что позволил этому чёртовому ублюдку собой помыкать. А можно как-то по-другому вернуться в озеро? Нет, пока Чуя не видел ни одного другого выхода. И что, ему теперь просто вот так сидеть и ожидать своего неизбежного унизительного поражения? Ему было отвратительно принимать этот факт, но да. Другого пути он пока не видел. Ну, чего такого страшного можно ожидать от Дазая? Да всего! В его больную голову могла прийти абсолютно любая идея абсолютно любой степени сумасшествия. И это пугало больше всего. Русал не мог предугадать его желание, а потому не мог хотя бы морально к этому подготовиться. Чуя тяжело вздохнул. Неужели он вот так вот опустится перед Осаму? Перед его оппонентом? Ах, ну да, он уже опустился. Тогда, когда его, как полнейшего слабака, поймали охотники, а змею пришлось его спасать. Он скрипнул зубами от досады. Как же это раздражает. Чуя плавал кругами по маленькой площади своей канавы и разглядывал округу. Это была довольно болотистая местность, жить в которой было, мягко говоря, неприятно. Конечно, в большом кристалльно чистом озере куда лучше будет, чем в луже, покрытой тиной и ряской. Русалу быстро стало скучно. Он злился на себя за то, что тосковал по надоедливому змею. Да, он не хотел этого понимать, но всё же понимал, что без него сдохнет от скуки. Здесь ведь без говорливого чёрта и поделать совсем нечего, разве что ряску пересчитать. Тут кусты за спиной русала зашелестели. Тот обернулся. Неужто Осаму наконец придумал ему унизительное наказание и припёрся огласить своё решение? Чуя был прав, но не до конца. Да, это был змей. Он тащил на руках растерзанную человеческую тушу. Полноватый мужчина с пышной, но короткой бородой, слегка поседевшими волосами и морщинистым лицом смотрел безжизненным взглядом куда-то вдаль. Его правая рука была оторвана, – явно Осаму постарался – грудь была располосована тонкими, но глубокими порезами, как от когтей (у этого ублюдка не ногти, а извращение какое-то, вот честно!), одежда превратилась в изорванное тряпьё, пропитанное кровью. Чуя скептически посмотрел на труп, затем перевёл взгляд на ухмыляющегося Дазая и изогнул бровь в немом вопросе. Тот хохотнул, но так ничего и не сказал, а прополз к близстоящему дереву и, удобно устроившись в его корнях, горящими глазами глянул на мужчину у себя в руках. Не надо было и гадать – конечно, он голоден. Накахара отвернулся от греха подальше. Ох, хоть бы этот мерзавец уполз куда-нибудь прежде, чем есть. Но нет, к сожалению, его мечтам не суждено было сбыться. Сзади послышался мерзкий хруст и хлюпанье. Лицо Чуи скривилось в отвращении. Он слушал, как Дазай ломает бедного человека до тех пор, пока полностью не вышел из себя. Резко обернувшись, он гневно глянул на трапезничающего. Змей в это время с упоением вгрызался в плечо другой руки, которую, по всей видимости, и отрывал в сопровождении симфонии омерзительных звуков. Он не обратил на русала никакого внимания, а лишь продолжил наслаждаться едой. – Осаму! Агх, чёрт, какого хрена?! Почему я должен слушать, как ты завтракаешь?! Это отвратительно! – прикрикнул на него Накахара. Змей же, в свою очередь, и бровью не повёл, нарочито игнорируя его. Это окончательно взбесило русала. – иди жри в другом месте, не нервируй меня! Осаму поднял взгляд и посмотрел на него так холодно, что Чуя сначала немного оторопел. Никогда ещё он не смотрел на него та́к. Обычно в их перепалках он играл острого на язык дурачка, а сейчас глядел с таким морозом, что русалу и самому холодно стало. Но в тот же миг змей коварно улыбнулся. Ах, ну да, конечно, это же Дазай! Без его "уловок" здесь никак не обойтись. – Что, испугался что-ли? – насмешливо проговорил он. – Гр-р-р, ни за что! – ага, чёрта с два он признает, что под таким пристальным взором ему стало некомфортно. – Ха-ха, ну да, конечно! Охотно верю. – пусть горит эта сволочь в аду. – Перебирайся со своей трапезой в другое место! Ещё не хватало мне слушать, как ты тут ешь. – русал переключился на главную тему. – Ох, значит мне уйти? – Дазай сделал наигранно-удивлённое лицо, – а если я не хочу? Сам подумай, что ты можешь мне сделать? Если я останусь, то что? Сейчас ты в крайне неудобном положении, а потому бессилен передо мной и моим решением. Так что, если я поем здесь, то всё равно останусь безнаказанным. – эта фраза стала ультиматумом. Ну да, действительно. Что Чуя сейчас может против него? Да ничего! Собственная беспомощность угнетала. А змей пока начал есть. Громко так, противно. Назло. Русал чувствовал, как пульсирует его глаз, а веко нервно подёргивается. Он изо всех сил прижал свои локаторы к голове, но положение это не спасло. Дазай ел та́к громко, что даже с заткнутым слуховым каналом звуки не затихали. Тогда он плюнул на свою брезгливость и ушёл под водяной (скорее грязевой) покров этой убогой канавы, лишь бы не слышать, как этот ублюдок ест. Через пять минут русал вынырнул из воды, отплёвываясь и одыхиваясь. Дазай вопросительно на него глянул, ведь он всё ещё ел, а Чуя, видимо, снова уходить под воду не собирался. – Что ж ты так быстро сдался-то? А как же твоя небезызвестная выносливость? – с издёвкой в голосе поинтересовался змей. – К чёрту выносливость, в этом дерьме задохнуться можно! Концентрация грязи в воде больше пятидесяти процентов, мне чуть дыхательные пути не перекрыло! – возмущённо вещал русал. – Что ж, видимо, место и вправду отвратительное, раз ты даёшь слабину даже передо мной. – он уже неприкрыто стебался. Чуя непроизвольно зацепил взглядом тело в руках Осаму и сморщился. Труп больше не напоминал человека. Лицо было обглодано чуть ли не до костей, конечности отсутствовали (наверняка этот свин разбросал их останки где-нибудь поблизости), а туловище змей, видимо, решил оставить напоследок, как самый лакомый кусочек, потому что оно было целее всего остального, а именно практически нетронуто, что даже немного удивительно. – Просто сожри его уже побыстрее и вали отсюда. – отвернувшись, процедил русал. – Как желает Ваше Королевское Высочество. – усмехнулся змей. – Считал бы ты меня "Королевским Высочеством" – не бросил бы в эту вшивую канаву. – Чуя был раздражён. Лучше бы Дазай ел, а не трепался, ему надоело терпеть весь этот сюр. – Во-первых, я просто удовлетворяю твой комплекс Бога, а во-вторых, вши в воде не водятся. – превосходно, похоже, доедать он пока не собирается. – Какой, к чёрту, "комплекс Бога"? Даже если бы он у меня был, то "Ваше Королевское Высочество" никак не смогло бы его удовлетворить, это звучит унизительно! – прикрикнул на него русал. – То есть, моё замечание про вшей ты проигнорируешь? – сдвинув брови к переносице, спросил змей. – И долго ты ещё собираешься дискутировать на пустые темы? Ешь давай! – Чуя отвернулся и уплыл на другую сторону оврага, показывая своё явное нежелание продолжать разговор. – Эй! Ты так и не ответил на мой вопрос! – возмутился Дазай, но ответа не последовало, – ладно, игнорируй сколько влезет. – и он продолжил есть, на этот раз уже аккуратнее. Чуя не мог поверить. Змей наконец-то доел и уполз куда-то на весь день! Боже, спасибо тебе за такие сладостные минуты тишины. В последние семь лет Накахара начал ценить её куда больше. Он и сам довольно проголодался, но это место такое заболоченное, что ни один нормальный человек сюда не сунется, разве что только топиться. Хотя нет, любое адекватное существо явно желало бы расстаться с жизнью в более приятном месте. И что делать? Попросить подачки у Дазая? Да ни за что! Он с голоду сдохнет, но у него́ еды просить не станет. Во-первых, он уже и так достаточно перед ним унизился, куда ещё ниже опускаться? Во-вторых, этот урод повысит долг до двух желаний, это Чуя знал точно, а потому сделал вывод, что обращаться к змею за помощью – себе дороже. Русалу и одного желания вполне хватит, ведь он был уверен, что запомнит этот позор на всю свою оставшуюся жизнь. А если этих желаний будет ещё и два, то конец ему придёт однозначно. Осаму придумает что-нибудь настолько безбашенное, насколько только способно разогнаться его больное суицидальное воображение. В этом русал был уверен стопроцентно, а потому под конец этого отвратительного дня заснул в своей не менее отвратительной канаве голодным, но гордым сном.