"Жизнь Архивариуса"

Цинцю встретил утро ужасной болью в области висков и шумом, который даже не отдалённо, а вполне себе близко напоминал телевизионные помехи. Тело нещадно ломило, а в некоторых местах даже саднило, будто бы вчера Горный Лорд успел проехаться кожей по всем ступенькам Пика Аньдин которые от течения времен потеряли прежнюю геометрическую правильность и превратились в покрытые острым льдом камни. Юань прекрасно понимал, что если сейчас пошевелиться, то не удержится от пары добропорядочных ругательств вслух, но тем не менее, собравшись с духом и в течении этой отсрочки успев осмыслить сущность бытия, заклинатель с трудом и кряхтеньем переворачивается на правый бок. Шёлковые одежды изумруда скользят по постели лаская настрадавшуюся, белоснежную как свежевыпавший снег плоть… Стоп. Постель…? Резкая мысль и вместе с ней — холодный пот, прошибают Шэня ничем ну хуже приступа головной и мышечной боли. Теперь глаза, которые раньше не могли и приоткрыться на уровень щели широко раскрылись, лихорадочно осматривая своё окружение, которым оказалась та самая хижина на Пике Цинцзин стоящая среди бамбукового леса. новая информация лишь испугала попаданца ещё пуще прежнего. Как он вообще переместился с Аньдин обратно? Он не помнит… Начиная с какого-то момента воспоминания полностью обрываются. — Учитель, вы проснулись? Доброе утро. От этого мужского, глубоко голоса холодный пот на лбу заклинателя принялся скатываться чуть ли не литрами. Может он уже и не видел, как таковую угрозу в ученике и прояснил ранее между ними падение в Бездну, но даже так сердечко нет да нет пропускало пару инфарктов в дом. А учитывая обстановку, ему бы очень хотелось встретить утро одиноким. — Б-Бинхэ? Произносит Юань тихим голосом, ещё не отошедшим от испытаний, которые прошёл вчера. Оборачиваясь на источник звука, Цинцю узрел как будущий Император Трёх Миров с лицом, выражающим искреннюю невинность наблюдает за своим наставником будто бы готовый в первую же секунду откачать его и вернуть даже с того света. Ло сидел на коленях перед кроватью в ученической позе которая лишь одним своим видом возвращала Горного Лорда в глубины памяти… Как же тот милый цветочек, — сущая полевая ромашка озаряющая мир своим светом успела вырасти в столь… мхм… жгучего чёрного лотоса? Шэня всегда на самом то деле интересовал этот вопрос… Возможно дети и вправду вырастают слишком быстро? Хотя столько же возможности в том, что это лишь условность течения самой истории и специально непрописанный Автором момент. Основная часть всего канона держалась на сотнях описаний актов соития с прекрасными девами, оттого и главного героя естественно нужно было привести в рабочее состояние как можно раньше. Чёрно-алые одеяния, которые ужасно выделялись среди привычных на Пике Учёных светло-зелёных одежд не могли скрыть крепкое телосложение владельца обвивая мускулатуру и выделяя силуэт удивительно крепких плечей. Хвост чёрных как смоль волос спускался по скалистой спине. Весь силуэт Бинхэ напомнила ни то страстное пламя полное жгучих изгибов, ни то горный массив, переполненный острыми краями и обрывами, крепкий и несгибаемый От таких странных мыслей бледная кожа заклинателя покрылась алым от переносимого стеснения. Перехватывая взгляд старшего, Ло мягко кивнул и склонил голову, как и подобает при общении ученика и учителя. Хотя, возможно, демон сделал это за тем, чтобы не показать счастливой улыбки, появившейся на устах и никак не желающей снисходить обратно… Боги. Как же прекрасны эти глаза оттенка благороднейших изумрудов и чистейшего бамбука, эти тонкие черты лица и выражения, наконец лишённые той ядовитой прохлады… Горный Лорд был таким прекрасным… Таким живым… Ладони сжали тёмную ткань на коленях в кулаки со всей силы, стараясь утихомирить такие неблагопристойные порывы души своего владельца, или по крайней мере того, что от неё осталось. Удерживая на лице покорное выражение, Бинхэ изнывал от жажды. Даже Синьмо не мог и не смел так с ним играться, как игрался этот человек. Причём даже взаправду неосознанно… Но тем не менее приложив огромные усилия главный герой совладал с собой окончательно возвращаясь в образ ученика. Даже будучи в состоянии похмелья столь редкого для заклинателей уровня золотого ядра, Юань был очарователен. Любой вздох и болезненный выдох анализировался мозгом полу-демона отнюдь не болью, а чем-то, что предвосхищает или же уже скорее ознаменовывает прекрасно проведённую бессонную ночь. — Это я, учитель. — Ох… Как я оказался на Цинцзин? Прошлой ночью я проводил вечер с Лордом Цинхуа и Господином Архивариусом… Цинцю собрав силы принял сидячее положение скидывая с себя тонкое одеяло и дотрагиваясь ступнями прохладного пола. Низкая температура тут же дала хорошее подспорье снимая с заклинателя часть отрицательных эффектов. Постепенно Юань приходил в прежнюю форму, так как с самого пробуждения постепенно очищался от негативных остатков алкоголя с помощью ци. Благо уровень развития позволял проворачивать такие фокусы. — Этот ученик, потревожившись о своём учителе возымел наглость пойти по вашим следам на Пик Аньдин, где обнаружил вас в покоях Лорда Шана. Увидев меня, вы самолично попросили меня отвести вас обратно так как находились в… не лучшем состоянии. Не лучшее состояние — это мягко сказано. Всю дорогу от Пика Аньдин до Цзинцзин Шэнь что-то тихо бормотал, прижавшись лицом к крепкой груди Бинхэ и обжигая ту с каждым выдохом горчим дыханием, решивший взять учителя на руки Ло сильно об этом пожалел уже спустя пять минут, ибо от такого поведения рассудок драли сотни злых духов с далеко не хорошими помыслами. Вся чёртову дорогу ему так же приходилось и скрывать возбуждение которое не только было почти невозможно спрятать так, чтобы не прикоснуться тем к Наставнику, но и удержать под контролем даже после того как они совместно достигли пункта назначения. Под конец дороги Полу-демон уже и вправду хотел сдаться и разрешить себе самую малость — лёгкий поцелуй в щёчку, однако после долгих маяний он дал себе ещё меньшее, — укладывая Шэня в постель, Полукровка аккуратно, едва заметно поцеловал того в макушку головы, одновременно с этим жадно вдыхая великолепный аромат… Который между тем едва ли не снёс ему остатки благоразумия, отчего половину ночи Ло скитался вокруг бамбуковой хижины пытаясь остудить пыл ночной прохладой, а вторую уже спокойно восседал рядом в с кроватью учителя дожидаясь его пробуждения — Ох… Бинхэ. Ты мог бы оставить меня там. Доставил тебе такое беспокойство. — Вовсе нет, я рад помогать учителю. Обратно поднимая голову к Наставнику ответил Ло с улыбкой. — Учитель голоден? От этого вопроса у Юаня автоматически повысилось слюноотделение, ибо воспоминания о еде Бинхэ были живее чем Ленин в душе и благородный километровый, полный ругательств монолог Алекса. Удивительно, что даже такого титана как Хранитель Библиотеки напиток таки сумел свалить, конечно он опьянел последним, но по итогу… Страшно только представить кто вообще смог приготовить подобное питьё. — Ло как всегда прав. Улыбнулся Цинцю в ответ, доверчиво прикрывая глаза и не различая того, как чужой взгляд буквально прилипший к его щиколоткам клейко гулял до самих бёдер. ********************* — Херня какая-то… Фыркнул Архивариус недовольно цокая и вертя в тонких пальцах силуэт новой кисеру которая ужасно не оправдала возложенных на себя ожиданий. Несмотря на то, что здешний заменитель табака использовался всё тот же, вкус всё равно разительно отличался в отрицательную сторону. За это утро и несколько прошлых дней Ким успел горько пожалеть о собственной невнимательности по вине которой оставил прибор где-то на территориях Имперской Столицы возвращаться в которую он тем не менее не желал ещё больше. От ночной попойки заклинатель отошёл довольно быстро, за что следовало благодарить растительное тело, которое прекрасно справлялось с задачей полной деактивации этанола и его последствий вошедших в разряд ядовитых веществ. Так что похмелья как такового Ким сумел удачно избежать. Один из плюсов нынешней ситуации. Взгляд янтарных глаз из-под белоснежной вуали осмотрел окружающий хвойный лес — редкий феномен во вселенной Новеллы «Пути Гордого Бессмертного Демона» ибо подавляющую часть таких вот пейзажей всё же составлял бамбук — по мнению самого Алекса максимально отвратительный материал с эстетической точки зрения типичного европейца. Ему в душе больше лежала обычная древесина, чем вездесущий в этом мире сорняк, из которого здесь привыкли делать почти всё, начиная от палочек для еды и заканчивая домами. Спору нет — практицизм подобное бы одобрил, даже не уделяя внимания деталям. Бамбук — материал, растущий везде и всегда, притом быстрорастущий и чудовищно многочисленный. Можно целые города возводить, руководствуясь лишь одним этим. Но на подобный счёт у Архивариуса как всегда находилось своё, возможно неправильное, невыгодное и непрактичное, но всё же мнение. Утренние прогулки на исконной природе прекрасно поддерживали ментальное здоровье, особенно тогда, когда ты уже перестаёшь бояться всяких небылиц и тишины. В принципе имея такое умение как способность видеть прекрасное в каждом моменте жизни, человек становится истинным человеком. Глаза начинают радоваться, казалось бы, ежедневным мелочами — алому закату, положению облаков на небе, шуршанию листвы в кронах могучих стволов деревьев, пейзажу скал на горизонте… Стоит лишь остановиться, осмотреться, и душа сама собой начинает радоваться. Выдохнув последнее облачко дыма, Алекс двинулся дальше бесшумными шагом. Ему очень не хотелось нарушать лесную тишь, так же, как не хочется портить свежевыпавший слой чистого снега. Однако спокойствие было прервано непривычным полу-мычанием, полу-рычанием, исходящим из самого нутра. По одному только звуку можно было предположить, что владелец такого голоса имеет достаточно большие габариты. Архивариус с интересом столь же плавно, как и прежде оборачивается влево и лицезрит, как из-за деревьев в его направлении ступает медведь. Массивный, выше самого Хранителя в раза этак два если не три, не говоря уже о ширине, что впрочем-то несколько нетипично для обычных, земных представителей этого вида. Крупные лапы шумно своим весом придавливают листву и небольшие веточки издавая серии шорохов и тресков. Сразу видно, что уж кто, а он точно не пытается сокрыть своего присутствия, скорее даже норовит привлечь к себе больше внимания. Глаза животного хмуро уставляются на незваного гостя, а само тело лениво останавливается в невозмутимой позе. Ким же в ответ на это лишь неспешно приподнимает кисеру обратно под вуаль и вдыхает, окутывая лёгкие дымом, а после ещё более медленно выдыхает, отчего белая струйка заскользила к небу будто стараясь воссоединиться со старшими братьями. Да, он уже не доставлял того удовольствия, что прежде, но приходилось обходиться тем, чем богаты. Медведь имел тёмный окрас, почти чёрный, лишь слегка отдающий типичным коричневым. Какие-либо узоры отсутствовали полностью. Даже странно. На взгляд Архивариус поднимает собственный, не испытывая и капли беспокойства, скорее интерес и даже любопытство. За всё пребывание в здешних местах он успел увидеть уже достаточно много живности и представителей местной фауны, однако медведей пока не встречал. Зверь неотрывно посмотрел на оппонента ещё с пару минут, но спустя время отвернулся и так же гордо, как и прежде, пошёл, дальше не издав и единого звука. Алекс же смотрел тому вслед пока животное не ушло из зоны видимости, медведь даже несмотря на простоту окраса был достаточно красив… ************************************** — Мой король…?!