"Жизнь Архивариуса"

М-мой Король?! Забавно, но как личность Цинхуа стыда почти не испытывал. Он часто вёл себя достаточно фривольно и расслаблено зачастую даже не задумываясь о последствиях, особенно это выражалось в ежедневной среде. Когда же Шан занялся писательской деятельностью ему всё же пришлось учиться на собственных ошибках контролировать себя, отчего и стыд проснулся сам собой, едва уловимо, но даже так вполне себе ощутимо. Сейчас же Автор Новеллы мог с полностью уверенным сердцем выразить то, что большего стыда никогда не сможет испытать. Это было в сотню раз хуже ухаживания за очередными хейтерами, в десятку раз ужаснее чем выслушивать каждую бумажную редакцию которая отказывала ему в спонсировании и публикации, и наконец вдвое хуже чем замечать любимую девушку радостной в компании другого представителя мужского пола, который даже блядь внешне тебя превосходит… Оказаться перед Мобэй-Цзюнем в состоянии явной нетрезвости стоило не одного инсульта у его внутреннего хомяка, ибо и так постоянно мрачный Ледяной Демон сейчас вообще того и гляди оторвёт ему все четыре конечности в своём гневе, один только красноречивый взгляд после первичного осмотра кабинета Цинхуа стоил описания в страниц десять. Так-то для любого писателя радость — чем красочнее, тем лучше. Да только не в нынешних обстоятельствах. Шан было спешно принялся подниматься из своего прежнего сидячего положения, от этой самой спешки удивительно неуклюже, особенно для Горного Лорда, но был столь же оперативно остановлен взмахом ладони. Рукав одежд Демона словно волна изогнулся под инерцией. — Что здесь произошло? Мобэй всегда был достаточно молчаливым, даже скорее угрюмым нелюдимым. Не сказать, чтобы он слишком радикально не любил всех вокруг, скорее это было продиктовано исключительно его особенностями как индивидуальной личности. Этакий представитель грозной элиты. Неспешный, но и при том неизбежный, достаточно загадочный, спокойный, но выходящий из злости столь же медленно как буран в Антарктиде. От вопроса своего непосредственного начальника Цинхуа чуть было не задрожал, учитывая переносимое им напряжение. Вместо этого заклинатель постарался натянуть на своё лицо как можно более искреннее и спокойное выражение дружелюбия… Получилось так, словно кто-то из-за спины приставил к его затылку ствол противотанковой винтовки и звучно передёрнул затвор. Не ожидавший столь внезапного визита Шан с похмелья которое с трудом, но всё же подгибалось под настойчивой детоксикацией Золотого Ядра, посапывал на потрёпанном вчерашней попойкой столике заваленным пустыми кувшинами, и, кажется, израсходованным, здешним заменителем табака, который скорее всего оставил Алекс, ибо никто более из компании попаданцев кисеру не баловался. Даже сам Цинхуа испытывал к табаку отвращение на глубоком ментальном уровне, возможно это итог хорошего воспитания, а возможно очередной принцип развитый сознанием из ничего. Так или иначе сигареты его нехило раздражали. Запах сигарет, дым от ладана и благовоний, и заканчивающий список аромат кофе в любом виде. Эти четыре всадника апокалипсиса досаждали ему всю сознательную жизнь, благо хоть в нынешнее время Китай провёл достаточно большую антитабачную рекламу, что достаточно хорошо подсобило, а в самой вселенной ПГБД даже кисеру курили редко. Для населения Империи такие вещи были роскошью, а представители знати хоть и могли себе такое позволить, но попросту на физическом уровне не принимали это. Хотя, чтобы выделить некоторых героев в своей Новелле, Шан применял и подобные методы. Кисеру сама по себе довольно лаконично вписывается в образы таинственных путешественников, сексуальных злодеев и многогранных протагонистов. — О-х… Это… Прошлым вечером Архивариус предложил нам встретиться… и в общем! Я, Цинцю и Он немного выпили… На этих словах глаза Ледяного Демона вновь прошлись по комнате и особенно по столу, на котором бессовестно, нагромождением упавших монолитов, громоздились испитые тары. — Я вижу. В противовес Шану, речи Мобэя были краткими и максимально содержательными, а иногда даже красноречивыми. Представитель Династии Севера в общей тишине посмотрел на заклинателя с привычно нечитаемым лицом. Так тянулись дев секунды, пять, десять, двадцать… Со стороны могло показаться, что Горного Лорда Аньдин ударил инфаркт, причём многократный и беспощадный. Сам Демон же первым наконец нарушил молчание глубоким вздохом. Тонкие, словно когти какого-то хищника, пальцы, с длинными ногтями покрытыми чёрным то ли лаком, то ли природным покрытием, помассировали переносицу, а само лицо нахмурилось, ускоряя периодичность сердечных приступов Цинхуа ещё в несколько раз. — Мо-мой Король чего-чего-то желал…? — Не пей. Шан резко сменился в лице, не сдерживаясь и ощущая, как на собственном лице сквозь маску проступает испуг. — Со-совсем?! Конечно Цинхуа как заклинатель с таким уровнем развития мог позволить себе войти в состояние отказа от пищи и воды, но тут над рассудком взяли верх эмоции, вырвавшиеся подобно фонтану. Отчего он даже и не вспомнил о своих способностях. — Алкоголь. Фраза Демона удивительно точно и чётко оборвала панический приступ Шана введя того в ещё большее недоумение, которое тем не менее столь же быстро спало. Давно на лице Писателя не проступало столько эмоций за столь короткий миг. — Алкоголь…? — Не пей больше алкоголь. Понял? Хоть технически данное высказывание являлось просьбой, однако фактически не меньше чем повелением. Заведя руки за спину, Мобэй казалось приобрёл ещё более ровную осанку, внимательно всматриваясь в своего подопечного. — Хороо-хорошо? Согласился и кивнул заклинатель откровенно недоумённый подобным приказом. В голове его что-то скреблось, словно навязчивая мысль, однако её крик перекрывался практически полностью. Это даже скорее напоминало знаменитое дежавю. — Хорошо. Кивнул в ответ Властелин Севера абсолютно аналогично в подтверждение сказанного.